Платон – 428/427 – 348 г. до н.э

Платон вобрал в себя всю ученость своего времени - греческую, затем пифагорейскую в Италии, а затем всю, какую мог получить в Египте и на Востоке. Он был настолько широкомыслящий гений, что вся философия Европы и Азии вошла в его доктрины. И вдобавок к своей высокой философской культуре и способностям он еще обладал душою и талантом поэта. Хотя прошло уже более двадцати веков с его смерти, великие умы мира все еще заняты изучением его писаний.Платон не мог принять философию, лишенную духовных устремлений, ибо для греческого мудреца существовала только одна единая цель - реальное знание. Он считал, что только тот является настоящим философом или изучающим истину, кто обладает знанием о реально-существующем, в противоположность тому, что прибывает и убывает, что развивается и уничтожается попеременно.

1. Жизнь Платон родился в Афинах. Он принадлежал к одному из знатных афинских родов. Его предки по отцу вели свое происхождение от последнего афинского царя; одним из предков его матери был Солон. Это был красивый и сильный человек, ши­рина его плеч или лба по преданию определила его новое имя Платон, заменившее прежнее Аристокл. Платон получил прекрасное воспитание, кото­рое оттачивало ум и придавало гиб­кость слову, подготавливало к политической деятельно­сти. В 408 году, когда Платон стал учеником Сократа, его интересы были направлены на вопросы общественной жизни. Он хотел примирить политические традиции, перешедшие к нему от его аристократического рода, с обы­чаями афинской демократии и с наиболее поучительными примерами монархии. Но в течение долгого времени от сократических собеседований, которые он посещал с двадцати лет до смер­ти своего учителя, то есть в течение восьми лет,им владело лишь сомнение, неуверенность, горечь. Ему хотелось самому стать спра­ведливым правителем справедливого государства. Но что такое справедливость и где найти ее в Афинах? В нем начинает созревать великий замысел: «Нужно создать новое государство». В то время, когда Платон погружается в свою внутреннюю драму, в Афинах неожиданно разражается катастрофа: непостижимо для него устанавливается ти­рания, возглавляемая его двоюродным братом Критием, и внезапно, как удар грома, обрушиваются судеб­ный процесс и смерть Сократа.

Сократ привлекается к народному трибуналу руководителями вновь торжествующей демократии. И философ почти не защищается, он бросает вызов своим судьям, он, кажется, ищет смерти, как буд­то смерть с еще большей ясностью, чем самая жизнь, которую он вел, должна подтвердить то, что он должен был сказать своему народу. Сократ выпил яд, а Платон был сражен болезнью. Из этой болезни он выйдет обновленным, как бы получившим горькое крещение. И действительно, в течение тяжких лет, последовав­ших за смертью Сократа, определились некоторые важ­нейшие черты гения Платона. Не будем говорить о без­условном отрицании афинской демократии - режима, убившего его учителя. Платон всегда ненавидел и прези­рал этот режим. Теперь ему нужно было создать государство разума, антипод неистовствующей демократии, го­сударство, в котором подобное преступление было бы даже немыслимо. В том же письме, в котором он на склоне лет рассказывает о своих колебаниях и волнениях юных лет и о том, к чему он пришел, он дает точную фор­мулу, которая определила всю его будущую деятель­ность - философскую и политическую. Платон решает держаться подальше от политики воинствующих невежд.

Платон, тяжело перенесший смерть Сократа, никак не мог оставаться в Афинах. После 399 г. он перебрался в Мегару к Евклиду, у которого на первых порах собрались ученики Сократа. Они хотели еще раз пережить вместе общее горе, прежде чем расстаться и разъехаться по разным городам, чтобы, может быть, больше никогда друг с другом и не встретиться. Настоящему философу по старинной традиции пола­галось набраться мудрости у тех, кто хранил ее с древ­нейших времен. Значит, надо было отправиться путешествовать по свету, познавая науки, философию, религию и нравы чужеземцев. Одни утверждают, что Платон посетил Вавилон, изучая астрономию, и Ассирию, где приобщился великой мудрости магов. Некоторые утверж­дают, что он даже собрался до Финикии и Иудеи, соби­рая сведения о законах и религии их обитателей. И как же было Платону не пройти по следам своего предка Солона, набиравше­гося мудрости у египетских жрецов в Фивах, Гелиополе и Саисе. Солон беседовал в Гелиополе с Псенофисом, в Саисе он посетил Сонхиса. Оба считались самыми учеными жрецами. Они так гордились древностью своего народа и сохранившимися преданиями, что греки для них оставались все еще малыми детьми. «Ах, Солон, Солон! - воскликнул один из старцев.- Вы, эллины, вечно оста­етесь детьми, и нет среди эллинов старца!» По мнению египетского жреца, все эллины - юны умом, и ум их не сохраняет преданий, переходящих из рода в род, или учения, поседевшего от времени. Солону некогда египет­ские жрецы поведали о судьбе древней Атлантиды и кровопролитной войне афинян и атлантов.

Некоторое время Платон жил в Италии, в той ее южной части, которая впоследствии именовалась Великой Грецией и которая издавна была заселена греками, как и Сицилия. Там общался с пифагорейцами, и как гласит предание, получил некоторые их книги. Дружба Платона и пифагорейцев оказалась очень плодотворной для философа. Пифагорейцы выразили в своем учении огромную склонность античного человека к математически точному мышлению и к освоению мира в его пространственно-геометрических и структурно-числовых отношениях.Пифагор принес свои учения из святилищ Востока, а Платон придал им более понятную для непосвященного человека форму, чем таинственные числа Пифагора, чье учение он полностью воспринял.

Затем Платон отправляется на Сицилию, в Сиракузы, по приглашению тирана Дио­нисия Первого. Понятно его желание внушить тирану идеал правителя-фило­софа, который он основательно разработал в диалоге "Горгий" еще до путешествия. Однако очень скоро возникли неприязненные отношения с тираном и его придворными, зато, напротив, завязалась дружба и пони­мание с Дионом, родственником тирана, в ком Платон по-прежнему не отчаивался найти достойного ученика и в будущем философа на троне. Между тем гнев Дионисия достиг такого накала, что он как раба продал Платона спартанскому послу в Эгине. Но, по счастью, скоро он был освобожден Анникеридом из Кирены.

