Уяснение содержания состава

1. Конструкция состава преступления есть лишь его форма, а для применения закона необходимо глубоко знать содержание состава и каждого из его признаков.

Под содержанием состава мы понимаем совокупность образующих его признаков. Для уяснения содержания состава необходимо прежде всего определить его конструкцию, т. е. выяснить, какие вообще категории (классы) признаков в него включены (например, есть ли указание на последствия, на специальный субъект и т. д.). Затем следует установить конкретные характеристики каждого признака, отличающие данный состав от другого состава аналогичной конструкции. Существует и третья проблема: уяснение содержания отдельного признака,но ее мы рассмотрим в следующей главе.

Процесс уяснения содержания состава может быть рассмотрен с логической, психологической и правовой точки зрения.

Что касается логических приемов уяснения содержания состава, то они частично были освещены в предыдущих параграфах. Если диспозиция статьи Особенной части не описывает тех признаков состава, которые вытекают из его конструкции, мы должны обратиться к Общей части. Так как конструкция любого состава включает указание на возраст, вменяемость, отсутствие обстоятельств, исключающих ответственность, то эти признаки должны быть непременно установлены; описание их имеется в Общей части УК.

Но при этом возникает трудность, состоящая в том, что некоторые категории признаков, входящие в конструкцию состава, в Общей части хотя и упомянуты, но не раскрыты: например, из нее мы не сможем узнать, какова форма виновности при загрязнении морской среды (ст. 252).

Узнать о том, что тот или иной признак должен быть в данном составе, мы можем из его конструкции. Однако конкретно охарактеризовать его на основе одной лишь конструкции невозможно

Так, если в диспозиции описаны признаки последствия, а признаки действия (бездействия) и субъективной стороны не упомянуты, мы можем судить о конструкции данного состава. В частности, мы знаем, что этот состав включает действие (или бездействие), что форма виновности должна быть сложной (по отношению к действию (бездействию) и к последствиям) и что требуется установление причинной связи (мы ее при перечислении признаков состава условно считали необходимым атрибутом последствия). Однако при этом конкретного описания каждогопризнака состава мы еще не имеем.

Для того чтобы получить это конкретное описание, т. е. полностью уяснить содержание состава, необходимо обратиться к системе норм уголовного законодательства либо к официальному (легальному или судебному) толкованию закона. Если же и эти источники не раскроют в достаточной мере содержания состава, то придется основывать решение на неофициальном уяснении его содержания. При этом необходимо использовать выводы юридической науки.

Приведем несколько иллюстраций к сказанному.

Сопоставительный анализ системы норм закона предполагает сравнение анализируемой нормы с другими нормами и выявление тех признаков, которые свойственны данному составу. Именно из сравнения нескольких составов мы делаем выводы о присущих им признаках.

Характерным примером может служить установление субъективной стороны кражи, в частности решение вопроса о том, присуща ли ей определенная цель. Попытка анализировать состав кражи в отрыве от других составов вряд ли приведет нас к правильному выводу. Если же сопоставить этот состав с некоторыми смежными составами, то получится убедительный результат. Сравним, например, кражу и угон автомашины. Объективная сторона, субъект и предмет этих преступлений могут быть совершенно идентичными. Об объекте мы заранее сказать ничего не можем, так как он определяется в данном случае целями преступника. Субъективная сторона и при краже, и при угоне автомашины характеризуется умыслом. Разница может быть лишь в цели виновного: обратить автомототранспортные средства в свою собственность или использовать их временно, как говорится в законе,— "без цели хищения" (ст. 166).

Если бы кража не характеризовалась специальной (корыстной) целью, то, как видно, она ничем не отличалась бы от угона. В постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 октября 1969 г. "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушениями правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их угоном (ст. ст. 211 — 212 УК РСФСР)" подчеркнуто, что при рассмотрении дел об угоне машин "суды должны в каждом случае тщательно выяснить, какую цель преследовал виновный, совершая угон"¹. Таким образом, в данном случае признак состава кражи (цель) уясняется при помощи систематического толкования закона.

Путем толкования статей УК в системе Особенной части уясняются многие признаки. Сравнение двух или более составов между собой выявляет различие между ними, а это различие и выражается в том или ином конкретном признаке.

Может ли производиться сопоставительный анализ правовых норм вне рамок уголовного законодательства? Представляется, что может, но лишь в том случае, если речь идет не о разграничении преступлений внутри Особенной части УК, а об уяснении признаков состава преступления, отличающих его от других правонарушений (гражданско-правовых, административных и др.).

