Изменение перцептивных компонентов общения при шизофрении

Н. П. ЩЕРБАКОВА, Д. И. ХЛОМОВ. Е. И. ЕЛИГУЛАШВИЛИ

В последнее время в психологии отмечается повышенный интерес к проблемам, связанным с общением, взаимодейст­вием между людьми. Один из ведущих советских психологов С. Л. Рубинштейн относил эту 'проблему к числу «самых пси­хологических проблем психологии» (1). К настоящему време­ни уже выработан ряд понятий, схем, методов, которые могут быть использованы для изучения различных сторон процесса общения не только в общей, но и в клинической психологии (2, 3, 4, 5, 6). Круг проблем, связанных с общением, чрезвы­чайно широк, нами же для изучения была выбрана перцеп­тивная сторона общения.

Заинтересованность психиатров в исследовании особенно­стей общения при шизофрении существовала очень давно. Е. Блейлер — один из основателей учения о шизофрении. включил в число фундаментальных симптомов шизофрении нарушение общения в форме аутизма. Согласно его концеп­ции аутизма сущностью заболевания считается уход от ре­альности в собственный мир мыслей и эмоций, отсутствие связей с другими людьми (асоциальность), что находит свое выражение в негативизме и во внешней замкнутости, отгороженности, отчужденности от окружающего мира (7).

G. Bateson и его коллеги считают, что при шизофрении разрушаются наиболее общие системы связей между людьми | и группами, системы отношений, своеобразных договоров та правил, которые образуют контекст каждой конкретной ситуации, в которой происходит взаимодействие. На основй этих систем между людьми может осуществляться продуктивное общение. Больные шизофренией часто исключают kqhji текст при восприятии ситуации общения, оставляя только буквальный смысл высказывания. В норме похожее явление можно встретить у подростков, которые часто реагируют на непосредственный смысл фраз, не обращая внимания ца |^ интонационную окраску. В разговорах больные щизофренией пользуются нестандартными аналогиями и метафорами, н| согласованными с общей темой разговора. Все это также входит в понятие шизофренической чудоковатости. - Одним .из возможных условий возникновения подобных наруше1^й G. Bateson' считает несогласованне между вербальной и невербальной сторонами коммуникации (8, 9).

В советской психиатрии имеется несколько точек зрения на проблему аутизма (10, 11, 12). Вместе с тем описание проявлений аутизма разными авторами оказывается сходным. Среди основных признаков отмечается нарастание и углуб­ление замкнутости, склонности к уединению, трудность уста­новления контактов, которая перерастает в утрату потребно­сти к теплым личностным отношениям. Непосредственно свя­занная с этим кругом вопросов проблема общения как психо-социальный аспект клиники возникла в связи с реабилитационным направлением (3, 4). Изучение процессов, форм, способов общения важно потому, что именно через общение опосредуются все воздействия, в том числе и реабилитацион-ные, а кроме того, одним из основных расстройств при шизо­френии является патология сферы общения.

В области медицинской психологии имеется несколько на­правлений, изучающих проблему общения при шизофрении. Ученые, разрабатывающие типологию человеческих характе­ров и конституций (13, 14), описали ряд психических особен­ностей лиц шизоидного склада, среди которых основные -^ замкнутость, несклонность раскрывать окружающим свой внутренний мир. Названные интровертамм эти лица отлича­ются от экстравертов своеобразной установкой по отношению к внешним объектам, в том числе и к так называемым со­циальным объектам — другим людям. Таким образом были описаны особенности взаимодействия больных шизофренией с другими людьми, хотя специально такая задача и не ста­вилась, так как отнесение лиц к тому или иному типу воз­можно только при рассмотрении их в социальном контексте, различая их по способу и интенсивности контактов с други­ми людьми.

Другое направление изучает вербальную коммуникацию, характер речевой продукции больных шизофренией (15). Ра­боты N. Cameron*a дали много интересного материала, вы­явили такие нарушения речевой продукции у больных шизо­френией, которые делают ее неадекватной, причем больные шизофренией не «испытывают неудобства от того, что их не понимают, не делают никаких спонтанных компенсаторных усилий для того, чтобы сократить пропасть непонимания между ними и экспериментатором, возникающую в результате асоциальности форм умозаключений и рассуждении и неадек­ватности использования языка».

