К какой же эпохе относятся древнейшие памятники первобытного искусства и когда появляются в них особенности, характерные для пиктографических изображений?

От нижнего палеолита до нас не дошло никаких памятников искусства. Лишь в самом конце нижнего палеолита - в период мустьерской культуры (примерно 100 - 4 тыс. лет до н. э.) и неандертальского человека - обнаружены первые следы краски (охры). Однако эти следы представляют собой еще "бесформенные красные полосы и пятна, нанесенные на каменную плиту (пещера Ла Ферраси, Франция). Видимо, "неандертальский человек еще не мог нарисовать или вылепить фигуру зверя"*. Таким образом, относить (подобно Н. Я. Марру, И. И. Мещанинову, А. Г. Опиркину и др.) даже самое начало формирования картинно-синтетического письма кэпохе нижнего палеолитанет никаких оснований.

*(А. П. Окладников. Происхождение человеческого общества. "Всемирная история", т. 1. М.,1956, стр. 47.)

"Первые следы первобытного искусства относятся к эпохе верхнего (позднего) палеолита"*, кориньяко - солютрейской (примерно 40 - 2тыс. лет до н. э.) культуре, и, видимо, возникают всвязи с формированием современного кроманьонского человека. Памятники изобразительного искусства этого времени, как правило, представляют собой контурные, линейные изображения животных (лев, носорог, лошадь, олень и т. д.), высеченные на камне, вырезанные на кости или нанесенные черной и красной краской на скалы и стены пещер (см. рис. 5,а)**; скульптурные памятники того же времени представлены почти исключительно фигурами женщин с подчеркнутыми признаками пола. Изображения эти еще очень примитивны, но достаточно реалистичны.

*(Н. А. Дмитриева. Происхождение искусств. Всеобщая история искусств, т. 1. М.,1956, стр. 12.)

**(Исключение - рельефные человеческие фигуры из Лосселя.)

Возникновение древнейших из этих изображений, видимо, было вызвано вспыхнувшими в сознании первобытного человека ассоциациями сходства между очертаниями камней или скал и обликом тех или иных животных; творчество лишь подчеркивало это сходство*. Изображения, целикомобязанные СБОИМ (возникновением творческому воображению первобытных людей, вероятно, появились позже.

*(А. П. Окладников. Указ. соч., стр. 63.)

5. Образцы первобытной живописи: а - ориньяко-солютрейская культура; б - мадленская культура верхнего палеолита; в - эпоха мезолита

Пиктографическим ни один из этих ориньяко-солютрейских рисунков, видимо, считать нельзя, так как ни один из них не имеет повествовательного сюжетного характера; все они представляют собой изолированные, обособленные, не связанные друг с другом и, как правило, статичные изображения отдельных животных. Кроме того, выполнены эти рисунки с несвойственным для пиктографии стремлением к художественно-образному воспроизведению натуры*.

*(Некое условное значение имели, возможно, только точки, обнаруженные около некоторых орйньяко-солютрейских изображений животных (например, на плитах из ориньякск их слоев пещеры Ла Ферраси).)

Основное назначение этих рисунков - художественно-познавательное. Они представляют собой первоначальные попытки первобытного человека обобщить свои наблюдения, отобразить в рисунках те явления окружавшей его действительности, которые вызывали у него наибольший интерес, имели для него наибольшее жизненное значение. Именно этим объясняется, что почти единственными объектами этого искусства были: зверь - предмет охоты и главный источник пищи и женщина - предмет любовного влечения и мать - прародительница, покровительница -матриархальнородовой общины*.

*(Наряду с этим, оежвщым их назначением многие первобытные рисунки, как уже умазывалось, вероятно, служили и для магических целей.)

Наибольшего расцвета первобытное искусство достигает в следующую, мадлен с кую культуру (примерно 25 - 1 тысяч лет до н. э.) верхнего палеолита. Стены многих пещер этой эпохи (пещер Комбарель, Кап Бланк, Фон де Гом, Трех братьев во Франции, Ла Пасьега, Альтамира, Кастильо в Испании и др.) покрыты бесчисленными изображениями, образующими как бы "картинные галереи" того времени. Изображения эти еще реалистичней, обнаруживают еще лучшее знание натуры, чем ориньяко-солютрейские. Кроме того, изображения эти отличаются от однокрасочных, контурных и статичных ориньяко-солютрейских рисунков своей многоцветностью, деталировкой, чрезвычайной выразительностью и экспрессией, в частности, умелой передачей движения.

