Сущность и понятие специальных знаний в советском уголовном процессе

В. Н. МАХОВ, кандидат юридических наук (Всесоюзный институт

по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности)

Хотя доказывание в уголовном судопроизводстве, в отличие от других форм познавательной деятельности в целях получения достоверных сведений, строго регламентировано законом и носит удо-стоверительный характер¹⁰, оно основано на положениях диалектического материализма — науки о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления, общей методологии познания объективного мира..

Каждое преступление, как и всякое другое явление объективной действительности, находится в причинно-следственной связи с другими явлениями. Преступление обусловлено причинами. В свою очередь оно влечет за собой возникновение целого ряда явлений, по которым можно составить представление о самом преступлении. Как отмечает Н. А- Якубович, «следы преступления и вещественные его остатки, а также состояние предметов, отражающие событие преступления, представляют собой материализованную форму существования отдельных проявлений события преступления, отличную от их сущности, но неразрывно связанную с ней. Все эти формы отражения служат исходным материалом для раскрытия природы каждого факта в отдельности и сущности события преступления в целом»¹¹.

Все явления, которые дают возможность судить о преступлении и обстоятельствах его совершения, можно назвать следами преступления, следами в широком смысле, имея в виду не только материальные отображения и изменения действительности, но и те явления, которые нашли отражение в сознании людей. «В процессе возникновения доказательств информационный сигнал (доказательство) может выступать в предметной (вещественной) и мыслительной (образной) формах. Обе формы есть разновидности «отпечатков» события в среде»¹². Добавим к этому, что часть материальных следов преступления, информация о нем в предметной форме ко времени расследования утрачивается и об этих следах можно иметь представление по отображениям о них, если они зафиксировались и сохранились в памяти людей, т- е. используя мыслительную форму. Утрачиваются со временем и нематериальные (идеальные) следы преступления, стираясь из памяти людей.

Взаимосвязь явлений объективного мира, с одной стороны, обусловливает появление следов преступления, а с другой — объясняет сложности, которые возникают при установлении всей необходимой совокупности информации о совершенном преступлении. Событие преступления не изолировано в объективной действительности, и следы конкретного преступления порой сложно отделить от следов других событий; к тому же многие события ередко накладывают свои «следы-отпечатки» на следы преступления.

Чем больше времени проходит с момента совершения преступления, тем больше следов преступления утрачиваются или изменяются в силу их естественных свойств, а также под влиянием самых различных причин, в частности — естественных сил природы, поведения людей, в том числе тех, кто умышленно уничтожает следы преступления, чтобы уйти от ответственности за совершенное общественно опасное деяние самому или помочь в этом другим.

И все же ко времени расследования по делу обычно сохраняется довольно много следов преступления. Однако на предварительном следствии и в суде нередко испытывается дефицит доказательственной информации, поскольку лишь часть ее попадает в поле зрения органов следствия и суда. Происходит это, в частности, потому, что и следователь, и суд, как правило, используют ограниченный круг знаний: о сохранившихся следах преступления; о закономерностях их образования, существования, изменений; о методах их обнаружения, полного и правильного использования в целях получения доказательственной информации.

Говоря об ограниченности знаний следователей и судей о следах преступлений, мы не ставим под сомнение качество их профессиональной подготовки, хотя и в этом плане есть некоторые неиспользованные возможности. Речь идет о другом — о многообразии знаний, дающих возможность отыскать и расшифровать информацию о совершенном преступлении и нередко неполном их использовании.

Чем больше знаний о многообразии следов преступлений, закономерностях их образования, их свойствах будет использовано при расследовании, тем больше возможностей для установления всех необходимых фактических данных об обстоятельствах совершенного преступления. При собирании, проверке и оценке доказательств следователи и судьи пользуются знаниями, в которых воплощен не только их личный опыт, но и знания коллег, а также другие знания в самых различных отраслях, т. е. косвенный опыт.