Существует также ряд работ, относящихся непосредствен-. но к области исследования общения, в которых рассматри­вается взаимодействие больных шизофренией в специально 187

созданных экспериментальных группах по реабилитации (3, 16).

Общение — это реализация системы отношений человека с миром других людей. Учитывая сложность общения, необ­ходимо каким-то образом обозначить его структуру с тем, чтобы затем возможен был анализ каждого элемента. В ра­ботах по социальной психологии (17, 18, 19, 20, 21) предла­гают характеризовать структуру общения путем выделения в нем трех взаимосвязанных сторон: коммуникативной, инте­рактивной и перцептивной. Коммуникативная сторона обще­ния состоит в обмене информацией между общающимися индивидами. Интерактивная сторона заключается.в организа­ции взаимодействия между общающимися.индивидами. Пер­цептивная сторона общения означает процесс восприятия друг другом партнерами по общению и установления на этой основе взаимопонимания. В реальной действительности каж­дая из этих сторон не существует изолированно от двух дру­гих и выделение их возможно лишь для анализа, в частности для построения системы экспериментальных исследований.

Как уже отмечалось выше, мы сделали акцент при прове­дении и анализе нашей экспериментальной работы на пер­цептивной стороне общения. То, как воспринимается партнер по общению, иными словами, процесс восприятия одним чело­веком другого выступает как обязательная составная часть общения (22). Весьма часто восприятие человека человеком обозначают как социальная перцепция. Вначале под социаль­ной перцепцией понималась социальная детерминация пер­цептивных процессов. Позже исследователи, в частности, в социальной психологии придали понятию несколько- иной'| смысл: социальной перцепцией стали называть процесс во<к| приятия так называемых социальных объектов, под которы­ми подразумевались другие люди или социальные группы. Однако до сих пор продолжается поиск наиболее точного поднятия для характеристики описываемого процесса. Основная идея этого поиска состоит в том, чтобы включить в процесс восприятия другого человека в более полном объеме некоторые другие когнитивные процессы, например, процесс осознания другого человека и т. д. Многие исследователи предпочитают в этом случае обратиться к выражению «познания другого». Например, в отечественной литературе в исследованиях А. А. Бодалева в качестве синонима «восприятия другого человека» употребляется выражение «познание другого человека» (23). Это более широкое понимание термина обусловлено наличием специфических черт восприятия социальных объектов, которые состоят в том, что по внешним признакам необходимо составить представление о состоянии других лиц, их психологических особенностях, намерениях, мыслях, способностях, эмоциях, установках и т. д.

Познание другого человека рассматривается как состав­ная часть процесса общения, как основание не только для понимания партнера, но для установления с ним согласован­ных действий, а также установление особого рода отноше­ний близости, привязанности и пр. В самом общем плане можно сказать, что восприятие другого человека означает восприятие его внешних признаков, соотнесение их с личност­ными характеристиками воспринимаемого индивида и интер­претация на этой основе его поступков.

Более сложное восприятие в социальной жизни, как отме­чает Дж. Брунер. существенно связано с накоплением инфор­мации менее надежной, чем та, которую человек получает о тех или иных предметах. Эта информация касается тех при­знаков социального окружения, которые имеют весьма серь­езные приспособительные последствия и одновременно непо­средственно способствуют межличностному приспособлению, общению, а именно, видимая сердечность или холодность, видимый угрожающий характер ситуации, видимая разум­ность или искренность собеседника. Эти признаки очень слож­ны, целостны и с трудом разложимы на составляющие эле­менты (24).

Таким образом в ходе познания другого человека одно­временно осуществляется несколько процессов: попытка по­нять строй поступков другого человека и основанная на этом стратегия изменения его поведения и построение стратегии своего собственного поведения, эмоциональная оценка этого другого, т. е. восприятие и интерпретация экспрессивных эле­ментов других людей. Именно последний процесс, имеющий ' непосредственное отношение к эмоциональной сфере чело­века, представляет наибольший интерес для эксперименталь­но-психологического исследования. Общепризнанно, что па­тология эмоциональной сферы является одним из наиболее характерных компонентов клинической картины шизофрении, а в случае нарушения коммуникативной деятельности при шизофрении в наибольшей степени страдает эмоциональное общение (25). При экспериментально-психологическом иссле­довании восприятия речевой и мимической экспрессии было установлено, что несмотря на наличие выраженных измене­ний в эмоциональной сфере, больные шизофренией способны адекватно воспринимать и интерпретировать экспрессивное поведение окружающих людей (26). В то же время в других:

