Моя школа благовестия

"И придут иноземцы, и будут пасти стада ваши, и сыновья чужестранцев будут вашими земледельцами и вашими виноградарями" (Ис.61,5).

Это слово из пророка Исайи является обетованием для евреев; для нашей духовной жизни оно обозначает, что нас испытывают люди, не дети Божьи, но чужие, иностранцы, это значит, неверующие. Небесный Отец посылает их для нашего воспитания как земледельцев, виноградарей и "профессоров". Ими он вспахивает почву нашего сердца. Когда я покаялся, я думал: "Если бы я сейчас был один, как Николай из Флюе, я бы смог жить для Бога". Но у меня не было веры, чтобы уйти в лес. Я думал: "Мне никто не принесет покушать, и Бог мне тоже ничего не даст". Я думаю, что Он мне ничего бы и не дал, потому что я не был Николаем из Флюе. Он меня не послал и в школу проповедников. Мне пришлось пойти работать у безбожных фермеров. Там я получил нужное воспитание. Я уже не мог идти лбом сквозь стенку, пробивая свое. Бывают посетители собраний, у которых лоб тверже камня. Но мы должны уметь повиноваться пресвитерам, а также и начальствующим. Кто этого не может, тот не может повиноваться и Богу. Отец Небесный начал благословлять меня. Он допустил, что у меня тут и там кое-что воровали. Что только не случалось в первые четыре года! Я часто думал: "Если я буду молчать, у меня заберут все". Я хотел сопротивляться, но я увидел, что в Библии написано, что нам воздается во сто крат за все, что мы отдадим ради Иисуса (Мат.19,29). Я научился отдавать и принимать ущерб. Не всегда я это делал с радостью, но все же получал благословение. Когда Бог достигает в нас того, что Он хочет, испытание прекращается. Вскоре после моего покаяния ко мне пришел клиент, чтобы со мной рассчитаться. Он был хозяином гостиницы и, кроме этого, ему принадлежала мясная лавка. Там мы часто брали продукты по встречному расчету за мою работу, но никогда сумма не превышала того, что он мне был должен. Так он мне остался должником определенной суммы и в этот раз. На эту оставшуюся сумму я заказал масла. Квитанцию от него я требовать не мог, это я знал. В необращенном состоянии этого я от него никогда не требовал и теперь тоже не стал, чтобы он не мог сказать: "Вот видишь, какие они, штундисты, – они никому не доверяют". Из прежних времен я отлично знал, как он о верующих думал. К сожалению, многие и действительно послужили преткновением. Поэтому я знал, что должен поступить мудро, чтобы его приобрести. (Однако же я считаю, что выдача квитанции нужна для соблюдения порядка). Годом позже моя жена сделала с ним годовой расчет. Она получила от него меньше, чем я ожидал, потому что он засчитал прежде уплаченные счета еще раз. Это причинило мне большие искушения. Мне так нужны были эти деньги. Мы были зависимы от заработка, который и без того уже был очень низким. Но я знал: "Если он сам не вспомнит, я не могу ему об этом сказать, иначе он ужасно рассердится и подумает, что я хочу его обмануть". Поэтому я должен был молчать. Я думал: "Бог может направить его сердце, Он ведь знает, как сильно я нуждаюсь в этих деньгах". Бог видел мои искушения. Хотя хозяин и остался при своем расчете, Господь послал мне именно эту же сумму, которую он от меня удержал, из совсем незнакомой местности. Это меня сильно укрепило, и я был рад, что смог молчать. Для меня сегодня еще слово из Кол.4,5 очень важно: "Со внешними обходитесь благоразумно". Этот хозяин часто удивлялся надо мной. Однажды он "евангелизировал" в своей гостиной подобно Ионе. Мужики насмехались надо мной в его пивной. Он сидел у печки и говорил своим гостям: "Все же должна быть высшая сила. Ведь этот Бергер был таким плохим человеком, а теперь так изменился. Все же должна быть высшая сила". Они же продолжали насмехаться надо мной. Хозяин повторил свои слова еще два раза. Тогда один из мужиков бросил карты, пришел в этуже ночь ко мне и покаялся через "проповедь" этого хозяина. Он только сказал, что должна быть высшая сила, когда увидел, как изменилась моя жизнь. Этим самым он признал, что есть всемогущий Бог, который помогает. Как блудница Раав верою засвидетельствовала: "Мы знаем, что Бог с вами", так и этот хозяин поверил в силу Божью и засвидетельствовал об этом безбожным людям. Перед своей смертью он тоже покаялся.