Известны многочисленные случаи, когда фактические данные, имеющие решающее значение для установления истины по уголовному делу, были выявлены с использованием косвенного опыта, содержащего знания, накопленные в самых различных сферах деятельности.

Путь к установлению истины при расследовании многих преступлений оказался бы длиннее и сложнее, целый ряд преступле-

ний не удалось бы раскрыть, если бы следователь не воспользовался знаниями, именуемыми в уголовном процессе специальными.

Термин «специальные знания» («познания») ныне есть в УПК всех союзных республик. Вначале он был лишь в статьях, в которых говорилось об основаниях для назначения экспертизы: «экспертиза назначается, в случаях, когда при производстве дознания, предварительного следствия и при судебном разбирательстве необходимы специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле» (ст. 78 УПК РСФСР). Приведенная норма с небольшим изменением воспроизводит норму, бывшую в ранее действовавших УПК союзных республик (см., в частности, ст. 63 УПК РСФСР 1923 года).

С внесением в конце 60-х годов в УПК союзных республик норм, регламентирующих участие специалистов в следственных действиях, и в них появился термин «специальные знания». В этих нормах сказано, что специалист обязан участвовать в следственном действии, используя свои специальные знания и навыки для содействия следователю в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств (ст. 133¹ УПК РСФСР).

В уголовно-процессуальном законодательстве не сказано, какие знания являются специальными. С начала 60-х годов, когда вступили в действие новые УПК союзных республик, предусматривающие использование в уголовном судопроизводстве специальных знаний не только в форме экспертизы,, но и в форме участия специалистов в следственных действиях, активизировалась научная мысль о понятии специальных знаний в уголовном Процессе.

Представляется верным мнение А. А. Эйсмана о том, что специальные знания — это «знания не общеизвестные, не общедоступные, не имеющие массового распространения; короче, это знания, которыми располагает ограниченный круг специалистов, причем очевидно, что глубокие знания в области, например, физики являются в указанном смысле специальными для биолога и наоборот»¹³.

Это — одно из первых определений специальных знаний, данных после принятия ныне действующих УПК союзных республик, оно часто является отправным в работах, в которых анализируется указанное понятие. В приведенном определении верно подмечен существенный признак специальных знаний — они являются не общедоступными, не общеизвестными. Кроме того, А. А. Эйсман в целом правильно указал, что «познания в области законодательства и науки права, иначе юридические знания, не относятся к специальным познаниям в том смысле, в каком это понятие употребляется в законе (ст. 78 УПК);...состав и уровень специальных знаний подвижны»; им обращено внимание на отграничение специальных знаний от профессиональных знаний и опыта самого следователя¹⁴. Несколько позже, уточняя высказывания А. А. Эйсмана, 3. М. Соколовский верно заметил, что «понятие специальных знаний нельзя ставить в зависимость от того, обладают ли ими конк-

ретные лица» (речь идет о следователе и судьях), и что «неудачна попытка определить специальные знания только противопоставлением их общежитейским, общепонятным, общеизвестным... Под специальными 'знаниями следует понимать совокупность сведений, полученных в результате профессиональной специальной подготовки, создающих для их обладателя возможность решения вопросов в какой-либо области»¹⁵-

В последние годы в связи с возросшими возможностями более широкого применения достижений науки и техники при расследовании преступлений вновь появилось много определений специальных знаний в уголовном процессе. При этом нередко делаются существенные отступления от того положительного, что было достигнуто в работах А. А. Эйсмана, 3. М. Соколовского и ряда других авторов в 60-х годах.

Иногда дается необоснованно широкое понятие специальных знаний как знаний, «которыми обладает данное лицо в какой-то определенной области, например, в области химии». Названный недостаток определения лишь частично исправлен следующими пояснениями автора приведенного определения: «...специальные знания должны быть гораздо шире и глубже знаний в аналогичных областях других лиц; к специальным знаниям не относятся знания общеизвестные и общедоступные»¹⁶,.

