Соблазн «честных выборов»

И «правые», и «левые», и даже «националисты» сошлись в требо­вании честных выборов. Это стало столь всеобщим и обязательным, что никто не решается даже выска­зать сомнение. А ведь это требо­вание предельно странное, как будто люди перестали соображать и идут за блуждающим огоньком. Магия слов или атрофия скептиче­ского разума?

Мы стали народом-лицедеем, играем роли, произносим чужие слова, но ведь надо вечером сте­реть грим, переодеться в свое по­трепанное платье и вернуться на землю.

Ясно, что в населении накопи­лось недовольство по принципи­альным вопросам, но по разным в разных группах. «Креативный класс», перспективы которого су­мрачны, прильнул к нашей «демо­кратической буржуазии», которую потеснили у кормушки «силовики и бюрократы». Он в томящем беспо­койстве пошел на Болотную пло­щадь требовать честных выборов. Это – средство компенсировать фрустрацию, реально нет никаких надежд на то, что эта «буржуазия», победив Путина, поделится с на­шей креативной офисной молоде­жью.

Другая часть – большинство, но организованное гораздо хуже, счи­тает, что «силовики и бюрократы» у власти все же есть меньшее зло, чем «буржуазия», показавшая свой людоедский оскал в 90-е годы. Люди из этой части пошли на По­клонную гору. И вот абсурд – глав­ный лозунг и на их трибуне: «За честные выборы!»

Зачем этот лозунг? При чем он здесь? Кто хочет украсть голоса на выборах в марте, в чью пользу? Почему прямо не сказать, что это – митинг сопротив­ления попытке реванша ли­хих 90-х годов? Митинг в защиту меньшего зла, по­скольку и ему понадобилась защита, и защитить его – в интересах большинства. А ведь этот лозунг – призна­ние того, что выборы в Гос­думу были нечестными, он - прямое обвинение Путину. Но разве в этом сейчас «суть времени»? Разве де­сяток-другой мест в Госдуме сейчас важнее угрозы рез­кой дестабилизации всей государственной системы, которая и так дышит на ла­дан? Этот лозунг дезориен­тирует людей и парализует их действия.

И ладно бы, если этот ло­зунг на обоих митингах был маской, ритуальным при­крытием истинных целей, как у ораторов на трибунах. Так нет, массы людей в него действительно верят и о нем напряженно думают. Как легко их отвели от главного, что происходит на их глазах!

Подойдем к вопросу с разных сторон. Итак, зовут на баррикады – ради «честных выборов» (прямо как в Сирии – «долой президента из алавитов!»).

Часть 1. Возможны ли честные выборы в том состоянии обще­ства, которое переживает Рос­сия?

Назовем лишь три признака этого состояния.

Во-первых, политическая сис­тема России коррумпирована на­столько, что «коррупция стала сис­темообразующей». В этом уверены почти все, но это «забывают». В этом образе коррупции есть пре­увеличение, хотя бы в том, что коррупция якобы гнездится «на­верху». На деле она проросла во все слои, в разных формах. Мы даже не замечаем множества ее проявлений, и правильно делаем – иначе выжить невозможно. Мы не робинзоны – ни острова, ни Пят­ницы у нас нет – соучаствуем в коррупции. Но как в этих условиях может возникнуть и уцелеть такое большое и важное предприятие, как «честные выборы»? Ведь тут на кону ценности покрупнее, чем в банках. Почему же везде корруп­ция, а тут ее не будет?

Принимать коррупцию как норму, пусть даже ворча, и требо­вать «в порядке исключения» че­стности именно в выборах – не­мыслимая наивность. Или какая-то немыслимая манипуляция, цинич­ное двоемыслие. При этом упор делают на подтасовке при под­счете голосов (трудно измерить ее величину, но не она решает дело). Выборы – это не опускание бу­мажки в урну, это – обдумывание и обсуждение программ, альтер­нативных векторов развития.

На деле партии или кандидаты, идущие на выборы, не могут внятно изложить свои программы. Их спокойное рассудительное объяс­нение заменено скандальными шоу с циничным посредником-краснобаем, который формирует тематику и стравливает высту­пающих. Это – профанация выбор­ного процесса, которая целена­правленно искажает образ канди­датов (хотя и качество их программ оставляет желать лучшего, во мно­гом из-за деформации массового сознания под влиянием манипуля­тивных СМИ). Но эту фундамен­тальную нечестность выборов как будто не замечают ни правые, ни левые.

Особенно удивляют национали­сты – они легко называют полити­ческий режим России «оккупацион­ным», и тут же возмущаются, что «выборы нечестные»! И эти несо­вместимые образы у них ужива­ются в одной голове. Представ­ляете – идет отряд партизан Ков­пака, и на знамени: «За честные выборы!».