По возвращении в Афины Платон основывает Академию в гимнасии, расположенной в парке, посаженном в честь героя Академа. Это был союз мудрецов, служивших Аполлону и музам. Недаром сам дом Платона назывался «домом муз», «Мусейоном». Платоновская Академия впервые в античности с успе­хом объединила в своих стенах разнообразные науки и вы­работала строгие методы преподавания. Платон придавал большое значение математике как пропедевтике к философии, и поэтому над входом в Академию висела надпись: «Не геометр да не войдет!» Среди учеников Платона в Академии были даровитые люди, которые в дальнейшем с увлечением занимались не только фи­лософией, но и активной государственной деятельностью. Платоновская академия просуществовала 915 лет с 386 года до н. э. - 529 года н. э.).

В 367 г. до н.э. Платон снова отправляется на Сицилию, где вслед за умершим Дионисием I воцаряется его сын Дионисий II, который, по мнению Диона, куда более отца благорасположен к проектам Платона. Впрочем, скоро выясняется, что одним лыком шиты и сын, и отец. Дион по обвинению в заговоре сослан, Платона ждала участь узника. И лишь по причине своей занятости военными приготовлениями Дионисий, в конце концов, позволил Платону вернуться на родину. В 361 г. предпринят третий вояж на Сицилию. В Афинах Платон нашел бежавшего туда Диона, которого ему удается убедить принять настойчивые приглашения Дионисия. Тиран снова возжелал иметь при дворе философа, дабы укрепить себя в познаниях и мудрости. Платон едет с Дионом, надеясь утвердиться в Сиракузах. И вновь его ждет расплата за наивную веру в изменение природы тирана, на этот раз едва ли не ценой жизни. И лишь благодаря Архиту Платону удалось спастись. В 357 г. Дион пришел все же к власти, однако править Сиракузами долго ему не довелось, в 353 г. он был убит. В 360 г. Платон вернулся в Афины и не расставался с Академией до своей смерти в 348 году.

2. Сочинения. Филосо­фы Древней Греции писали, если судить по античным свидетельствам, очень много, однако до нашего времени дошли списки наименований этих утерянных впоследствии сочи­нений. Вот почему особенно приходится ценить полноту, с которой предстает перед нами наследие Платона. Мы являемся обладателями 23 подлинных диалогов Платона, одной речи под названием «Апология Сократа», 22 приписываемых Платону диалогов, 13 писем, многие из которых считаются подлинными. Еще в древности це­лый ряд диалогов исключили из сочинений Платона, хотя, по давней традиции, все эти сомнительные про­изведения все-таки всегда помещались в его полных собра­ниях.

Что касается хронологии написания диалогов, то точ­ную датировку их трудно установить. Поэтому диалоги подразделены на приблизительно устанавливае­мые периоды творчества Платона. Так, ранний период начинают со смерти Сократа и заканчивают первой поездкой Платона в Сицилию, то есть с 399 года до 389-387 годов. Это время написания защитительной речи Сократа на суде, так называемой «Апологии Сократа», «Критона», «Протагора», 1-й книги «Государства», «Лахета», «Лисия». Каждый диалог данного периода посвящен выясне­нию нравственных вопросов (что такое добродетель, благо, мужество, почитание законов, любовь к родине и т. д.), как это любил делать в своих беседах Сократ. Ряд диалогов, написанных Платоном в 80-е годы, называют переходными. Среди них «Ион», «Гиппий больший», «Гиппий мень­ший», «Горгий», «Менон», «Кратил», «Евтидем», «Менексен». Сократ все так же в центре беседы, ее главная пружина и направляющая рука. Но теперь он спорит с софистами, ополчается на отсутствие у них положительной истины и на их беспринципную риторику, противопоставляя им постепенно вырисовывающееся свое учение о постоян­ных и неизменных идеях среди изменчивости бытия. Здесь чувствуется также влияние пифагорейских друзей Платона с их доктриной о переселении душ и судьбе человека в царстве смерти. Рассудительность и моралисти­ка ранних диалогов постепенно уступают место утверж­дению отвлеченных идей одновременно с их поэтическим и мифологическим одухотворением.

В свой зрелый период творчества, то есть в возрасте шестидесяти и семидесяти лет, Платон отличается исключительной четкостью и плодотворностью философской мысли и остротой художественного видения. Диалоги «Федон», «Пир», «Федр», «Теэтет», «Тимей», «Критий», «Парменид», «Софист», «Политик», «Филеб», «Государство» (II-X книги) - сгусток учения Платона об идеях как самостоятельно существующем высшем бы­тии, определяющем всю материальную действительность. Отсюда замечательное в диалогах этого периода соединение труднейшего абстрактного плетения мысли и конкретно-осязаемой красочности, доходящей до совершенства чисто художественного произве­дения, доступного и близкого каждому человеку. Наконец престарелый Платон пишет огромное произведение «Законы», в котором пы­тается представить не то идеальное общество, которое нашло отражение в его сочинении «Государство», а государственное устройство, доступное, как он думает, ре­альному человеческому пониманию и реальным человече­ским силам. Хотя «Законы» обычно носят наименование диалога, но это скорее внутреннее размышление Плато­на о чисто практическом воплощении высшей государст­венной идеи в сниженное и полное житейских забот че­ловеческое существование. Здесь впервые среди действую­щих лиц отсутствует неизменный Сократ. Платон оставил «Законы» в черновом виде, и они были после его смерти переписаны набело одним из ближайших его учеников, Филиппом Опунтским. Так закончился последний период творчества Платона, но здесь же и началась новая жизнь его идей в грядущих тысячелетиях.