В качестве примера использования положений науки для уяснения состава сошлемся на установление признаков преступного бездействия. Из теории уголовного права известно, что для всякого случая преступного бездействия характерным признаком состава является возможность совершить требуемое от данного лица действие. Нередко закон прямо указывает на это, употребляя такие выражения, как "имел возможность оказать помощь", (ст. 125), "помощь могла быть оказана" (ст. 270), или ссылаясь на необходимость установления отсутствия "уважительных причин" (ст. 337). Но в большинстве статей УК, предусматривающих ответственность за преступное бездействие, подобных указаний нет. Тем не менее, и в этих случаяхвозможность совершить общественно полезное действие подразумевается как необходимое условие наступления уголовной ответственности за преступное бездействие, а следовательно, является признаком состава преступления. Это отчасти вытекает из толкования ст. ст. 24 и 28 УК,

___________

¹ Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1970. № 1. С. 7.

устанавливающих ответственность только за такие общественно опасные действия и бездействие, которые совершены по воле виновного. Более строго это требование сформулировано в теории уголовного права¹.

Примером объективной невозможности исполнить требуемое действие служит следующее дело. Получив в период отбывания наказания в местах лишения свободы разрешение на краткосрочный выезд домой, С. не явился в исправительно-трудовое учреждение по окончании 12-дневного отпуска и был за это осужден (по ст. 188-1 УК РСФСР). Однако выяснилось, что он не мог вернуться в срок, потому что был задержан во время отпуска по подозрению в совершении преступления. Кассационная инстанция отменила приговор за отсутствием состава преступления².

2. Вопрос о том, можно ли уяснить содержание состава, опираясь не только на прямо выраженные в законе признаки (в Особенной части, в Общей части или хотя бы в системе норм УК); но и на "подразумеваемые" или "латентные" (неявные) признаки, которые устанавливаются при толковании закона или научными исследованиями³, — это вопрос не простой, тем более что он имеет социально-политическое значение.

С точки зрения задач укрепления законности целесообразно, чтобы все без исключения признаки состава были указаны в уголовном законе⁴. Если исходить из этой позиции, то вне правовых предписаний признаки состава установлены быть не могут. Непременным условием признания тех или иных обстоятельств признаками состава преступления должна служить ссылка на закон, из которого они вытекают.

Однако для проведения такой категорической позиции в следственной и судебной практике необходимо, чтобы закон был достаточно совершенен. Поскольку, как отмечалось выше, это имеет место далеко нево всех случаях, уяснение "латентных" и "подразумеваемых" признаков состава пока является неизбежным. В свою очередь это приводит к необходимости обратиться для уяснения признаков состава к области уголовной политики, идеологии,

____________

¹ См. например: Пионтковский А.А. Учение о преступлении. С. 250 и след.

² См.: Бюллетень Верховного суда РФ. 1997. № 4. С. 14.

³ И. Андреев называет их "предполагаемыми" признаками (I. Andrejew, ор. cit., p. 9).

⁴ См.: Кузнецова Н.Ф. Указ. статья. С. 46.

социальной психологии и общественной практики.

Иногда утверждают, что содержание признаков состава должно вытекать "из смысла" закона.

О необходимости выяснить социально-политический смысл уголовно-правовой нормы, ее целенаправленность упоминается в ряде работ. Полагая, что квалификация не может сводиться к установлению "формального совпадения или несовпадения признаков деяния и той или иной правовой нормы", Г.А. Левицкий, например, писал, что она предполагает "раскрытие действительной общественно-политической сущности совершенного деяния и подлинного политического смысла применяемого, закона"¹. В работе, специально посвященной толкованию закона, А. С. Шляпочников отмечал: "Задача толкования советского уголовного закона заключается в том, чтобы установить его смысл и этим выявить воплощенную в нем волю советского законодателя"².

Эти положения, взятые в контексте указанных работ, представлялись в то время очевидными, но когда к ним обращаешься сегодня, они выглядят слишком идеологизированными. Дело в той, что политика не должна доминировать над правом, определять его содержание. В приведенных высказываниях верно лишь то, что для уяснения содержания закона необходимо подчас мысленно выйти за рамки правовой нормы и осознать социальные причины и предпосылки ее издания.

Выше отмечалось, что нормы права создаются не произвольно. Они отражают объективные закономерности общественного развития. Выяснить смысл правовой нормы — это значит раскрыть, какие именно общественные явления, объективные исторические закономерности лежали в основе создания данной нормы, какую цель хотел достичь законодатель ее установлением. Только тогда мы можем правильно представить, система каких именно юридических признаков отвечает этой цели, как надо понимать те или иные выражения из текста закона.