Вероятно, ориентируясь на подобные неточные определения понятия специальных знаний, В. И. Шиканов утверждает, что «знания и практический опыт, оказавшиеся необходимыми для всестороннего, полного и объективного выяснения обстоятельств, входящих в предмет доказывания по уголовному делу в уголовном судопроизводстве, принято называть специальными познаниями»¹⁷. Можно полагать, что В. И. Шиканов в такой форме дал свое определение, поскольку с ним согласился, а в работах других авторов такого определения нам не удалось обнаружить.

Согласно приведенному определению, профессиональные знания следователя относятся к специальным знаниям, так как они в первую очередь необходимы для всестороннего, полного и объективного выяснения обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Правда, вслед за этим определением, хотя и не оспаривая его, В. И. Шиканов верно отметил: «Понятие «специальные познания» в уголовном процессе возникло и употребляется как контрадикторное понятию «знание». Термин применяется для обозначения любой возможной совокупности знаний (практического опыта, навыков) за рычетом общеизвестных.,..а также, исключая познания в области права, в частности, не учитывая подготовку и практические навыки, связанные с уголовно-правовой оценкой фактических обстоятельств дела и решением вопросов процессуального характера»¹⁸.

Но эти существенные признаки не нашли отражения в определении, приведенном В. И. Шикановым- В этом определении и комментариях к нему не сказано о существенном признаке специальных знаний, которые используются при расследовании прес-

туплений: это знания, приобретенные в процессе подготовки к определенной трудовой деятельности и усвоенные в ходе этой деятельности, необходимые в конкретной профессии; короче, это профессиональные знания, за исключением профессиональных знаний самого следователя.

Более содержательным, по нашему мнению, является определение специальных знаний, данное И. Н. Сорокотягиным: «Специальные познания — это совокупность современных знаний в определенной области науки, техники, искусства и ремесла. Они получены в результате специальной подготовки или профессионального опыта и применяются с целью расследования преступления, организации оперативно-розыскных мероприятий, выполнения- экспертных и судебных исследований»¹⁹.

Но и в этом определении есть неточности. В нем нечетко указана цель использования (у И,. Н. Сорокотягина — применения) специальных знаний. Цель тут одна: выполняя поручение следователя или суда, помочь им в установлении истины по делу в случаях и в порядке, установленных законом.

Деятельность по расследованию уголовных дел и рассмотрению их в суде,-в том числе и связанная с использованием специальных знаний, строго регламентирована законом. Использование специальных знаний за пределами случаев и порядка, установленных законов, в определенных ситуациях полезно для выдвижения версий, выработки тактических решений, но не имеет доказательственного значения. В других ситуациях оно влечет за собой нарушение норм УПК, утрату информации, которая могла бы иметь доказательственное значение.

Оперативно-розыскная деятельность по отношению к расследованию носит подчиненный характер, к тому же она не регламентирована уголовно-процессуальным законодательством. В ходе этой деятельности возможны ситуации, когда используются специальные знания, но все это за рамками уголовного процесса. И уже совсем.непонятно, об использовании каких специальных знаний, в каких судебных исследованиях, помимо экспертных, идет речь в определении И. Н. Сорокотягина.

В приведенных определениях специальных знаний есть, на наш взгляд, и другие неточности. Но они связаны с формулировками, содержащимися в законодательстве. Критический анализ этих формулировок будет дан при обосновании отдельных положений предлагаемого нами следующего определения специальных знаний.

Специальные знания в советском уголовном процессе — это знания, присущие различным видам профессиональной деятельности, за исключением знаний, являющихся профессиональными для следователя и судьи, используемые при расследовании преступлений и рассмотрении уголовных дел в суде в целях содействия установлению истины по делу в случаях, формах и порядке, определенных уголовно-процессуальным законодательством.