В последние десятилетия на первый план вышла проблема «незаписанных теорий». Многие ученые полагают, что от решения этой проблемы зависит корректная постановка платоновского вопроса и понимание значения платонизма в античной истории. Древние источники свидетельствуют, что Платон в стенах Акаде­мии вел курсы под названием «Вокруг Блага», не желая видеть их записанными. В них шла речь о последней высшей реальности, предельных Основаниях и Первопринципах, причем Платон добивался от учеников их понимания через суровую систему воспитательных мето­дов. Учитель был убежден, что знание об этих последних основаниях нельзя передать иначе как посредством духовного пробуждения самого ученика. По этим вопросам реше­ние Платона категорично: "Об этом я ничего не писал. И никогда не напишу". Однако ученики, ассистировавшие Платону в его лекциях, кое-что все же записывали, и, таким образом, до нас эти записи дошли. Платон порицал их, более того, осуждал, считая их вредными и бесполезными, впрочем, признавал, что некоторые из его учеников неплохо поняли его лекции. Стало быть, для понимания Платона мы не можем не учитывать эти устно выраженные доктрины, переданные устной традицией. Таким образом, Платон узнал в Египте больше сокровенных тайн, чем ему было разрешено открыть. Самые глубо­кие тайны он устно сообщал своим посвященным учени­кам, которые, в свою очередь, передавали их дальше от одного поколения учеников к другому, и поэтому последние знали больше о скрытых тайнах природы, чем наши нынешние философы. Всем тем, что действительно ценно и научно в трудах Аристотеля, он обязан своему божественному Учителю, но, как свидетельствуют ближайшие ученики Платона, Аристотель не был посвящен в более глубокие истины.

Платон передает свои идеи как в форме диалектики, строгого определения философских понятий и их связи, так и в форме мифа, символами и аллегориями. Он заявляет в «Горгии» и «Федоне», «что мифы - суть носители великих истин, достойных, чтобы их искали». Последнее позволяет ему, с одной стороны, выразить свои мысли в более наглядной образной форме, с другой стороны, их скрыть, ибо вся глубина символики непостижима без знания соответствующих ключей. Рассуждения Платона в «Пире» о сотворении первобытного человека и повествование о Космогонии в «Тимее» мы должны воспринимать, как аллегорию. В «Тимее», в диалогах «Кратил» и «Парменид» и в нескольких других диалогах содержится скрытый пифагорейский смысл, который неоплатоники решили донести до всех, насколько это позво­лила им их клятва о сохранении тайны. Пифагорейская доктрина о том, что Бог есть универсальный Разум, пронизывающий все сущее, и догма о бессмертии души являются главными чертами этих учений.

То благоговение и почитание, которое Платон оказывал Мистериям, являются достаточной гарантией того, что он не позволит себе, чтобы неосторожность взяла верх над глубоким чувством ответственности, испытываемым каждым посвященным философом. «Постоянно совершенствуясь в прекрасных мистериях, человек только в них становится поистине совершенным», - говорит он в «Федре». Он не старался скрыть своего неудовольствия, что Мистерии стали менее тайными, чем были раньше. Вместо того, чтобы профанировать их, сделав доступными множеству, он охранял их ревниво от всех, кроме наиболее старательных и достойных своих учеников. Итак, философское творчество Платона есть диалог, герой которого Сократ, беседующий с одним или несколькими слушателями. Очевидно, что Сократ в диалогах Платона из исторической лично­сти превращается в персонаж диалогического действа, Сократ в диалогическом пространстве - это Платон, а Платон «письменный», т.е. в сочинениях, известных публике, дол­жен читаться под знаком Платона «устного», Платона умол­чаний.

3. Учение о Первых Началах Бытия. Как и Пифагор, Платон говорит о Едином как Беспричинной или Идеальной Причине мира, которую часто называет Небытием. Небытие есть Абсолютная реальность, которая не имеет границ в пространстве и во времени, всегда была, есть и будет. Единое само по себе непознаваемо, необъяснимо и невыразимо, Оно не может быть разделено на части. Единое пронизывает все, содержится в каждой форме мира, как видимой, так и невидимой. Он говорит в «Софисте»: «Ничто не препятствует, чтобы разделенное на части имело в каждой части свойство единого и чтобы, будучи всем и целым, оно таким образом было единым» А в диалоге «Парменид» утверждает, что Единого нет без многого, а многое есть лишь в Едином. Парменид прав, говоря, что Небытия нет, если его понимать как абсолютное отрицание бытия, но есть еще и «небытие» с маленькой буквы, как прекращение существование отдельных вещей и их отсутствие до возникновения.

Единое, с одной стороны, есть Абсолютное Сознание или Абсолютный Дух-Ум, (Монада), лежащий в основе всех конкретных проявлений сознания, которое возможно только при существовании двойственности, субъекта и объекта. Единое, с другой стороны, есть Абсолютная Материя, (Диада), которую Платон также называет Хорой, она лежит в основе всех материальных проявлений. Эта Материя безгранична, однородна и вечна. О таком понятии Материи у Платона говорится в «Тимее»: «Третий же род представляет всегда род Пространства, вечный, не принимающий разрушения, дающий место всему, что имеет рождение». Материя есть «мать», «кормилица», она же и источник множественности, единичности, вещности, изменчивости, смертности и рождаемости, естественной необходимости, а в самом плотном состоянии - зла и не­свободы.». То есть от Материи как таковой следует отличать физическую материю, ко­торая существует в виде традиционных для античного мировоз­зрения четырех стихий.

Дух-Ум рассматривается Платоном как носитель умопостигаемого истинного Бытия, представляющего собой мир вечных идей, которые никем и ничем не порождены, они неразложимы и неиз­менны. Они существуют сами по себе и находятся между собой в определенном сочетании. Отличные друг от друга идеи могут охватываться извне одной идеей и, наоборот, одна идея связана в одном месте совокупностью многих, «каждая идея, остава­ясь единою и тождественною, может в то же время пребывать во всем» Одной из самых значимых идей у Платона, принадлежащей умопостигаемому уровню бытия, есть Благо. Единое, мыслимое по отношению ко многому, есть Благо, поскольку все, что ни производится им, благостно. Благо едино с идеями Истины и Красоты. Далее к вечным идеям Платон относит: Бытие, Покой, Движение, Тождественность, Сходство, Непохо­жесть, Различие, Равенство, Неравенство и т.д. Здесь же Платон располагал числа и соответствующие им геометрические фигуры, абстрактные точку, круг, линию, треугольник, квадрат. Платон рассматривает Всеобщие Вечные Законы Бытия - Причинности, Цикличности, Полярности, Всеединства и Иерархии – со стороны вечных идей, которые их раскрывают. Например, Закон единства и различия Противоположностей он, как и Пифагор, рассматривает через такие Идеи как Единое и многое, Вечное и конечное, Небытие и бытие, Идея и вещь и т.д.

