2015-06-14
236
419. Мнение тех людей, которые думают, будто бы порочного народа нельзя сделать добродетельным, кажется для меня весьма странно и обидчиво творцу от твари; я в возражение на то не скажу ничего более, как только что все народы на свете суть брение, а скудельники их правительства.
420. Многие люди беспрестанно говорят, что облегчение делать невыполированному народу в его трудностях предосудительно; и я думаю, что некоторые из них говорят сие по незнанию, что выполировать народ иначе нельзя, как чрез облегчение его трудностей, а другие по неумеренному самолюбию, что почитают в неумеренном господствовании над людьми лучшую для себя пользу.
421. Какую б кто ни имел в обществе должность, то надобно ему иметь еще трудолюбие, а наипаче для того, что оно не допускает заражаться порокам.
422. Должности человеческие в обществе разделяю я вообще на двое, то-есть на должности, зависящие от души или от ума, или просто на умственные, как то: упражнение в науках и во всех других делах, зависящих единственно от ума, и на должности, зависящие от тела или рук человеческих, как то: всякие рукоделия.
423. Кажется не худо, чтоб требовать от людей, находящихся на своем содержании, хотя погодно такого в отправлении должностей отчета, каков требуется от людей, содержимых на публичном иждивении.
424. Кажется полезно для общества распределять всех без изъятия людей к должностям так, чтоб они теми должностьми заняты были довольно и не употребляли бы остающегося от трудов времени на другое что, как только на отдохновение и на безвинную забаву.
425. Всякого человека труд уравненный думал бы я положить такой, чтоб он мог содержать себя, престарелых родителей и малолетных детей; а как еще и из родителей и детей некоторые могут работать, то в таком случае, ежели не допустить одних людей в небрежении держать, во зло употреблять или и нарочно трудом других выработанные вещи от роскоши портить, то общество может жить в довольствии и без нужды, так что предпочтенным людям будет довольно для богатого, а нижним для безнужного содержания, и сверх того может оставаться запас для нужды в предбудущее время, а больший сего одних людей труд может привесть других в крайнюю леность, и общество уподобится тому полку, в котором командиры очень богато одеты, а солдаты ободраны.
426. Но надлежит знать, что хотя я и советую сметь трудолюбие, но не чрезвычайное, которое может укоротить жизнь человеку. Мне думается, что для труда человеку довольно восьми часов в сутки, другие восемь часов может он употребить на одеянье, кушанье и забаву, а третьи восемь часов на сон.
427. Начальникам пристойно смотреть за подчиненными их, чтоб они не были праздны, а находились бы в законном труде и чтоб вместо прямого труда не оказывали только его вида; но и тех людей поступка тяжела, которые от подчиненных своих требуют неусыпных трудов, хотя со всем тем от таких трудов натурально приходит меньше плода, нежели от умеренных; при такой поступке иные люди имеют ревность к общей пользе, но не по разуму, а другие под видом искания общей пользы искусно утесняют своих ближних и презирают в них подобное себе человечество, как бы они сами слабостям его не причастны были. Таким людям по их нраву наилучше, кажется, жить на небе.
428. Я бы думал, что не худо уноровить так, чтоб во всей области количество вещей ценою много превосходило количество денег ценою, потому что в противном случае народ впадает в леность и роскошь.
429. Надобно знать, что не злато и сребро, а трудолюбие составляет богатство народов, только ж притом я как не желаю, так и не советую, чтоб стараться им быть богатыми, а только довольными.
430. Это хорошо, что в некоторых обществах заведены публичные гульбища для отвращения людей от пьянства и других худых дел, но жаль, что не везде берут за то плату в публичные сокровища; подобные сему сборы, как непринужденные и потому нимало не тягостные для людей, составляют самый лучший, а притом законный доход правительств; и вообще нет лучше таких сборов, которые наполняют публичные сокровища с тем, что когда люди разумеют, что они платят не даром.