Выяснение смысла закона не может и не должно приводить к расхождению его с текстом статей уголовного закона. Если мы

____________

¹ Правоведение. 1962. № 1. С. 142-143.

² Шляпочников А.С. Толкование уголовного закона. С. 8.См. также: Шаргородский М.Д. Уголовный закон. М., 1948. С. 132; Теория государства и права. М., 1955, С. 387.

стремимся к строгому соблюдению законности, термин "раскрытие смысла закона" следует понимать лишь как наиболее глубокое и правильное уяснение его буквы. Нельзя забывать, что в конечном счете применению подлежит закон, а не мотивы закона, не намерения законодателя. Раскрытие смысла закона — одна из сторон его уяснения, которое осуществляет каждый орган, применяющий закон. Раскрытие смысла не должно означать фактическое изменение содержания закона, так как только законодатель вправе корректировать закон, приводя устаревший или неточный текст в соответствие со смыслом правового акта, с целью, преследовавшейся при издании нормы.

Представляется, что в интересах строжайшего соблюдения законности не следует хотя бы в малейшей степени поступаться этим правилом.

"Смысл нормы" не существует помимо закона: он всегда воплощен в совокупности признаков уголовно-правовой нормы (системы норм). Выяснение смысла закона должно приводить к более правильному и полному пониманию всех признаков данного состава преступления. Смысл нормы безусловно влияет на квалификацию, но влияет не непосредственно, а через конкретные признаки состава. Поэтому выяснение смысла закона служит лишь первоначальным этапом поиска и уяснения конкретных юридических признаков, в которых этот смысл и находит свое прямое выражение. Может быть, слишком категорично, но по существу правильно писал Б.С.Никифоров: "Дух закона выражается в его букве и ни в чем другом выражаться не может'".

В иностранной правовой литературе встречаются различные позиции. Наряду с прагматическим пониманием признаков нормы, при котором они отождествляются с буквальным текстом закона, существует иное истолкование этого соотношения, которое особенно характерно для английского права. Смысл нормы понимается как нечто неуловимое и неопределенное, существующее вне ее текста. Юрист, применяющий закон, должен приблизиться к пониманию этого смысла, опираясь на обычай и судебный прецедент².

___________

¹ Никифоров Б.С. Правовая культура и закон// Известия. 22 мая 1962 г. ² См. например: Кении К. Основы уголовного права. М., 1949;Дженке Э. Английское право. М-, 1947.

Понимание содержания состава при уяснении смысла уголовно-правовой нормы, как и всякое познание, углубляется, становится более полным. Это, однако, означает не проникновение в какую-то субстанцию, не имеющую отношения к закону, а более глубокое уяснение существенных свойств преступных деяний, существующих в реальной действительности и отраженных в правовых нормах.

Такой подход к уяснению состава тесно связан с задачей строгого соблюдения и дальнейшего укрепления законности. В настоящее время, когда в нашем уголовном законодательстве последовательно проведен принцип: "Нет преступления без указания в законе", признаки состава не могут быть добавлены или исключены из него по воле лица, применяющего закон. Иное решение этого вопроса означало бы, что суд стоит выше закона.

3. Логические и правовые аспекты уяснения содержания состава отражают общие механизмы мыслительной деятельности человека, но при этом, однако, они не учитывают особенностей личности конкретного следователя, прокурора и судьи, не раскрывают содержания психических процессов, протекающих в его сознании, не дают представления о реальной мыслительной деятельности. А между тем именно знание этих процессов дает возможность более глубоко понять причины ошибок, допускаемых при применении закона, и способствовать улучшению практической деятельности.

С точки зрения психологии процесс квалификации входит в содержание мыслительной деятельности юриста, применяющего закон, и, следовательно, подчиняется всем присущим этой деятельности закономерностям. Вместе с тем в нем есть некоторые особенности, отличающие его от других форм мыслительной деятельности юриста (например, от процесса выбора и назначения меры наказания).

Специфика мыслительного процесса при квалификации преступления заключается не только в особом содержании разрешаемой задачи, но и в тех операциях, которые обычно при этом применяются. Наиболее характерной из них является сравнение, протекающее в рамках так называемого узнавания (опознания образов).

Предварительным этапом для узнавания является обучение. К нему относится и уяснение содержания нормы.

