Научное Сообщество

Своеобразное открытие историко-социологической плоскости науч­ного познания философией науки было инициировано публикацией в 1962 г. ныне знаменитой книги «Структура научных революций». Ее ав­тор — американский физик и историк науки Томас Кун. Конечно, Т. Кун не являлся абсолютным новатором в подобном подходе к науке. Пример­но в эти годы (и даже несколько раньше) в этой же плоскости научную деятельность рассматривали М. Полани, С. Тулмин, Дж. Холтон. Кроме того, длительная и богатая традиция изучения науки в историческом ракурсе уже существовала к тому времени во Франции (Л. Брюнсвиг, Г. Башляр, Ж. Кангийем и др.)¹. Однако получилось так, что именно работа Т. Куна смогла вызвать широкий интерес и решительно сместить акценты в анализе научного познания. Можно даже сказать, что эта книга, посвящённая проблеме революций в науке, сама произвела подобную революцию в философии и методологии науки.

Одним из опорных понятий концепции Т. Куна является понятие «науч­ное сообщество». Выход Т. Куна за рамки узкологического подхода к проб-

¹ См. обзор концепций французских исследователей науки: Соколова Л.Ю. Историче­ская эпистемология во Франции. СПб., 1995.

леме научного познания был связан с оригинальным решением им принци­пиального вопроса, о том, что мы должны понимать под понятием «субъект научного познания»? Концептуальные ориентиры, доставшиеся в наследство от неопозитивистской программы, нацеливали философов на процедуры анализа логического каркаса научного познания. С этих пози­ций субъектом научной деятельности являлся некий абстрактный интел­лект как носитель и исполнитель логико-методологических процедур, как бы некая внеисторическая логическая машина. Т. Кун же исходит из того, что подлинным субъектом научного познания является научное сообщество. Сообщества учёных — это первичные структуры, которые выступают, по словам Т. Куна, как «зодчие и основатели научного знания»¹.

Мы уже неоднократно употребляли термин «научное сообщество» в предыдущем изложении, предполагая его интуитивную понятность. Кун, используя это понятие, акцентирует внимание на некоторых существен­ных моментах. Он указывает на то, что науку «делают» группы получив­ших сходное образование и обладающих сходными профессиональными навыками специалистов. Это означает, что, грубо говоря, учёным стано­вятся не в результате прочтения некоторого количества учебников, а непо­средственно обучаясь научной практике под руководством более опыт­ных учёных и непосредственно участвуя в научных разработках какой-то группы специалистов.

Это очень важный пункт. Т. Кун привлекает наше внимание к особому плану научного знания. Помимо логической плоскости знания, существу­ет и плоскость деятельностная, оперативная. Например, если нам дан какой-то научный закон (скажем, физический закон сохранения импуль­са), то мы можем:

1) в логическом плане — вывести из него частные следствия, т.е. полу­чить из него другие теоретические утверждения;

2) в деятельностном плане — применить его к определённым лабораторным ситуациям (экспериментам, разработке моделей) и вообще к ре­шению различных конкретных физических задач.

Как справедливо указывает Т. Кун, что такое энергия, импульс, уско­рение и т.п., учёный по-настоящему узнает только в контексте научно-практического применения этих понятий к решению различных задач. (Поэтому, например, одно дело — прочесть главу из учебника, и совсем другое — суметь решить задачи в конце этой главы.)

Сказанное означает, что научное знание (например, научная теория) не может быть сведено только к логической структуре как системе утверж­дений, в которой одни высказывания следуют из других. Научное знание —

¹ Кун Т. Структура научных революций. М., 1977. С. 232.