экспериментах была установлена связь способности понимания эмоциональных состояний со стабильными личностными, характеристиками. Структура выделенных личностных характеристик включает ряд черт, которые в целом формируют качество личности, названное А. А. Бодалевым «ориентацией на других людей» (24, 27, 28, 29). В экспериментах Коллинса (1956) было показано, что область приписываемых характеристик определяется особенностями субъекта восприятия: одни люди склонны в большей мере в процессе межличностного восприятия фиксировать физические черты, другие — воспринимают преимущественно психологические характеристики других людей (17).

Совокупность имеющихся данных позволила сформулировать в качестве рабочей гипотезы настоящего исследования предположение о связи нарушения общения больных шизо­френией с изменением избирательности, направленности вос­приятия ими других людей, предпочтительной ориентировки не на те свойства окружающих, на которые опираются здо­ровые люди. \

Для исследования был выбран определенный клинический | вариант шизофрении, начинающийся в подростковом и юно­шеском возрасте и характеризующийся сравнительно благо­приятным (непрерывным, а у части больных шубообразным) течением процесса. Психический статус характеризуется пре­жде всего негативными изменениями личности, среди которых на первый план выступают в разной степени выраженные черты аутизма. Продуктивная симптоматика, вообще 'незна­чительная при данном варианте течения болезненного про­цесса, в период исследования практически отсутствовала. У обследованных нами больных не было выявлено грубых ф изменений личности. Возраст испытуемых составил от 16 до ⁷! 30 лет. Некоторые больные учились в школе, другие—в средних и высших учебных заведениях, некоторые—работали. Для сопоставления с группой больных шизофренией была исследована группа здоровых испытуемых. Между испытуемыми обеих исследованных групп не было существенных различий по полу, возрасту и уровню образования.

Нами был создан вновь и модифицирован ряд методик для изучения особенностей восприятия больными шизофренией изображений других людей и некоторых особенностей их представлений об общении, взаимодействии. Эти методики действуют по принципу непрямого, моделирующего эксперимента. Схема проведения этих экспериментов характерна для советской патопсихологии и оправдана тем, что позволяет без сложных установок получить интересный и содержа­тельный материал, а также позволяет в отличие от опросников контролировать понимание задачи и удержание инструк­ции испытуемым, что немаловажно при работе с психически больными. В первой методике упор делался на то, как боль­ные шизофренией воспринимают и классифицируют изобра­жения людей вне ситуации их отношения с другими людьми, вне социального контекста и предметного окружения. Во вто­рой методике уже присутствовал предметный и социальный контекст. В третьей методике испытуемые должны были вос­принять людей, якобы взаимодействующих друг с другом, и описать характер их взаимодействия. Мы старались в этих экспериментах определить, чем характеризуется процесс вос­приятия изображений других людей больными шизофренией в отличие от здоровых испытуемых, как они конструируют взаимоотношения, взаимодействие между людьми, на какие черты ориентируются. Методический подход имеет в данном исследовании особенность заключающуюся в том, что созда­валась неопределенная ситуация со многими возможными вариантами решений.

Методика «Классификация изображений лиц» специально создана для исследования направленности процесса восприя­тия лиц людей больными шизофренией. Испытуемому предъ­являлось 24 нарисованных контурных изображения человече­ских лиц. Карточки с изображениями раскладывались на столе перед испытуемым в случайном порядке. Рисунки были отобраны экспертами из 100 предварительно опробированных изображений. Рисунки отличаются друг от друга большим числом признаков, которые имеют неодинаковое значение для процесса социальной перцепции. К более значимым, су­щественным относятся признаки, характеризующие то или иное эмоциональное состояние человека или несущие инфор­мацию о характерологических его особенностях. К менее зна­чимым относятся признаки, характеризующие особенности внешнего физического облика или указывающие на его офор­мление, например, одежду. Особенностью использованного нами набора является то, что выражения лиц, передающие особености эмоционального состояния того или иного персо­нажа, обозначены довольно мягко, нерезко, они не бросают­ся в глаза. Неопределенность ситуации усиливалась и так называемой «глухой инструкцией». Испытуемому говорили:

«Рассмотрите и разложите карточки на группы, выбрав лю­бой признак для классификации». После первой группировки. 191

Произведенной испытуемым, его просили предложить другую группировку и т. д. Например, после того, как все карточки были разложены на три группы по возрасту, испытуемый мог использовать затем признак национальной принадлежности, социального положения, наличия или отсутствия усов, боро­ды, очков и т. д. Количество производимых каждым испытуе­мым группировок и выделяемых признаков не органичивалось, но, если их было меньше десяти, испытуемого просили продолжать классификацию. Этой методикой было обследо­вано 94 здоровых испытуемых и 82 больных шизофренией в возрасте от 15 до 30 лет.