4. Учение о Боге-Творце и Космосе. Прежде всего, Божество у Платона есть Единое, понимаемое уже не как само по себе, но по отношению ко многому, как Абсолютный Дух-Ум, носитель вечного идеального мира Идей и вселенских Законов. Далее учение Платона включает в себя понятие о Боге-Творце, который творит Космос, Солнечную систему, которая является домом для множества живых существ.

Бог-Творец называется Платоном двояко. С одной стороны, он называет его Бог-футургос - Логос, мировой Разум или Архитектор), который создает ноуменальный мир, творит периодические идеи-первообразы согласно вечным божественным идеям. С другой стороны, философ называет Творца Богом-Демиургом, Мастером, который создает мир феноменальный согласно плану и образцам, заданным ему Архитектором. Однако это разграничение проводится Платоном не строго, и он употребляет общее понятие для Творца Космоса - Ум-Демиург. Однако, чтобы избежать путаницы, наблюдаемой во многих толкованиях Платона, в дальнейшем мы будем различать Единого Бога-Творца, Архитектора Логоса, от Строителей, низших Богов, ваятелей, зодчих, формовщиков различных форм мира: планет, минералов, растений, животных и человека. Последние являются Богами Природы, управляющими стихиями. Отсюда, Космос создан Иерархией творческих Разумов во главе с главным Богом – Архитектором или Логосом.

У Платона Дух - Ум, носитель первоначальных идей, и Материя - Хора обладают абсолютной вечностью, Боги и Космос обладают периодической вечностью. Творением Верховного Бога-Творца, Разума-Архитектора, является Ноуменальный мир, который включает в себя план Космоса, вторичные идеи, первообразы или архетипы вещей. Он существует весь период жизни Космоса, неизменен по отношению к изменчивому миру вещей, является образцом, по которому творят низшие Боги-Строители, в том числе и человек. Слово «идея» Платон чаще всего употреблял в том случае, когда говорил о вечных «не порожденных» идеях; для обозначения архетипов ноуменального мира, которые представляли собой мысли Архитектора, он иногда употреблял другой термин - эйдос. Он произведен от глагола «эйдо» - «вижу, созер­цаю». В обыденном языке «эйдос» имел те же значения, что и «идея»: вид, внешность, образ, способ, облик и т. д. У Платона ноуменальный мир - не просто царство первообразов или сущностей объектов и явлений, а царство благих сущностей, совершенных образцов для творчества. Платоновские идеи не просто сосуществуют друг с другом, а находятся в отношении подчинения и соподчинения. Идеи могут быть более и менее общими, находиться в отношении рода и вида.

"Бог, скомпоно­вав все части всех вещей с тщанием и точностью, насколько позволила природа необходимости (т.е. материи), спонтанная и ускользающая, повсюду придал им согласованные пропорции и гармонию". Космос, по Платону, овеществление Бога в материи, превращение физического мира в живой организм. Платон опреде­ляет Космос как «живое существо, имеющее ум, душу и тело. Ум это Разум Архитектора, Ноуменальный мир – его создание, его мысли, Космос создан мыслью, оттого и мыслью познается.

Душа мира – это, с одной стороны, божественный Огонь, Духоматерия, движущее начало Космоса. Она производит два вида движения: внешнее и внутреннее, первое из которых соответствует тожде­ственному, а второе - иному. Внешним, тождественным движением движется сфера неподвижных звезд; внутренним, иным движением движутся планеты, Луна, Солнце. Из Огня построен Ноуменальный мир, и поскольку он содержит мысли Бога, то Душа, с другой стороны, Космическое Сознание, которое выражается в Слове-Логосе.

Тело Космоса творится из материи. К моменту творения мате­рия существовала уже в виде четырех стихий - воды, воздуха, огня и земли, которые отличаются друг от друга геометрической формой своих частиц, а эти формы состоят, в свою очередь, из двух видов прямо­угольных треугольников: равнобедренных, из которых состоит только земля, и неравнобедренных, одинаковых для всех трех остальных стихий. Из первых треугольников состоят шестигран­ники (гексаэдры) земли, из вторых - четырехгранные пирамиды (тетраэдры) огня, восьмигранники (октаэдры) воздуха, двадца­тигранники (икосаэдры) воды. Эти четыре стихии находились в беспорядочном движении, представляя собой неравномерно сотрясаемую и колеблемую материю, из нее-то и создали Строители тело Космоса. Оно шарообразно, в центре его ось, на которой по­коится неподвижная Земля.

Почему Творец создал мир? По мнению Платона, Он произвел мир для добра и из любви к благу. "Скажем, по какой же прихоти Творец вызвал к жизни этот универсум? Он был благостен, а в благом нет зависти никогда и ни в чем. Свободный от порока, восхотел он, чтобы все вещи стали бы похожими на него, насколько это возможно. Если кто-либо из людей благоразумных воспримет это как главный мотив рождения универсума, то воспримет главное. Ведь Бог, желая видеть все вещи благими, и, насколько это возможно, ни единой с изъяном, принял на себя все из видимого, что, лишенное покоя, металось неправильно и беспорядочно, и привел все это из разобщения к порядку, рассудив, как лучше подобает ему быть. С тех пор не делалось ничего иного, как если только, чтобы вещь была еще более прекрасной. Рассудив так, он на­шел, что среди вещей видимых, учитывая их интерес, ни одна из них, лишенная понимающего начала, не может быть прекрасней другой, а имей она хоть толику интеллекта, не может же быть совсем без души. И, основываясь на этом рассуждении, вложил он понимание в душу, а душу — в тело, произведя так универсум, чтобы творение его рук было бы прекраснейшим по натуре его и благим настолько, насколько это возможно. Таков второй мотив, надобно сказать, чтоб этот мир был в действительности одушевленным животным и понимающим, ибо по­рожден, согласно божественному провидению". Итак, при­чина возникновения Космоса - Воля Творца, который «пожелал, чтобы все вещи стали как можно более подобны ему самому» Однако созданный мир не столь благостен, как его Устроитель, поскольку Строители столкнулись с сопротивлением плотной материи, и им удалось обратить к наилучшему лишь часть того, что рождалось.

