Традиция и современность

Для культурологии характерно стремление согласовать возвышенное представление о культуре с целерациональным поведением в условиях современности. «Культуру можно было бы определить как открытый и нестабильный процесс договора о значениях»[59]. Люди постоянно пытаются так интерпретировать культурный компромисс, чтобы их собственные притязания казались всем моральными, а собственная выгода представала как общее благо. Новые габитусы создают новые вариации элементов культуры. Интересы определяют выбор элементов культурного компромисса. В результате их смеси меняется прежний смысл культурных символов. При этом символические компромиссы обладают властным эффектом. Культура как продукт общественного договора меняется при изменении соотношения сил в обществе.

Новое толкование мира должно опираться на старое. Иначе появляются изгои. Прежде официальный дискурс их исключал, но парии создавали свой тайный язык. Это были народные утопии, песни трущоб, блатной жаргон, молодежный сленг, самиздат и т. п. Так образуются субкультуры и контркультуры. При капитализме все по-другому. Авангард восстал против рынка, а последний его спокойно «переварил». Сегодня культурные люди ведут борьбу с порнографией и извращениями. Однако для владельцев «сексшопов» извращенцы ― это покупатели. Их осуждают, но не преследуют, они включены в общество как потребители, участники и даже создатели нового сегмента рынка, который дает рабочие места.

Рынок способствует и выдвижению талантов. Если раньше правили мэтры, которые, по сути, образовывали властные структуры, то теперь все решает потребитель. Культура и рынок не являются больше конфликтующими структурами. Они не стоят над человеком и не осуществляют отчуждение, а используются им для реализации свободы. Однако политологи критикуют тоталитарную культуру, а гуманитарии воюют с тем, что называют массовой культурой. По сравнению с высокой книжной культурой современные телевизионные зрелища напоминают им эпоху Рима, ибо способствуют бестиализации людей. Наоборот, с точки зрения политтехнологов «жестокие игры» выполняют важную позитивную функцию связки разобщенных индивидов в нечто единое. Если раньше людей выстраивали в колонну, которая с песней двигалась в одном направлении, то сегодня люди привязаны к экрану ТВ настолько, что многие интересуются происходящим в «Доме-2», больше, чем собственными семейными проблемами.

Тайна культуры не идеологическая и не эстетическая, а, скорее, бытовая. Культура ― это способ повседневной жизни. Она включает в себя набор правил и кодов коммуникации, нормы цивилизованного поведения, иммунные системы, обеспечивающие защиту от опасных воздействий чужого, в том числе и символические средства самовосхваления общества, поддерживающие идентичность. Но главное, конечно, в том, что культуры должны быть не только «своими», но и «теплыми», они должны соединять людей близкими человеческими отношениями. Несмотря на бюрократию и официоз, лучшие представители советской литературы создавали произведения, вызывающие энтузиазм людей, поддерживающие желание жить. «Деревенщики» описывали уходящий мир общины и вместе с ними читатели сожалели об утрате традиционной культуры. «Производственники» открывали в экономическом пространстве предприятий социальное, моральное, человеческое измерение. Городские писатели опоэтизировали разного рода «конторы», в которых интеллектуалы не просто проводили свои дневные часы, а думали и чувствовали, любили и ненавидели, словом, были связаны с другими отношениями не только вежливости и толерантности, а сострадания и соучастия.

Совсем по-другому конструируются тела и души людей в современной массовой культуре. Труд и нужда уходят в тень, на первый план выдвигается потребление и развлечение. Но задним планом все равно остается скука, которая раньше была болезнью аристократов. Если отличие социалистического романа от буржуазного является настолько тонким, что не поддается определению, то своеобразие современного литературного дискурса очевидно.

Это, прежде всего, тренд на индивидуальную заботу о себе, где главным является собственный комфорт, а не сострадание боли других людей. Любовь описывается не галантным дискурсом, а в терминах сексологии, где один доставляет наслаждение другому только потому, что получает от него взамен ровно столько, сколько отдал. Любовь перестает быть долгом и уже ни к чему не обязывает. Из современного любовного романа почти исчезли традиционные темы любви и ревности, семьи и брака, беременности, ответственности, зато тщательно описываются опции наслаждения.

При анализе современности не следует ограничиваться познавательными или оценочными критериями. Необходимо учитывать культурные параметры, включающие идеологические, экономические, социальные и индивидуальные факторы поведения, а также речь, коллективную память, менталитет, чувство времени, символику пространства и т. п. Исследования социологов труда и досуга также расширяют рамки культурных ценностей и дополняют их изучением отношения к работе, формирования чувства хозяина или корпоративности, образа руководителя и стандартов управления. Нормы, верования, образцы поведения, речи, ритмы труда и отдыха образуют основу порядка как общественной, так и индивидуальной жизни человека. Эта повседневная система порядка не является неизменной, а эволюционирует в ходе общественного прогресса. При этом возникают противоречия между традиционными ценностями и новыми формами жизни молодых поколений, которые по-разному решаются в разных культурах. Современная ситуация характеризуется признанием многообразия в рамках единой культуры. С большим уважением, чем раньше, люди оценивают индивидуальный стиль жизни и поведения. Значимыми культурными критериями являются уже не столько идеи, сколько реальные цели, потребности, правила, роли, коммуникативные и семантические коды общения.