Необычная командировка

«Боинг-730» японской авиакомпании Jal, мягко оторвался от взлётной полосы Шереметьевского аэропорта, взяв курс на Токио.

Позади осталась вся предотлётная суета: заполнение таможенных деклараций, с указанием всего, что на тебе и в чемоданах; описание всех вещей, вплоть до электробритвы «Харьков», чтобы, не дай Бог, ты её там не продал и проклятые капиталисты не узнали уникальный принцип её действия. Я уже не говорю о дешёвеньких золотых колечках и серёжках. Создавалось впечатление, что практически все бывшие советские люди пытались это продать иностранцам, которые бы тем самым пополнили золотой запас своей страны, клевеща на нас за наши же деньги. Фиг, вам! Всё привезёте обратно.

Цепкие глаза пограничников строго вглядываются вам в глаза, как бы изучая все уголки ваших полушарий: не вывозите ли вы очередную государственную тайну, вернётесь ли обратно? Ну, досмотр таможенных инспекторов описывать не буду. Стыдно перед детьми. Они этого уже не поймут, да и не поверят.

Но всё-таки что-то стало меняться в те лихие 90-е годы. Из холодно-вежливых таможенников можно было выжать даже шутку и понимание.

– Да вы хоть водку везите нормальную. Не позорьте страну. А сало и колбас у вас конфискуют по прилёту. Лучше оставьте здесь, – советовали по-отечески таможенники. Уже советуют, раньше просто забрали бы. Да уж нет. Лучше во время полёта съедим.

…Внутри самолёта было уютно и прохладно. Мягкий свет салона удивительным образом сочетался с тихой приятной музыкой, создавая комфортное и уютное состояние души. Пассажиры, утомлённые суетой, развалились в удобных креслах, предвкушая длительный отдых. Волнение улеглось. Только очень тихий шум двигателей, да светящееся табло Fasten your belts, please напоминали, что самолёт набирает высоту.

Рейс «Москва – Токио – Крайсчерч (Новая Зеландия)» начался.

Нет смысла описывать убранство и дизайн пассажирского салона «Боинга». Не хочу обижать наши «Илы» и «Ту», но когда у тебя, в течение всего полёта колени под подбородком и, чтобы встать, ты должен попросить впереди сидящего поднять кресло, то уже нет желания сравнивать блага социалистического и капиталистического строя. Ну, просто не хочется.

Стройный, подтянутый мужчина лет сорока пяти сидел в первом ряду, вытянув уставшие за день ноги. Думать совершенно не хотелось. Впереди – долгие часы перелёта. Время ещё будет.

По правую руку от него в кресле сидел пассажир приятной внешности в джинсах, футболке и пиджаке. Эта мода только входила в нашей стране.

«Наверное, иностранец», – подумал Андрей Олегович, косясь на эмблему, вышитую на пиджаке в районе груди. Это был так называемый клубный пиджак. Все начинающие бизнесмены того времени уже носили такие пиджаки и, как правило, яркого цвета. Андрей сразу же вспомнил своего товарища Валерия, щеголявшего тоже в пиджаке бордового цвета, правда, производства местной фабрики – «Нина Онилова». Как человек обстоятельный, Андрей критически оглядел импортный пиджак, сравнивая его с отечественным.

«Наш не хуже. Лэйбы только нет. Зато у нас пиджак пожёстче будет. Почти не мнётся, а этот, вон, складка на всю спину. О стоимости, вообще, молчу».

Удовлетворившись положительным сальдо в пользу отечественной лёгкой промышленности, Андрей Олегович мыслями опять вернулся к товарищу. Валерка неоднократно предлагал ему бросить всё к чёртовой матери и вместе с ним «замутить» какое-нибудь дело.

«Время строить свой бизнес», – не раз говорил ему предприимчивый товарищ. Но что-то его постоянно останавливало от опрометчивого, как он сам считал, поступка. Наверное, зря…

Сосед уже дремал, ожидая ужина.