В соответствии с задачами исследования анализ получен­ных результатов проводился поэтапно с использованием в качестве критерия анализа количество испытуемых в группе (в %), которые актуализируют признак, отражающий эмоци­ональные состояния и характерологические особенности изо­браженных персонажей как основание для классификации. На первом этапе анализировались признаки, которые были названы самыми первыми; на следующем — все остальные признаки, начиная со второго. В случае, если интересующий нас, так называемый «личностный», признак, не 'выделялся испытуемым самостоятельно, экспериментатором давалось прямое указание о необходимости его использования для классификации. Полученные результаты отражены в следую­щей таблице:

Как показывают приведенные в таблице данные, имеются значительные различия между сравниваемыми группами. Уже на первом этапе почти половина здоровых испытуемых (48%) самостоятельно выделяет признак, отражающий эмоциональные состояния и характерологические особенности изобра­женных персонажей в качестве основания для классифика­ции. В группе больных шизофренией этим признаком пользуются менее трети испытуемых (28%). В процессе дальней­шей классификации самостоятельно используют^: «личностный» признак -незначительно большее число,здоровых испы­туемых—41 % по сравнению с 34% больных щизофренией. В целом же основная -масса здоровых испытуемых (89%) самостоятельно выделяет из совокупности свойств, имеющих­ся у предъявляемых для классификации изображений лиц людей, именно те, которые отражают эмоциональные состоя­ния и характерологические особенности; больные шизофре­нией.в 1,5 раза реже здоровых испытуемых в ситуации сво­бодного выбора оснований для классификации изображений лиц людей обращаются именно к такому типу различитель­ных признаков. Значительно, в три с лишним раза различа­ются сравниваемые группы по количеству 'испытуемых, не использовавших самостоятельно «личностный» признак: 11% здоровых испытуемых и 38% больных шизофренией. После прямого указания со стороны экспериментатора: «Можно ли разложить все карточки по настроению?» — испытуемые обе­их групп, которые не использовали самостоятельно признак эмоционального состояния и внутренних «психологических».характерологических особенностей изображенных лиц, выпол­няли такую группировку.

В условиях свободной классификации, когда стимульный материал характеризуется многозначностью, а инструкция неопределенностью, выбор основания для классификации детерминируется как объективным содержанием предъявляемого экспериментального материала, так и собственной системой мотивов, склонностей, внутренних позиций и установок испытуемых. В наших экспериментах это может проявляться в предпочтительном использовании того или иного типа при­знаков для классификации;из многообразия имеющихся, особенно если речь идет о так называемых социальных объектах. Данная 'методика только моделирует ситуацию восприятия.'человека человеком, но можно предполагать, что направлен­ность и ориентация на определенные признаки, элементы че­ловеческого лица будут выявляться и в реальной жизни. Признаки, отражающие эмоциональные состояния и внутрен­ние «психологические» характерологические особенности, требуют значительных усилий для опознания, выделения из совокупности имеющихся у каждого индивида свойств, но являются наиболее значимыми, необходимыми для любого Совместного действия, в частности, для общения. Известно. что восприятие человека человеком подчиняется тем же за­конам, что и восприятие любого объекта действительности; и то же время оно обладает рядом существенных отличий, а именно тем, что воспринимаемый человек определенным образом относится к воспринимающему, причем это трудно­уловимое отношение устанавливается не так, как связи с ве­щами. Для того, чтобы именно эти отношения с другими людьми были психологически адекватными, необходимо не только обладать способностью, но и быть направленным на выделение эмоциональных состояний и личностных особен­ностей других людей. Кстати, говоря о способности и о на­правленности на выделение эмоциональных состояний других людей, надо отметить, что как по имеющимся в литературе, так и по нашим данным, например, когда испытуемым дает­ся прямое указание расклассифицировать карточки с изобра­жением лиц людей по настроению, больные шизофренией так же как и здоровые испытуемые способны выделять эти со­стояния. В то же время в ситуации неопределенности, харак­теризующейся большим разнообразием сторон, подлежащих анализу, и отсутствием указанных для этого ориентиров, т. е.,. где требуется самостоятельный выбор аспекта рассмот­рения объектов, больные шизофренией предпочтительно ис­пользуют для классификации не эмоциональные состояния изображенных персонажей, а более формальные внешние признаки.

