Процессы, порождающие установки

Чтобы точнее описать, каким образом происходят фиксации и формируются установки, удобно ввести новые для вас понятия: прототипная ситуация и прототипные схемы (шаблоны).

Прототипная ситуация – это реальная ситуация, в рамках которой перед ребенком впервые встает некая жизненная задача, для которой он еще не имеет средств решения. Выглядит это так. В какой-то момент жизни происходит событие (например, папа очень сильно начал ругать за какой-то проступок, при этом его вид и действия показались ребенку необычно пугающими), в котором перед ребенком встает некая жизненная задача (например, желание как можно быстрее прервать неприятное для себя событие). В режиме реального времени у ребенка нет возможности перебирать разные способы влияния на папу или на ситуацию в целом, испытывать новые приемы, сравнивать их между собой и т.п. Ребенок просто нечто делает, что в данный момент ему подсказывает его социальное чутье, к чему подталкивают особенности ситуации или что от него ожидают партнеры по общению и окружающие. Если прием удался (например, получилось сделать чуть курьезное лицо, недоуменно и/или кротко улыбнуться, глядя папе прямо в глаза – и папа сменяет свой гнев на улыбку или заметно смягчается), то он фиксируется. Фиксация означает, что образовалась сравнительно устойчивая связь между смысловой конфигурацией ситуации (то, как она описывается, воспринимается и оценивается ребенком) и тем, что предпочтительнее при этом сделать.

Прочность и сила фиксации зависят от следующих факторов:

1. От остроты переживания ситуации (сила испуга, желания или напряжения, значимость жизненной задачи). Чем сильнее сила эмоций, тем в большей степени выражена фиксация. Для объяснения клиентам удобно использовать сравнение с разогревом (нечто расплавляется, а затем застывает в том виде, который задан особенностями ситуации), намагничиванием (на воображаемой пленке возникает тем более сильная «запись», чем сильнее был «магнитный импульс»).

2. От значимости эффекта от использованного способа решения вставшей задачи. Быстрее и лучше закрепляются (фиксируются) те процессы, которые лучше решают актуальную задачу в данном контексте.

3. Прочности фиксации способствует регулярное повторение одной и той же ситуации (задачи). Когда некая задача появляется регулярно, она становится привычной, превращается в типичную, типовую.

4. Фиксация имеет тенденцию возрастать, если ребенок или взрослый проявляет склонность использовать одни и те же способы решения жизненной задачи, которая начинает превращаться в типичную.

5. В еще большей степени прочность и содержательные особенности фиксации зависят от отношения ребенка к такому событию. Эта идея принадлежит К. Хорни, согласно которой станет ли некое событие травмирующим для ребенка, критично зависит от того, какой смысл будет придан этой ситуации. Так, к одному и тому же событию (например, мама неожиданно быстро вышла из комнаты, громко хлопнув дверью) разные дети даже одинакового возраста могут отнестись по-разному. Один ребенок испугается, другой расстроится, третий в недоумении подбежит к папе с расспросами. И это не просто разные эмоциональные реакции – это действительно отношение (разный набор актуализировавшихся мотивов).

6. Но самым важным для нас положением К. Хорни является то, что человек способен отнестись к своему отношению! Например, «это нехорошо, что я обижаюсь – мама просто устала», «странно, что такой пустяк приносит мне боль», «как же так получилось, что я испугался?» и т.п. И именно это отношение к отношению выступает окончательным средством отнесения ситуации к тому или иному типу (в субъективных представлениях данного человека), увязывания ее с наиболее характерными для нее действиями и т.п. Способность человека занять позицию к своему отношению – это ключевой ресурс для нашей профессиональной работы: как бы ни сложилась жизнь клиента, какие бы реакции он не проявил, какие бы чувства ни зафиксировались, всегда можно обнаружить момент, когда он согласился со своим выбором, принял себя в качестве, скажем, жертвы, виноватого или пострадавшего. А значит, у него есть шанс сменить это свое отношение – осознать свою ответственность за то, кем он сейчас является: остается ли он до сих пор жертвой, правильно ли считать себя до сих пор виноватым, разумно ли все еще быть пострадавшим…

Для эффективной работы с проблемами клиентов следует также понимать, что закрепляются не обязательно приемы, которые решают задачу идеальным образом или те, что наиболее устраивают ребенка. Нет, закрепляются первые приемлемые решения – те, которые в текущем режиме и при наличных ресурсах уже (пусть и минимально) решают актуальную для ребенка жизненную задачу.