5. Теория познания. В «Теэтете» Платон подвергает критике все теории, которые так или иначе выводят истинное знание из опыта, будь-то непосредственное знание через ощущение, будь-то опосредствованное знание - не просто ощущение, а мнение, основанное на ощущениях, и даже более то­го, знание-мнение, в котором выделены существенные признаки. Мнение, «докса», по Платону, почти всегда обманчиво. Иногда, впрочем, оно может быть и правдоподобным, и полезным, но никогда не имеет в себе гарантии собственной точности, оставаясь неустойчивым, как в своей основе неустойчив мир чувств, в котором обретается мнение. Для сообщения ему устойчивости, необходимо, утверждает Платон в «Меноне», «каузальное основание», которое позволяет зафиксировать мнение с помощью познания причин, и тогда мнение пре­вращается в науку, или «эпистему».

Платон отрицает происхождение всеобщих понятий из ощущений, из опыта, он не согласен с теми, кто думает, что последние возникают из данных чувств путем обобщения этих данных. Считают, например, что к идее равного приходят наблюдая рав­ные предметы. Но, возражает Платон, в природе ничего равного нет. Все равное там лишь мнится, кажется таковым. А чтобы нечто могло так мниться, мы должны уже иметь идею равенства: «Мы непременно должны знать равное само по себе еще до того, как впервые увидим равные предметы» Итак, не чувства предшествуют рациональной ступени позна­ния, а, наоборот, разумная ступень познания предшествует чувственной. По Платону, некогда душа непосредственно созерцала идеи, об­щее как таковое, которое в чувственном мире отражается лишь в весьма несовершенной форме. Душа содержит знания в самой се­бе. Но это знание надо найти, поскольку снизойдя с неба, душа все забыла.

Суть теории познания Платона состоит в тезисе, что «знание - это припоминание» того, что душа некогда узнала, а затем позабыла. В «Меноне» представлены два пути решения задачи - мифический и диалектический. Первая трактовка проблемы озвучивает орфико-пифагорейские мотивы, согласно которым душа бессмертна и рож­дается много раз. Душа, стала быть, видела все, и вся реальность для нее доступна, как по эту сторону мира, так и по другую. Если это так, заключает Платон, нет ничего проще, чем увидеть, как душа познает и понимает: она извлекает из самой себя истину, которой владеет как своей сутью. Вот это извлечение из себя и есть "воспоминание", "анамнезис".

И тут же в «Меноне» все части развернуты в обратном порядке: то, что было выводом, подвергнуто философской интерпретации как факт, данный для экспериментальной проверки. Сократ, задавая вопросы рабу, не сведущему в геометрии, приводит его сократическим методом к решению одной из теорем Пи­фагора. Следовательно, аргументирует Платон, поскольку раба не обу­чали геометрии, и никем решение не было подсказано, полученное им самим знание - его заслуга, не оставляющая сомнения в том, что источник знания - его душа, способная вспомнить. Ясно теперь, что на основе аргументации, далекой от какого бы то ни было мифа, раб, как и любой человек, способен добыть изнутри себя истину, которой прежде не ведал, которой его никто не учил. Метод анамнезиса - метод вос­хождения к идеям, к общему не путем обобщения частного и еди­ничного, а путем пробуждения в душе забытого знания, нахожде­ния его в ней: «Найти знание в самом себе - это и значит припомнить» Подобное обоснование Платон воспроизводит по поводу эстетических и этических понятий (прекрасное, истинное, благое, здоровое и т.п.), которые нельзя объяснить иначе как исходящие из чистого род­никового источника нашей души, образы которой дают нам эти поня­тия, а в целом, и идеальное видение мира, метафизика которого представлена в «Федре», и позднее в «Тиме».

Этому нахождению способствует прежде всего созерцание ве­щей, которые, сами будучи отражением идей в материи, напоми­нают об идеях как по сходству с ними, так и по контрасту. Напри­мер, об идее прекрасного напоминают по сходству прекрасные ве­щи, а по контрасту - безобразные. На припоминание идей натал­кивает и противоречивость вещей. Любая вещь одновременно и больше и меньше - она больше одной и меньше другой; она по­коится и движется - покоится по отношению к одной вещи и дви­жется по отношению к другой, и т. п. Отсюда возникает стимул выяснить, что такое «больше» и «меньше», движение и покой и т. п., т. е. составить себе обо всем этом понятие значит припомнить идеи большего и меньшего, движения и покоя и т. п. Таким образом, противоречивость вещей имеет эвристиче­ское знание - оно толкает к исследованиям и открытиям. Самое главное в методе анамнезиса (припоминания) - это искусство ло­гического рассуждения, философской беседы, вопросов и ответов, ведь «истинные мнения,. если их разбудить вопросами, становятся знаниями», т. е. искусство диалектики.

В «Государстве» Платон противопоставляет диалектику эристике - искусству спора ради спора. Эристы, спорщики, «не умеют,- говорит Сократ,- рассматривать предмет, о котором идет речь, различая его по ви­дам. Придравшись к словам, они выискивают противоречие в том, что сказал собеседник, и начинают не беседовать, а состязаться в споре». Истина эристов не интересует. Не интересует их и предмет спора, его сущность. Напротив, диалектик стремится к истине, к познанию сущности обсуждаемого предмета; поэтому диалектик - это «тот, кому доступно доказательство сущности каждой вещи».

Для доказательства сущности каждой вещи рассуждение о ней должно быть правильным. Сократ говорит в «Государстве» своему собеседнику: «Давайте условимся поточнее, чтобы впредь не было недоразуме­ний». А уславливаться надо о том, что вещи не могут быть противоположными сами себе в одном и том же отношении: «Мы утверждаем, что одна и та же вещь не может одновременно совершить противоположное в одной и той же части и в одном и том же отношении». Движется ли человек, который сто­ит на одном месте, но машет руками и качает головой? Движется ли вращающийся волчок, не меняющий своего места? На эти воп­росы Сократ отвечает, что «в этих случаях предметы пребывают на месте и движутся не в одном и том же отношении». В диа­логе «Федон» сказано, что вещь может превращаться в противоположное себе (это значит, что идею, присутствующую в этой вещи, сменяет противо­положная идея, например идея жизни сменяется идеей смерти), но идея в противоположное себе превратиться не может (идея жизни не может стать идеей смерти).