Во-вторых, в России произошло глубокое и тотальное отчуждение населения от власти. Ведь поло­вина избирателей вообще не уча­ствует в выборах – их разными способами отвратили от этой опе­рации. И это - тягловая сила Рос­сии. Уже поэтому выборы нельзя считать честными, но на это не об­ращают внимания – средний класс принял «правила игры» такой де­мократии. Но и те, кто идет на вы­боры, голосуют в состоянии стресса.

Вот выводы из доклада «Два­дцать лет реформ глазами рос­сиян» (Институт социологии РАН. М., 2011): «Самое распространён­ное по частоте его переживания – чувство несправедливости всего происходящего вокруг. Это чув­ство, свидетельствующее о неле­гитимности в глазах россиян са­мого миропорядка, сложившегося в России, испытывало в апреле 2011 г. хотя бы иногда подавляющее большинство всех россиян (свыше 90%), при этом 46% испытывали его часто… На фоне остальных не­гативно окрашенных эмоций чув­ство несправедливости происхо­дящего выделяется достаточно заметно, и не только своей относи­тельно большей распространённо­стью, но и очень маленькой и весьма устойчивой долей тех, кто не испытывал соответствующего чув­ства никогда – весь период наблю­дений этот показатель находится в диапазоне 7–10%. Это свидетель­ствует не просто о сохраняющейся нелегитимности сложившейся в России системы общественных от­ношений в глазах её граждан, но даже делегитимизации власти в глазах значительной части наших сограждан, идущей в последние годы…

В первую очередь в этой связи стоит упомянуть чувство стыда за нынешнее состояние своей страны. Стыд за страну … связан с отрицанием сложившегося в Рос­сии «порядка вещей», «правил игры» и т.п., которые представля­ются людям не просто несправед­ливыми, но и позорными… Новой тенденцией последних лет явля­ется при этом практически полное исчезновение связи чувства стыда за свою страну и всего блока нега­тивных чувств с доходом – если ещё пять лет назад наблюдалась отчётливая концентрация испыты­вающих соответствующие чувства людей в низкодоходной группе, то сейчас они достаточно равномерно распределены по всем группам общества, выделенным с учетом их среднедуше­вых доходов. Это значит, что если тогда эти чув­ства вытекали прежде всего из недовольства своей индивидуальной ситуацией, то сейчас это следствие несовпадения реальности с социокуль­турными нормами, ши­роко распространёнными во всех слоях россиян, что также говорит об идущих процессах деле­гитимизации власти. При этом, в последние годы чувство стыда за свою страну довольно быстро нарастает».
Ну как может в этих ус­ловиях разумная власть допустить честные вы­боры? Люди переживают сильнейший стресс, их недовольство и отчаяние канали­зированы именно на власть, кото­рая предстает в массовом созна­нии как «коллективный враг на­рода». В таком состоянии сами граждане не могут выступить как разумные и расчетливые избира­тели. Часто люди признаются: «Я голосовал за … но с отвраще­нием». Ничего себе, честные вы­боры.

Строго говоря, на основании та­кого доклада главной социологиче­ской службы следовало бы при­нять решение об отсрочке выбо­ров, но это уже было невозможно, да и Хиллари Клинтон не разре­шила бы. Но и устраивать спек­такль честных выборов, которые неизбежно привели бы к резкому обострению всех противоречий в обществе, было бы безответст­венно. Повторять опыт октября 1993 года?

В-третьих, общество поражено аномией – социальной и культур­ной болезнью, приводящей к «без­нормности» (отходу от нравствен­ных и правовых норм), разрыву связей и утрате чувства ответст­венности (тип аварий и катастроф последних лет это хорошо показы­вает). Эта болезнь поразила все слои и общности, но все же мало-мальски организованным остался госаппарат, его кое-как восстано­вили «силовики и бюрократы». Но в тени действует едва ли не более организованная сила – преступные сообщества. Наше положение отя­гощено особенностями порожден­ной 90-ми годами аномии. Социо­лог-криминалист (В.В. Кривошеев) определяет ее так: «Специфика аномии российского общества со­стоит в его небывалой криминаль­ной насыщенности… Криминали­зация общества – это такая форма аномии, когда исчезает сама воз­можность различения социально позитивного и негативного поведе­ния, действия».