431. Люди, которые привыкли жить на счет чужого поту, обыкновенно говорят: "На что выводить роскошь, она-де в обществе нужна, и без нее-де могут пропасть науки и художества и многие люди страдать без пропитания". На сие я отвечаю, что не могу понять, как в благоустроенном обществе могут науки, художества и люди потерпеть какой-либо вред, и думаю, что когда кому в одном состоянии прожить будет трудно, тот может вступить в другое; а ежели б и так могло сделаться, как они неосновательно думают, то все лучше обществу быть меньше искусным в довольном и спокойном состоянии, нежели с великим искусством в ежедневной лихорадке, и крепко то держу, что лучше не щадить наук и художеств для людей, нежели людей для наук и художеств.
432. И для того казалось бы мне полезно для общества уноравливать так, чтоб число в нем всякого образа художеств пропорционально было числу жителей.
433. Ежели б можно доводить в народе моды, а наипаче в таких вещах, которые сами собою без повреждения много лет пребывать могут, как, например, здание каменных храмов и домов, серебряные и золотые выработанные вещи, до такого состояния, чтоб они продолжались и упадали наподобие крепкого каменного здания, которое по простоянии чрез долго лет разрушается само собою от ветхости, а не от рук человеческих, нежели допущать их быть в таком состоянии, как атакованная крепость, которую, с одной стороны, беспрестанно разбивают, а с другой, беспрестанно починивают.
434. Кажется, полезно для общества смотреть тем людям, от коих сие зависит, на приращение и умаление народов, на хранение и небрежение добронравия, на умножение и упадок наук, знать точные таких приключений причины и к поправлению худобы в том предпринимать пристойные средства.
435. Политичным начальникам пристойно стараться о воспитании в публичных училищах детей прежде в добронравии, а потом в разуме; такие отрасли, будучи так воспитаны и рассеявшись по всей области, немало послужить могут к исправлению целого народа от пороков и к приведению к добродетели.
436. Некоторый автор пишет, что есть сочинения о политике многих философов, но они в рассуждении нынешнего состояния Европы не способны, а надобно-де в том смотреть на систему нынешних правлений; но на сие можно сказать ему, что как партикулярные люди, которые, на других смотря, поступают, мучатся в своей жизни, так и целые народы страждут по моде других, ежели не предположат себе постоянной, добродетельной и разумной поступки.
437. Слабая кажется мне та политика, чтоб искать своей пользы какому обществу, смотря по настоящему времени и расположению других народов, как то советует некоторый автор, несмотря на прошедшие веки и на причины возвышения и падения в них многих народов; правда, по такому его наставлению, смотря на настоящее время, можно получить пользу, да настоящую, а о будущей ручаться нельзя. Сей автор говорит, что область с другою по такому праву поступать должна, как один партикулярный человек с другим; это правда, и я с тем согласен, но из партикулярных людей кто умнее поступает, тот ли, кто смотрит на других, или тот, кто сам собою изберет для себя постоянную, разумную и добродетельную поступку; и в таком рассуждении и обществам, а наипаче великим, непристойно смотреть на образец других и чрез такую свою поступку маловременное свое приобретение покупать на предбудущую колеблемость, а иногда и на всеконечное падение.