Некоторые положения этого определения нуждаются в разъяснении.

1. Одни авторы ведут речь о специальных знаниях, другие —о специальных познаниях. Подобные разночтения характерны и для УПК союзных республик. Прав Г. М. Надгорный в том, что термин «специальные знания» в большей мере согласуется с понятийным аппаратом современной гносеологии, различающим понятия «знания» (продукт общественно-трудовой и мыслительной деятельности людей) и «познание» (процесс отражения воспроизведения в человеческом мышлении действительности)²⁰- И не случайно, по нашему мнению, в УПК Украинской ССР (ст, 75), Азербайджанской ССР (ст. 76), Грузинской ССР (ст. 70), Казахской ССР (ст. 52), Узбекской ССР (ст. 65), Литовской ССР (ст. 85), Киргизской ССР (ст. 63) в статьях, сходных по содержанию со ст. 78 УПК РСФСР, говорится о специальных знаниях, а не о познаниях.

2. В своем определении мы отошли от традиционного в таких случаях заимствования из ст. 78 УПК РСФСР характеристики специальных знаний как знаний в науке, технике, искусстве, ремесле²¹. Полагаем, что этот термин неточен. Критическое отношение у нас и к термину «научные технические или другие специальные знания», употребляемому для сходной ситуации в ст. 75 УПК Украинской ССР²², Краткий, но точный термин «специальные знания» содержится b_v ст. 58 УПК Эстонской ССР²³. Полагаем, что и в УПК других союзных республик в статьях об экспертизе нет необходимости делить специальные знания на виды.

В этой связи предлагаем подробнее рассмотреть существующий ныне в УПК РСФСР и ряда других союзных республик формулировку оснований назначения экспертизы. С незначительными изменениями она воспроизведена из Устава уголовного судопроизводства 1864 года. Согласно ст. 112 Устава, сведущие люди для участия в уголовном судопроизводстве приглашались «в тех случаях, когда для точного умозрения встречающихся в деле обстоятельств необходимы специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии».

За прошедшие годы эта формулировка устарела и даже в несколько измененном виде не отражает характер знаний из различных сфер профессиональной деятельности, используемых в уголовном судопроизводстве.

Следователи и судьи часто обращаются за содействием к судебным медикам и иным врачам. Но этот вид специальных знаний, как и ряд других видов, находится за рамками знаний в указанных четырех сферах (ст. 78 УПК РСФСР). Предвидим возражения тех, кто полагает, что знания судебных медиков и иных врачей— это и есть разновидность знаний в науке. Поэтому рассмотрим соотношение понятий специальных знаний и знаний в науке.

Профессиональные знания судебных медиков и иных врачей, как и знания биологов, химиков и многих других сведущих лиц, используемые в уголовном судопроизводстве, действительно основаны на познании достижений, накопленных в соответствующих отраслях науки. Но чтого недостаточно для того, чтобы считать их знаниями в науке, научными знаниями.

Такой вывод нами сделан с учетом рассмотрения некоторых положений марксистско-ленинской теории познания. В этой связи отметим прежде всего, что в философии не употребляется термин «специальные знания». Не меняет сути то, что здесь известен термин «специально-научные знания» для характеристики знаний в конкретных науках в отличие от общенаучных философских знаний²⁴. Согласно.марксистско-ленинской теории познания, знания могут быть донаучными, житейскими, художественными (как специфический способ эстетического освоения действительности) и научными (эмпирические и теоретические)²⁵. «Проблема взаимосвязи научных знаний с другими компонентами культуры — одна из сложнейших в философии и в настоящее время находится в стадии разработки»²⁶. Подобные оценки сложности этой проблемы есть и у других советских философов. Приведем одну из них: «Переход от донаучного познания к научному, взаимодействие научного и обыденного познания... это проблемы, марксистское исследование которых по существу только начинается»²⁷. Нуждается в самостоятельном исследовании и природа специальных знаний. И все же заметим, что было бы неправильным все специальные знания или их часть отнести к научным знаниям.

