Терапия. Наиболее распространена групповая форма гештальттерапии

Наиболее распространена групповая форма гештальттерапии. Характерной чертой формы работы является так называемый горячий стул, который периодически занимает (по желанию) тот или иной член группы, с которым работает терапевт на глазах остальных членов группы. Эмоциональная поддержка со стороны других членов группы оказывает позитивный эффект на процесс терапии, с другой стороны, наблюдая работу с одним из членов группы, остальные могут разрешить благодаря переносу и свои проблемы.

Гештальтметод состоит в том, чтобы предложить клиенту сфо­кусироваться на сознавании того, что переживается в настоящем, а не исследовать прошлое в поисках воспоминаний о травме или незаконченной ситуации. Однако при этом фрагменты незакон­ченных ситуаций (незавершенных гештальтов) из прошлого не­избежно всплывают как часть опыта, переживаемого в настоящем. Тогда клиенту предлагается вновь их проиграть, пережить, чтобы завершить и ассимилировать их в настоящем.

Гештальтметодики направляют клиента на воссоздание целост­ной проблемной ситуации, в частности на нахождение обеих сто­рон конфликта и на установление диалога между ними. Напри­мер, если клиент находится на «горячем» стуле, то на другой пу­стой стул (техника пустого стула) напротив него можно поса­дить воображаемого партнера, с которым у клиента нарушены взаимоотношения, и по очереди предоставлять слово то одному,

то другому. От имени воображаемого партнера может говорить сам клиент, садясь на соответствующий стул, или один из участников группы, которого выбирает клиент. Аналогичным образом может быть организован диалог между психическими частями личности, которые находятся в конфликте, и т.д.

Первая задача терапевта в гештальттерапии — обращать внимание клиента на те актуальные чувства, которые он пере­живает здесь и теперь, а также их телесные проявления (поза, жесты, выражение лица, непроизвольные движения и т.д.) с целью расширения зоны осознания.

Пример.

Работая в группе с одной из участниц по поводу ее аллергии, я обнару­жил, что эта проблема была связана с родительскими запретами быть ес­тественным ребенком. «В детстве я даже ни разу не испачкалась. Я всегда была убеждена, что взрослые — правильные люди, а дети — неправиль­ные», — говорила она.

Тогда я предложил ей представить, что родительские правила и запре­ты находятся на пустом стуле. Она сидела, скрестив ноги под стулом, и я заметил, что одна ее нога задергалась, а вторая явно ее удерживала. «Что это хочет сделать твоя нога?» — спросил я. Она молчала, я еще раз повто­рил вопрос.

— Это неприлично...

— Позволь ей сделать то, что она хочет.

— Так нельзя поступать...

— Мы тебе разрешаем...

— Я сделаю это по-другому. (Она встала, подошла к пустому стулу и руками мягко опрокинула его.)

Я сказал, что это не то, что хотела сделать нога, и после некоторых колебаний она все-таки ударила ногой по стулу и потом сделала это еще раз...

Вторая задача терапевта для того, чтобы терапия была ус­пешной, это самому быть здесь и теперь. Порой для клиента впол­не достаточно, если терапевт просто присутствует, но это должно быть искреннее и открытое присутствие. Однако терапевт не дол­жен вовлекаться в сопереживание клиенту или в глубоко эмоцио­нальное переживание его проблемы, иначе он может потерять спо­собность вести процесс терапии и видеть всю ситуацию в целом.

Третья задача терапевта — обеспечение обратной связи. То есть он должен служить своеобразным зеркалом для клиента, по­могая последнему лучше увидеть себя и свою собственную пози­цию в проблемной ситуации. Он обращает внимание клиента на те моменты его поведения, которые являются ключевыми для по­нимания проблемы, но которые тот не замечает.

Четвертая задача гештальтпроцесса — это действие. Те­рапевт побуждает клиента не только к расширению самосозна-

ния, но к совершению конкретных действий, что существенным образом отличает гештальтметод от большинства других направ­лений психотерапии. Например, выбор из двух альтернатив, сим­волизируемых двумя разнесенными в пространстве стульями, осу­ществляется как физическое передвижение клиента.

