Дело Пилипенко

Дело это рассматривалось Ростовским областным судом в 1970 году. Я участвовал в рассмотрении этого дела в качестве прокурора. Подсудимый обвинялся по п. «а» ст. 102 действовавшего тогда УК РСФСР (предусматривавшей в качестве наказания лишение свободы сроком от 8 до 15 лет либо смертную казнь). Дело слушалось на выезде в помещении Новочеркасского городского суда.
Возникло это дело, кстати, по инициативе самого Пилипенко при явном противодействии Новочеркасской милиции, сотрудники которой ничтоже сумняшеся самого Пилипенко и предложили следователю как единственного подозреваемого. Ну что ж, как говорится, инициатива наказуема.
Грузчик продмага Пилипенко, своего жилья не имел и снимал угол у преклонного возраста старушки Пиголкиной, которая завещала ему свой домик на условии, как теперь говорят, пожизненного содержания. Вместе с Пилипенко у Пиголкиной снимали комнату трое студентов одного из новочеркасских техникумов.
Накануне новогоднего праздника студенты уехали к родственникам в деревню, а Пилипенко ушел к своей знакомой Ларкиной. Случилось так, что Пилипенко загрипповал и пробыл у Ларкиной дня три. Придя в себя 3-го января, он забеспокоился – как там старушка, топлено ли в хате, есть ли у нее что поесть и попить. Поскольку после высокой температуры он чувствовал себя еще плохо, подруга его праздничных дней пошла вместе с ним. Придя к Пиголкиной, Пилипенко и Ларкина обнаружили ее лежащей на кровати и не откликавшейся на вопросы. Подошли ближе, потрогали, ан старушка уже и не дышит. Пошли к ближайшему телефону в «скорую» звонить. Но там полный афронт: «Сколько бабушке лет? Ах, семьдесят восемь!? Мы к таким не выезжаем». Пошли в милицию: «Бабушка, мол, умерла». В ответ опять: «А сколько лет бабушке? Ах, семьдесят восемь? Так она же, небось, своей смертью умерла. Милиция к таким не выезжает». Отправились обратно. Проходя по мосту через речку Тузловку, Пилипенко бросил в сердцах: «Сколько хлопот с ней. Бросить бы ее в Тузловку – и никакого беспокойства». Придя снова домой и, попытавшись приподнять мертвое тело, они обнаружили на подушке под головой Пиголкиной кровь – и вновь побежали в милицию. В милиции их, как водится, и слушать не хотели.
Кто знает, может и «захоронили» бы старушку в Тузловке, если бы не случился тут в дежурке горотдела судебный медик Левшин – фанатик своего дела и владелец инвалидного «Запорожца». Услышав о крови на подушке, Левшин вызвался съездить, посмотреть и о результатах сообщить дежурному. Приехав и наскоро осмотрев труп, Левшин обнаружил на голове трупа вдавленную рану, которая никак не могла быть нанесена собственной рукой. Сообщил дежурному – и дело закрутилось. А поскольку такие дела «крутятся», как правило, вокруг ближайшей и простейшей версии, первым (и единственным) подозреваемым стал Пилипенко. Как же, ранее судимый (правда, за мелкую кражу, но какое это имеет значение – судимый же!), частенько и не всегда умеренно выпивающий грузчик продмага, последний, кто видел старушку живой – кому ж еще, как не ему быть убийцей! Когда стало ясно, что доказательств вины Пилипенко фактически нет, тогда вдруг появился свидетель, находившийся в Новочеркасской тюрьме в одной камере с Пилипенко, которому он, якобы, признавался в совершенном убийстве.
Однако не стоит здесь углубляться в подробности – они достаточно ясны из текста приводимой ниже речи.

№ 3.