438. Может быть, кто скажет, что такие мои предложения похожи на Платонову республику и что они невозможны в практике, то тому я в ответ скажу, что ежели б не было образцов сражения между многочисленными войсками, то это бы всякому показалось не только странно, но и совсем невозможно, чтоб такое великое множество людей, как то армия, состоящая изо ста тысяч человек, могли драться с толиким же числом других и побеждать их по заведенному порядку и известным воинским правилам, а теперь, как уже в течение неизмеримого времени род человеческий, злоупотреблением страстей своих влекомый и неистовством беспредельного самолюбия восхищаемый, многократные сей истины показал опыты, то такого дела уж не называют Платоновою республикою; правда, что приведение великого общества в благополучное состояние есть такое дело, которое не зависит от благодеяния натуры, а, напротив того, от долговременного и тяжкого, однакож по крайней мере (как кажется) небезуспешного труда, все почти о том единодушно говорят, возможно ль привесть такое множество людей в такую порядочную стройность; но когда мы рассудим о других делах человеческих, как то о редких и чувства наши пленяющих художествах, об умопитательных и украшающих род человеческий науках и о прочих делах человеческих, как они трудом и старанием человеческим приходят в зрелость и силу, а нерадением и пренебрежением в слабость и упадок, то казалось бы посему, что и приведение великого общества в благополучное состояние без великой зависимости от других есть не невозможное дело; когда люди к погублению других выдумали особливый военный порядок, особливые военные правила и целую военную науку, то, кажется, то же бы они могли сделать и в рассуждении своего благополучия, но препятствует сему то, что благодетельные для человеческого рода изобретения не так блистательны, не так поражают человеческие чувства, не так понятны и прозрительны, и потому во все времена не так награждаемы были, как вредительные и обольщающие род человеческий мнимою его пользою. Есть еще и такие люди, которые думают, что люди по своей натуре, склонной к переменам, без различия перемен и подражания другим не могут себя почитать благополучными; но ложь сего мнения доказывается примером трудолюбивой и подобной сотоносной пчеле Голландии, которая, не прельщаясь блистательными роскошных обществ модами, пребывает в своей простоте и умеренности и почитает сама себя и почитается также и от всех других людей за благополучнейший народ из всей Европы; а уже нет несноснее того безбожного и зверского некоторых людей мнения, которые почитают свое удовольствие и благополучие в страдании и несчастии своих ближних.
Часть вторая
О ПОПЕЧЕНИИ НАЧАЛЬСТВУЮЩИХ ПОЛИТИКОВ О НАРУЖНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ОБЩЕСТВ
439. Наружная безопасность общества главную свою силу заимствует от внутреннего его благосостояния.
440. Равным образом способствует к сему намерению и то, когда какое общество основывает свое состояние так, чтоб как можно меньше зависеть ему от других обществ, как то примером сему служить может Китайская область.
441. Однако как трудно сыскать такое общество, которое б пользовалось внутренним благосостоянием совершенно, а по большей части все они стараются о наружной безопасности, хотя они чрез сие обоих их лишаются, однако как число таких обществ немалое, то они по множеству своему могут лишить и такое общество благосостояния его, которое им действительно пользуется; и для того обществам быть без какой-либо зависимости почти не можно, в рассуждении чего здесь необходимо потребно предложить и о тех средствах, которые служат к сохранению наружной безопасности обществам.
442. Средства к сохранению наружной безопасности общества суть доброе и справедливое его обхождение с другими народами, нежелание попользоваться ему чем-либо со вредом их; а как сии добродетели мало трогают порочных людей, то и содержание каждому обществу себя в вооруженном состоянии необходимо.
443. Мне кажется, что как ни повреждены ныне нравы в народах, однако ежели какая область постоянно будет наблюдать добродетель чрез долгое время и присовокупит к тому разумную и осторожную поступку, то я не думаю, чтоб одни из ее соседей по первому качеству ее не почитали, а другие по другому не опасались.
444. Господин Билефельд говорит, что общества поступают между собою по натуральному праву прежде завладевшего, а еще сверх того сказать можно, что и по самолюбию сильнейшего, потому что во всем свете точной справедливости быть не можно, однако желательно бы, чтоб род человеческий одумался когда-либо остановить свои неправости в таком состоянии, в каком они найдутся, и начал бы с того времени эпоху постоянного последования справедливости, следовательно, и своего благополучия; но такое мое размышление, как не могущее обещать себе исполнения ни по каким обстоятельствам, почесться может за настоящее греженье.
445. Некоторый автор пишет, что министру для разделок с другими державами необходимо надобно кроме других знаний быть сильну и во французском языке, как вообще употребляемом во всей Европе, что в рассуждении обычая подражания одних людей другим почесть можно и за справедливо; я, читая сие место, привел себе на мысль некоторое примечание. Французы как хорошими и полезными своими сочинениями на своем языке и переводами книг с других языков на свой, так учтивым и приятным своим обхождением довели всех европейцев учиться своему языку и чрез то сделали его универсальным, я не знаю для чего, ежели не для универсальной претензии25, и чрез сие учинение своего языка универсальным на место латинского причинили они учащимся людям немалый подрыв; а их примеру следуя, и другие народы каждый на своем языке начали писать науки, так что в нынешние времена для получения успеху в науках вместо одного латинского языка надобно учиться трем или четырем другим и нужное для изучения наук время напрасно в изучении их тратить; потому что кто на своем природном языке болван, тот на всех других языках будет такой же болван, ежели не исправит своего разума другими знаниями, не упоминая о том, что так называемые живые языки служат, как кажется мне, к упадку наук, потому что слова и штиль в таких языках беспрестанно переменяются, так что по прошествии многих лет иных слов и совсем разуметь нельзя, чего с латинским, как называемым мертвым или, лучше сказать, по его непременности прямо живым, последовать не может, для того что кто научится ему хотя не совершенно, однакож довольно, то как теперь, так и чрез тысячу лет вперед все равно писания его разуметь можно. Ежели, рассудив сие, другие области для сохранения своей амбиции вздумают в политических делах обходиться с французами каждая на своем языке, то такой случай может их привесть в немалое затруднение. А что некоторые рассуждают о лучшей приятности французского языка пред другими, думая, будто бы она ему натуральна, то это делается от незнания свойства, происхождения и возращения языков. Нет на свете такого языка, коего бы не можно было столько ж сделать приятным, как французский, ежели только ввесть в него столько наук, художеств, мод и страстей, как во французском.
446. Бывают, хотя и редко, такие люди, которые кроме приятного обхождения не имеют дружбы ни с кем, да, напротив того, не имеют они никогда и явной вражды ни с кем, исключая разве какой чрезвычайный случай; сей пример для целых обществ кажется мне весьма полезным; такому обществу не доведется быть принужденну против своей воли защищать несправедливости другого и для компании с ним претерпевать военные несчастия.
447. Обществам надобно беречься, чтоб не начинать без крайней нужды одному с другим ссоры, а наипаче войны. Когда кто за партикулярную обиду мстит другому в публичной должности, то такого человека хулят; не худо, ежели б сей пример партикулярных людей послужил образцом и для целых обществ. Я начитал в книге господина Даржана, названной "Философия здравого разума", что король французский Франциск первый по совету адмирала Боннивета перешел Альпийские горы с армиею и воевал в Италии для одного того, чтоб достать славную красавицу Кларису и для одного сего потерял множество солдат; так ежели кто для подобных сему причин разорвет дружбу и предприймет войну, то в таком случае не остается, как только с слезным воздыханием сказать: милосердый боже! напомяни ему при таком печальном и страшном деле святость закона твоего о любви к ближнему и святость гражданского договора.
448. Слабая кажется то политика, что инде отдается на жертву один или несколько человек будто бы для спасения множества; это не политика, а недостаток политики; надобно стараться предвидеть такие случаи, чтоб не допускать себя заранее до такой крайности; когда об армейском генерале говорят худо, ежели он при неудачном каком случае скажет, что он того не чаял, то уж о министре в таком случае по справедливости сказать можно и больше.
449. Слабая и недостаточная то политика, чтоб для приобретения богатых доходов погубить несколько людей; на место потерянных доходов можно с людьми приобресть новые доходы, а на место потерянных людей нельзя получить ни новых доходов, ни новых таких людей; и кто советует властям такие прожекты, тот им не желает прямой их пользы и славы; ежели рассудить прямо, то обладатели все по своей пропорции богаты, и им по состоянию их не остается чего другого искать, как только похвального имени в потомках.