Для второй методики характерно в отличие от первой то, что для восприятия испытуемым предлагаются карточки с изображением людей, находящихся в том или ином предмет­ном окружении и во взаимодействии с другими людьми. Все ситуации имеют в разной степени выраженную неопределен­ность содержания и эмоционального подтекста. Среди кар­точек были такие, на которых изображалось по два человека (три карточки), на других — по одному человеку (четыре карточки). Испытуемого просили: «Посмотрите на карточки и скажите, что на них изображено». Таким образом, и в данной методике инструкция также «глухая». На все вопросы испытуемого экспериментатор отвечал, что испытуемый дол­жен действовать по своему усмотрению. По данной методике в экспериментально-психологическом обследовании принято участие 57 здоровых испытуемых и 38 больных шизофренией | в возрасте от 15 до 30 лет.

Ответы испытуемых различались по степени развернутости, по содержанию, но в соответствии с задачей исследования для анализа полученных данных были использованы только те критерии, которые отражали: 1) установление взаимодействия между персонажами для карточек с двумя изображенными людьми /парные карточ­ки);

2) привлечение других людей, не изображенных на кар­точках, для объяснения ситуации в случае, когда изображен только один человек (одиночные карточки);

3) выделение внутренних эмоциональных состояний как. основы для установления взаимодействия (для карточек обо­их видов).

Ввиду отмеченных выше различий между карточками, ана­лиз проводился по каждой из них в отдельности. На следую­щей таблице приведены данные по парным карточкам, т. е. по карточкам с изображением двух персонажей:

Как видно из таблицы, во всех трех вариантах больные шизофренией отличаются от здоровых испытуемых тем, что они значительно реже устанавливают взаимодействие между двумя изображенными персонажами в условиях, когда инст­рукцией просто требуется сказать о том, что изображено на карточках. Приведем несколько наиболее характерных отве­тов, которые дают здоровые испытуемые и больные шизофре­нией на одни и те же карточки.

Карточка № 1.

Здоровые испытуемые. 1) Наверно это—сын и мать, у них перед этим был неприятный разговор, мать расстроена, сын чем-то виноват перед ней и тоже расстроен; наверно сын собирается уйти, потому что в руках—шляпа, одет так.

2) По-моему, разговор очень нехороший, о плохом чем-то го­ворят, женщина и мужчина грустные; может быть это—ее сын, и у него что-то не получается или какая-нибудь беда.

3) Может быть так: сын и мать жили дружно, а сын совер­шил подлость, и его замучила совесть; он пришел домой к матери как к единственному другу, все рассказывает. Для матери это—удар, потому что она не ожидала от сына. и т. п.

Больные шизофренией. 1) По-видимому, у окна стоит ста­рая женщина и мужчина средних лет. Фон. темный с просветлениями наверху. На окне темные шторы. Оба задумчи­вые, находятся в стоячем положении. У женщины голова приподнята, а у мужчины—опущена вниз. Положение рук разное. 2) Стена, окно сбоку, пожилая женщина смотрит в одно. Рядом Стоит мужчина, красивый, лет сорока, в черном пиджаке с галстуком. У окна темная-штора, стена обшарпанная, грязная или обои поцарапанные; женщина в руках держит платок. Все, пожалуй. 3) Пожилая женщина и сред­них лет человек. 4) Два человека. И т. п. Карточка № 2.

Здоровые испытуемые. 1) Дочь с мамой сидят на диване, у девочки игрушка на руках. Мать о чем-то говорит, но по глазам девочки видно, что ей не очень интересно или обид­но. 2) Девочка с кошкой и женщина, которая читает ей кни­гу. Девочке интересно, она представляет себя на месте героя. Н т. п.