Наконец, пятая задача терапевта — это организация геш-талыпэксперимента. Терапевт вводит в ситуацию какие-то новые переменные или по-новому организует взаимодействие между пре­жними, побуждает клиента попробовать какие-то новые способы поведения. Например, клиент жалуется, что ощущает стену меж­ду собой и супругом. Терапевт может предложить представить, что барьер преодолен и клиент оказался на стороне супруга, при этом клиент обязательно физически перемещается за воображаемый барьер. Цель — посмотреть, как будет протекать взаимодействие супругов без барьера. Результат эксперимента заранее неизвестен. Очень может быть, что клиент почувствует, что на самом деле ему (ей) как-то не по себе без этого барьера, и он осознает, что выстроил этот барьер сам как защиту от супруга и т.д.

Пример.

Однажды я принимал экзамен у слушателей, уже имевших высшее об­разование и проходивших обучение в нашем институте повышения квали­фикации. Девушка, сдававшая последней (кстати, на «отлично»), пожало­валась, что у нее три месяца ужасно болит голова и никакие лекарства не помогают. Я предложил провести терапию.

Получив согласие, я прежде всего спросил:

— Наверное, три месяца назад был стресс?

— Да, — ответила она.

— Наверное, с молодым человеком?

— Да, с молодым человеком.

— Может быть, тогда лучше расстаться?

— Нет, мы это уже пробовали. Мы друг без друга не можем и друг с другом не можем. Мы, какдва барана, сшибаемся лбами...

— Хорошо... Пусть вот эта Ваша сумочка с длинной ручкой символизи­рует то, из-за чего вы сшибаетесь лбами. Положим ее подальше. Ваша задача ее достать. Но сначала опишите мне, что она для Вас значит.

— О, это как нарзан, как источник энергии, это моя свобода. Я журна­листка, я должна всюду ездить, всюду бывать, а он говорит мне: «Сиди со мной, не смей ездить!».

— И как Вы себя чувствуете при этом?

— Придавленно (опускает голову).

— Понятно. Я буду изображать этого молодого человека, а Ваша зада­ча достать сумочку. (Я кладу ей руку на затылок и не слишком сильно при­гибаю ее голову вниз, одновременно повторяя: «Не смей брать сумочку, сиди со мной, не будь свободна! И т.д.».)

— Как Вы себя чувствуете?

— Униженно. Ну точно, как с ним...

— Найдите выход из этого тупика...

Напрягая мышцы шеи, девушка с усилием сопротивлялась давлению. Постепенно я «сдался» и убрал руку.

— Так легче?

— Легче. Но не то. Хотелось бы, чтобы рука осталась на шее, но не давила.

— Хорошо, попробуйте добиться этого результата. (Я повторяю то же самое воздействие.)

Некоторое время она раздумывает, затем поднимает руку и начинает поглаживать меня по руке, которая давит ей на затылок. Рука постепенно расслабляется, ее голова выпрямляется, а рука остается на шее, но не давит.

— Но Вы ведь не достали сумочку...

— Я просто не могу о ней думать, когда мне так давят на голову.

— Попробуйте еще раз. (Снова пригибаю ей голову и твержу тотже текст.) Найдите выход...

Подумав, она поднимает одну руку и начинает поглаживать мою руку, давящую на затылок, а второй рукой медленно подтягивает к себе сумочку. Голова ее выпрямляется, глаза сияют.

— Спасибо, я все поняла.

— А голова не болит?

— (Удивленно.) Голова? Нет, не болит... Очень легкое ощущение в за­тылке.

— Но ведь человека не переделаешь... (Я намекаю на молодого чело­века.)

— Не переделаешь, — ответила она, — но ведь можно и приспособиться...
И я понял, что она действительно нашла то решение, которое ей было

нужно, а главное — голова, болевшая три месяца, прошла.