В диалоге «Федр» сказано о двух видах диалектики, восхождении и нисхождении. «Первый - это способность, охватывая все общим взглядом, возводить к единой идее то, что повсюду разрозненно». «Второй вид - это, наоборот, способность разделять все на виды, стараясь при этом не раздро­бить ни один из них». Пределом нисхождения служит ло­гически неделимое: «Дав определение, надо опять-таки уметь все подразделять на виды, пока не дойдешь до неделимого». Предел восхождения - идея блага как высшая идея: «Когда кто-нибудь делает попытку рассуждать, он, минуя ощущения, посред­ством одного лишь разума, устремляется к сущности предмета и не отступает, пока при помощи самого мышления не достигнет сущности блага. Так он оказывается на самой вершине умопостига­емого». В «Софисте» об обеих операциях говорится обобщенно: диалектик тот, кто «сумел в достаточной сте­пени различать одну идею, повсюду пронизывающую многое, где каждое отделено от другого; далее он различит, как многие отличные друг от друга идеи охватываются извне одною и, наобо­рот, одна идея связана в одном месте совокупностью многих, на­конец, как многие идеи совершенно отделены друг от друга. Все это называется умением различать по родам, насколько каждое может взаимодействовать и насколько нет.

Платон принял учение пифагорейца Архита Тарентского о том, что такие математические науки, как геометрия, арифме­тика, астрономия и музыка (теория музыкальной гармонии), род­ственны друг другу. К этим наукам сам Платом добавил стереометрию - объемную геометрию. Однако все эти науки оцениваются Платоном лишь с одной точки зрения - насколько они способны отвращать нас от чув­ственного мира и возносить к идеальному, служить анамнезису (припоминанию) идей. Например, в астрономии «небесным узо­ром надо пользоваться как пособием для изучения подлинного бытия».

В итоге, у Платона можно выделить следующие виды знания: 1) знание совершенно достоверное без примеси лжи и заблуждения - знание идей, получаемое до вселе­ния душ в тела непосредственным умозрением идей, а после вселе­ния в тела - путем диалектического припоминания; 2) близкое к достоверному знание чисел и основанных на них наук, служащих пропедевтикой к диалектике и знанию идей; 3) знание мнимое, сметь истины и заблуждениям, эмирическое и физическое «знание» вещей чувственного мира, опирающееся на чувственное восприятие, в котором нет истины. К этому виду знания примыкает воображение, благодаря которому человек не столько воспринимает есте­ственные вещи, сколько творит искусственные, занимаясь ремес­лами и искусствами. В повседневном обиходе люди довольствуются низшими формами познания, доверяясь мнениям; математики поднимаются к дианойе, но лишь философы достигают высшей науки, ноэтического знания. В интеллекте и незаинтересованном созерцании, оставив ощу­щения и все связанное с чувственным, в процессе интуитивного проникновения восходят от идеи к идее, пока не достигнут вершины, т.е. Безусловного.

Учение о человеке.

1. Человек как триединство Духа, души и тела. Платон рассматривает человека как сложное существо, состоящее из тела, смертной земной души Псюхе, божественной бессмертной души Пневмы и вечного несоставного начала Духа. В то время, как человек представляет троицу из тела, смертной и бессмертной души, животное представляет собой только двойственное существо, обладающее физическим телом и низшей душой. Основывая все свои доктрины на существовании Верховного Разума, Платон учил, что бессмертная Душа человека, будучи «порожденной Божественным Отцом», обладает естеством родственным или даже однородным с Божеством и способна лицезреть вечные идеи. Устремление к этому знанию и составляет то, что в действительности подразумевается под словом «философия». Любовь к мудрости, к Истине есть прирожденная любовь к Добру, доминируя над всеми другими желаниями души и направляя каждое действие индивидуума, она поднимает человека до общения с Божественным.

В аллегории колесницы и крылатых коней, данной в «Федре», он изображает природу человека, как двойственную; эпитхумическая часть, образованная из субстанций феноменального мира (черный конь); и тхумеоидес, сущность которого связана с миром вечным (белый конь). Следуя Богам, души летят небесными стезями, одной своей половиной периодически соединяясь с небом и Богами, созерцая в полете запредельный мир идей, или так называемую «Долину правды». Но, в отличие от Богов, созерцать Бытие, для наших душ многотрудное занятие по той простой причине, что плебейский конь, наша вторая дурная натура, тянет без устали вниз. Вот и получа­ется, что некоторые души видели Бытие, или хотя бы часть его, и продолжают жить с Богами, тогда как другим не удается достигнуть «Долины Правды». Они скучиваются, в давке им не удается воспарить отвесно ввысь, в стычках и драках их крылья крошатся, и отяжелевшие души падают на землю. Весь смысл бытия человека, вся его судьба зави­сит от того, кто кого осилит: низменное, неразумное, вожделеющее, смыкающееся с телом начало души или мыслящее начало, связанное с Божественной Душой.

В «Государстве» Платон говорит о трех аспектах земной души: вожде­леющей, страстной, рациональной. Перед лицом объектов в нас есть некая сила, что толкает нас к ним - это желание; другая, напротив, отстраняет нас от них и доминирует над желаниями, это - рассудок; есть также третья - страсть, когда мы увлекаемся и воспламеняемся, она не есть ни разум, ни желание. Страстная, воспламеняющаяся часть души по своей при­роде должна припадать к разумной ее части, однако бывает наоборот, и она страстается с нижней низменной частью по причине дурного воспитания. «Одно из них, с помощью которого человек способен рассуждать, мы назовем разумным началом души, а второе, из-за которого человек влюб­ляется, испытывает голод и жажду и бывает охвачен другими вожделениями, мы назовем началом неразумным и вожделеющим».В «Тимее» каждой части души соответствует определенная часть тела. Рациональная часть души соответствует голове, круглая форма которой по форме подобна Космосу, средняя часть - груди, низшая - брюшной полости. Диафрагма служит тому, чтобы оградить среднюю и высшую части души от низшей, шея - чтобы связать высшую часть души со средней.

Тело человека создано из частиц огня, земли, воды и воздуха, заимствованных у тела Космоса. Назначение тела - быть временным вместилищем души. Однако оно понимается Платоном не просто как обиталище души, благодаря которой тело живет, но, скорее, как могильный склеп или как тюрьма, где душа изнуряется в муках. Отсюда смерть тела - это жизнь, ибо душа освобождается от неволи. Смерть - всего лишь эпизод, имеющий отношение только к телу; она не только не вредит душе, напротив, дарует ей жизнь новую, праведную, предоставленную лишь ей самой, которая, нако­нец, беспрепятственно соединяется с миром умопостигаемого. Поэтому Сократ перед своей казнью радуется предстоящей смерти, которая изба­вит его от тела, ведь «тело не только доставляет нам тысячи хло­пот - ему необходимо пропитание и вдобавок подвержено недугам... Тело наполняет нас желаниями, страстями, страхами... по вине тела у нас нет досуга для философии».