Больные шизофренией. 1) Два человека сидят за столом. 2) Грудной ребенок. две женщины, пол, стол, кресло, сал­фетка. 3) Две девочки. одна читает книгу, другая задумав­шись сидит, на коленях у нее спит кошка. И т. п. Карточка № 3.

Здоровые испытуемые. 1) Два человека.решают какую-то серьезную задачу, например, как лучше построить дом, на каком месте. По лицу можно сказать, что один из hux'tom'-to недоволен. 2) Изображен мужчина и его - отец. У них был долгий серьезный разговор и оба задумались, анализируют свой разговор, что им дальше делать. 3).Два -мужчины, види­мо сотрудники одного предприятия, между ними разговор или спор о работе. Пожилой мужчина доказывает, что он прав, а молодой—воспроизводит его слова в голове. И т. п.

Больные шизофренией. 1) Лица двух человек. 2) На тем­ном фоне лица двух мужчин; слева пожилой человек, лет 50—60, по-видимому -крепкий, с небольшими усами, -в -костю­ме, при галстуке. Справа и ниже— мужчина помоложе, тоже в костюме и 'при галстуке, лет 80, о -коротко пострижен. 3) Люди, молодой и пожилой. 4) Студенты; И т.п.

По другому показателю — выбор эмоциональных состоя­ний как основа для установления взаимодействия —.группы испытуемых сравнивались -только по -одной; из трех парных карточек, оказавшейся наиболее «эмоциональной» для здоро­вых лиц, что было обусловлено различием содержания изо­браженных ситуаций. Как видно из таблицы, здоровые испы­туемые почти в два раза чаще, чем больные шизофренией. причину возможного взаимодействия между изображенными персонажами объясняют именно эмоциональным резонансом вызываемым друг у друга, а не возрастными, половыми, родственными и другими отношениями, которые также могут служить основанием для взаимодействия.

Помимо указанных различий между сравниваемыми груп­пами испытуемых можно отметить значительно чаще встре­чающуюся у больных шизофренией особенность восприятия парных карточек, которая состоит в том, что они не отмечают взаимодействия, а только действия отдельных изображенных персонажей, например, по карточке № 2: 1) женщина, в ру­ках книга или тетрадь, она что-то говорит, как бы учит а девочка как будто позирует перед художником; 2) мать с

дочкой, дочь с куклой, она отвернулась, может мать поучает ее.

Особенности восприятия карточек с изображением одного персонажа отражены в таблице.

Как видно из таблицы, здоровые испытуемые в 1,5 раза чаще, чем больные шизофренией, во-первых, выдвигают пред­положения о наличии каких-то других людей, не. изображен­ных на, карточках, отношение с которыми вызвали то или иное поведение изображенного персонажа, и, во-вторых, опи­сывают эмоциональное состояние изображенных людей.

Наряду с этими различиями между сопоставляемыми группами испытуемых следует отметить выраженную склон­ность больных шизофренией просто обозначать изображен­ные персонажи, никак не интерпретируя ни их состояния, ни происходящего с ними. У больных шизофренией такие ответы составляют 1/3 часть всех ответов, а у здоровых испытуемых они составляют всего 1/10.

По всей видимости в результатах исследования этой ме­тодикой нашли выражение некоторые характерные для боль­ных шизофренией особенности восприятия других людей. Эти особенности проявляются в том, что больные шизофренией реже, чем здоровые испытуемые, воспринимают и описывают предъявляемые ситуации как ситуации взаимодействия меж­ду людьми, а в тех случаях, когда изображение допускает интерпретацию этого взаимодействия как эмоционального в своей основе, они почти в два раза реже используют эту воз­можность.

Несмотря на различия в характере такого рода деятель­ности между здоровыми испытуемыми и больными шизофре­нией, следует отметить, что так же как и в первой методике нужно говорить не вообще о способности и возможности больных шизофренией выявлять или не опознавать как само взаимодействие, так и его характер (более или менее эмо­циональный). Речь скорее идет о направленности, склонно­сти, установке больных шизофренией в большей мере ориен­тироваться на более очевидные, но менее содержательные социально значимые стороны тех ситуаций, которые в силу своей неопределенности способны выявлять личностные осо­бенности испытуемых. В наших экспериментах это находит свое подтверждение в том, что в случае, когда в конце экспе­римента дается инструкция, прямо указывающая, как надо выполнить это задание («Скажите, что происходит с этими людьми»), больные шизофренией по результатам не отлича­ются от здоровых испытуемых.