450. Мы считаем себя богатыми и убогими не по количеству вещей, а по сравнению себя с другими людьми. Что в том пользы, когда из двух человек в первое время их жизни один имел сто рублев, а другой тысячу, а в другое время один - тысячу, а другой - десять тысяч? В обоих сих случаях они в сравнении один с другим почитают себя одинаково богатыми, а только прибавилось у каждого денег; итак, каждого из их удовольствие и неудовольствие пребывает после то же, что и прежде. Самое сие делается и между целыми народами: они все напрерыв силятся обогатиться, а в сравнении между собою имеют всегда одно удовольствие и неудовольствие; и как рассудить при сем случае о ненасытном желании богатства европейцев, то в рассуждении их хвастовства в знании пред всем светом - какая это для них низкость, и какого они в таком своем взаимном мученьи сожаления достойны! Ежели какая область имеет у себя хотя посредственно пространные пределы, наполненные довольным количеством одного или многих искусным правлением приведенных в один народов, и, будучи под властию полезных законов, соблюдет свое добронравие и честные обычаи непоколебимо, то я понять того не могу, чтоб она когда-либо от таких жадных к богатству коршунов какой вред потерпела; мне по истории и опытам кажется, что для целых обществ нет больше богатства, как в умеренности, нет больше храбрости, как в неповинности, и нет больше искусства, как в справедливости.
451. Некоторый писатель между предметами политики полагает и то, чтоб обладателям стараться обогащать свои народы; ежели подумать о сем осторожно, то какая надобность и польза в том, чтоб обогащать народ, когда он только имеет довольное свое содержание; ежели взять чрез множество веков в рассуждение Европу, которая больше всех мучит себя в поту и пене, чтоб обогатиться, и чахнет от изобретаемых на то бесчисленных прожектов и для того не только сама себя, но и другие части света тревожит и разоряет, и хотя она таким своим проворством, как магнитом, притягивает к себе сокровища всего света, да чем она сделалась благополучнее прежних веков, в кои не столько старались об обогащении? Каковы тогда были, разорения городов и целых областей и убивства многих народов, таковы и ныне продолжаются. А для чего? - Для обогащения. А ежели рассудить прямо, чту есть обогащение, то хотя его и нельзя назвать химерою, однакож горячкою, от неумеренности и воспламенения ничем необузданных наших прихотей происходящею, которой жадности сокровища всего света утолить не могут, потому что по обыкновенному разуму богатым быть есть не ограниченное, а зависящее от прихотей дело; а ежели б вместо обогащения народов постараться о поправлении их нравов, только, думаю, иные политики сочтут сие за невозможное дело, то бы, думаю, вышли от того полезнейшие плоды, как то примером сему служить может Китайское государство, управляемое мудрою властию попечительного отца о своих детях26.
452. Иной сказать может, что с таким распоряжением общество может потерять коммерцию; это правда, да есть ли о чем тужить? Для распространения коммерции надобно купцам иметь кредит у иностранных людей, а для того надобно им и свои товары отдавать в кредит своим одноземцам, которые от сего начнут свое состояние мотовством и окончат разорением; а мне бы думалось, что обогащение одних купцов не столь важно, чтоб оно стоило разорения и страдания весьма многих других членов общества.
453. Обществу надобно искать себе такого добра, которое бы и в следствиях своих было хорошо, например: как может назваться это добром, когда кто ограбит какого человека и попользуется его имением, а после суд с него взыщет все то с наказанием; так и общество: какой может ожидать себе пользы от великого своего старания о завоеваниях, о коммерции, об обогащении, когда самое сие кажущееся ему добро содержит в себе основание его повреждения.
454. Перемена состояния в человеке примечается по десяткам лет, а в обществе подобно тому - по векам или по нескольким векам, как то из истории видно; и как человек во время жизни своей много переменяется в нравах, обычаях и страстях, так думается мне, что и целые народы чрез многие веки переменяются в нравах, обычаях и страстях; и в рассуждении сего кажется мне, что все напряженные дела не могут быть прочны; таким образом, великая страсть к завоеваниям, к коммерции и другим стяжаниям со временем упадать должна; а ежели все сии упражнения основать на умеренности, то она, как не обременяющая и нескучная для всякого человека и общества и притом не подверженная зависти соседей, может быть благонадежнее.