Работая с группой, терапевт обычно предлагает ряд упражне­ний, способствующих расширению сознания участников, подго­тавливающих их к работе на «горячем» стуле. Например, одно из упражнений состоит в том, что надо в течение нескольких минут повторять вслух фразу: «Сейчас я осознаю...», — заканчивая ее описанием содержания своего сознания в данный момент. Во-пер­вых, это приводит к более явному представлению о содержании собственного сознания, во-вторых, в сознании обязательно дол­жны всплывать элементы нерешенных проблем.

Другое известное упражнение называется «слепой и поводырь». Группа разбивается на пары, один человек закрывает глаза, вто­рой ведет его, взяв за руку, за локоть, за плечи, и помогает ему обходить препятствия, ощупывать вещи и т.д. Партнеры не разго­варивают между собой, но ведущий может показать ведомому от­дельные «слайды», для чего он кладет ему руку на голову, это является сигналом, что ведомый может открыть на несколько се­кунд глаза и сфотографировать предъявляемую ему картину. Чем разнообразнее обстановка (несколько помещений или природная среда), тем интереснее протекает упражнение. После получаса

«путешествия» партнеры меняются ролями. Потом в группе все обмениваются полученными впечатлениями. Такой опыт позволя­ет получить совершенно непривычное восприятие пространства и вещей, почувствовать доверие и поддержку, осознать свои страхи и многое другое.

Ф.Перлз разработал много частных приемов работы в группе.

О двух наиболее известных приемах — «горячий» стул и «пус­той» стул было сказано выше.

Характерным приемом для гештальттерапии является хожде­ние по кругу, когда участнику предлагается по очереди рассказать каждому из остальных членов группы, например, что он будет делать после решения своей проблемы.

Другим приемом является перетягивание в стороны, когда кли­енту предлагается встать посреди комнаты, расставить руки в сто­роны, а две группы участников, которых он выбирает сам, тянут его каждая к себе и уговаривают принять одно из противополож­ных решений.

Другой прием, отчасти позаимствованный Ф. Перлзом из диа­нетики, состоит в том, что участнику предлагается без конца по­вторять одну и ту же фразу, которая имеет принципиальный смысл и сильно эмоционально заряжена.

Интересным направлением гештальттерапии является работа со сновидениями, иногда роль сновидений могут выполнять фан­тазии, мечты на заданную тему. Ф. Перлз считал, что каждый об­раз сновидения соответствует некоторой части личности самого индивида. Не вдаваясь в подробное описание этой работы, отме­тим, что основной метод здесь состоит не в прямом истолковании сна, а по сути в психодраматическом участии в собственном сно­видении. Для этого клиент говорит от имени то одного, то дру­гого персонажа своего сновидения или в воображении продол­жает сюжет сновидения, как бы находясь внутри него. В ходе этих ролевых монологов клиент неожиданно может осознать основ­ной конфликт, символически выраженный в сновидении. Про­изошедший инсайт приводит к завершению ранее не завершен­ного гештальта. Причем ключевым для понимания может оказаться даже не основной персонаж, а тот, на которого мы не обращаем пристального внимания, служащий как бы фоном для основного действия.

Пример.

Студентка с некоторой тревогой предложила проанализировать свой сон. Ей снилось, что она видела своего маленького братика в гробу, причем его лицо временами менялось на лицо еще более младшего племянника.

Я предложил ей поговорить от имени ребенка, лежащего в гробу. Для этого надо было начать: «Я ребенок, лежащий в гробу... Я чувствую, что... Я думаю о...» Начав с некоторым страхом, она с удивлением обнаружила,

что ребенок в гробу просто недоволен, что его туда положили и запретили двигаться, да еще дали снотворного, чтобы он спал, в то время как ему хочется веселиться и двигаться. Студентка все-таки оставалась в недо­умении, поэтому я спросил: «А не было ли такого, что накануне кто-либо запретил тебе веселиться и т.д.?» — «Вообще-то да, — сказала она. — Мой папа обычно так не поступает, а тут запретил мне идти на вечеринку и велел ложиться спать». — «Ну вот, — сказал я, — с тобой поступили как с маленьким братишкой или племянником, об этом и говорит твой сон».