Третья методика была разработана нами с целью выявить, каким образом здоровые испытуемые и больные шизофренией воспринимают и в соответствии с этим описывают взаимодей­ствие между людьми. Эта методика позволяет получить от испытуемого описание общения, взаимодействия, взаимоотно­шения между людьми на неоднозначном, достаточно слож­ном для толкования материале. Предполагается, что испы­туемые не могут дать таких моделей общения, которые не были бы психологически понятны им самим, причем, как нам кажется с наибольшей вероятностью этот материал будет выявлять те особенности общения, которые являются акту­альными, наиболее значимыми для испытуемого. Для этой методики было отобрано 10 пар карточек, на которых бы­ли изображены лица людей, различающихся по полу, возра­сту, внешним признакам и эмоциональным состояниям. Пары, в которые были собраны карточки; различались по степени согласованности выражения лиц. Располагались карточки в каждой паре относительно друг друга строго определенным образом и предъявлялись испытуемым в стандартной после­довательности. При предъявлении каждой пары испытуемо­му давалась следующая инструкция: «Скажите, о чем могут разговаривать в данный момент эти люди?» Экспериментатор во время выполнения задания старался не вмешиваться в работу испытуемого.

Анализ данных по этой методике представлял определен­ную сложность. Это было обусловлено тем, что приходилось игнорировать большое количество характеристик ответов, с одной стороны, и унифицировать при анализе достаточно многообразные ответы, с другой стороны. Сложности эти бы­ли вызваны тем, что в сконструированных ситуациях обще­ния в этой методике отражаются многие стороны личности испытуемого. Тем не менее нами был выделен ряд парамет­ров, по которым производился анализ ответов испытуемых.

В данном эксперименте из-за отсутствия целостной ситуа­ции с предметным окружением значительно возрастала роль опознания выраженных эмоций для конструирования взаимо­действия между людьми, поэтому первым параметром, по ко­торому сравнивались группа здоровых испытуемых с боль­ными шизофренией, было количество описаний эмоциональ­ных состояний изображенных персонажей. Второй параметр отражал количество суждений, в которых отмечалось двухсторннее взаимодействие между изображенными персонажа­ми по отношению ко всем высказанным суждениям. Третий параметр отражал количество только тех суждений о двух­сторонних взаимодействиях, в качестве основы для которых служили эмоциональные состояния.

По всем трем параметрам были получены различия меж­ду больными шизофренией и здоровыми испытуемыми, кото­рые отражены в следующей таблице.

Как можно видеть, почти в половине суждений о изобра­женных персонажах (46%) здоровыми испытуемыми отмеча­лось наличие различных эмоциональных состояний, в то вре­мя как только 26% таких ответов было у больных шизофре­нией; количество суждений, в которых описано не только воздействие со стороны одного из персонажей, а двухсторон­нее взаимодействие их. составило 58% у здоровых испытуемых и 44% у больных шизофренией; количество случаев, в которых основой взаимодействия были различные эмоцио­нальные состояния, у здоровых испытуемых равнялось 43%

'199

ответов и 25% У больных шизофренией. Кроме того, у боль­ных шизофренией несколько чаще, чем у здоровых испытуе­мых встречались отказы от выполнения задания. Приведем несколько примеров. Диалог № 1.

Здоровые испытуемые. 1) Говорят о чем-то, что встрево­жило женщину, а мужчина предлагает ей свою помощь. 2) Отец что-то спрашивает у своей дочери, а она не открыто ему говорит, что-то скрывает. 3) Разговор серьезный, видно, что они чем-то опечалены. Женщина сидела недовольная, а мужчина ее встретил и спросил: «У тебя что-то в семье слу­чилось?» Она ответила: «Да, дочь и сестру забрали в боль­ницу, плохо». И у него настроение упало, даже не рад, что затеял такой разговор, от которого ей стало еще хуже. И т.д.

Больные шизофренией. 1) Это разговор отца с дочерью. Что-то связанное с работой, ничего другого эти; лица не вы­ражают. 2) Деловой разговор, основная роль у мужчины, но вообще может быть и у женщины, потому что у нас равно­правие. 3) Этот говорит, а эта молчит. И т. п.