Галкин. Первое знакомство

Летом 1967 года в альплагере «Ала-Арча» появился невысокий, подвижный, с захлебывающейся от азарта ре­чью человек с синим значком спортивного общества «Буре­вестник» на лацкане пиджака. Это был Виктор Тимофее­вич Галкин. В цивильном костюме, с большим эдаким «бю­рократическим» портфелем, всегда в движении, в спешке, всегда рвущийся к телефону, к междугородным разгово­рам с Москвой и Алма-Атой, Ташкентом и Душанбе, Ошем и Пржевальском, всегда озабоченный то какими-то маши­нами, то вертолетами и самолетами, человек этот меньше всего был похож на альпиниста, а тем более на тренера или мастера спорта, каковым он на самом деле и являл­ся. И уж совсем ничего общего он не имел с теми ортодок­сами, очень размеренными, очень соблюдающими во всем дистанцию товарищами, для которых альпинизм давно превратился в обычную, строго регламентированную служ­бу, с точными указаниями насчет того, что положено, а что нет.

С тех пор как в 1961 году выдающийся мастер сверх­сложных восхождений Лев Мышляев открыл для альпи­нистов страны северную стену пика Свободной Кореи, рай­он мало кому известного прежде киргизского альплагеря стал быстро догонять в популярности самые именитые рай­оны Кавказа, увенчанные Ушбой и Шхельдой. Одна за другой потянулись в Ала-Арчу классные команды из са­мых разных городов, не было ничего удивительного и в появлении здесь памирской экспедиции москвичей... Зани­мало другое — состав экспедиции. И ее планы. И, уж ко­нечно, ее руководитель.

Прежде Виктор Галкин особой известностью в альпи­нистском мире не пользовался. Неприметен он был и в мас­штабах московского «Буревестника», при упоминании о котором в разговорах прежде всего возникали имена та­ких горовосходителей международного класса, как Кирилл Кузьмин, Анатолий Овчинников, Валентин Божуков. В 1966 году Овчинников руководил экспедицией «Буре­вестника» на Памир, он-то и пригласил в команду Галки­на. Им удалось не только проложить три новых маршру­та на пик Евгении Корженевской, но и разведать верховья ледника Фортамбек. Они нашли отличное место для ба­зового лагеря, а главное, обнаружили вполне реальный маршрут подъема на знаменитое Памирское фирновое пла­то, не без оснований считавшееся местным «полюсом не­доступности». И не только обнаружили, но и «потрогали», убедившись в том, что маршрут «идется». Он получил странноватое для непосвященных название «ребра «Буре­вестника», появился в планах на будущий год. И когда этот год наступил, новую экспедицию буревестниковцев на Памир возглавил Виктор Тимофеевич Галкин — Тимофеич, как называли его альпинисты между собой.

Галкин был одержим идеями. Он обладал способно­стью обрастать людьми, как обрастает снегом крепкий ком, ловко пущенный по талому склону. Примчавшись из Моск­вы в «Ала-Арчу», он тут же со всеми перезнакомился, тут же рассказал о том, какую необычную экспедицию на Па­мир они замышляют, принялся приглашать в эту экспеди­цию, приглашать с тем жаром, с тем радушием, с каким хлебосольный хозяин зовет на удавшийся плов. Что мо­жет быть печальней щедрого застолья, если за этим сто­лом нет гостей? Что может быть бессмысленней самых прекрасных вершин Памира и Тянь-Шаня, если не ока­жется людей, способных подняться на эти вершины? Че­ловека нужно звать в горы, и Галкин делает это так, буд­то до него никто и знать ничего не знал об альпинизме, да и не узнает, если немедля не воспользуется его со­ветами и не отправится куда-нибудь на Фортамбек или на Хан-Тенгри. Была б его, Галкина, воля, он не разре­шал бы жениться парням, которые не испытали себя в горах. Да и только ли в таком самоутверждении дело? Нельзя замыкаться в фокусе личных результатов, нельзя все сводить к арифметическим выкладкам баллов и кате­горий. Горы и люди — вот душа альпинизма. Надо рабо­тать с молодыми солдатами, с геологами и геодезистами. Альпинисты могут устанавливать на вершинах всевозмож­ную аппаратуру, оказывать помощь в проведении самых различных научных экспериментов. Горы — это почти космос, это прекрасная лаборатория для изучения возмож­ностей человеческого организма, человеческой психики, дееспособности человека в критических условиях. Казалось бы, что общего между альпинизмом и парашютизмом? А вот ведь нашли общее!