В другой раз ко мне пришел знакомый мне человек, который глубоко задолжался, и просил меня занять ему около ста франков, чтобы ему не обанкротиться. Он обещал мне начать новую жизнь. Поэтому я его не оттолкнул. Но денег у меня не было. Чем я мог этому человеку помочь? Тут мне пришло в голову: "У тебя есть жирная свинья; ее ты мог бы продать и деньги отдать ему". Но ведь я сам нуждался в этих деньгах. У меня был долг, который я хотел отдать, когда свинья вырастет. Я переборол все свои сомнения и доставил свинью к мяснику. Его знали как обманщика. Когда я пришел, он презрительно заметил: "Сколько же твоя свинья будет весить, полцентнера?" По моему расчету она весила вдвое больше. Он свинью зарезал, взвесил на висячих весах и сказал: "Да, она весит сто три фунта". Меня тянуло к весам, чтобы посмотреть, правда ли это. Но я не пошел. Если бы я пошел, он обвинил бы меня в недоверии или исправился бы: "Не фунта, а килограмма". Я не пошел посмотреть. Бог меня так вел. Я спрашивал себя, что Бог мне хотел этим сказать. Я был в искушении. На пути домой я подумал, что я так ведь и человеку не смогу помочь, так как я нужную сумму не смогу набрать. Придя в свою комнату, я молился. Обычно деньги выплачивались вечером или уже после обеда Я послал кого-то за деньгами и с нетерпением ждал, сколько же он принесет. Он пришел с очень необычным результатом. Мясник сказал, что свинья была хорошей. Вместо 52 раппов, как была тогда расценка, он заплатил 75 раппов за фунт и дал еще 30 франков в придачу. Этимсамым были оплачены 103 килограмма. Может быть, мясник подумал, что я не глупый, и поэтому так поступил. Он начал относиться ко мне с уважением и с тех пор делал мне много доброго. Когда я должен был переехать, он не хотел отпускать меня из села. Он обещал построить мне новый дом, если нам этот мал. Он видел, что я был нужен селу. Там жили многие алкоголики, дети которых нуждались в помощи от села. Теперь же многие каялись, брали детей домой и начинали опять работать. Каждую осень этот мясник заполнял мой погреб яблоками. Он разрешал мне брать траву для наших двух коз, где я хотел, только сено я не должен был брать. Но позже он давал мне и сено, даже больше чем мне нужно было; к тому же еще и землю дал для посадки картофеля. Другие арендаторы всегда жаловались, что он им не дает полную меру земли. Мне он ее тоже не давал – он давал мне намного больше!

Упомянутому, нуждающемуся человеку я мог дать столько, сколько ему надо было. Но он все же обанкротился. Я начал переживать, что потеряю деньги и опять был в искушении. Я пожаловался моему небесному Отцу: „Ты ведь знаешь, как я нуждаюсь в деньгах, и почему я хотел помочь этому человеку". Я и здесь не был постыжен, так как он вернул мне добровольно все деньги, хотя и обанкротился. Я был рад, что поступил по Божьей воле и послужил этому человеку толчком к доброму. Но я не считаю, что нам надо давать любому во всяком случае. И в этом деле следует поступать по правилу: "Люби ближнего твоего как самого себя". Надо себе откровенно поставить вопрос, была ли бы эта помощь полезна мне, в таком случае. Тот, который о помощи просит, очень редко может рассудить об этом правильно. Однако же сказано также: „Блаженнее давать, нежели принимать" (Деян.20,36).

Я снимал дом вместе с сараем и сеновалом, но без второй квартиры. Мой домоправитель меня ненавидел. Он был набожным человеком, председателем церковного совета. Он был злой на меня, потому что я ему сказал, что церковные советчики тоже должны покаяться и старшины должны перестать пить. По этой причине он охотно бы меня выгнал из квартиры, расторгнув договор. Но он не решался, потому что две его дочери ходили ко мне на собрания и были верными детьми Божьими. Поэтому он поселил во вторую квартиру человека, который везде начинал судебные процессы со своими соседями. Он наверное думал: "Рядом с ним Бергер долго не выдержит". Что я не стану судиться, он не знал. Тогда нам пришлось пережить всякие неприятности, но я благодарен и за это водительство Божье. В моем договоре стояло, что я имел право пользоваться всем сараем и держать курей, второй арендатор нет. Теперь же владелец дома разрешил и второму квартиранту пользоваться сараем и держать курей. Я знал, что будет невозможно вдвоем держать курей и убрал своих. Куриных дворов тогда еще не знали. Во время сенокоса я хотел в одно утро косить на арендованном мною поле, но мой сосед там уже косил. Я спросил его: – Так я имею помощника?

- Ты тоже снимаешь это поле? – был его встречный вопрос.

- Да, уже многие годы!

Обозлено он взвалил свою косу на плечи и сказал:

- Продолжай, я ему покажу!

- Нет, ты продолжай, я ему покажу, – был мой ответ.