455. Нынешние общества на свете по Махиавелеву правилу почитают то за член веры, чтоб не терпеть благополучия близкого подле себя соседа; я не знаю, ежели такому обществу случится сосед по всем обстоятельствам равносильный; ослабить его войском, происками или другим чем нельзя, потому что он во всем том равносилен; итак, что в таком случае доведется делать, как не остаться, по моему мнению, в своих пределах с добродетельною, разумною и в рассуждении своего благополучия осторожною, то-есть мирною и к отражению неправедного нападения готовою поступкою, не опасаясь в том никакого себе вреда, как то справедливость сего рассуждения доказывает Эпирский обладатель Скандерберг, защищавший чрез долгов время малую свою область, окруженную отвсюду неприятельскими владениями, против всей Оттоманской силы. Но шершавых политиков намерение состоит не в соблюдении обществ в целости, а в доведении их до такой обширности, чтоб они, устрашая одною своею великостию, без всех других качеств, тем спокойнее могли предаться лености и роскоши; но люди не так глупы, чтоб они пугались долго связанного, хотя бы и льва, как то истину сего мнения доказывает нам история в ассирийской, персидской и римской монархиях.
456. Но как мы уже привыкли стремиться за пышностью и высокоумием, гнушаемся умеренностию, покоем и непорочною добродетелью, то в таком случае печальных военных приключений миновать почти уже не можно.
457. Итак, когда наружная безопасность заключает в себе необходимо, в рассуждении торжества пороков человеческих над добродетельми, попечение и о военных делах, то для того я, не в намерении поспешествования совершенству сего искусства, но в рассуждении приличества материи предложу некоторые мои генеральные, а не подробные о том рассуждения, и потому справедливый читатель не может меня обвинить в отступлении от моего предмета человеколюбия, а рассудит, что я чрез сие, хотя, может быть, безуспешно, стараюсь поправить зло меньшим злом, или, как яснее сказать, силюсь облегчить тяжкое зло моей собратии.
458. А когда уж какому обществу все миролюбивые и добродетельные средства безуспешны будут, то в таком случае советовал бы я ему начинать войну предписанным от римского государя Великого Нумы Помпилия порядком; и в таком случае я того понять не могу, чтоб человеческий род столько мог гнушаться добродетелью, чтоб и такая непорочная поступка не могла кого подвигнуть и чтоб она не сыскала себе в такой нужде союзников и поборников, которые такому обществу, бессумненно, доставить могут совершенную победу, только ж после победы то общество должно удовольствоваться равномерным награждением равномерных убытков, а далее отнюдь не посягать.
459. Начальствующих политиков должность не допущать своего общества, превосходствующего пред другим силою или победою, причинять тяжкие озлобления другому, слабейшему; такие раны в партикулярных фамилиях оставаться могут иногда чрез измертвие их без возмездия, а в целых народах по рассуждению обширного времени статься тому трудно, выключая такой случай, когда кто приймет безбожный к искоренению всего такого народа совет Махиавелев27; но такого политика, ежели закон божий о любви к ближнему, ежели человеческой и в самом нем пребывающей натуры томный и жалостный глас подвигнуть не могут, то по крайней мере желательно, чтоб побудил его к пощаде бедных людей хотя страх могущего и самому ему приключиться такого же несчастливого жребия, от коего стонут отягощенные войною народы.
460. Ежели в какой необходимой наступательной или оборонительной войне будет иметь какое общество вспомогательные войска, и как они часто имеют особливые тайные повеления от своего правительства, как то случилось шведскому администратору Густаву Вазе при атаке датского флота под командою адмирала Норби от любского генерала Стаммеля, то для того господин Юстий хорошо советует, чтоб, немного полагаясь на такие войска, оставлять их действовать особо от своей армии28.
461. Для наружной безопасности надобно ставить крепости на одних границах не в близком расстоянии, и то такие, чтоб тамошним жителям одним не отяготительно было их строить, в том намерении, что крепость должна только устоять хотя малое время до подания помочи, а не так, как некоторые в головах своих строят непобедимые крепости; такие прожекты доказывают больше непобедимое упрямство, а не непобедимую крепость, невозможную в натуре, и не [в] пользу обществу.