2. Смысл земной жизни. Земная жизнь есть наказание для человека, но также необходимое условие для его совершенствования. Называя душу сущностью человека и отождествляя ее с познаватель­ными способностями, Платон тем самым определяет смысл жизни че­ловека - постижение Истины, Добра и Красоты, которое делает человека подобным бессмертному Богу, Космическому Разуму. Душа обитает «в гробу, который мы называем телом», и до преображения ее духовный или ноэтический элемент находит­ся в «спящем состоянии». Жизнь, таким образом, скорее является сном, чем действительностью. Подобно пленникам в подземной пещере, описанным в «Государстве», наши спины повернуты к свету, и мы воспринимаем только тени предметов и думаем, что это реальности. Но эти тени, если мы не абсолютно отдали­лись во власть чувственной природы, пробуждают в нас смутные воспоминания о том высшем мире, в котором мы когда-то пребывали. «Заключенный дух имеет некоторые неясные и затаенные воспоминания о своем состоянии блаженства до начала цикла рождений, а также некоторые томления по возврату туда».

«Душа,- говорит Платон, - не может воплотиться в форму человека, если она никогда не видела Истины. Это воспоминания о том, что наша душа видела прежде, когда витала вместе с Божеством, презирая те вещи, о которых мы теперь говорим, что они сущест­вуют, и взирая на то, что действительно реально существует. Вот причина, почему дух философа (или изучающего высшую Истину) окрыляется, он всеми силами старается держать в уме те вещи, созерцание которых приобщает его к самому Божеству. Высшим моральным долгом человека является забота о душе. Последнее достижимо через разрыв с чувственным и соединение с родственным миром духовного. В той мере, в какой познание ведет от чувственного к сверхчувственно­му, один мир преображается в другой, из иллюзорного пространства мы попадаем в подлинное. В этом и состоит добродетель.Задачею философии является освобождение души от пут чувств и поднятие ее в царство чистой мысли, к видению вечной Истины, Добра и Красоты. Диалектика - это освобождение от цепей чувственного, обращение от становящегося к Абсолютному, наконец, это вступление во владения высшего Блага.

3. Непрерывность жизни. В диалогах «Менон», «Федон», «Федр», «Государство» Платон утверждает идею непрерывности человеческой жизни и наличия в нем бессмертной Божественной Души. В «Федоне» Платон выдвигает аргументы в пользу непрерывности жизни. Таких аргументов четыре.Во-первых, все возникает из противо­положного себе, например, сон из бодрствования, живое возникает из неживого и неживое из живого, потому и души, умерев, рождаются снова. Иначе «все стало бы мертвым и жизнь бы исчезла» Во-вторых, познание есть припоминание, оно и свидетельствует о том, что душа человека жила до того, как вселилась в тело. В-третьих, согласно диалектике в душе человека наряду с преходящим и составным необходимо должно содержаться вечное и несоставное, Дух, который проявляется как самосознание человека. В-четвертых, бессмертная Душа имеет свою идею, а именно идею жизни. Когда человек жив, с ним находится и идея жизни - душа. Когда человек умирает, то идея жизни не превращается в идею смерти (идеи друг в друга не переходят), а продолжает суще­ствовать как идея. Учение Платона о бессмертии относится к Божественной части души, ибо он не допускает, чтобы низшая часть души была бы бессмертна. Божественный, высший и бессмертный Дух не может быть ни награжден, ни наказан, он обеспечивает бессмертие индивидуальному существу, пропорционально его стремлению получить это бессмертие. Наказывается и вознаграждается человек после своей смерти и в своем последующем воплощении.

Земная душа не разрушается сразу же после смерти тела, она ее переживает и переходит в Аид, где усваивает опыт предыдущей жизни и постепенно по мере продвижения в высшие сферы сбрасывает более материальные частицы. По жизни человека на земле и состоянии его души можно судить сколько времени и в каком состоянии душа будет пребывать после смерти тела. Участь души после смерти тела изложена Платоном в виде разных мифов и образует весьма сложную картину. В диалоге «Федон» говорится о том, что, если души вели образ жизни, исключительно связанный с телами, страстями, вожделениями и наслаждениями, со смертью они не смогут полностью отделиться от телесного, срастившись с последним. Эти души, страшась Аида, бродяжничают некоторое время, кружа вокруг могил, подобно фантомам, пока, захваченные желанием телесного, не соединятся снова с телами как человеческими, так и животными, в соответствии с низким моральным уровнем предшествующей жизни. Достойные души, очистившись от низких наслоений земной жизни, отдыхают до следующего воплощения в небесных эфирных областях.

В «Государстве» изложен миф, в котором некий Эр был убит на войне, но воскрес на двенадцатый день, оказавшись уже на погребальном костре. Он рассказывает о том, что за эти дни видела его душа. Оказывается, после смерти души не сразу переходят в другие тела, цепь пере­селений разорвана воздаянием, и притом десятикратным. Суд одни души направляет на тысячу лет на небо, другие - в подземелье. По прошествии этого срока души собираются с подземелья и с неба и снова направляются в суд. Но фактически это уже не суд, а выбор душой своего буду­щего воплощения - акт свободной воли. Сделанный выбор затем скрепляется печатью и становится необратимым. Души припадают к водам реки Леты (река забвения), и затем падают и поселя­ются в телах, чтобы реализовать собственный выбор. Можно сказать, что выбор зависит от свободы души, но точнее было бы сказать, от понимания отличия благой жизни от порочной, чему учит философия, которая, по Платону, выступает силой, спасающей всегда и везде, в мире этом и ином. В «Государстве» подчеркивается, что на Боге нет никакой вины за характер жизни людей - она плод их выбора.