Однако и в эту эпоху большинство рисунков представляют собой изолированные изображения отдельных животных. "Даже в тех случаях, где наблюдаются большие скопления рисунков, в них необнаруживается никакой определенной связи"*. Лишь очень немногие являются более сложными композициями, изображениями каких-либо сцен. К числу таких изображений относятся: изображение группы лошадей и готовящегося прыгнуть в их сторону льва (пещера Фон де Гом), изображение группы переходящих реку оленей, у ног которых плывут рыбы (грот Лортэ в Верхних Пиренеях, рис. 5, б) и др. При этом конкретное содержание даже таких рисунков делает их пиктографическое истолкование очень маловероятным. Против такого их истолкования свидетельствует также чрезвычайно тщательное, детальное, нередко многокрасочное, художественное их выполнение.

*(А. П. Окладников. Указ. соч., стр. 64.)

Об этом же косвенносвидетельствуют и материалы этнографии: ни у одного из культурно отсталых народов, находившихся перед появлением европейских колонизаторов на ступенях общественно-экономического развития, аналогичных концу верхнего палеолита - началу мезолита (огнеземельцы, тасманийцы, некоторые наиболее отсталые племена Меланезии, экваториальной Африки, тропических лесов Амазонки), не было обнаруженонесомненных памятников письменности.

Особый интерес представляют рисунки мадленскойэпохи, содержащие изобразительные элементы, которые могут быть истолкованы как условные знаки. К числу таких рисунков относятся: обнаруженное в пещере Марсуляс изображение бизона с нанесенными на его тело буквообразными знаками; обломок оленьего рога из пещеры Турдан с тремя знаками, еще более напоминающими буквы (в частности, финикийский "алеф"), и некоторые другие. Вероятней всего эти знаки служили целям первобытной магии; это подтверждается, например, тем, что голова зубра из пещеры Марсуляс проткнута наконечником копья, а знаки на его теле напоминают отпечатки ладони, как был символизирующие обладание этим зверем. Еще больший интерес представляет в этом отношении изображение, найденное на скале у входа в мадленскую пещеру Ла Пасьега во Франции (рис. 4,6). Изображение это толковалось некоторыми исследователями как пиктограмма, сообщающая о запрете входа в пещеру*. Однако такое истолкование лишь гипотеза, которая не может быть доказана.

*(К. Вейлэ. От бирки до азбуки. М. - Пг., 1923, стр. 56.)

В своей работе о происхождении речи В. В. Бунак приходит к аналогичному выводу: "То, что известно о древнейших, вернее палеолитических изображениях человека и животных на стенах пещер, ни в какой мере не подтверждает гипотезы о значении этих изображений, как особых сигналов, заменяющих или дополняющих речь"*.

*(В. В. Бунак. Происхождениеречипо данным антропологии. В сб.: "Происхождение человека и древнее расселение человечества". М., 1951, стр. 271.)

Тем не менее, полностью отрицать мемориальное и коммуникативное назначение некоторых изображений верхнего палеолита было бы неправильным. Вполне возможно, что первобытный охотник, возвратившись с охоты, стремился рисунком закрепить в своей памяти образ особенно поразившего его зверя; возможно также, что, рассказывая об охоте сородичам, он дополнял рассказ изображением этого зверя. В первом случае рисунок имел, хотя бы частично, мемориальное назначение, во втором - коммуникативное. Правда, ни рисунокдля памяти, ни "иллюстративное" дополнение к устному рассказу, как уже отмечалось, не являются еще пиктографическим письмом, но элементы пиктографии здесь уже налицо.

Еще более вероятноналичие пиктографических элементов в искусстве мезолита (примерно с 15 по 8 - 6тысячелетия до н. э.). Наряду с изолированными изображениями отдельных животных, характерными для верхнего палеолита, в мезолитическом искусстве появляются многочисленные более сложные изобразительные композиции сюжетного, повествовательного характера. В особенности широко они представлены в позднекапсийской культуре Восточной Испании и Северо-Западной Африки (рис. 5, в). "Здесь мы видим по преимуществу обширные многофигурные композиции повествовательного характера, строго продуманные стройные сцены, в которых участвуют люди и различные животные, объединенные единством сюжета и действия. Каждый рисунок, каждая такая композиция представляет собой целый рассказ в красках, с конкретной фабулой, всегда пронизанной определенным чувством, всегда эмоционально окрашенной"*.