Я взял свою косу и пошел домой с тяжелым сердцем. Как я смогу прокормить своих коз? Я ведь не мог себе позволить покупать сено на всю долгую зиму. Я знал на основании Слова Божьего, что мне надо молчать, но это дело меня сильно беспокоило. Дома я пожаловался жене. Мы поговорили и решили, что нам надо молчать. Мы терпели кражу нашего имущества не с радостью, а с недовольством, но мы все это допускали и, несмотря ни на что, платили хозяину арендную плату. Он ее брал с удовольствием. Бог сохранял меня от жалоб и претензий. Но он меня и не оставлял. Спустя некоторое время ко мне пришел фермер и предложил мне поле для сенокоса, если я желаю, так как он не может поместить все сено на своем сеновале. "Да, охотно", ответил я, "но у меня нет денег, чтобы заплатить".

- Тебе не надо платить, – обещал он.

Это было для меня большим утешением. Когда я хотел привезти сено домой, он привез мне его сам. Это было вдвое больше того, что я скосил бы с моего участка и доставить его домой я должен был бы сам.

Наш сосед и особенно его жена все равно были нами недовольны. Казалось, что они становились тем более бессовестными, чем дальше мы отступали от наших прав. Когда моя жена хотела стирать, она сначала спрашивала соседку, когда она хочет стирать, так как мы пользовались одним и тем же местом для стирки. Она отвечала, например, так: "В следующие две недели я не буду стирать". Но как только моя жена замачивала белье, она прибегала со своим бельем, кричала и ругалась так громко, что соседи вынуждены были слышать, что мы за злонравные люди. Каждый раз когда она хочет стирать, мы становимся поперек и мешаем. Мы ведь знали, что она хочет стирать. К моему удивлению моя жена могла переносить очень многое от этих людей. Без прекословия она забирала свое белье и ставила его в сторону. Так оно продолжалось долгое время. Если же соседка все-таки не стирала, я говорил своей жене: "Если она не хочет, то ты теперь стирай, она ругается так или иначе". Соседка часто страшно и громко ругалась, без того чтобы мы знали причину. Если она не успокаивалась, я через время шел к ее мужу или звал его, чтобы с ним поговорить. Он выходил обозленный, с намерением поругаться со мной. Тогда я давал ему один или два франка в руку, смотря сколько у меня было, и просил его быть довольным. Он брал деньги, обычно со слезами на глазах Я сам не принял бы эти деньги в моем необращенном состоянии, но скорее бросил бы их соседу в лицо.

В огороде эти люди нам также часто причиняли вред. Однажды они вырвали все посаженное моей женой. Но она это перенесла с терпением. Она посадила заново, и Бог благословил. В это лето мы пожали больше чем в другие годы. У соседей было двое приютных детей. Их они посылали на нашу кухню воровать. Они каждый раз уносили что-нибудь, то тарелку, то чашку или нож и т. д. Наконец моя жена сказала:

- Я не могу дольше смотреть на это. Ведь мы их воспитываем к воровству, если будем молчать.

Я возразил:

- Нет, не делай этого, иначе подадут на тебя в суд. Ты не сможешь доказать, ведь у тебя свидетелей нет. Если ты отдашь ради Иисуса, ты получишь многократно назад. Дай им еще немного денег в придачу.

Она послушалась, и они перестали воровать.

Эти люди предпринимали все возможное, чтобы нам досадить. Они очерняли нас, где только могли. Мы иногда не видели никакого выхода и думали: "Так дальше невозможно. Как мне при этом свидетельствовать на собрании, если люди их слышат и верят, что мы такие есть!"

Веселиться по слову из Луки 6,23 мне тогда еще не приходило в голову, но я терпел, как мог, и молился о них, как учит Библия. Рядом с этими людьми жизнь была почти невозможной. Но для нас это была хорошая школа, благословенное время. Здесь я проходил школу евангелизации. Этот "господин профессор" и эта "госпожа профессор" были хорошими пахарями и во многом были мне полезными. Так продолжалось три года, пока они покаялись к Богу. Брат христианин Грюниг проводил евангелизацию и описывал "хорошего" Иакова. Он рассказывал разные случаи из жизни и приводил примеры, а потом спрашивал: "Иаков, ты здесь?" Он продолжал рассказывать и опять спрашивал: "Иаков, ты здесь?" После собрания сосед подошел к нему – его звали Иаков – и сказал: "Иаков здесь". Он основательно раскаялся, получил мир с Богом, а так же и его жена. Как мы вместе радовались, когда эти люди, которые с нами так плохо обращались, склонили вместе с нами колени, и как мы были рады, что мы несли их с терпением. Как необходимо, чтобы дети Божьи стояли в правде и действовали в страхе Божьем, держались Его слова, чтобы мир познал, какого доброго Бога и Отца мы имеем.