«В ходе восприятия научных знаний и их использования в общественных целях происходит утрата их индивидуальности, теряет свою значимость момент, связанный с деятельностью тех, кто их добывал; знание, «присваиваемое» всем обществом (или достаточно широким кругом людей, не участвовавших в его получении), начинает теперь оцениваться как нечто общеизвестное, т. е. всем принадлежащее и само собой разумеющееся»²⁸.

Такое понимание научных знаний может показаться слишком узким, приемлемым лишь в философских работах. Действительно, нередко термин «научные знания» употребляется применительно и к тем знаниям, которые уже «присвоены» обществом. Полагаем, что при разработке понятия специальных знаний, используемых в уголовном судопроизводстве, ориентироваться нужно не на такое, а на философское понимание научных знаний, имеющее общеметодологическое значение.

Для установления истины по делу сведущими лицами не применяются теоретические положения, не внедренные в практику. По заданию следователя или суда не проводится научных исследований. Даже в ходе экспертных исследований — той формы использования специальных знаний, которая связана с наиболее углубленными специальными методами работы, имеет место не научное, а практическое исследование на основе уже имеющихся в данной сфере деятельности правил, моделей, образцов решения исследовательских задач, т. е. парадигм²⁹-

У специалистов, участвующих в следственных действиях, также готовые парадигмы. В пределах их знания специалист имеет возможность лучше видеть, яснее понимать-, что имеет отношение к обстоятельствам совершенного преступления, может быть объектом экспертного исследования.

В качестве экспертов и специалистов обычно выступают практики, а не научные работники. Не меняет сути тот факт, что среди экспертов в учреждениях судебных экспертиз есть кандидаты и доктора наук. Проводя экспертные исследования, они используют достижения науки, в том числе и свои, которые внедрены в практику.

Устав уголовного судопроизводства 1864 Ігода был принят в феодальной России, в которой только что было отменено крепостное право. Тогда в ряде случаев достоверные специальные знания по тому или иному вопросу были достоянием небольших групп людей, в основном ученых. И не случайно в то время в суд в качестве сведущих людей иногда приглашались известные русские ученые Н. И. Пирогов, Д. И. Менделеев, А. М. Бутлеров и другие-Но даже в то время «опытность в науке» понималась в основном как научное знание, внедренное в практику. В подтверждение приведем несколько высказываний по данному вопросу В. Д. Спасови-ча: «Что же касается до знания теоретического, то или требуется знание каких-либо дробных мелких фактов, которых совокупность никогда не может составить науки, или знание общих фактов, или так называемых законов жизни, законов мировоззрения... В качестве экспертов порой являются простейшие люди, но являются также и первостепенные знаменитости, первосвященники науки, колоссы знания. В лице их наука снисходит к тому, чтобы оказывать пособие обществу при устройстве житейских дел и разрешении споров,...сведущие люди.дают выводы науки, научные истины»³⁰.

За прошедшее с тех пор время наука сделала в своем развитии громадные шаги вперед. Ее достижения получили широкое внедрение во все сферы практической деятельности. По существу, в каждой из этих сфер появились крупные отряды лиц, обладающих большим запасом апробированных специальных знаний, вполне достаточных для использования их при необходимости в уголовном судопроизводстве.