По трансляции объявили что-то на английском языке. Очевидно, желали счастливого полёта. Миниатюрная симпатичная стюардесса показывала, как пользоваться спасательным жилетом.

Мягкий свет в салоне, тихая нежная музыка и усталость суматошного дня совершенно расслабили Андрея Олеговича. Глубоко вздохнув, он стал разглядывать салон самолёта.

…Преимущества первого ряда в салоне самолёта огромно. Мало того, что впереди нет кресла соседа, так ещё и тележка со спиртными напитками подкатывается к тебе первому – с полным, неопустошённым набором бутылочек. Стюардесса с милой улыбкой и радушием предлагала не стесняться и выпить для настроения. Так, по крайней мере, её понял наш герой. Он, не стесняясь, сгрёб сразу несколько «мерзавчиков», чтобы ей два раза «не бегать».

Проснувшийся сосед перевёл слова стюардессы в несколько другой интерпретации, но это уже не имело значения. Значит, русский. Познакомились. Помня слова Высоцкого «чтоб не вздумал жить там сдуру, как у нас», Андрей Олегович вёл разговор с Владимиром (так звали соседа) на общие темы. Чёрт его знает, что за человек. Вдруг он агент ЦРУ? Вдруг по пьяне будет выпытывать: как же это вы, такая богатая страна, с таким прекрасным социалистическим строем, по три часа стоите в очередях за колбасой и по двадцать лет – на квартиру. Лично я буду молчать, как партизан. Иначе через несколько лет и загранпаспорт будет не нужен. Поехать будет некуда. В очередях я и дома постою.

Принесённый ужин и несколько выпитых бутылочек виски разморили собеседников. Разговор пошёл более доверительно.

История Владимира оказалась довольно интересной. Он, бывший старший помощник капитана, работал во Владивостоке на морских судах. Как человек инициативный, он одним из первых начал привозить из Японии подержанные автомобили. Дело пошло хорошо. Купил квартиру, машину и т.д. Но тут на него «накатил» местный криминал. Сказали, что надо платить, и выставили такую сумму, что даже если всё продать, не хватит с ними рассчитаться. Требования стали всё настойчивее. Пошли угрозы в адрес его близких родственников.

Отправив семью на материк к родственникам, Владимир умудрился незаметно от бандитов всё распродать и уйти в рейс в район Новой Зеландии. При очередном заходе судна в порт остался там и попросил вид на жительство. Позже перевёз семью. Сейчас у него собственная, небольшая фирма, которая обеспечивает снабжением суда, заходящие в морской порт города Окленда. Скоро получит гражданство. В Москву летал к родственникам.

По интонации собеседника Андрей понял, что Владимиру надо выговориться, хоть кому-то рассказать о себе, услышать поддержку и понимание, поэтому он не перебивал и внимательно его слушал.

За разговорами время пролетело быстро. Самолёт пошёл на посадку в аэропорту Норита (Токио). Через шесть часов предстояла пересадка на рейс «Токио – Крайсчерч».

…Описать огромный аэропорт в нескольких строчках просто невозможно. Он был прекрасен. Для удобства транзитных пассажиров японцы придумали специальные изолированные друг от друга горизонтальные шкафы. Ползком залезаешь внутрь и спишь себе. Тихая музыка, мягкий матрац. Не надо часами маяться по залам ожидания и спать, сидя на скамейках. Ровно в назначенное время объявили посадку на Крайсчерч.

«Боинг» новозеландской компании ничем не отличался от предыдущего по внутреннему оформлению, но обслуживанием чем-то напоминал наш родной Аэрофлот. Огромного роста стюарды с лицами, словно рублеными топорами, молча, без лишних эмоций катали тележки со спиртным на предельной скорости.

Успев урвать по одной бутылочке, наши друзья попытались перехватить ещё, но тяжёлый взгляд этих «Гераклов» заставил их прекратить попытки, опустошающие спиртные запасы новозеландской компании. Создавалось впечатление, что у них идёт антиалкогольная кампания и лозунг «Трезвость – норма жизни» является обязательным для всех пассажиров.

