К. Леви-Стросс: методологические принципы исследования явлений культуры

Основой теории Леви-Строса является положение, согласно которому путем применения методов структуральной лингвистики можно воссоздать систему символов, отражающих структуру той или иной сферы культуры. Концепция структурализма исходит прежде всего из представлений о некой вечной, внеисторической структуре, которая не имеет причинно-следственных связей и является плодом непознанного, существующего вечно человеческого сознания. Леви-Строс стремится показать, что все явления нашего мира представляют собой модификацией определенной единой модели, поэтому все они могут быть систематизированы и классифицированы. Существует возможность установить связи и соответствия между ними, которые раскрывают их положение по отношению друг к другу и к самой исходной модели. Для этого необходимо полный перечень отдельных частных факторов, затем установить взаимосвязь между ними, потом выявить их взаимоотношения и сгруппировать в единое целое.

Леви-Строс несет центральную идею о том, что человеческий разум един на всех стадиях исторического развития. Вся человеческая деятельность и формы сознания людей подлежат строгой логике. Леви-Строс стремится показать, что структурализм в его понимании не отрицает истории, что история и этнология движутся в одном направлении и противопоставление исторического метода этнографическому иллюзорно. Для него вся человеческая деятельность и все формы сознания людей подчинены строгой логике.

При этом в человеческом сознании преобладает именно разумное, а не эмоциональное и не подсознательное начало. Леви-Строс рассматривает каждую сторону быта и культуры как замкнутую систему, обозначая в них свои логические закономерности. Чаще всего логику он находил в бинарных оппозициях парных противоположностях, главной из которой была оппозиция природа культура. Основная идея данной концепции определяет отношение ученого к архаическим явлением в современном мире.

Первобытная культура один из главнейших объектов исследования Леви-Строса. Ключевая идея Леви-Строса в исследовании данного вопроса заключалась в том, что культурные феномены, такие, как особенности социальной организации, ритуал, мифология, музыка или язык, суть проявления универсальных процессов мышления. Человеческий разум хорошо организованный механизм, упорядочивающий любой опыт. Упорядоченность, которая характеризует человеческий разум, обнаруживается и в явлениях культуры.

Поэтому Леви-Строс сравнивал между собой культурные явления, используя логико-математическое понятие структуры. Абстрактная форма анализа является главной характеристикой структурализма, отличая его от эмпирических методов. Леви-Строс утверждал, что существует лишь ограниченное число способов организации культурных явлений и отвергал деление обществ на примитивные и развитые. Понятие структуры у Леви-Строса в значительной степени заимствовано из теорий структурной лингвистики.

По его мнению, невербальные аспекты культуры, такие, как обмен товарами и услугами, образуют кодовую систему коммуникации, которая может быть интерпретирована как язык.

22. К. Леви-Стросс: принципы анализа мифов

Леви-Строс создал свою структуралистически-мировоззреическую теорию мифа. Леви-Строс исходит из того, что миф в отличие от других феноменов языка сразу к langue и к parole язык и код. Как историческое повествование о прошлом он диахроничен и необратим во времени, а как инструмент объяснения настоящего и будущего - синхроничен и обратим во времени. Так как миф имеет два измерения, то его и нужно рассматривать по двум направлениям горизонтали и вертикали.

Горизонтальное измерение нужно для чтения мифа, а вертикальное -для его понимания.

Интересные разборы мифов имеются также в больших теоретических монографиях Леви-Строса, посвященных проблемам первобытного мышления и мифологии. Концепции Леви-Строса в этой области очень глубоки и интересны. Он борется с традиционным представлением о слабости, чисто интуитивном, беспомощно-конкретном характере первобытного мышления, его неспособности к обобщениям. Отстаивая своеобразный интеллектуализм первобытной мысли, анализируя ее специфический характер, Леви-Строс, например, блестяще доказал, что тотемические наименования в первобытном обществе используются для построения сложных классификаций как своего рода материал для знаковой системы. Знакомство с основными трудами Леви-Строса помогает понять специфику его подхода к мифу, силу и слабость этого подхода. Он рассматривает миф как инструмент первобытной логики и поэтому, вопреки здравым и тонким соображениям о методах структурного анализа мифа, его конкретные разборы представляют собой анализ структуры не мифического повествования, а мифического мышления. В принципе Леви-Строс предусматривает повествовательный аспект по горизонтальной координате, но практически он сосредоточивает все внимание на пучках отношений и их символико-логическом значении.