Как в этом состоянии обеспечить честные выборы? Да, избыточное участие государства ведет к неко­торому сдвигу результатов в пользу власти. Но ведь у нас нет гражданского общества, которое на Западе выполняет контролирую­щие функции. Его там выращивали 300 лет, а у нас уже и надежды ут­ратили на его возникновение – нет у нашей «буржуазии» протестант­ской этики. Кто же возьмет под свою крышу и под свое руково­дство избирательные комиссии, если отогнать от них «силовиков и бюрократов»? Именно преступные группировки – уже отвязанные от «силовиков». РФ в плоскости вы­боров станет одной большой Ку­щевкой. То-то будут довольны че­стные наблюдатели, которые воз­мущались грубостью функционеров «Единой России». Их для начала вилками поколют. И ведь трудно этого не понять!
Но самое главное – в другом.

Часть 2. Выборы в обществах «переходного типа»

После возникновения «совре­менного Запада» как мощной аг­рессивной цивилизации, которая, как акула, может существовать только в непрерывном движении, все незападные общества и куль­туры были вынуждены модернизи­роваться – или быть превращен­ными в колонии (а многие и унич­тоженными). Традиционные обще­ства впали в перманентный кризис модернизации, который проходили по-разному в разных культурах. Везде произошел раскол на «за­падников» и «почвенников», а культура стала синкретической, что отразилось на всех институтах. По­скольку вполне западными они стать не могут, а Запад в ряде сфер их пока опережает, модерни­зация не может быть завершена, и все эти страны и народы живут в нескончаемом «переходном со­стоянии».

Одним из западных институтов, который стал для таких обществ настоящей миной, являются вы­боры западного типа – тайные и равные («один человек – один го­лос»). На самом Западе эти вы­боры вводили постепенно, по мере укрепления и государства, и граж­данского общества – со многими цензами и ограничениями, с мощ­ным воздействием СМИ, так что бедная треть вообще на выборы не ходит. А главное, там сложился средний класс в размере 2/3 насе­ления, он разделился почти попо­лам, и каждая половина голосует за одну из партий, различия ме­жду которыми микроскопические. Они чередуются у власти, и обще­ство идет галсами, как парусник, в целом не отклоняясь от курса. Ни­какого смысла фальсифицировать выборы там нет, поочередно ухо­дить каждой партии от власти даже необходимо (чтобы «зафик­сировать прибыль»). Да и опасно чиновнику фальсифицировать, т.к. смена партии у власти очень ве­роятна.

Но в традиционных обществах этих условий нет, в них ценность единства гораздо выше ценности конкуренции. Общества тяготеют к власти идеократической и долго­временной, к одной главной пар­тии (если они там есть). Появле­ние конкурентов на выборах вы­зывает беспокойство, а затем и раскол. Сами многопартийные выборы приводят к тяжелому кри­зису государства. Поэтому в фор­мат выборов вводят модификации, и они с точки зрения западной де­мократии становятся «нечест­ными».

Антропологи изучали это явле­ние. Леви-Стросс пишет в «Струк­турной антропологии»: «Важно от­метить, что почти во всех абсо­лютно обществах, называемых «примитивными», немыслима сама идея принятия решения большин­ством голосов, поскольку социаль­ная консолидация и доброе взаи­мопонимание между членами группы считаются более важными, чем любая новация. Поэтому при­нимаются лишь единодушные ре­шения. Иногда дело доходит до того — и это наблюдается в раз­ных районах мира — что обсуж­дение решения предваряется инсцени­ровкой боя, во время ко­торого гасятся старые неприязни. К голосованию приступают лишь тогда, когда освеженная и духовно обновленная группа создала внутри себя условия для гаранти­рованного единогласного вотума».

О нашем опыте скажем ниже, а вот исследования последних де­ся­тилетий. Антропологи видят в спек­такле выборов перенесенный в со­временность ритуал древнего те­атрализованного государства, от­ражающий космический поря­док, участниками которого стано­вятся избиратели. С. Тамбиа, изу­чавший этнические конфликты, вызванные выборами, пишет: «Идея театрали­зо­ванного госу­дар­ства, перенесен­ная и адапти­рованная к условиям современ­ного де­мократического го­судар­ства, нашла бы в политиче­ских выборах поучи­тельный при­мер того, как мобили­зуются их уча­ст­ники и как их пред­намеренно под­тал­кивают к активным дейст­виям, которые в результате нарас­таю­щей аффекта­ции выливаются во взрывы насилия, спектакли и танцы смерти до, во время и после выборов. Выборы - это спектакли соревнования за власть. Выборы обеспечивают политическим дей­ствиям толпы помпезность, страх, драму и кульминацию…