Итак, специальные знания, пришедшие в практику из науки, хотя их уже нельзя назвать знаниями в науке, сохраняют свою научную основу. Научная основа, обеспечивающая достоверность специальных знаний, часто — важное условие их использования в уголовном судопроизводстве. Речь идет о знаниях, разработанных наукой и внедренных в практическую профессиональную деятельность лиц, овладевших ими в установленном порядке, как правило,— при получении высшего специального образования. Но было бы неправильным требование наличия высшего специального образования у всех лиц, специальные знания которых используются в уголовном судопроизводстве. В частности, хорошо зарекомендовали себя в качестве специалистов при проведении следственных действий имеющие среднее специальное образование криминалисты из экспертно-криминалистических учреждений системы МВД. Допускаем, что некоторые виды специальных знаний не имеют научной основы или же имеют ее в слабо выраженной фор-

ме. Действительно, можно лп считать, что имеют научную основу специальные знания фотографа, получившего профессиональную подготовку на краткосрочных курсах? Такие специальные знания обычно используются не для проведения экспертных исследований, а для оказания содействия следователю в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств при производстве следственных действий.

Что же касается специальных' знаний в искусстве, то возникает вопрос, почему из многих видов специальных знаний именно они названы в УПК РСФСР и ряда других союзных республик наряду 'со знаниями в науке, технике, ремесле? Ведь знания" в искусстве в наше время довольно редко используются в уголовном судопроизводстве. На наш взгляд, все дело в том, что термин «специальные знания в искусстве» заимствован из дореволюционного законодательства без достаточных на то оснований. Устав уголовного судопроизводства 1864 года вкладывал в термин «специальные сведения или опытность в искусстве» совсем иной смысл, нежели нам представляется ныне. По мнению В. Д. Спасовича, «знание, умение, специальность оказывают свои услуги суду двояким образом: знание теоретическое, или наука, и знание практическое, или искусство....Иногда вызываются люди искусства только для того, чтобы проделать перед судом известные действия, которые и могли быть совершены только весьма искусными руками и которые необходимы для разъяснения истины. Например, оружейников зовут для того, чтобы они испробовали, как далеко стреляют пистолеты, химика, чтобы разложить чернила, которыми писаны документы, архитектора, чтобы узнать, сколько употреблено кирпича для постройки здания»³¹. Как видно, под познаниями в искусстве понимались различные виды тех самых специальных знаний, которые ныне необходимы для производства баллистических и других криминалистических экспертиз, а также многих иных экспертиз, в том числе бухгалтерских и строительных. И в современном русском языке искусство не только «творческое отражение восприятия действительности в художественных образах», но и «умение, мастерство, знание дела», а также «само дело, требующее такого умения, мастерства»³²"

Однако в настоящее время уже никто не связывает производство указанных экспертиз с использованием знаний в искусстве. По нашему мнению, этот термин является излишним в ст. 78 УПК РСФСР и в соответствующих статьях УПК других союзных республик, поскольку выделяет редко используемые в уголовном-судопроизводстве знания в искусстве из многих других видов специальных знаний.

Наконец, рассмотрим термин «познания в ремесле», употребленный в той же статье УПК РСФСР. Результаты проведенных нами исследований с изучением следственной и судебной практики свидетельствуют, что эти знания не применяются для производства судебных экспертиз. И не случайно еще в 1940 году М. С. Строго-вич назвал экспертизу с использованием специальных познаний в

ремесле суррогатом подлинно научной экспертизы³³. Несколько позже В. М. Никифоров писал: «Мы полагаем, что судьба ремес-_и ленной экспертизы такова, как была в свое время судьба сохи: как она была вытеснена плугом и трактором, так и эта «экспертиза» будет вытеснена научной экспертизой»³⁴. Для того или иного ремесла нет необходимости обладать специальными знаниями; достаточно особого уменья, созданного упражнениями, привычкой, т. е. специальных навыков. Одних таких навыкотз недостаточно для проведения экспертных исследований. Но при производстве следственных действий может использоваться содействие ремесленников, т. е. лиц, занятых изготовлением изделий ручным, кустарным способом, в частности слесарей. Такие случаи участия специалистов в следственных действиях нашли закрепление в ст. 133' УПК РСФСР, где сказано, что они участвуют в следственных действиях, используя свои специальные знания и навыки.

