Стремление к абсолюту

Эта черта как постоянная предпосылка системы ценностной ориентации в русской культуре присутствует в основе мотивации практически всех основных процессов культурного творчества в России, на всех этапах ее существования. Стремление к абсолюту как требование обоснованности, укорененности, соотнесенности всех форм жизни и деятельности людей (и личной, и общественной, и государственной) непосредственно с последними, абсолютными основаниями бытия. Как бы ни понимались эти последние, высшие основания в разные эпохи и в различных условиях (будь то Истина Божья или народная правда, мировая революция), человеку русской культуры недостаточно жить и действовать в мире только в соответствии с личными, групповыми или общественными целями и смыслами. Ему необходимо иметь уверенность в высшем, вселенском смысле, в высшей обоснованности и нацеленности своей жизни, иметь высшую санкцию на то, что он делает. В разные периоды это стремление проявлялось с разной интенсивностью, но проявлялось всегда.

Именно поэтому русскому человеку и русскому обществу так трудно органически усвоить буржуазное мироотношение, как сугубо частное, даже эгоистическое, ориентированное на узко личное, всегда предельно прагматическое. Примером проявления данной черты является литургийность, как важнейшая характеристика русского Православия, особенно в период Московского царства. Стремление русских людей достигнуть абсолюта, причем сразу, немедленно, одним усилием воли нашло благодатную почву в Православном богослужении, особенно в литургии, которая и призвана осуществить соборный (совместный) выход за пределы этого бытия к вечности, в молитве встретиться лицом к лицу с Богом, ощутить свою причастность к нему, единство с ним.

Но сложность ментального контекста русской культуры еще и в антиномичном проявлении данной черты. Как отмечает Н. А. Бердяев, непосредственной формой проявления стремления к абсолюту для русской души является стремление к концу, к пределу, который понимается либо религиозно-апокалиптически, либо атеистически-нигилистски. Стремясь к абсолюту, как к концу, не допуская возможности компромисса, как нахождения в середине душевной жизни и мироотношения, которое наиболее продуктивно для культуры, человек русской культуры определяется в этом пределе или со знаком плюс (религиозно) или со знаком минус (нигилистически). Оба эти полюса выражают нацеленность к пределу, хотя и с разными последствиями.

Такой ментальный склад чрезвычайно отличен от любого существующего в других культурах, он самый трудный для творчества культуры и исторического пути народа. Стремление к пределу, к тому же антиномично выраженное, существенно затрудняет культурное творчество.

С одной стороны, оно делает не актуальным непредельное, срединное состояние жизни, сегодняшнее, повседневное, обычные жизненные задачи и цели перед предельным смыслом Царствия Божьего или нигилистической картиной всеобщего социального переустройства. С другой стороны, оно совсем не благоприятствует любой душевной или жизненной дисциплине, не оправдывает мир и существенно понижает значение повседневной черновой культурной работы (забота о хлебе и жизни, о порядке и благосостоянии, об обычном, простом человеческом счастье). Человеку русской культуры, поглощенному решением предельных мировых вопросов или о Боге и бессмертии, или об "устроении человечества по новому штату", атеисту, социалисту и анархисту культура часто представляется помехой в его стремлении к концу, к пределу, к абсолюту.

Указанная базовая черта имеет ряд частных проявлений, придающих культурному процессу ряд особенностей, проявляющихся в культурно-историческом процессе.