Потребительское отношение к науке

Вот именно такое, то есть, по­требительское отношение к науке продемонстрировали нам Мухин и Ацюковский. Цитирую.

Ацюковский: «Сегодня нет в мире более реакционной и лживой теории, чем Теория относительно­сти Эйнштейна. Она бесплодна и не способна дать что-либо при­кладникам, которым необходимо решать назревшие задачи».

[....] К сожалению, у нас на Фо­руме при обсуждении статей Му­хина с Ацюковским было немало комментариев, авторы которых поддержали такое приземленное, потребительское отношение к науке. Поддержали, конечно, не из корыстных побуждений, а ис­кренне. Вот им, искренне заблуж­дающимся, я и хочу напомнить о некоторых особенностях фунда­ментальной науки.

Фундаментальные науки ни­когда не дают сиюминутной вы­годы!

Бывает и так, что между науч­ным открытием и его практическим применением проходят сотни, а иногда и тысячи лет. Так было, на­пример, с открытием электриче­ства. Более двух тысяч лет назад было замечено, что янтарь при трении испускает искорки. И хотя в Греции янтарь и называли элек­троном, до открытия самого элек­тричества было еще очень и очень далеко. А таинственное свойство янтаря привлекало к себе внима­ние любопытных, да еще исполь­зовалось для развлечений.

Но всегда находились люди не только любопытные, но и любозна­тельные, с исследовательской жилкой. Они не просто наблюдали за странным поведением янтаря, но пытались понять природу иско­рок и притяжения янтарем пыли­нок. Пошла серия научных экспе­риментов, версий. Появилась ма­шина Герике с заряженным бру­сом, появилась так называемая «Лейденская банка», во время опытов с которой студент лейден­ской лаборатории получил страш­ный, чуть не ставший смертель­ным, электрический удар.

Точно так же очень давно люди наблюдали загадочные молнии. И точно так же о природе молнии за­думывались ученые. Но лишь че­рез две тысячи лет после обнару­жения искорок от янтаря нашелся по-настоящему серьезный иссле­дователь этого явления - Гильберт, английский врач из Колчестера. Он-то впервые ввел в науку слово «электрика».

Такая же длинная история про­исходила и со взаимоотношением человека и молнии. Обыватели при виде молнии и раскатах грома кре­стились, а ученые задумывались о природе этого явления. Долго шла научная мысль к пониманию, что искорки от янтаря и молнии - это явления одного порядка. Впервые такая догадка осенила гениального Ньютона. В 1716 году он написал в одном из своих писем: «Искра на­помнила мне о молнии в малых, очень малых размерах...».

И опять пошли эксперименты, и опять пытливые ученые риско­вали своим здоровьем, а нередко и жизнью. Но ученые понимали, что предположение Ньютона - это всего лишь догадка. Правда, гени­альная догадка. Прошло еще три­дцать с лишним лет, и другой ге­ний - американец Бенджамен Франклин уже на вполне научном уровне подтвердил ньютоновскую догадку.

Затем были Ломоносов, Рих­ман, погибший во время опытом с электричеством. Были Эрстед, Араго, Ампер, Ленц, Эдисон и т.д. Целая плеяда великих ученых, живших в разных странах и в раз­ное время, создавали теорию электричества, плодами которой мы с вами сегодня пользуемся. И ведь почти каждое открытие, сде­ланное на этом пути, сопровожда­лось брюзжанием ацюковских: мол, что толку от этих открытий, какая от них практическая польза?

История науки ускоряла свой ход. Открытия следовали за от­крытиями, одни гипотезы и теории сменялись другими. Ну, вот мы и имеем массу практических резуль­татов этой многовековой деятель­ности пытливых ученых. Имеем громоотводы, электрические лам­почки, утюги, чайники, дрели и т.д. Словом, всё то, что с удовольст­вием использует в своей жизни че­ловечество.

Используют и ацюковские, при этом забывая сказать спасибо тем ученым, которые когда-то с риском для жизни добывали для челове­чества все эти блага. Да еще и об­зывают тех ученых «придурками». Такое отношение к науке и к уче­ным вполне в духе нынешних вла­стей: мол, незачем ученым зани­маться какими-то так непонятными исследованиями, лучше бы учи­лись деньги из воздуха делать. Вот это - настоящая наука!

Что ж, я думаю, что россий­ская власть и вся чубайсовская на­нокамарилья уже отметили по дос­тоинству вклад тандема «Ацюков­ский + Мухин» в святое дело по­грома российской науки.