Аэропорт Крайсчерча встретил довольно прохладной погодой, которая обычно бывает в октябре. Оформление прилёта и получение багажа заняли немного времени. Кстати, наши московские таможенники оказались правы: целая гора конфискованных продуктов гордо возвышалась возле таможенного терминала. Особенно выделялась небольшая горка из трёхлитровых бутылей с солёными помидорами и огурцами. Новозеландские таможенники удивлённо разводили руками: зачем нужно было тащить на себе такую тяжесть? Моряки рыболовных судов, прилетевшие этим рейсом, огорчённо вздыхали и разводили руками. Законы этой страны не позволяют бесконтрольно ввозить продукты питания на территорию Новой Зеландии. – Теперь будем знать, – огорчённо говорили рыбаки, покорно выстроившись в длинную очередь, и складывая в определённом месте, свои, приготовленные на полгода, продуктовые запасы. Наблюдая сцену этой добровольной конфискации продуктов питания, Андрей внутренне рассмеялся. Он вспомнил исторический факт.

…Чингисхан, выходя из города со своим войском на очередную войну, заставил каждого воина взять по одному камню и, проходя мимо него, положить к его ногам этот камень. Так, постепенно выросла целая гора из камней. Точно также, великий воин поступил после окончания войны. Оставшиеся в живых воины также, молча, клали к его ногам камни. Вторая куча камней была намного меньше. Вот и наши рыбаки, построившись в цепочку, как те воины Чингисхана, с хмурым видом, тяжело вздыхая, аккуратно складывали горы продуктов, воздвигая холм возле ног новозеландских таможенников.

Сосед Владимир остался в аэропорту ожидать пересадку на внутренний рейс в Окленд. Окленд – самый крупный город в этой стране. Интересный факт: столица Новой Зеландии Веллингтон по численности населения в три раза меньше Окленда. Кстати, как и Вашингтон в США. Может, подсказать руководству нашей страны переехать в другой город и оставить в покое Москву. Пусть развивается как город-музей, больше будет толка для остального населения России.

Друзья тепло попрощались, обещая созвониться.

Перекинув небольшую дорожную сумку через плечо, Андрей направился к выходу из аэропорта. Вместе с ним тронулась к выходу группа пассажиров, состоящая из членов экипажа одного из рыболовных судов. Они прилетели на смену своих коллег, отработавших шесть месяцев в Тихом океане.

В те годы для сотрудников аэропорта подобные пассажиры были в диковинку. Если горы конфискованных продуктов они как-то могли понять, то совершенно измученный внешний вид, перегар, громкий разговор и смех русских моряков в залах аэропорта просто убивали их. Как могут работать такие моряки в нелёгких условиях в океане? Они же пьют непрерывно. Такое, по крайней мере, впечатление складывалось у новозеландцев.

Но очень скоро они поняли, что русские моряки, в отличие от японских, корейских и прочих, обладают удивительным упорством и профессионализмом в труде. Не очень требовательные в быту и к заработкам, они быстро дали возможность небольшим местным фирмам встать на ноги.

В одну из таких фирм и направлялся флагманский механик Андрей Олегович. Работа в этой должности позволяла ФСБ направлять своих сотрудников на рыболовные промыслы для, так сказать, контроля, а в основном давала возможность им хоть немного подзаработать за счёт рыбопромысловых предприятий. Это было обычной практикой тех лет.

Стоя под горячим душем в номере, забронированном принимающей его фирмой, Андрей Олегович с удовольствием ощущал прилив сил и бодрости. Последующая за душем чашка кофе и сигарета настроили его на философские размышления.

Странный разговор, состоявшийся у него с непосредственным его начальником перед отлётом в Новую Зеландию, не выходил у него из головы. Вообще-то его собирались посылать в район промысла Центрально-Восточной Атлантики. И он, явно без удовольствия, принял указание лететь в район Тихого океана с его вечными штормами, качкой и пасмурной погодой. Но приказ есть приказ, его надо исполнять. Самое интересное во всём этом – разговор с шефом.

Это была необычная командировка в составе рыболовного экипажа и сотрудников одного из научных центров. Необходимо было обследовать определённый район Тихого океана. Учёные опустят глубоководный аппарат на большую глубину и произведут замеры. Вроде бы ничего необычного.

Голос шефа звучал буднично:

– Да, с тобой будет известный московский журналист, который сделает репортаж о дружной работе наших рыбаков с местными рыболовными фирмами. Пусть привлечёт к себе внимание. Статьи в местных газетах, интервью и т.д. Если информация об экспедиции просочилась, то на журналиста обязательно обратят внимание. Все знают нашу любовь прославлять в средствах массовой информации славный труд рыбаков. Дальше – дело техники. Задача журналиста: всеми доступными средствами убедить в этом всех в порту Крайсчерч, откуда будет выходить рыболовное судно. Неплохо было бы, если журналист даст интервью в местную прессу.

– Это нетрудно сделать через директора компании Петера Дормера, – подсказал Андрей.

Шеф не обратил внимания на реплику подчинённого, словно его не было рядом.

– По оперативной информации, – продолжал шеф, – сотрудники английской разведки проявляют непонятный для нас интерес к этому району. С какой целью, пока неизвестно. Думаю, что без ЦРУ здесь не обходится. По оперативным сведениям нашего аналитического центра именно в этом районе Тихого океана происходят аномальные явления. Нам необходимо первыми исследовать этот район. Учёные предполагают наличие там, на дне океана, чего-то неземного. Может, и ошибаются. И вот ещё… от Тихоокеанского флота НАТО отделился военный корабль и, по данным космической разведки, направляется в район Новой Зеландии.

Вся операция строго засекречена. В курсе задания только капитан траулера и учёные. Обрати внимание на парня в очках. Талантливый учёный, но разгильдяй. В нашем понимании, конечно. Он когда-то работал с известным учёным в этой области, ныне покойным: погиб в авиакатастрофе, но это отдельная тема.

Журналист и экипаж не в курсе главной цели. Капитан в случае непредвиденных обстоятельств будет выполнять твои указания. Твоя задача: любой ценой надо произвести исследовательские работы. Результаты вместе с учёными необходимо доставить в Москву. Наши сотрудники уже в Крайсчерче. Сами с тобой свяжутся. Они знают тебя в лицо.

«И вот я уже здесь. Завтра-послезавтра прибудет в порт судно с учёными и оборудованием. Всё, как в детективном романе. Надеюсь, перестрелки не будет. Хочется верить, что финал будет happy end. Узнать бы, где журналист остановился. Надо спуститься вниз, поужинать».

Глава третья

Декабрь, 1996 год.

Борт английского корвета.

Патрик Радридж уныло смотрел с правого крыла верхней палубы корвета на мерно вздымающиеся волны Тихого океана. Он с грустью вспоминал, что ещё совсем недавно мог отказаться от этой бредовой операции – «Таинственное излучение-2». Но не смог. Намекнули на предыдущий провал. Впереди – пенсия. Пришлось согласиться.

Он много раз анализировал весь ход событий операции, провалившейся много лет назад. Ознакомился с трагическими событиями у русских. Самостоятельно вник в суть электромагнитного излучения. Вспомнил неожиданно сгоревшую лабораторию и пришёл к выводу, что кто-то или что-то, не на Земле, словно всё видит и всеми силами мешает добраться людям до сути дела.

Патрик всё больше приходил к выводу: не надо заниматься исследованием электромагнитного излучения в таком направлении и объёме, поисками источника генерации излучения, если таковой вообще существует – тем более. Сердце подсказывало, что и на этот раз финал будет трагическим. Но разве докажешь это руководству, если в качестве доводов – только твои предчувствия.

«Пора идти в каюту, – подумал Патрик. – Прохладно. Через несколько дней подходим в район исследований. Батискаф проверен. Аппаратура настроена. Русские вроде бы успокоились и не проявляют особого интереса к этим разработкам. Ну, даст Бог, всё будет хорошо».

Крайсчерч. Новая Зеландия.