462. Неумеренное честолюбие тех генералов, которые с великим иждивением, беспощадным пролитием крови бедных солдат и потому с неописанным вредом своему обществу стремятся брать неприятельские крепости, заставляет человеколюбие к немалому на них роптанию; а мне бы казалось, что ежели б вместо отнимания у неприятеля крепости сделать на неприятельской земле новую теми же людьми, которые убиваемы бывают под неприятельскими крепостьми, то в таком бы случае множество солдат при жизни соблюсть можно было; но иному покажется сие, хотя и не есть в самой вещи, не так славно, как гром от взятой приступом и с пролитием неповинной крови бедных людей крепости.
463. Ежели б употребить то число людей, которые бывают в кампании против неприятеля к какому-либо другому делу, то, чаятельно, они не меньше бы принесли трудом своим пользы, как и победою своею, и то еще ежели удастся, а побиваемые бы на баталии люди живы остались.
464. Содержать столько войска, которое б пропорционально было пространству земли и количеству народа.
465. Чтоб солдаты были хороши, то брать в сие звание по охоте, а не поневоле; для сего полезно, чтоб солдаты все женаты были, то дети их могут быть лучшие солдаты.
466. Для наружной безопасности во всех, а наипаче в пограничных местах надобно приучивать всякого звания людей без изъятия уметь обходиться с оружием.
467. Надобно, чтоб солдат сносил труд всегдашний, только не чрезвычайный, также нужду, а не страдание, и исправлял бы свою должность, а не прихоти начальников.
468. Господин Юстий советует самим государям предводительствовать армиями, да и историки выхваляют военных обладателей; а мне бы думалось, что обладателю без крайней нужды лучше управлять дома, а ежели навалится на его дом нестройных мужиков банда, то на прогнание их может он употребить своих дворецких и служителей, а самому ему замешиваться туда некстати. Напрасно и смешно, иной сказать может, что иное дело в миниатюре, а другое в большом виде; многих обладателей неблагополучная жизнь и безвременная кончина, последовавшие от такой охоты, требуют сей от других осторожности.
469. Что я в части о наружной безопасности касаюсь рассуждениями моими и до военной науки, то думаю, иные скажут, что поступил я так не по приличеству места, но я им на то объявлю, что положил здесь только генеральные о том рассуждения, как приличествующие по случаю материи о политике, простирающей свое знание на все те дела, которые касаются до благосостояния общества, а о прочем той науки содержании, как не приличествующем к сему случаю, ничего не упоминаю.
470. При управлении обществ, а особливо великих, здравая политика, благопристойность и самая их великость требуют от правителей их великого праводушия, стараться в них не об обогащении их, а о довольном содержании и находить к тому каналы, которые б были неприступны зависти, не направлены к предосуждению и обиде других обществ, не подвержены частым переменам, не засорились бы долготою времени; великому обществу завоевания новые и возвышение новое не нужны, а больше бедственны, а падение его несравненно чувствительнее малого. Опыты доказывают то, что и крепкого сложения люди, ежели без дальней нужды часто принимают лекарства, то вместо вылечения себя больше повреждают, так равномерно и великое общество малыми приобретениями снаружи чувствительно повреждает свою внутренность; в сем случае весьма кстати служит мнение императора римского Августа, который в завоевании скифских народов не хотел ловить рыбы золотою удою; великому обществу для сохранения себя в целости надобно иметь великую строгость в хранении праведных законов, великое постоянство и твердость в соблюдении добрых обычаев, великую осторожность и важность в переменах и, несмотря ни на какие отсоветования, постоянно и неослабно стараться о своем добронравии, то чрез сии средства сохранит оно свою великость на многие веки непоколебимо.
471. Я пишу несогласно с системою нынешних европейских областей; правда, я ее, может быть, и не знаю, да и узнать ее не легко; она по несправедливости своей разновидна и не сходна с единообразием истины, она подобна скоробежной буре и стремительному вихрю. Нынешние общества располагают основание своей великости, смотря по другим, а другие - смотря по ним, так что нет в них никакого постоянного положения и надежных к долговременному в целости простоянию подпор, и физики напрасно мучатся в изобретении вечно движущейся машины, вот она и без их труда найдена.
