Эпоха НТР

(вторая половина ХХ века) характеризуется новым существенным изменением положения науки в системе общественных отношений. Триумфальное развитие науки, грандиозные успехи, достигнутые ею во всех областях знания, порождают научно-техническую революцию, представляющую собой качественный переворот в современных производительных силах.

Особенностью современного этапа взаимоотношений науки и общества является все более широкое применение данных науки не только в производстве, но и в других сферах общественной жизни. Наука становится все более необходимым компонентом социальной системы, без которого немыслимо ни функционирование, ни дальнейшее развитие современного общества. В это время происходит институционализация государственной научно-технической политики, дальнейшее развитие сциентистских и антистциентистских настроений и оттачивание аргументации этих позиций.

Итак, ко второй половине XX в. происходит осознание обществом военной и политической ценности науки. Вторая мировая война показала, что наука стала доминирующим фактором создания военно-стратегического потенциала, а такие события, как запуск первого советского искусственного спутника и испытания атомной бомбы, разбили иллюзии относительно военно-технического превосходства Запада и дали начало “холодной войне” и гонке вооружений. Все это привело к становлению института государственной научно-технической политики, первоначальной целью которого была мобилизация национальных ресурсов ради выигрыша в этой войне. Кстати, в настоящее время объектом военно-стратегического соперничества между державами являются космос и информационная сфера, причем наибольшие средства в развитие военных научных исследований вкладывают бывшие империи (Великобритания – почти половину из суммы вложений в науку, Франция, США и Россия – треть; в то время как в Японии такие расходы не превышают одного процента).

Одновременно создаются соответствующие законодательные и исполнительные органы, отвечающие за формирование приоритетов научной политики (в условиях ограниченности ресурсов) и за их реализацию. Три основных способа осуществления государственной научно-технической политики: 1) внеэкономический (принятие соответствующих законов и др. нормативных актов, а также прямое управление научно-техническими структурами, находящимися в государственной собственности); 2) приоритетное финансирование исследований, которые в наибольшей степени соответствуют целям государства; 3) создание определенного общественного мнения в пользу науки, ученых, нововведений. Важность последнего пункта заключается в том, что широкой общественности зачастую непонятны мотивы, цели и методы научного творчества, а неизбежная элитарность подлинной науки вызывает протест. В настоящее время различные государства используют все эти способы, однако пропорции, в которых они сочетаются, в каждой стране разные и обусловлены интересами и потребностями общества в научно-технической базе определенного типа и уровня, экономическими и научно-техническими возможностями страны, историческими традициями взаимоотношений науки и власти.

В целом успешное выполнение наукой когнитивной и социальных функций, в результате чего страна выходит на передовые позиции в мире в области фундаментальных исследований, по экономическим, военно-техническим показателям и т.п., является идеологическим фактором, повышающим внешнеполитический статус нации, и может выступать в качестве значимого элемента идеологии внутри страны как символ национальной гордости.

В США научно-технической политике уделяется большое внимание. В результате наука, научные учреждения и сами ученые пользуются большим доверием общества, о чем свидетельствуют опросы общественного мнения. Еще в 1960 г. Р.Уильямс назвал “уважение к науке” одной из шести основных ценностей американцев (наряду с такими ценностями, как личный успех, активный и упорный труд, эффективность и полезность, прогресс, вещи как признак благополучия). Социальный статус научной деятельности выражается прежде всего в привлекательности профессии ученого, ее престиже и установках в отношении социальной мобильности. Многим импонируют не только главные институциональные ценности и нормы науки, но и такие нравственные ценности, присущие научному сообществу, как стремление к общественному признанию, широта взглядов, смелость в отстаивании своих взглядов, свобода, удовольствие от работы, а также честность, объективность, самоконтроль. Стабильное финансирование, высокие ставки заработной платы ученых делают эту профессию привлекательной. Кроме того, эта профессия дает то, что более всего ценится в развитых странах: возможность самосовершенствования, творчества, свободной организации своей деятельности; разнообразные и постоянные контакты с представителями научной элиты других стран, включающие такую привлекательную их форму, как участие в экспедициях и конференциях.