Процессии как публичные зре­лища проходят в окружении «мед­ленных толп» зрителей. Эксгиби­ционизм с одной стороны и восхи­щающаяся аудитория зрителей - с другой, являются взаимосвязан­ными компонентами спектакля. Митинги, завершающиеся публич­ными речами на открытых про­странствах. Центральным элемен­том массового ораторства явля­ется энергичная декламация сте­реотипных высказываний с гото­выми формулировками, сдобрен­ными мифически-историческими ссылками, напыщенным хвастов­ством, групповой диффамацией, грубыми оскорблениями и измыш­лениями против оппонентов. Эти речи передаются и усиливаются до рвущего барабанные перепонки звука с помощью средств массовой информации - микрофонов, громко­говорителей, современных теле- и видеоаппаратуры. Этот тип шум­ной пропаганды эффективно со­действует «демонизации» врага и появлению чувства всемогущества и правоты у участников как пред­ставителей этнической группы или расы…

В ходе подробного исследова­ния, которое я в настоящее время веду по теме недавних этнических беспорядков в Южной Азии, я все более утверждался во мнении, что то, как организуются политические выборы и события, происходящие до, во время и после выборов, можно в известной степени обо­значить через понятие ритуализа­ции коллективного насилия».

В Африке это – типичный исход выборов, где-то в Азии научились договариваться. А что осталось бы от Китая, если бы правители раз­делили свою партию, как КПСС, на несколько, и устроили честные вы­боры? Но они еще опыт граждан­ской войны с родственной партией Гоминьдан не забыли.

У нас сейчас до «ритуализации коллективного насилия» во время и после выборов пока не дошло, но по тому, как рычали ораторы на митингах и как орут на телевиде­нии, видно, что мы идем по этой дорожке. Мы свою историю быстро забываем.

Вспомним. В 1905 г. царь согла­сился на демократизацию, провели «честные выборы». Даже при уре­занных избирательных правах, че­тырехступенчатых выборах для крестьян, бойкоте большевиков, эсеров и многих крестьянских и на­циональных партий 30% депутатов оказались крестьянами и рабо­чими. Но правительство не смогло вести с Думой диалог – и распус­тило первую Думу всего через 72 дня работы. Выбрали новую Думу – и снова разогнали, после чего выборы стали совсем «нечест­ными». И все равно Дума превра­тилась в штаб революции – Фев­ральской.

После февраля сразу стали го­товить выборы в Учредительное собрание. После Октября его вы­брали по старым спискам, но си­туация уже изменилась, советская власть утвердилась. Учредитель­ное собрание не признало дек­реты советской власти – и его распус­тили. Никто не охнул, но именно его депутаты, социалисты-револю­ционеры, и начали граж­данскую войну, опираясь на ино­странную интервенцию – войну социалистов против социалистов.

СССР продержался, создав осо­бую конструкцию выборного про­цесса («без выбора»: пришел, зна­чит, «за»). Но в 1989 г. нача­лась демократия, и устроили «честные выборы». Воздвигли ва­вилонскую башню Съезда народ­ных депута­тов, и за два года раз­валили СССР, а потом в России началась гражданская война в виде «шоко­вой терапии», которая в 1993 г. завершилась расстрелом Дома советов. В 1996 г. выборы были очевидно фальсифициро­ваны, но никто не пикнул и не по­требовал «честных выборов». Зю­ганов пер­вым поздравил Ельцина. И пра­вильно сделал – потому что то­гдашняя президентская рать была в силе и начала бы большое кро­вопускание (кстати, нынешние по­жилые «оранжевые» были бы в первых рядах карателей). Давайте сегодня задумаемся – надо ли было тогда начинать братоубий­ство ради «честности» тех выбо­ров?

Я думаю, это было бы бессмыс­ленно – не только потому, что жалко людей, а из-за неготовности оппозиции взять на себя бремя власти при отсутствии реалистич­ного проекта и организации.

В общем, в настоящее время российское общество находится в «переходном состоянии», и глав­ная задача оппозиции – вырабо­тать новые формы оказывать дав­ление на власть, чтобы заставить ее сдвигаться к решению задач на­циональной повестки дня в интере­сах страны и большинства. Для этого надо преодолевать аномию, изучать реальную струк­туру обще­ства и налаживать диа­лог с консо­лидирующимися социо­культур­ными общностями с помо­щью со­временных информацион­ных средств.
Если уж придется свергать эту власть, надо быть к этому гото­выми и теоретически, и организа­ционно, и в кадровом отношении, а не пользоваться «оранжевым» та­раном, чтобы потом сразу сдуться и посадить нам на шею очередного Чубайса.

http://tochka-py.ru/index.php/entry/2012/02/07/sergej-kara-murza-soblazn-chestnykh-vyborov

-------------------------------------------------