Мы часто были в испытании. Один фермер, который старался по-всякому мне досадить, повелел мне построить телегу. Он объяснил мне, какого размера должны быть боковые перекладины. Я сказал:

- Так они будут короткими!

- Вот видите, пастор-штундист все знает лучше. Если ты теперь пастор, ты должен слушаться, – возразил он.

- Это я могу, но оно будет к твоему ущербу. Перекладины будут короткими.

Он повторил опять, что думает, что я не могу слушаться. Я послушался. До моего покаяния я не стал бы для него работать. Когда телега была готова, его жена сказала мне:

- Что ты наделал! Раньше, когда ты еще не был сумасшедшим, ты все делал правильно; с тех пор, как ты стал штундистом, ты все портишь.

Я сказал:

- Твой муж так повелел.

Тут подошел и ее муж и заметил:

- Ты должен был знать лучше меня, я ведь не специалист этого дела.

- Я ведь тебе говорил, но ты хотел так.

- Я не специалист. Деньги и еду ты взял и в добавок еще дрова испортил.

Я предложил сделать ему дома новые перекладины, бесплатно.

- Мне от пастора ничего не надо, – возразил он и уехал на этой телеге в деревню, провозглашая: "Эту телегу мне сделал штундист. Мне пришла в голову мысль, что я могу подать на него в суд за планомерное вредительство. Я также подумал: "Для него ты больше не будешь работать". Но когда мы служим Богу, мы уже не можем пробивать свое, но поступаем, как хочет Бог. Перед другими людьми он также заверял, что я сделал ему новое колесо, которое уже сломалось и что я должен его починить. Когда я пришел, это колесо оказалось очень старым, ему могло быть уже сто лет. Так он продолжал, но все же звал меня к себе. Он знал, что я не беру дорого. Я шел к нему снова и снова. Как дети Божьи, мы не протестуем.

Однажды мне встретился человек с козой, у которой шерсть стояла дыбом – знак того, что ей близок конец. Он хотел принести ее мне, так как моя жена якобы хотела сделать обмен. Я возразил:

– Да, но не на такую козу, – и пошел своим путем.

Он же пошел и оставил козу в моем сарае. Придя домой, я зашел в сарай и подумал: "Она же скоро помрет". Тогда я послал свою жену к нему, чтобы ему передать, что если он хочет еще что-то иметь от этой козы, пусть придет и зарежет ее. Он разругался на мою жену, пришел, громко ругаясь и на меня. Я схватил его за шиворот с намерением выставить на улицу. После нескольких шагов Дух Божий обличил меня и повелел остановиться. Я его осторожно поставил и спросил, что он от меня хочет. Он хотел 30 франков, забрал мою козу, которая уже не давала молока, но была жирной, и пошел в пивную, рассказывая какую дешевую козу он достал, и что я за глупец. Когда он ушел я подумал: "С ним ты больше связываться не будешь". Но в Матфея 6,12 сказано: "Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим". И я решил: "Если он завтра придет, я сделаю так, как-будто ничего не случилось". Моя жена меня спрашивала: "Ну, ты теперь сыт им?" Я ответил:

– Этот же вопрос мне дьявол только что задал. Если этот человек опять придет, я его не оттолкну.

На следующее утро коза была здоровой и давала молоко. Никогда раньше у нас не было такой хорошей козы.

Тот же человек, который привел мне козу, хотел, чтобы я сделал ему телегу. Чтобы не ссориться с ним, я предложил ему телегу за полцены. Он ответил, что это слишком дорого. Тогда я отдал ему телегу бесплатно. Этот человек, который ездил на красивой лошади, через короткое время стал очень бедным, меня же Бог благословил. "И кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями доброго?" (1 Пет.3, 13). Многие не решаются поступать по Слову Божьему. Мне тоже приходили мысли в голову, что я обеднею совсем, если буду так поступать. Но я видел, что написано в Мат.5,40: "И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду". Что мы отдаем ради Иисуса, нам воздается во сто крат (Мат. 19,29). Это давало мне силу отдавать. Проповедники меня обучали: „Так это понимать нельзя!" Однако, если мы не имеем веру в земных вещах, мы никогда не будем иметь ее и в отношении того, что Бог говорит о небесном.

Однажды бык нашего соседа запрыгнул в наш огород, который был огорожен только с трех сторон. Он бегал по нашему огороду не находя выхода. Люди думали: "Сейчас будет скандал". Меня не было дома. Моя жена, однако же, отнеслась к этим людям с любовью, говоря:

- Ничего, не беспокойтесь!

Бык же наступал всегда рядом с кустами и насаждениями и не повредил ничего. Так мой небесный Отец меня воспитывал, "вспахивая через этих чужих мое поле". Я научился молчать, не настаивая на своих правах, и мог в изобилии испытывать милость, верность и благодать Бога. Это была моя школа благовестия.