Души количественно ограничены. Платон полагает, что сверхземное возмездие за одну прожитую жизнь должно иметь определенную продолжительность. Одна земная жизнь длится максимально сто лет, внеземная жизнь - тысячу лет. Для душ, отягощенных непоправимыми преступлениями, наказание не имеет предела. В общем же случае, пройдя этот 1000-лет­ний цикл, души должны вернуться и воплотиться вновь.Аналогичные идеи мы находим и в «Федре» с некоторыми вариа­циями во временных циклах, из которых следует, что души цикличе­ски падают в тела, а затем воспаряют на небеса. Мы также находим рядом с индивидуальным циклом реинкарна­ций, связанным с личными событиями, некий «космический» тысяче­летний цикл.

4. Учение о Любви. В диалоге «Пир» Платон рассматривает два вида любви, противопоставляя Афродиту-Уранию (по Гесиоду) Афродите - дочери Зевса (по Гомеру). Первая – высшая, божественная, вторая – земная, вульгарная. Любовь- это «желание блага и счастья», но не всякого бла­га, а вечного, но поскольку вечного блага не может быть без бессмертия, то «любовь - это стремление к бессмертию». Но доля бессмертия, отпущенная смертным людям, это их способ­ность к творческой деятельности, то есть «ко всякому переходу от не­бытия к бытию». У подавляющего большинства творческая деятельность проявляется в продолжении рода, в воспроизведении себя в потомстве. «Зачатие и рождение есть проявление бессмерт­ного начала в существе смертном». Но такова только низ­шая, телесная разновидность любви. Другая разновидность творческой любви - любовь духовная. Платоническая любовь - это любовь двух дополняющих друг друга душ, двух начал, мужского и женского. В начале они составляли единое целое, но затем пошли разными земными путями, тоскуя друг о друге и ища друг друга в каждой земной жизни. И если они находят друг друга и устремляют свое творчество к познанию Идеального и Вечного, становятся подобным Богам, творящим прекрасные миры.

Любовь - главная движущая сила, пронизывающая весь мир, заставляющая вещи подражать идеям, а души - стремиться вернуться в тот мир, от­куда они некогда снизошли. Это стремление души выражается как в стремлении к позна­нию, так и в стремлении к постижению прекрасного В «Пире» Платон рисует картину восхождения к прекрасному. Нужно начинать с со­зерцания отдельных проявлений прекрасного, затем переходить к созерцанию прекрасных тел вообще, затем подниматься к понима­нию красоты учения и, наконец, от понимания красоты учения о прекрасном к самому прекрасному. Прекрасное как тако­вое прозрачно, чисто, беспримесно, не обременено плотью, краска­ми и другими телесными признаками, единообразно и божественно. Эрос есть сила, дающая крылья, несущая через все ступени красоты к Красоте в себе, к метаэмпирической сути вещей. А посколь­ку для всякого грека Прекрасное не мыслимо вне Блага, то и Эрос есть та сила, которая влечет к Благу. Таким образом, Любовь – это сила, связующая не только мужчину и женщину, но также человека и Бога, она - путь к Богу и Истине, а философия – это Мудрость Любви.

5. История человечества. Человеческие души развиваясь, проходят свое развитие через семь этапов – семь человеческих родов по Платону. Человеческие роды не исчезают бесследно, один род переходит в другой посредством бессмертной души, которая «способна вынести много рождений» и которая «часто рождается».

В «Протагоре» Платон замечает, что первых людей Боги стали ва­ять «в глубине земли из смеси земли и огня, добавив еще и того, что соединяется с огнем и землею, когда вознамерились вывести их на свет». Это может означать, что первые люди были невидимыми, то есть бестелесными. Те люди были допущены «к виде­ниям непорочным, простым, неколебимым и счастливым... созерцали их в свете чистом, чистые сами и еще не отмеченные, словно надгро­бием, той оболочкой, которую мы теперь называем телом и которую не можем сбросить, как улитка - свой домик» («Федр»). И там же Платон словами «благодаря памяти возникает тоска о том, что было тогда», говорит, что люди сохраняют в памяти то, что ранее познали. В «Аксиохе» говорится о гиперборейной земле, находившейся на Севере. Ее обитатели считались счастливым народом, ведущем простую и любезную богам жизнь В «Пире» Платон отмечает и другие особенности развития челове­ческих родов. Наша природа была когда-то не такой, как теперь, было время, когда люди были трех полов: мужского, женского и был третий пол, который соединил в себе признаки этих обоих, андрогины.

Платон пишет в ряде своих произведений о золотом веке, когда люди жили под руководством верховного бога Кроноса, который поставил править людьми даймонов - существ более божественной и лучшей природы. «Мы в наше время поступаем так со стадами овец и других домашних животных, ведь мы не ставим быков начальниками над быками и коз - над козами, но сами, принадлежа к лучшему, чем они, роду, над ними властвуем». Первое по­коление людей Платон называет золотым, не потому, что род этот был из золота, но потому, что это был достойный и славный род. Люди тогда были причастны божественному началу и потому были высокодуховны. Они умели философствовать. Жили они счастливо, в согласии с приро­дой, которая давала им в готовом виде все средства для существования. В то время не было причин для войн и раздоров.

В «Критии» Платон подробно описывает жизнь атлантов, сменивших людей «золотого» века. Тогда уже существовали государства во главе с царями. Первые цари правили «сообразно с Посейдоновыми предписаниями». Они, «презирая все, кроме добродетели, ни во что не ставили богатство и с легкостью почитали чуть ли не за досадное бремя груды золота и прочих сокровищ. Они не пья­нели от роскоши, не теряли власти над собой и здравого рассудка под воздействием богатства, но, храня трезвость ума, отчетливо видели, что и это все обязано своим возрастанием общему согласию в соединении с добродетелью, но когда становится предметом забот и оказывается в чести, то и само оно идет прахом и вместе с ним гибнет добродетель. Пока они так рассуждали, а божественная природа сохраняла в них свою силу, все их достояние... возрастало. Но когда унаследованная от Бога доля ослабела... и возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее выносить свое богатство и утратили благопристой­ность». Они «промотали самую прекрасную из своих ценностей», ока­зались неспособными усмотреть, в чем состоит истинно счастливая жизнь. Они казались прекраснее и счастливее тогда, «когда в них кипе­ла безудержная жадность и сила». И тогда бог богов - Зевс решил на­ложить на этот человеческий род кару, «дабы он, отрезвев от беды, на­учился благообразию». Разразившаяся война атлантов привела к гибели целого материка Атлантиды.