Леви-Строса интересует в основном мифологическая логика, поэтому он начинает с мифа, связывает функции только по вертикали, пытаясь из сопоставления вариантов мифа выявить его парадигматику. Структурная модель Леви-Строса нелинейна. Историческое различие мифа для Леви-Строса нерелевантно, не имеет принципиального характера. К анализу сюжета некоторое отношение имеет его медиативная формула в той мере, в какой она пытается схватить перевертывание ситуации в финале и спиральность развития. 6. Шаманизм как один из элементов первобытной культуры Леви-Строс рассматривает все элементы жизни дикарей мышление, действия, мифологию и такой не менее важный элемент, как магические явления. Психомагические дейсвия являются важнейшим элементом исследований Леви-Строса. Наиболее яркий пример и модель психомагического действия это способность мага наслать порчу на человека, в результате которой тот умирает. Для объяснения этого феномена следует, видимо, выстроить цепочку между психическими способностями шамана, известным магическим культом и далее психикой и физиологией околдованного человека. Французский этнограф и философ К. Леви-Строс предлагает следующий вариант такой связи. Психика шамана, по Леви-Стросу, паталогична, то есть существенно отличается от психики рядового члена племени. Она характеризуется чувствомпричастности природе, способностью мысленного перевоплощения в животных и растения, в природные силы. Шаман обладатель расширенного сознания в его духовном мире с образами людей и природных объектов легко уживаются фантастические представления, изобретаемые им самим, не укладывающиеся даже в традиционный племенной миф. В самом себе шаман обнаруживает раздвоенность, подобную шизофренической, убеждающую его в том, что он способен существовать одновременно в разных обличьях, находиться в разных местах, путешествовать во времени, перемещаться из мира людей в мир духов и пр. Богатый внутренний мир шамана, частью, данный ему в силу его психологических особенностей, а частью в результате его специфической практики, позволяет ему находить объяснения непонятных явлений и претендовать на обладание особыми, сверхчеловеческими силами. Магический обряд, выполняемый шаманом, объединяет в себе фантастическую картину мира и способы действия в этом мире, переведенные на язык, хотя бы частично понятный племени. Это превращение в сказку действительности, которая сама по себе останется неизменной, объединяет психосоматическое состояние шамана с коллективным бессознательным племени и психикой человека, на которого направлен обряд. Этому соответствует вера шамана в эффективность используемых приемов, вера и психологическая потребность общества, и, наконец, вера в магию самого объекта колдовских действий.

Шаман, по Леви-Стросу, типичный профессиональный отреагирующий в том смысле, что он в ходе обряда всякий раз воспроизводит психосоматическое самочувствие, пережитое им в период становления шаманских способностей. Обряд это повторение призыва, т. е. первого озарения, потрясения, припадка, который открывает человеку его магическое призвание. Шаман делает свой невроз органического или приобретенного свойства своей профессией, и поскольку первобытные люди постоянно погружены в ситуации стресса, то они живо сопереживают шаману.

Жизнь на грани смерти требует регулярного очищения от страха, и шаман осуществляет эту процедуру как опытный психоаналитик. Шаман предлагает язык, полный символов и способный описать самую непонятную ситуацию, включая ее тем самым в мир привычного опыта. Леви-Строс апеллирует здесь к гипотезе об изоморфизме языковых и психофизиологических структур и способности языкового символизма индуцировать соответствующие воздействия через психику на организм человека.