Предисловие. Номос земли в международном праве jus publicum Europaeum

НОМОС ЗЕМЛИ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ JUS PUBLICUM EUROPAEUM

Эту книгу, беззащитный плод тяжкого опыта, я кладу на алтарь науки о праве, науки, которой я слу­жил более сорока лет. Я не могу предвидеть, в чьи руки попадет мой жертвенный дар — человека мыс­ли, реалиста-практика или разрушителя и ниспровер­гателя, для которого нет ничего святого. Автор не во­лен распоряжаться судьбой своей книги, как и своей собственной судьбой, с ними связанной.

Эпиграфом к этой книге, пожалуй, могли бы стать две строчки Гете, написанные в июле 1812 года:

Все мелкое исчезло, растворилось, '

Здесь только море и земля важны. V

Ведь речь в ней идет о твердой суше и открытом море, о захватах земли и моря, о порядке и локализа­ции. Но как бы ни был великолепен этот эпиграф, он все же таит в себе определенную опасность. Две эти удивительные строчки слишком отвлекают наше внимание от тематики права народов, уводя его в либо сторону естественнонаучной географии, либо в сторону мифологии стихий. Это не соответствовало бы основной, с большим трудом проработанной,

собственно научно-правовой идее книги. Я очень многим обязан географам, в первую очередь Мак-киндеру. Но мыслительная работа юриста ведется все же в несколько иной области, нежели география. Юристы получили свои знания о вещи и почве, о ре­альности и территориальности отнюдь не от геогра­фов. Понятие захвата моря было сформулировано юристами, а не геополитиками. Сознавая себя юри­стом, я чувствую свое единство с Камило Барсиа Трельесом, крупнейшим современным теоретиком международного права, также разрабатывавшим тему земли и моря.

Намного глубже, чем с географией, международ­но-правовая проблематика связана с мифологически­ми источниками историко-правового знания. Эти ис­точники открыл нам Иоганн Якоб Бахофен, но мы не должны забывать и о многочисленных плодотвор­ных идеях, исходивших от гениального Жюля Миш-ле. Бахофен — законный наследник Савиньи. Он развил и бесконечно обогатил то, что основатель ис­торической школы права понимал под исторично­стью. А эту историчность отнюдь не следует отожде­ствлять с археологией и музейными памятниками. Речь идет о самом существовании науки о праве, ко­торая сегодня обречена раствориться в теологии или в технологии, если не отстоит источник своего собст­венного бытия в правильно понятой и потому плодо­творной историчности.

Поэтому проблема изложения становится особен­но трудной. Наша сегодняшняя ситуация полна вся­кого рода препятствий и помех. Даже непредвзятому критику несложно будет обнаружить библиографиче­ские и прочие недостатки. К тому же я стараюсь из­бегать какой бы то ни было актуальности и в не­скольких местах обрываю свои рассуждения, чтобы не возбуждать напрасных подозрений. Ведь все, кто разбирается в предмете, жалуются на характерное для нашего времени вавилонское смешение языков, на

жестокость идеологической борьбы и на разложение и вырождение даже самых привычных и распростра­ненных представлений нашей нынешней обществен­ности. Здесь не остается ничего иного, как только исследовать огромное количество материала, объек­тивно излагать новые идеи, избегать ненужных спо­ров и не забывать о величии самой нашей темы. Ведь и сама тема, и ее современное состояние поистине потрясают.

Прежний, европоцентричный порядок права наро­дов ныне приходит к своему концу. Вместе с ним уходит и старый номос Земли. Он был порожден не­повторимым и уникальным историческим событи­ем — невероятным и неожиданным открытием Ново­го Света. Сегодня повторение такого события можно представить себе, лишь нарисовав какую-то совсем фантастическую картину, например предположив, что люди на пути к Луне открыли некое совершенно неизвестное им небесное тело, которое они могли бы свободно эксплуатировать и использовать для снятия остроты своих земных конфликтов. На вопрос о но­вом номосе Земли при помощи таких фантазий отве­тить нельзя. Не разрешить его и при помощи новых естественнонаучных открытий и изобретений. Мыш­ление людей должно быть вновь направлено на фун­даментальный порядок их земного бытия. Мы ищем царство смысла на Земле. Именно эту рискованную цель преследует предлагаемая книга, именно в этом изначальный императив нашей работы.

Миротворцы наследуют землю. И лишь им откро­ется идея нового номоса Земли.

Лето 1950 г.