2015-05-30
340
вания, (см. Садовский В.Н. Знак // Философский словарь. М.,
2001, с. 191). В XX в. сложилась особая наука о знаке — семи-
отика (Пирс, Соссюр, Ч. Моррис, представители современного
структурализма). Для понимания природы знака огромное
значение имеет выделение особых социальных ситуаций (так
называемых знаковых), в которых происходит использование
знака. Подобные ситуации неразрывно связаны со становле-
нием речи (языка) и мышления.
Любой народ имеет не только структуру чувств, которая в опре-
деленном смысле уникальна, но и массу различных представ-
лений о мире, что служит границей между разумом и чувства-
ми. В каком-то смысле «логика» народов, вероятно, не будет
одинаковой. Но и предпосылки будут-совершенно разными.
Но что имеется в виду — сознательные, установленные пред-
посылки, которые логик назовет «постулатами», или неуста-
новленные предпосылки, т.е. «предположения»? И то и дру-
гое. Естественно, что какие-то предпосылки культуры остают-
ся неустановленными (даже учеными этой группы). Основные
категории «мышления» также неосознанны.
Но если система категорий и предпосылки неосознанны, то как
же они передаются? В основном посредством языка. Особенно
морфология языка сохраняет бессознательную философию
группы. Например, культуролог Дороти Ли показала, что у жи
90 Глава VI. Кулыура как знаково-семиотическая система
телей соседних с Новой Гвинеей островов «ход событий не оз-
начает автоматически причинно-следственных отношений».
Это влияет на их «мышление», поэтому им трудно общаться с
европейцами, которые изъясняются только в причинно-след-
ственных терминах. '
Макс Мюллер показал, что древнейший язык — трудный в обраще-
нии. Человеческий язык способен выразить абстрактные идеи
лишь с помощью метафоры. Можно сказать без преувеличения,
что весь словарь древней религии состоит из метафор... И это —
постоянный источник недоразумений, многие из которых так
навсегда и остались Б религии и мифологии древнего мира.
Задолго до того, как ребенок научился говорить, были открыты
другие, гораздо более простые средства общения человека
с другими людьми. Крики беспокойства, боли и голода, испу-
га или ужаса, распространенные повсюду в органическом
мире, начинают приобретать новую форму. Это уже не просто
инстинктивные реакции, поскольку они используются с осо-
знанным намерением. Когда ребенок остается один и начина-
ет с помощью более или менее членораздельных звуков требо-
вать присутствия кормилицы или матери, он скоро узнает, что
эти требования ведут к желаемому результату.
«Когда человек впервые начал осознавать тщету своей доверчи-
вости, — пишет Э. Кассирер, — а именно — что природа была
неумолима вовсе не потому, что сопротивлялась исполнению
его требований, а просто потому, что не понимала его языка, —
это открытие должно было шокировать его. С этого момента он
должен был повернуться лицом к новой проблеме, которая зна-
менует поворотный пункт и кризис всей его интеллектуальной
и моральной жизни». (Кассирер Э. Избранное. Опыт о челове-
ке. М., 1998, с. 570).
Отныне человек должен был ощутить глубочайшее одиночество,
почувствовать себя в полной заброшенности, прийти в совер-
шенное отчаяние. Но едва ли, по мысли Кассирера, он мог пре-
одолеть такое состояние, не развивая новые духовные силы, от-
крывшие перспективные пути. Рухнули все надежды подчи-
нить природу магическому слову. Но в другом свете предстало
перед человеком отношение между языком и реальностью.
Морфология любого языка всегда решает вопросы метафизики
и значений. Язык не просто средство общения и выражения
эмоций. Любой язык — помогает упорядочить накопленный
опыт. Единый континиуум опыта может быть разделен по-раз-
Тлава VI. Культура как знаково-семисмическая система 91
ному. Мы привыкли думать, что различия, которые индоевро-
пейские языки (или наш собственный язык) побуждают нас
проводить, порождаются миром природы. На самом деле срав-
нительная лингвистика наглядно показывает, что любой рече-
вой акт требует от говорящего определенного выбора.
Ни один человек не может реагировать на весь калейдоскоп сти-
мулов, который обрушивает на него внешний мир. Что мы го-
ворим, что замечаем, что считаем важным — все это лишь
часть лингвистических привычек. Так как эти привычки сохра-
няются в качестве «второстепенных феноменов», любой народ
безговорочно принимает свои основные категории и предпо-
сылки. Предполагается, что другие будут думать «так же» в си-
лу «человеческой природы». Но когда все другие вдруг прихо-
дят к другим выводам, никто не считает, что они исходили из
других предпосылок. Чаще всего их называют «глупыми», «не-
логичными» или «упрямыми»...
Язык — это один из аспектов культуры. Поэтому нужно обра-
титься к «случайностям» истории и к другим компонентам, со-
ставляющим культуру. Каждый человек стремится классифи-
цировать свой опыт на основе привычной для него грамматики,
но сама грамматика — продукт культуры. Это хорошо показала
Дороти Ли: «Естественно, мысль человека должна идти по сво-
ей дорожке. Но эти дорожки —. наследие, оставленное людьми,
которые еще раньше пытались выразить свое отношение к ми-
ру. Грамматика содержит в определенной форме накопленный
опыт, взгляд на мир».
Возможно, есть другой способ увековечить культурную организа-
цию, особенно на несознательном уровне. Это предписанная
культурой система воспитания детей. Если люди испытали одина-
ковые лишения в процессе их социализации, они потом видят
жизнь примерно в одном свете. Известный венгерский культуро-
лог Г. Рохейм писал: «Доминирующей идеей культуры может быть
склонность, пагубная привычка, но это всегда система, которую
можно объяснить на основе детской ситуации». Маргарет Мид за-
нималась проблемами «детских травм» и их связью с культурой.
Факты доказывают, что программы Британской колониальной
службы не имели успешного практического применения. Они
встречали сопротивление, которое объясняется очень просто:
члены группы бессознательно следовали определенным ти-
пам мышления и чувств, которые были совершенно неожидан-
ными для администраторов.
92 Глава VI. Культура как знаково-семиотическая система
Культурологи, которые изучают процессы смены культур, тоже
считают, что то, как группа принимает, отвергает или преобра-
зовывает заимствованные элементы, нельзя полностью объяс-
нить прямыми и явными функциями. Процесс связан с культур-
ной структурой, хотя включает скрытые, невыраженные компо-
ненты. Хотя культура американских индейцев стала полностью
европейской, их образ жизни все же сохранил какие-то отличи-
тельные особенности.