Здесь мы видим, что действительно персонаж символизирует некоторую часть личности самой студентки, но также подтверж­дается и основная закономерность, подмеченная З.Фрейдом, — во сне отражаются нереализованные желания индивида.

Вопросы для самоконтроля

1.Что такое «гештальт»?

2. Как вы понимаете принцип расширения сознания?

3. В чем смысл принципа «здесь и теперь»?

4. Что значит работа с противоположностями?

5. Как понимается зрелость личности в гештальттерапии?

6. Какую роль играет «горячий» стул в гештальттерапии?

7. Как происходит работа со сновидениями в гештальттерапии?

Литература

1. Гештальттерапия: Теория и практика. — М., 2000.

2. Наранхо К. Гештальттерапия. — Воронеж, 1995.

3. Перлз Ф. Гештальтподход и Свидетель терапии. — М., 1996.

4. Перлз Ф. Гештальтсеминары. — М, 1998

5. Польстер И., Польстер М. Интегрированная гештальттерапия. — М., 1997.

6. Робин Ж. М. Гештальттерапия. — М., 1996.

7. РудестамК. Групповая психотерапия. — М., 1990.

8. Фейдимен Д, Фрейгер Р. Теория и практика личностно-ориентиро-
ванной психологии. — М., 1996.

Глава 11. КОГНИТИВНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

Основы когнитивной психотерапии были заложены в 60-е годы Альбертом Эллисом и Ароном Беком. В дальнейшем эти идеи на­шли благодатную почву в бихевиоризме и в настоящее время час­то говорят о единой когнитивно-поведенческой терапии. Главная задача этой ветви терапии — изменить мышление индивида, точ­нее, его дисфункциональные убеждения и ошибочные способы переработки информации.

Основные идеи

Корни когнитивного подхода к решению психологических про­блем можно проследить еще со времен философов-стоиков (Эпик-тета, Сенеки, Цицерона и др.), которые утверждали, что мы стра­даем не столько от конкретных обстоятельств и событий, а от того, что мы о них думаем. «Все зависит от субъективного мне­ния... Мы страдаем благодаря нашим мнениям...» (из письма Се­неки Луцилию, цит. по [3]). Как пишет Р. Мак Маллин [4]: «Собы­тия существенны не из-за того, что произошло с клиентом, а из-за того, какие выводы он по этому поводу сделал. Одни могут оправиться от такого травмирующего события, как смерть их ба­бушки, если заключат, что бабуля прожила полную, богатую жизнь, а сейчас находится с Богом на небесах. Но они не могут пережить смерть своей аквариумной золотой рыбки, если посчита­ют, что Бог не должен был допустить ее смерти, если не сотворил небеса и для золотых рыбок, куда они могли бы переселиться».

Вследствие этого когнитивная психотерапия применяется преж­де всего для лечения эмоциональных расстройств разного рода через воздействие на мышление индивида.

Те или иные формы неадаптивности и дисфункциональное™ могут иметь место в: когнитивных элементах; когнитивных про­цессах; когнитивном содержании [3].

Когнитивные элементы могут быть двух уровней: автоматиче­ские образы и мысли, связанные с переработкой текущей инфор­мации; базисные посылки — система глубинных представлений индивида о себе и об окружающем мире.

Автоматические мысли характеризуются рефлекторностью, непроизвольностью, быстротечностью и бессознательностью. Они

похожи на слова, произносимые родителями очень доверчивым детям. Например: «Я не могу жить без нее...», «Я больше ни в чем не найду радости...» или «Меня все равно отвергнут...» и т.д.

Базисные посылки — это глубинные установки, по сути бессо­знательная жизненная философия индивида, они обладают боль­шой устойчивостью и во многом предопределяют те или иные автоматические мысли. Например, базисными посылками могут быть убеждения индивида: «чтобы что-то заслужить в жизни, не­обходимо страдать», «чувства нельзя выражать открыто» и т.д.

Мак Маллин считает, что в основе большей части эмоцио­нальных проблем лежит зачастую одна центральная идея [4]. Это тот краеугольный камень, который держит все остальные убежде­ния. Эти центральные установки могут касаться многих психоло­гических проблем клиента. Всего лишь несколько ключевых уста­новок могут стать причиной всех его неприятностей. Однако цен­тральные идеи клиентов настолько фундаментальны и основопо-лагающи, что клиенты могут просто не иметь представления об обладании ими, как рыба, которая не знает о воде, так как про­жила в ней всю свою жизнь и никогда не выбиралась из нее.

Связующим звеном между базисными посылками и автомати­ческими мыслями являются когнитивные процессы. Они обеспе­чивают переработку поступающей информации в соответствии со стабильными представлениями, поэтому они изобилуют логичес­кими искажениями, характерными для тех или иных эмоциональ­ных расстройств.

Например, А. Бек выделил наиболее типичные ошибки логи­ки при депрессии (цит. по [3]):

1. Произвольноеумозаключение — это извлечение выводов в от­сутствие подтверждающих данных или в явном противоречии с фактами. Например, студентка, страдающая депрессией, но кото­рая сдает экзамены только на «отлично», тем не менее утвержда­ет, что она тупая — «просто ей везет».

2. Селективное абстрагирование — акцентирование одних эле­ментов ситуации, которые наиболее созвучны взгляду пациента на мир, при игнорировании других ее аспектов. Например, деп­рессивные больные в размышлениях о прошлом или настоящем постоянно сосредоточиваются только на негативной информации и игнорируют положительную. Опыт единичной неудачи в отно­шениях превращается ими в ощущение тотальной невозможности близости — такой способ переработки информации называется сверхобобщением.

3. Поляризованное (или «черно -белое») мышление — рассуждения о полюсах, без градуальности. Например, речь депрессивных боль­ных изобилует клише типа «всегда — никогда», «прекрасный — ужасный», «все — ничего». Ипохондрические больные имеют пред­ставление о здоровье типа «100 % здоров — смертельно болен».

4. Персонификация — склонность относить к себе личностно
нейтральные события без отсутствия подтверждающих фактов. Так,
абсолютно безобидные, нейтральные высказывания других людей
могут быть отнесены ими на свой счет как свидетельства критики
или пренебрежения.

5. Максимизация — минимизация —преувеличение или преумень­
шение важности событий. Депрессивные больные обесценивают
собственный положительный опыт и резко преувеличивают опыт
неудач. Это проявляется также в специфическом атрибутивном
стиле: причины успеха приписываются внешним факторам, при­
чины неудач — себе.

Когнитивное содержание — это, собственно, те темы, о кото­рых размышляет индивид, его типичные мысли, сновидения и фантазии. Например, анализируя содержание сознания депрес­сивных больных, А. Бек обнаружил две основные его характерис­тики:

1) фиксированность на теме реальной или мнимой утраты
(смерти близких, разрыве отношений, крушении надежд и т.д.);

2) так называемую негативную триаду — негативный взгляд на
себя, на будущее и на мир.

Он показал, что более 80 % депрессивных людей испытывают самоотвращение, их самоимидж (iZ-концепцию) можно охарак­теризовать четырьмя словами: неудача, несовершенство, обделен-ность и одиночество [2].

Еще одна содержательная характеристика мышления депрес­сивных больных — постоянное употребление таких речевых форм, как «следует» и «должен» (что было названо А. Беком «тиранией долженствований»).

Для других эмоциональных расстройств (например, паничес­ких реакций в транспорте или тревожных расстройств) характер­но другое когнитивное содержание, но мы не будем это здесь рассматривать.