*(А. П. Окладников. Указ, соч., стр. 101.)

Появление таких изображений в мезолитическую эпоху, несомненно, было связано с дальнейшим развитием человеческогомышления, а следовательно, и речи. "Постепенно усложнившиеся представления человека об окружающей природе заставили искать объяснения связи явлений. Непосредственная яркость восприятий времен палеолита была утрачена, но в то же время первобытный человек этой новой эпохи научился более глубоко воспринимать действительность в ее взаимоотношениях и многообразии. В искусстве нарастает схематизация изображения и одновременно повествовательная сложность, приводящая к попыткам передать действие, событие"*. "Появляются изображения, передающие более сложные, глубокие и отвлеченные понятия"**.

*(В. Шлеев. Основные этапы развития первобытного искусства. "Всеобщая история искусств", т. 1. М., 1956, стр. 31.)

**(А. П. Окладников. Первобытные изобразительные искусства и архитектура. БСЭ, изд. 2, т. 3. М.,1955, стр. 359.)

Многие из памятников мезолитического искусства, несомненно, сочетали художественные функции с пиктографическими. Многие из них являлись развернутыми, сюжетными (в отличие от верхнего палеолита) "иллюстрациями" к рассказу о том или ином крупном событии (военном, охотничьем) или же служили для закрепления этого события в памяти, причем, возможно, не только в индивидуальной памяти рассказчика и слушателей, "о и в коллективной памяти данного родового общества. Однако и эти изображения навряд ли можно считать чисто пиктографическими.

Это подтверждается, в частности,тем, чтоу культурно отсталых народов, находившихся до недавнего времени на ступенях развития, близких к мезолиту, и применявших аналогичные изображения (у бушменов и т. д.), еще не было пиктографии в чистом ее виде, т. е. не было писем-посланий, летописей-хроник, надгробных надписей и других изображений, рассчитанных на передачу сообщений отсутствующим, воображаемым адресатам.

Этот вывод подтверждается также тем, что членораздельная речь, видимо, получила окончательное оформление ко времени мезолита*. Между тем применение письменности возможно лишь на базе еще более развитого мышления, чем пользование членораздельной речью, предполагает еще более сложные связи с действительностью (типа действительность - мышление - язык - письмо).

*(См., например, уже упоминавшуюся работу В. В. Бунака "Происхождение речи но данным антропологии", стр. 275 - 276.)

Особое место среди изобразительных памятников мезолита занимают так называемые "масдазильские знаки". "Знаки" эти, обнаруженные в 1887 г. в мезолитической пещере Маед'Азиль (французские Пиренеи), представляют собой плоские камешки (гальки) с нанесенными на них красной охрой геометрическими узорами (овальные пятна, поперечные полосы, кресты, зигзаги, решетки, звезды и т. д.- см. рис. 4, а). Аналогичные рисунки на гальках были обнаружены и в других мезолитических пещерах Верхних Пиренеев (пещеры де ла Круазад, де ла Турасс, де Гурдан, Риета и др.). Французский ученый Э. Льетт, открывший "масдазильские знаки", считал их памятниками некоей древней письменности, а пещеру Мас д'Азиль - грандиозной подземной школой мезолитических писцов; Э. Пьетт выдвинул даже теорию о происхождении от масдазильских знаков букв финикийского письма*.

*(Е. Piette. Les galets colories du Mas d'Asil. "Antropologie". Paris,1896, v. 7, № 4, p. 385 - 427.)

В настоящее время такое понимание "масдазильских знаков" сторонников почти не имеет*. "Как можно представить себе использование такого письма,- справедливо спрашивает Ж. Феврие,- если каждый камешек имеет в подавляющем большинстве случаев только один знак?"**. Кроме того, наличие у людей эпохи мезолита развитой письменности с целой системой условных знаков резко противоречит всем сведениям о людях этой эпохи.