это также и определённый контекст умений, оперативных паттернов, практических Смыслов. Специалистов из одной и той же определённой предметной области объединяет между собой не просто знание одних и тех же законов (которые может прочесть и любой посторонний), а именно работа над одними и теми же проблемами. В этом смысле учебники, как подчёркивает Т. Кун, дают несколько искажённое представление о науке и научных теориях. Они излагают научные представления в абстрактном, усреднённом виде и скрывают от читателя реальный контекст функцио­нирования науки. На самом же деле научное знание изначально конкрети­зировано и разбросано по различным сообществам и группам. Один и тот же физический закон имеет для разных групп учёных (отличающихся спе­циализацией, профессиональной компетенцией) совершенно разное зна­чение. Поэтому за абстрактно-безликой научной теорией, как она изло­жена в учебнике, на самом деле скрывается огромное разнообразие смыслов, связанных с её реальным применением, решением задач и т.п.

Что объединяет учёных в сообщества? Это прежде всего общность их занятий. Так, учёные, занимающиеся одним и тем же кругом задач, состав­ляют некое естественное единство; причём это объединение происходит довольно простым, неформальным способом: они общаются между собой, сообщают друг другу о своих результатах, обсуждают их и т.п. Конечно, в их деятельности много общего — общее видение проблем, навыки реше­ния задач, используемые технические средства и т.п. Для описания этого естественного объединяющего начала, которое реально интегрирует учё­ных в сообщество, Т. Кун предлагает термин «дисциплинарная матрица».

Дисциплинарная матрица состоит из весьма разнородных элементов. Возможно, даже нет смысла пытаться составить их полный перечень. Сре­ди важнейших компонентов матрицы К. Кун называет, прежде всего, научные положения (или символические обобщения), которые используют­ся в группе без разногласий, общепризнанные положения и предписания метафизического характера, имеющие в т.ч. и эвристическое значение, а также общепринятые ценности. Кроме того, огромное значение для про­фессиональных групп имеют такие составляющие дисциплинарной матри­цы, как определённые образцы научной деятельности, или парадигмы.

Парадигма

Понятие «парадигма» стало своего рода маркером концепции К. Куна и получило широчайшее распространение в связи с самыми разнообраз­ными вопросами. Сейчас это понятие является весьма богатым по смыс­лу: его используют и как синоним мировоззрения, картины мира, стиля мышления и др. Даже в самой книге «Структура научных революций» оно имеет массу значений. Однако его первоначальный и точный смысл,

как подчёркивает Кун, связан со словом «образец» (греч. paradeigma — «образчик»).

Парадигма — это, вообще говоря, образец деятельности. Например, если, при изучении языка нам дан образец спряжения глаголов на каком-то конкретном примере, мы можем применить его и для других случаев. В научной деятельности тоже есть свои образцы: это конкретное решение проблемы, с которым сталкиваются студенты с самого начала своей учеб­ной подготовки в лабораториях, на экзаменах или в конце глав используе­мых ими учебных пособий¹. Научные знания (теории, законы) как бы оживают в конкретных парадигмах. Но при этом следует помнить, что научная парадигма — это не образец для простого копирования. Пример решения задачи служит базой для дальнейшего усовершенствования дан­ного способа решения, его приложения к классу более трудных задач, его разработки как в сторону обобщения, так и конкретизации. Поэтому па­радигма — это достаточно гибкая оперативная модель, динамичная и на­ходящаяся в постоянном развитии.

В ряде случаев парадигма частично может быть уточнена с помощью некоторых явных правил, однако это возможно далеко не всегда, и тем более это не может исчерпать оперативного значения парадигмы как непо­средственной модели самой деятельности. Ведь, как было замечено ещё И. Кантом, если у нас есть какое-то правило, то от нас требуется умение применять данное правило, причём само это умение является первичным и непосредственным, иначе пришлось бы давать новое «правило по при­менению правила» и так до бесконечности². Парадигма не только не мо­жет быть сведена к ряду правил, но и сама может до некоторой степени служить источником правил решения конкретных задач. Это в общем случае не правило, а пример, прецедент.

Итак, научная парадигма — образец деятельности, который в своём при­менении варьирует, обогащается, уточняется, но важно то, что он действует как направляющее, структурирующее начало для дальнейших действий. Установившаяся парадигма управляет текущими научными разработками.

