Общие положения тактики судебного допроса. сумма специфических, но равнополезных его описаний очевидцами и участниками — мужчинами и женщинами

сумма специфических, но равнополезных его описаний очевидцами и участниками — мужчинами и женщинами.

Говоря о возрасте допрашиваемых, различия в кото­ром имеют тактическое значение, требуется учитывать особенности ряда возрастных групп: 1) малолетних (по закону до 14 лет); 2) несовершеннолетних; 3) молодых людей (примерно до 30-35 лет); 4) людей зрелого воз­раста (35-60 лет); 5) пожилых людей (примерно от 60-75 лет) и 6) стариков (старше 75 лет). Небольшое сме­щение показателей между перечисленными группами не имеет принципиального значения для исследования тактических проблем допроса.

В самом общем плане тактическое значение возраста допрашиваемого определяется степенью социальной зрелости субъекта той или иной возрастной группы, его жизненным опытом (большим, достаточным или ма­лым, а то и вообще отсутствующим — у малолетних), через призму которых они оценивают жизненные кол­лизии, включая и противоправные конфликты, и дают о них показания.

Что касается особенностей психологии несовершен­нолетних, учитывающихся при судебном допросе пос­ледних, то в наибольшей мере они известны государ­ственным обвинителям, специализирующимся на рассмотрении в суде дел о преступлениях субъектов этой возрастной группы. Однако столкнуться с необ­ходимостью допросить в суде несовершеннолетнего или малолетнего может любой прокурор, судья.

Допросу малолетнего, в том числе и в суде, присуща масса особенностей. Одна из них состоит в том, что ре­бенку в возрасте 7-8 лет еще не «по силам» (знаниям) всесторонне охватить и связно описать увиденное. По­этому в структуре его допроса нет фазы свободного рас­сказа (в допросах 8-10-летних она лишь едва намечает-

110 ____ __ Глава 3. Тактические особенности допроса в суде

ся), он проводится в вопросно-ответной форме. Отсюда ясно, что всесторонность и полнота допроса малолет­него целиком определяется суммой заданных ему во­просов.

Всем известна и характерная для детей этого возрас­та фантазийность, эмоциональная гиперболизация уви­денного. Не понимая или упрощенно понимая социаль­ное значение увиденного, а также то, о чем необходимо говорить при публичном судебном допросе, ребенок мо­жет твердо, уверенно, а посему и убедительно отвечать на важнейшие для судьбы дела вопросы, но его ответы при всем этом будут неверными — либо сфанта­зированными, либо приспособленными, «вписывающи­мися» в тему того или иного вопроса в силу наводящего характера последнего. Заметим сразу же, что наводящие вопросы предельно опасны именно при допросе мало­летних и лиц с отставанием в сфере психического раз­вития, так как оказывают максимальное внушающее и управляющее воздействие.

И еще один существенный момент. Совершенно непривычный и удивительный для малолетнего анту­раж публичного судебного допроса подавляет его, меша­ет сосредоточиться и понять, чего от него хотят и что он должен говорить. Поэтому одной из самых сложных за­дач, возникающих перед прокурором в таких ситуаци­ях, является снятие стресса у малолетнего допрашивае­мого и установление с ним психологического контакта. Очевидно, что допрос малолетнего должен проводиться в очень упрощенной «игровой» форме, причем, по возможности, на его лексиконе. Только в этом случае можно будет считать, что вопрос правильно понят ма­лолетним, а это — залог адекватного ответа. В ее реше­нии прокурору может и в соответствии с законом дол­жен помочь педагог (воспитатель) как специалист в