Декалог (5-10 заповеди)

Ветхозаветный нравственный закон был дан для избранного народа Богом пророку Моисею "в 3-й месяц по исходе сынов Израиля из земли Египетской (Исх. 19,1). Он представлял собою перечень нравственных и иных норм, исполняя которые избранный народ хранил верность Богу своему; это исполнение свидетельствовало о том, что люди, осуществляя божественную заданность в нравственной области, воплощали тот идеал человека (образ Божий), который существенно затмился грехопадением и веками греховной жизни. Закон явился и был дан Богом в установленное Божественным Промыслом время. История Ветхого завета - это история греха и зла, но это и история праведности. Различать их было бы невозможно, если бы в качестве действенного критерия не передавался бы неписаный нравственный закон, по которому праведники оцениваются как праведники, а грешники - как грешники. Правда, эти оценочные критерии носят в основном внешний характер: т.е. отрицательной нравственной оценке подлежат лишь греховные поступки; поведенчески рассматриваемая греховность только одна и оценивается. Праведность же рассматривается в основном по одному, но зато самому важному, религиозному критерию: верность Богу. За годы национального "оформления" уровень нравственного самосознания чрезвычайно возрос; об этом можно судить по способности воспринять Синайское законодательство: оно свидетельствует о существенно утончившемся и усложнившемся нравственном мироощущении народа. Готовность избранного Богом народа к принятию предложенного Им нравственного закона была довольно условной. С одной стороны, можно видеть возросшую готовность к принятию и усвоению предложенных императивов жизни; т.е. возросшее нравственное самосознание; с другой стороны, во время сорокалетнего скитания народа по пустыне после выхода из Египта открылось неверие народа Богу, неупование на Его благое промыслительное водительство, постоянные личные и общие нравственные срывы. Собственно и само блуждание по пустыне было вызвано этим скрытым и открытым неверием и восстанием; необходимо было, чтобы выросло новое поколение, готовое попытаться взять закон в руководителя своей жизни. Синайское законодательство, во всяком случае, его основная часть, декалог (десятословие) поражает величием и стройностью предложенного им нравственного мира. Эти-то величие и стройность для любого непредвзятого читателя, даже далекого от ветхозаветной и новозаветной концепции мира, делают невозможным признать декалог плодом человеческого (даже и соборного) творчества. Декалог - несомненно, Божественного происхождения. Он есть откровение Бога миру. Декалог состоит, как известно, из двух частей. Первая содержит 4 заповеди, регламентирующие отношения человека к Богу, вторая содержит 6 заповедей, устанавливающих строй человеческих взаимоотношений. Заповеди 5-9: "почитай отца твоего и мать твою, не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего" - не только устанавливают верный строй человеческих отношений. Прежде всего, в них раскрывается высокая ценность человеческой личности. Это особенно становится очевидным при внимательном рассмотрении последней заповеди, десятой: «не желай дома ближнего твоего, не желай жены ближнего твоего... и проч... ничего, что у ближнего твоего" (Исх 20,17). Эта заповедь меньше всего показывает греховность материального ущерба, который можно нанести другому лицу; здесь речь идет лишь о том нравственном ущербе, который можно нанести себе, когда слишком действенным становится обратный принцип: "пожелай". Ибо область пожеланий - это то пространство личностного бытия, где постоянно действует не созидательный принцип работы помыслов, который разрушает цельность человеческой личности. "Не желай" - это аскетическое созидательное нравственное сознание и делание, возвращающее цельность (а значит - простоту и чистоту). В свете этого созидания понятна цельность и ценность человека, реализующего себя как личность почтительную (и, прежде всего, естественно, к старшим, к родителям); как личность, знающую вообще ценность человеческой жизни и цельность (не убивай); как личность, уважительно относящуюся и к созданному Богом телесному составу (не прелюбодействуй); как личность, не унижающую себя и посягательством на имущественные права ближнего ("не укради"); наконец, личность, осознающую всю "порчу" жизни по лжи, особенно лжи опорочивающей другого. И все это переживание не просто опирается на упрощенное знание типа: "иначе и с тобой может стать то же самое". Даже если и не станет, - человек, реализующийся против заповедей, обмельчает, унизит и опошлит себя. Таков нравственный Ветхозаветный закон. Порою встречается не только непонимание, но и унижение этого закона. Оно особенно неуместно, когда совершается как бы с высот новозаветной благодатной нравственности. Но это глубоко неправильно. Данный Богом в ветхозаветные времена декалог не только не заслуживает к себе пренебрежительного отношения; напротив - в нем видно подлинное нравственное величие. Но нравственный ветхозаветный закон не ограничивается декалогом, хотя декалог и составляет центральную и наиболее существенную его часть; вся прочая детальная проработка, предложенная Богом Моисею, абсолютно зависит от этого центрального мотива, но и там может быть сгущено до двух заповедей: "возлюби Бога" и "возлюби ближнего", о которых сам Господь Иисус Христос сказал, что "в них весь закон и пророки" (Мф. 22,40). Детальнейшие указания закона, включающие в себя многочисленные нормы ритуального и поведенческого характера, преимущественно же регламентирующие область человеческих отношений как личностного, так и социального характера, представляют собой величественное нравственное строение, важное далеко не только в историческом смысле. Ценность Ветхого закона в том, что это первая писанная объективная, т.е. богооткровенная нравственная система, в которой бывшие прежде в предании разрозненные, а порою искаженные нравственные представления, народа, осуществлявшего свое поклонение Богу истово и напряженно, - были даны в виде полном и совершенном, по понятиям того времени. Много позже Христос своим нравственным учением раскрыл недостаточность и несовершенство Ветхого закона, ибо недостаточными и несовершенными были способности нравственного понимания человека до пришествия Христа; человек должен был опытно осознать и пережить недостаточность и несовершенство собственное, а потому и закона. Закон Ветхий - по общему осознанию новозаветному был лишь тенью нового нравственного закона; но все же тенью этого закона, а не какого-либо другого. Будучи прообразом Нового Завета, Ветхий Закон указывал на подлинные этические нормы и нравственно готовил человечество к приятию нового закона и нового нравственного сознания.