*(Временное возрождение теории о лиасдазяльском происхождении финикийских букв произошло послеоткрытия зиаишв, аналогичных масдазилъеким, на неолитических дольменах Альвао, в Португалии. Некоторые немецкие историки (Г. Вильке, Г. Шуяардт и др.) увидели в знаках Альвао "промежуточное звено" между масдазильскими знаками и финикийскими буквами и вновь выдвинули на этой основе теорию об арийском, а не семитическом происхождении буквенно-звукового письма (см. например G. Wilkе. Sudwesteuropaische Megalithkulturundihre Bewegungzum Orient. Wurziburg, 1912).)

**(J. Fevrier. Histoire de 1'ecriture. Paris, 1948, p. 34.)

Поэтому большинство современных исследователей считают, что масдазильские знаки служили для целей первобытной магии или гадания. Большое распространение получила гипотеза, согласно которой масдазильские знаки (подобно деревянным и каменным австралийским "чурингам" - см. ниже) представляли собой как бы "вместилища душ" умерших сородичей*. Это подтверждено находкой в другой мезолитической пещере Бирзек (Швейцария) более чем двухсот таких же галек; большинство из них еще в древности было нарочито разбито. Видимо, это было сделано с целью уничтожения душ - покровительниц пещеры Бирзек при нападении на ее обитателей враждебного им рода. Не исключено также, что масдазильские гальки являлись какими-то простейшими счетными знаками.

*(П. П. Ефименко. Первобытное общество, изд. 3. Киев, 1953, стр. 252, 624.)

Окончательное сформирование картинно-синтетического (пиктографического) письма вероятнее всего относится к эпохе неолита, начавшейся для большинства народов с 8 - 6 тысячелетий до н. э., или же ко времени перехода к энеолиту.

Вывод этот подтверждается прежде всего данными археологии и истории, в частности анализом древнейших памятников письменности великих цивилизаций Востока. Правда, почти все дошедшие до нас древнейшие шумерские (середина IVтысячелетия до н. э.), египетские (конец IVтысячелетия до н. э.), протоиндийские (IIIтысячелетие до н. э.), критские (конец IIIтысячелетия до н. э.) и китайские (середина IIтысячелетия до н. э.) памятники письменности относятся ко времени, когда народы этих стран переживали энеолит. Однако в этих памятниках шумерское, египетское, протоиндийское, критское и китайское письмо предстает уже как письменные системы, далеко продвинувшиеся в своем развитии от первоначального пиктографического письма к логографии (см. гл. 4).Поэтому если только не считать, что письменность этих народов возникла под каким-либо чужим влиянием (а такая гипотеза, как показано в гл. 4, допустима; лишь для критского и протоиндийского письма), то время первоначального зарождения письма у этих народов следует относить ко времени, когда эти народы еще переживали неолит или только начинали переход к энеолиту.

Вывод о том, что формирование и расцвет первоначального картинно-синтетического письма следует относить к неолиту, подтверждается также данными этнографии. Как уже указывалось, народы, стоявшие ко времени появления европейцев на ступенях общественно-экономического развития, соответствовавших концу верхнего палеолита (огнеземельцы, тасманийцы и др.) и мезолита (например, бушмены), сколько-нибудь сформировавшейся письменности не имели. Наоборот, большинство народов, находившихся ко времени европейских завоеваний на ступенях развития, близких к неолиту (индейцы Северной Америки, многие народы Крайнего Севера, некоторые африканские племена), обладало развитой картинно-синтетической письменностью. В отличие от "рисунков для памяти" и "иллюстраций к устному рассказу", письменность эта была, как правило, рассчитана на адресатов, отсутствующих в данном месте или в данный момент. При этом она включала самые различные виды пиктограмм. Одни предназначались для закрепления сообщений во времени (надгробные надписи, племенные летописи-хроники, мемориальные записи каких-либо крупных событий, условий обмена, молитв, заклинаний, обычаев, легенд и т. д.- см. рис. 1,а; 2, б; 3, б; 3, в; 3, г),другие для передачи сообщений на расстояние (послания войны или мира, сообщения о событиях войны и охоты, письма-прошения, любовные письма и т. п. - см. рис. 1, б; 2, а; 3, а).