Процесс обучения включает: а) ознакомление человека с объектами (классами объектов), которые он должен научиться различать и опознавать; б) выделение отличительных признаков этих классов; в) сравнение этих признаков и соответственно разграничение классов объектов, которым они принадлежат; г) запоминание признаков соответствующих классов¹.

Усвоение признаков (обучение) происходит как в результате; целенаправленного педагогического процесса, так и стихийно. При целенаправленном обучении (например, при получении юридического образования) юрист овладевает сразу обобщенными и суммированными сведениями о признаках различных составов преступлений. Так, в процессе изучения курса уголовного прав студент усваивает квалификацию преступлений (разделение их по главам и статьям Особенной части Уголовного кодекса) запоминает их основные признаки. Тем самым достигается основная цель обучения — формирование представлений о том, чем именно различные классы объектов различаются между собой.

Стихийное обучение (например, в практической деятельности юриста) происходит более сложным путем. При наблюдении различных классов объектов — разных видов преступлений человек сам устанавливает их признаки, выделяет повторяющиеся» и существенные, а также отделяет те классы объектов, в которых эти признаки не встречаются. Общее представление о содержании состава того или иного преступления и его отличии от других составов складывается постепенно. Для этого необходимо изучить достаточно большое число преступлений, относящихся к различным видам. "Следует учитывать не только разнообразие характеристик объектов разных классов по данному признаку, но и степень однообразия характеристик объектов одного и того же класса"². Лишь в результате такой достаточно сложной мыслительной работы формируются общие представления о содержании состава того или иного преступления.

В настоящее время, когда почти все юристы-практики имеют высшее образование, стихийное обучение в чистом виде почти не встречается. Однако процесс усвоения признаков составов преступлений

____________

¹ См. например: Шехтер М.С. Психологические проблемы узнавания. М., 1967. С. 10; и др.

² БонгардМ.М. Проблема узнавания. М., 1967. С. 42.

далеко не сводится и к одному целенаправленному обучению. Уже в вузе студент усваивает признаки уголовно-правовых норм не только из специальной литературы или лекций преподавателя, но и из собственного опыта во время посещения судебных заседаний, чтения уголовных дел, прохождения производственной практики и др. Стихийное обучение вступает в свои права во время практической работы следователя, судьи и прокурора. Однако здесь, в свою очередь, имеются и элементы целенаправленного воздействия как в форме разъяснений вышестоящих судебных и прокурорских органов по конкретным делам или категориям дел, так и в виде различных мероприятий производственной учебы (лекции, семинары, краткосрочные курсы и т. д.).

Всякое обучение предполагает следование определенным образцам поведения или получение собственного опыта в результате "проб и ошибок". Целенаправленное обучение контролируется педагогом. В стихийном процессе такой контроль осуществляется самой практикой. Представление о содержании того или иного состава преступления может закрепиться в сознании и превратиться в эталон лишь тогда, когда оно будет проверено и каким-либо путем подтверждено. Для практического работника юстиции наилучшим подтверждением обычно служит решение вышестоящей инстанции, согласившейся с его выводами по уголовному делу. Впрочем, отмена или изменение их вышестоящим органом тоже определенный урок, подчас свидетельствующий о неправильном усвоении содержания состава. Таким образом, роль "учителя" для юриста-практика выполняет не столько ученый-специалист, сколько повседневная юридическая практика.

Материал обучения во время практической работы юриста все время пополняется и изменяется, что приводит, в свою очередь, к изменению "эталонов" — представлений о признаках различных видов преступлений. Не всегда эти представления становятся более точными и правильными; иногда, к сожалению, происходит обратный процесс — утрата некоторых существенных признаков. Отрицательную роль при этом играет, в частности, известное "однообразие" практики, в результате чего возникают упрощенные, шаблонные представления, неточно отражающие действительное содержание состава того или иного преступления. Например, если в течение ряда лет среди преступлений, квалифицируемых по ст. 160 У К, встречались только хищения, совер-

шенные должностными лицами, у конкретного следователя, прокурора или судьи может образоваться суженное, неполное представление о содержании этой нормы как якобы не предусматривающей хищения, совершенного частным лицом, которому было вверено государственное имущество. Это свидетельствует о том, что у таких лиц "эталон" состава, в свое время, возможно, правильно усвоенный в вузе, с течением времени исказился, и если, подобный случай хищения вдруг встретится в жизни, квалификация его может вызвать неожиданные затруднения.

Гарантией глубокого усвоения требований права является соединение теории и практики. У юриста постоянное совершенствование практической деятельности должно сочетаться с повышением теоретических знаний, с ознакомлением со всеми достижениями юридической науки.