Очевидно, что первые часы и дни в жизни ребенка представляют собой практические постоянные прототипные ситуации. Особенность этих ситуаций состоит в том, что формы предъявления жизненных задач и способы их решения с самого начала являются кинестетическими. Соответственно, и приобретаемые установки оказываются также кинестетическими. То, что кинестетика оказалась первой реальностью, в рамках которой воспринимается мир и протекает жизнь младенца, приводит к тому, что кинестетические фиксации играют ключевую роль в дальнейшей жизни человека.

Во-первых, кинестетические стратегии (действия, совершаемые для решения жизненных задач) образуют набор шаблонов, на основе которых создаются последующие поведенческие, когнитивные или мотивационные паттерны. Например, если от младенца регулярно требовались большие затраты сил на то, чтобы насытиться от груди (возможно, из-за небольшого выхода молока), он склонен будет добывать себе все необходимые блага также упорным трудом: и в межличностных отношениях, и в учебе, и в социальном продвижении, и в бытовых заботах. (Разумеется, на то, как отразится досознательный опыт в дальнейшем, способно повлиять множество факторов, поэтому приведенный пример следует рассматривать лишь как указание на возможную зависимость.)

Во-вторых, поскольку кинестетические паттерны складываются или формируются в тот период жизни, когда ребенок еще не был способен осознавать свои психические процессы и состояния (вербализовать или указывать на них иными знаками), они в большинстве своем остаются за пределами осознания и в последующей жизни. Конечно, позже они все же могут быть осознаны в результате направленной работы – с разной степенью эффективности и с разными затратами (усилиями). Но без такой работы остаются тем пластом психической реальности, который в психоанализе обозначается через понятие «бессознательное». Особенно в той его части, которая в наименьшей степени поддается воспоминанию и осознанию, образуя наиболее глубокие пласты психики человека.

В-третьих, установки, сложившиеся в рамках кинестетической реальности, продолжают действовать и вносить свой вклад во внутриличностную динамику, оставаясь неявными (имплицитными) силами, неизменно пробивающими себе путь к поведению человека. На наличие такого глубинного влияния особенно настойчиво указывал психоанализ.

Следующее понятие – прототипные схемы. Это глубинные психические структуры, связывающие тип ситуации (в системе данных субъективных категорий), ее оценку (актуализация отношения как набора связанных между собой мотивов) и шаблон для формирования поведенческих реакций. При этом тип ситуации (категория) определяется по небольшому количеству ключевых признаков, порой очень субъективно выделенных ребенком из исходных (прототипных) условий. Например, кто-то близкий уходит + дверь громко хлопнула + все произошло неожиданно. Как только ситуация отнесена к некой категории (а на это часто уходит всего четверть секунды), актуализируется тот же набор мотивов, который был характерен для прототипной ситуации – всплывает исходное отношение со свойственным ему смысловым профилем. В соответствии со схемой оценки-реагирования извлекается поведенческий шаблон (набор целевых и операциональных установок), который реализуется в поведении, оформляясь сообразно условиям наличной ситуации.

Прототипные схемы относительно свободны от конкретной сенсорной палитры, имевшей место в прототипной ситуации, сохраняется лишь субъективно выделенная схема взаимного соотношения ее элементов. Это позволяет наполнять схему очень разнообразным предметным и личностным содержанием. Правда, всегда остается небольшое количество сенсорных маркеров (субмодальностных характеристик в терминах НЛП), которые выполняют функцию формальных (уже лишенных содержания) структурных ее опор, позволяющих актуализировать конкретную схему. Благодаря этим маркерам в консультативной работе мы имеем возможность получить доступ к глубоко лежащей схеме, более того, в ряде случаев удается очень эффективно (а порой и эффектно) внести в схему такие формальные изменения, которые переводят ее из одного класса в другой, в котором она меняет свой статус и перестает оказывать дестабилизирующее или иное нежелательное воздействие на состояние и поведение клиента.

В силу указанных характеристик обеспечивается перенос схемы в самые разные жизненные условия. Следовательно, мы получаем описание механизма, лежащего в основе обнаруженных в психоанализе феноменов переноса, контрпереноса и (отчасти) проекции. Кроме того, этот же механизм лежит и в основе генерализации – распространения схемы на широкий класс ситуаций, что иногда и является оправданным, но чаще все же является неадекватным.