Важнейшим свойством научной парадигмы является её высокая эф­фективность в применении к определённому классу задач. Ведь парадиг­ма созревает и оттачивается именно на примерах решения конкретных задач; она аккумулирует в себе все успехи, достигнутые этими усилиями, и становится действенным инструментом научной практики. В результа­те предметная область оказывается в значительной степени структури­рована посредством специфичной для неё установившейся парадигмы.

¹ Кун. Т. Структура научных революций. М., 1977. С. 244.

² Кант И. Критика чистого разума: Сочинения в 6 т. Т. 3. С. 218-21.

Хотя само научное сообщество естественным образом объединяется ещё до образования парадигмы (т.е. в допарадигмальном периоде), только с ус­тановлением парадигмы как высокоэффективного, проверенного на об­ширном классе задач и совершенствующего инструмента сообщество приходит к состоянию существенного единства, а научная область при­обретает черты зрелой науки.

Нормальная наука

Теперь мы подошли к интересному моменту в динамике научного по­знания. Установившаяся парадигма, или образец решения задач, оказыва­ет на учёных двоякое действие. С одной стороны, она демонстрирует им, как действительно следует решать задачи в их предметной области. Пред­лагая им примеры вполне успешной деятельности, она тем самым обеспе­чивает их гарантированно эффективным методом. С другой стороны, она же и ограничивает учёного в его видении своей предметной области. Как образец для подражания и усовершенствования парадигма производит класс в целом достаточно однотипных решений. Учёные, заранее ожидая, что применение парадигмы будет плодотворным, подходят к задачам сво­ей предметной области так, будто решение задачи сводится лишь к искус­ному применению некоего общего образца. Если сообщество располагает таким образцом, то от учёного требуется суметь использовать его в конк­ретных, порой весьма трудных случаях — как бы найти разгадку. Ведь вопросы, как конкретно применить парадигму в различных ситуациях, как скомбинировать по-новому её элементы, могут потребовать от учёно­го значительных усилий, мастерства и остроумия. Т. Кун называет та­кой подход решением задач-головоломок. Действительно, существует некоторое сходство между научными задачами, представленными по­средством парадигмы, и задачами-головоломками (детскими состав­ными картинками, кроссвордами и т.п.). Парадигма как бы сама отби­рает и предлагает учёным такие проблемы, которые предполагаются заведомо разрешимыми. Но дело даже не в том, что применение пара­дигмы должно автоматически привести к успеху (на самом деле парадиг­ма может и не срабатывать), а в том, что парадигма, подобно условиям задач-головоломок, накладывает определённые ограничения на воз­можные решения и на «те шаги, посредством которых достигаются эти решения»¹.

В итоге установившаяся парадигма придаёт научной деятельности достаточно своеобразные черты. Т. Кун называет период в динамике науч­ного познания, который характеризуется признанной, демонстрирующей

¹ Кун Т. Структура научных революций. М, 1977. Указ. соч. С. 63.

высокую эффективность парадигмой, периодом нормальной науки. В это время учёные не ориентированы на какие-то крупные достижения, на по­лучение принципиально новых результатов. Их основная цель — дальней­шая разработка и совершенствование самой же общепринятой парадигмы. Исследования становятся все более утончёнными, направленными на весьма специальные нюансы парадигмальной теории. Часто в этих исследо­ваниях вообще все параметры ожидаемого результата вполне известны, за исключением лишь некоторых деталей, «так что спектр ожиданий оказыва­ется лишь немного шире известной картины»¹. Таким образом, научное познание в данный период свой динамики достаточно консервативно.

Принятая парадигма совершенствуется на обширном классе задач-головоломок, и результатом этого является обретение ею новых граней. Успехи парадигмального подхода накапливаются, её предыдущие дости­жения служат основой для последующих достижений. Тем самым осу­ществляется постепенное поступательное продвижение парадигмы ко все новым и все более изощрённым задачам-головоломкам. Накопление успехов и постоянное повышение эффективности парадигмы придают науч­ному познанию в этот период кумулятивный характер.

Итак, научному познанию в период нормальной науки присущи черты кумулятивности и некоторого консерватизма.