Итак, проведенный анализ термина «познание в науке, технике, искусстве, ремесле», на наш взгляд, свидетельствует о том, что он является неудачным при изложении в УПК оснований назначения экспертизы, при определении специальных знаний.

3. С учетом приведенного выше высказывания А. А. Эйсмана о
характере специальных знаний нами дано определение не специ
альных знаний вообще, а специальных знаний, используемых в
уголовном судопроизводстве. В связи с этим из совокупности зна
ний, используемых на предварительном следствии и в суде, иск
лючены профессиональные знания следователей и судей.

Главное назначение специальных знаний — использование их в какой-то одной (своей) сфере профессиональной деятельности: медицинские знания используются в медицине, педагогические — „• в педагогике и т. д. Следователи и судьи в своей работе в основном используют свои профессиональные знания. Но с позиций следователей и судей их профессиональные знания не являются для них какими-то особенными.

4. Отдельного рассмотрения требует вопрос о характере зна
ний из области криминалистики. Указанные знания принято счи
тать профессиональными знаниями следователя. И это верно, если
учесть, что основная доля знаний из области криминалистики из
влечена непосредственно из следственной практики и предназна
чена для раскрытия, расследования и предупреждения преступ
лений.

Но раздел криминалистики, именуемый «криминалистическая техника», включает и систему специальных приемов и научно-технических средств, необходимых для производства трасологичес-ких, баллистических, дактилоскопических, почерковедческих и ряда других судебных экспертиз, а также сложные научно-технические средства, используемые при проведении следственных действий. Из этого раздела криминалистики следователям нужны знания в объеме, дающем представление о возможностях экспертных исследований и специалистов-криминалистов, привлекаемых к участию в следственных действиях, а также знания, необходимые для ре-

5 Заказ 7352

шения вопросов об относимое™ доказательств и правильной их оценки.

Конечна можно и нужно требовать от следователей и судей более глубоких знаний из этого раздела криминалистики. Но лишь в указанном объеме. Нельзя от следователя и судьи требовать таких же глубоких познаний в области баллистики, трасологии, почерковедения и других отраслей криминалистических исследований, которыми обладают криминалисты отдельных профилей. Эксперт-криминалист—специалист более узкого профиля, чем следователь. Целые годы он посвящает теоретическому изучению и практическому освоению научно-технических средств и методик исследования в какой-то одной отрасли криминалистических исследований. Ясно, что его знания в этой отрасли будут глубже, чем у следователя. Увереннее следователя он будет и в практическом применении научно-технических средств, с которыми имеет дело значительно чаще следователя.

Конечно же в криминалистике не существует четкой границы между профессиональными знаниями следователя и специальными криминалистическими знаниями. Особенно «размыта» эта граница, когда речь идет об использовании специальных знаний криминалиста, участвующего в следственном действии в качестве специалиста. Тут многое зависит от уровня профессиональной подготовки следователя, сложности задач по собиранию доказательств, специализации самого криминалиста, его инициативы. Закон предоставил следователю самому решать вопрос о привлечении специалиста-криминалиста к участию в следственном действии.

5. К специальным относятся не только указанные знания в области криминалистики, но и знания в области судебной медицины, судебной психиатрии, бухгалтерского учета и т. п. Однако вряд ли правильно относить их к юридическим знаниям. Изучение следователями основ этих специальных знаний не меняет существа дела: они неотделимы соответственно от медицины, бухгалтерского учета и т. д.

Являются ли юридическими специальные знания правил охраны труда, правил движения и эксплуатации транспорта и т. п.? Полагаем, что и здесь нет четкой границы между специальными знаниями и профессиональными знаниями следователя. Изучив в вузе административное, трудовое право, следователи могут сами разобраться в несложных юридических вопросах указанного профиля. Но и среди юристов существует специализация. И со стороны следователей было бы неправильным игнорировать углубленные познания юристов, специализирующихся в какой-то узкой сфере правовой деятельности.