От Платона до Толстого искусство обвиняли в возбуждении
эмоций и в нарушении тем самым порядка и гармонии нрав-
ственной жизни. Поэтическое воображение, согласно Плато-
ну, питает наш опыт печали и наслаждения, любовные утехи
и гнев, орошая то, чему без фантазии надлежало бы засох-
нуть. Толстой видел в эмоциональном воздействии искусства
источник заразительности. Но ведь эстетический опыт —
это опыт созерцания. Это достижение такого состояния ду-
ха, которое отличается от холодных, взвешенных теоретиче-
ских рассуждений.
Существует множество естественных красот, у которых нет
специфически эстетического характера. Органическая красо-
та пейзажа — не то же самое, что мы чувствуем в произведе-
нии великого пейзажиста. Да, мы, зрители, знаем эту разницу.
Я могу прогуливаться по прекрасной местности и чувство-
вать ее очарование: радоваться мягкости воздуха, свежести
лугов, разнообразию и яркости красок, тонкому благоуханию
цветов. Но я могу увидеть этот ландшафт глазами художни-
ка, способного создать картину. Я живу отныне не в непо-
средственной реальности вещей, а в ритме пространствен-
ных форм, в гармонии и контрастах цветов, в равновесии све-
та и тени.