К 60-м годам ХХ в. и в самом научном сообществе сформировался романтический сциентизм – образ науки как некоей эзотерической деятельности, имеющей свой собственный внутренний контроль, которая может быть разрушена только попытками регулировать ее извне, но которая будет исправно производить объективное и тем самым практически эффективное знание, если ей предоставят независимость и адекватную поддержку. Объективное знание описывалось накапливающимся в соответствии с внутренней логикой развития, способного замедляться или ускоряться (но не направляться!) социальными влияниями. Такую систему воззрений можно охарактеризоватьт как романтический сциентизм. Она основывается на демократической, либеральной, прогрессистской системе ценностей, как социальном идеале, и безусловной социальной ценности науки, поскольку социальный институт науки опирается и воспроизводит эту систему ценностей. Более того, с этой точки зрения любое общество может оцениваться в зависимости от того, насколько оно обеспечивает возможности беспрепятственного прогресса науки и в какой мере ценности и институты общества гармонируют с этосом науки.

Но здесь возникает социальное противоречие: формирование института государственной научной политики означало ограничение автономии науки, сдерживающее ее институционализацию. Как крайний случай – когда государство посягало на выбор методов исследования и даже на оценку полученных результатов (“лысенковщина” в генетике, негативная оценка кибернетики в СССР, запрещение развивать идеи А.Эйнштейна в фашистской Германии). Конечно, полная независимость от прагматических требований общества и политиков невозможна, т.к. средства для науки может дать только общество. Разумным компромиссом считается сочетание государственной поддержки с другими источниками финансирования (!), и это очень важно, а также вложения в фундаментальную науку как признание познавательной деятельности в качестве исходной цели научной деятельности. Современная фундаментальная наука требует огромных средств, поэтому финансируется в основном государством или даже на межгосударственной основе (например, научно-техническая кооперация в рамках ЕЭС). Бюджетное финансирование должно обеспечивать высокие ставки и стабильность оплаты труда научных работников, что является немаловажным фактором для привлечения в науку лучших интеллектуальных кадров.

Теперь поговорим о «выходе» – о социальной оценке результатов научной деятельности.

В целом можно констатировать, что потребности общества в научных исследованиях и реализации их результатов, а также критерии оценки этих результатов, во многом зависят от тех представлений, которые складываются у субъектов различных видов деятельности в отношении того, каким образом наука может способствовать или препятствовать достижению их целей. А она может и то, и другое (например, промышленность и экология). Что касается значимости самих целей, то они обусловлены ценностно-нормативной структурой, сложившейся в данном обществе. Прерогатива формулирования глобальных целей общества предоставлена государству. Оно регламентирует степень участия науки в достижении этих целей, определяя приоритетные направления научных исследований и выделяя соответствующие ресурсы. Одним из главных условий осуществления этих целей является понимание и согласие со стороны общества.

Если развить те теоретические построения, о которых мы говорили в начале лекции (о трех фазах взаимоотношений науки и общества), то можно построить некоторую гипотетическую схему признания ценности научной деятельности, состоящую из шести параметров. (1) Общество испытывает острую потребность в познании, в решении продовольственной, экологической, каких-либо социальных и (или) других проблем, в повышении интеллектуального, экономического, технологического, военного (или оборонного) потенциала и (2) делегирует эти функции научному сообществу, выражая свое доверие в форме (3) признания институционального статуса научной деятельности и (4) гарантии невмешательства в ее внутренние дела (автономии науки), кроме того, (5) общество выделяет науке необходимые ресурсы, материальные и интеллектуальные, и (6) всеми возможными способами выражает ей моральную поддержку (обеспечивая высокий социальный статус научной деятельности). Реальность всегда была далека от этой картины (совпадения всех шести параметров), хотя во времена холодной войны ситуация почти приближалась к идеалу (в СССР и США), за исключением одного параметра – автономии науки, ведь тогда цели научной деятельности формулировали политические институты. Но именно в этот период огромный рывок сделала фундаментальная наука.