Историко-культурные предпосылки становления культурологической парадигмы

Культурологическая проблематика начинает активно утверждать себя в системе социально-гуманитарных наук во второй половине XX века, что во многом обусловлено не только характером самой эпохи, но и но­вым пониманием роли культуры в жизнедеятельности человека и об­щества. Ранее проблемы культуры исследовали в рамках уже сложив­шихся теоретико-методологических концепций и систематизированного нормативного знания. Так, например, на рубеже XIX -XX веков соот­ветствующая тематика отчетливо зазвучала на фоне бурного расцвета полевых исследований фольклористов, этнографов, психологов. Позже культурологическую эстафету приняли такие науки, как этнология, со­циология, политология, антропология, которые потом модифицирова­лись в социологию культуры, культурную антропологию, психологию культуры, этнопсихологию (не случайно основными науками о культуре в западноевропейской и американской традиции принято считать социо­логию, социальную и культурную антропологию). В России значитель­ный вклад в понимание культуры как целостности внесли философия культуры, филология, лингвистика, семиотика и др.

При определенном сходстве в понимании онтологии культуры (и от­носительно общих границах проблемного ноля гуманитарного знания) мание о различных аспектах культурного бытия человека и общества разделено сложившимися границами научной компетенции различных социальных и гуманитарных наук, что противоречит в процессе позна­ния целостности самого феномена культуры. Культурология, изучающая культуру как целое, уже в силу этого обстоятельства не может быть гу­манитарной наукой «в ряду других». Это обстоятельство затрудняет про­цесс самоопределения культурологии в качестве самостоятельной науки (включая и рефлексию ее метода). Кроме того, многообразие существу­ющих в рамках различных наук (философии, социологии, лингвистики и др.) определений культуры до сих пор не позволяет исчерпывающе очертить объектную область и предмет культурологии. К тому же на сегодняшний день культурология все еще не получила международного признания. Сам факт рождения культурологии как специфической об­ласти теоретического знания не вызывает сомнений у большинства оте­чественных гуманитариев, однако проблема идентификации научного метода, с которой связана окончательная легитимизация данной области знания о культуре, все еще не решена достаточно убедительно.

Разрешить данное противоречие можно в том случае, если мы от­кажемся от попыток отождествлять культурологию с философским зна­нием или укладывать ее в прокрустово ложе частной науки и представим весь существующий «куст» частнонаучных подходов в качестве научной парадигмы — своеобразной метанауки. Культурологическая парадигма объединила значительную группу известных ученых-гуманитариев, на­учная рефлексия которых была связана определенным методом позна­ния реальности, она интегрировала ресурсы различных наук социаль­но-гуманитарного цикла и сформировала особую область предметной онтологии.

Отличие научной парадигмы, с одной стороны, от философского дис­курса, с другой — от методологии частных наук состоит в том, что здесь, во-первых, возможна (и происходит) органичная интеграция результатов и методов различных областей социально-гуманитарного знания вокруг актуального проблемного поля (то есть исследовательская мотивация не столько связана с «холодным» интересом интеллекта, сколько детер­минирована целостным стремлением личности понять ситуацию и оп­тимизировать ее с помощью ресурсов и в рамках своей научной компе­тенции); во-вторых, в парадигмальном знании большое значение имеет экзистенциально-ориентированная методология; в-третьих, формиру­ющие парадигму науки интегрируют специфический метод познания, в структуре которого важнейшее место занимает креативно-онтологи­ческая линия. Парадигмальный метод предполагает задействование не только рациональных ресурсов личности, но и включение иных ее энер­гий, с помощью которых не просто понимается, но создается модель культурной реальности — картина «мира культуры». В результате на­учной рефлексии и интерпретации «текстов культуры» (то есть знания, полученного в рамках других наук гуманитарного профиля) культуро­логический дискурс не только анализирует, интерпретирует и понимает, но и «собирает» культурную реальность, «разбросанную» по проблем­ным областям социально-гуманитарного знания, онтологизирует куль­туру как целостность.

Необходимость междисциплинарной научной интеграции была вы­звана несколькими обстоятельствами: во-первых, понимание сущности даже отдельных культурных феноменов в рамках частной науки требова­ло междисциплинарной методологии и неизбежно принимало межпред­метный характер; во-вторых, рефлексия культуры как целостности не могла стать объектом какой-либо одной науки — таких масштабов объект познания «размывал» их предметную область; в-третьих, в мире появил­ся круг проблем, «онтологический масштаб» которых превышал гносео­логические возможности каждой науки в отдельности. Произошло осо­знание ограниченных возможностей и даже исчерпанности классических наук в отдельности решать принципиально новый класс задач — в том числе и в силу аналитического («абстрактного») характера традицион­ных научных дисциплин. Гуманитарное сообщество целенаправленно искало новые формы координации и вырабатывало способы «подклю­чения» науки к значимым для жизни общества сферам деятельности[60].

В рамках становления культурологической парадигмы первой зада­чей стала онтологизация объекта познания[61]. Определенный класс фе­номенов и граней бытия человека и общества был объединен концеп­том «культура». В рамках культурологической парадигмы предметная область исследования формировалась путем выстраивания многоуров­невого универсума культуры: как сотворенной человеком духовной и материальной среды его обитания; как специфической функции и мо­дальности бытия человека и общества; как формы созидания и выраже­ния человеческой природы; как способа самопознания и самовыражения национально-культурной самобытности народа; как существующей в «большом» историческом времени системной целостности, содержащей символическую «духовную матрицу», обеспечивающую идентичность личности и самотождественность социума; как важнейшего фактора ду­ховно-нравственного обновления общества, ресурса общественных пре­образований и основы духовной безопасности нации.

Подобное богатство проблемного и научного спектров культурологии свидетельствует не только о разнообразии научных форм, в которые может облекаться культурологическая мысль, но и о взаимодополни­тельности ее различных аспектов, складывающихся в своей совокупно­сти в единую комплексную дисциплину — знание о культуре как многогранном и многомерном явлении. Таким образом, культурология стала не просто «"кустом" частнонаучных подходов к своему предмету (культуре) — социологического, психологического, этнологического, политологического, семиотического, философского, эстетического, экологического и тому подобных, которые в сумме и составляют обобщенное проблемное поле междисциплинарных исследований культуры»[62]. Произошел системный синтез, результат которого представляет собой нечто большее, нежели сумма исходных явлений. Наряду с онтологизацией объекта познания не менее остро встал вопрос идентификации научного метода культурологии. В сфере методологической рефлексии (уже внутри культурологического сообщества) оживился процесс генерирования новых средств и инструментов по­знания и конструирования реальности, и прежде всего за счет поиска тех механизмов мыслительной деятельности, которые способны были дополнить возможности и компенсировать издержки чрезмерной ана­литичности гуманитарных наук[63]. Однако эта задача парадигмального самоопределения культурологии убедительно не решена и до сего­дняшнего времени.

Парадигмальный метод: