Донаучный период

охватывает развитие познавательной деятельности вплоть до XVI века Зарождение и формирование научных знаний совпадает с процессом обособления духовного производства от материального и его дифференциацией на отдельные, но неразрывно связанные формы: религию, философию, науку, искусство, мораль. В этот период научные знания носят фрагментарный характер и непосредственно вплетены в картины мира, создаваемые средствами всех форм общественного сознания. Истина и вымысел, рационально-философское и религиозно-мифологическое сосуществуют в этих картинах, дополняя друг друга. Наука не выделилась еще в организованную в рамках общества специфическую деятельность, не превратилась еще в самостоятельный социальный институт. Однако уже начался процесс ее размежевания с другими формами общественного сознания, давший свои первые результаты в области математики, астрономии, механики.

Появились люди, сконцентрировавшие свои усилия на решении интеллектуальных задач. Оттачивание их интеллектуальных способностей привело к изобретению письменности, совершенствованию познавательной деятельности, повышению уровня рациональности человеческой деятельности. Выкристаллизовывалось рациональное познание, ориентированное на логически доказательное мышление, конструирование понятийных моделей мира в его отдельных фрагментах и в целом.

Совокупность такого рода сдвигов и составила почву, на которой впервые возрождались и укоренялись ростки науки. В пределах этого «эмбрионального» периода сменили друг друга две волны устремлений мысли.

Первая волна поднималась в странах Древнего Востока, а затем в античной Элладе. Принеся с собой немалые богатства, она схлынула, т.к. общество тогда еще не нуждалось в науке. Почему это произошло? Роль духовных регуляторов деятельности выполняли эмпирические приемы, рецепты, технологические алгоритмы, программирующие содержание и последовательность практических операций, но не обоснованные логически, не обожженные пламенем теоретического мышления. Те же построения, которые были облечены в форму теорий, отличались созерцательно-художественным и умозрительным характером. Они ставили целью постижение начал космоса и принципиально противопоставлялись чисто эмпирическим, практически ориентированным знаниям.

В первой лекции я говорила о том, что научная и вообще познавательная деятельность не всегда признавались ценностью именно из-за того, что новые знания, меняя представления людей об устройстве мира, могли разрушить сами устои общества, основанные на старых, традиционных представлениях. Радикальные изменения стиля мышления и тем самым крупные открытия нередко возникают в эпохи всеобщих социальных потрясений. В такие “неспокойные периоды” обнаруживаются спор мнений, различные точки зрения, противоречия, неясности, невозможность непосредственного восприятия формы, смысла – и из этого возникает новый стиль мышления. Та же мысль была основанием гипотезы Д.Нидема о генезисе науке именно в рамках цивилизации нестабильного типа и концепции Т.Куна о социальной обусловленности смены научных парадигм.

П.П.Гайденко выделяет главную особенность культурно-исторической ситуации в эпоху развития афинской демократии – потребность в опосредовании человеческих связей и отношений сознанием индивида, возникшую в связи с разложением традиционного типа общества. В те времена индивидуальное сознание стало противостоять традиции, традиционным верованиям и ценностям, в связи с чем “критическая рефлексия, опосредованное знание, становится регулятивом общественных отношений наряду с традиционными регулятивами – некритически усваиваемыми верованиями, нравами и обычаями. Знание, именно в этой новой его форме – как философское и научное, обоснованное, удостоверенное, – знание становится моментом, необходимым для существования социальной общности”. Такими посредниками, сыгравшими огромную роль в формировании общественного мнения относительно ценности познания, были софисты. “Именно деятельность софистов положила начало поискам новых форм достоверности знания – таких форм, которые могли бы устоять перед судом критического сознания”. В результате этой деятельности надолго утвердилась мировоззренческая ценность науки. Познание открыто признавалось благой деятельностью, умственные упражнения среди свободных сословий считались удовольствием, наслаждением. Школа Эпикура просуществовала почти семьсот лет – она утверждала необходимость рационального мировоззрения, которое объясняло бы все из естественных причин и притом в соответствии со свидетельствами органов чувств.

В то же время именно в античности зародился протест против науки, сопровождавший протест против элиты. Это было в философии Антисфена и Диогена, отрицавших значение научного знания для достижения добродетели, а также их последователей – киников, выражавших своими принципами и образом жизни (аскетизм, нищенство, юродство) протест против римской аристократии. Кстати, некоторые философские принципы киников, в том числе отрицание ценности научного знания, оказали большое влияние на христианство.

В раннем средневековье в христианской Европе знание и образование не считались добродетелью, скорее напротив, изгонялись и преследовались. Образование светских людей не ценилось и среди высшего сословия. В круг рыцарских добродетелей не входили чтение и письмо. До XII в. графы и герцоги, как правило, не умели даже расписываться. Образованные люди составляли редкое исключение и были в основном священниками. В рамках христианской теологии разум “теряет ту роль главного арбитра в вопросах истины, которую ему отводили античная философия и наука”. Изменение онтологического статуса природы, которая теперь выступает как творение и потому всегда отсылает к творцу, меняет также и отношение к естественнонаучному познанию – “ему отводится второстепенное место по сравнению с познанием бога и души… Изучение природы теряет свое мировоззренческое значение и сохраняется главным образом в качестве средства … для устроения мирских дел”. Но даже тогда внутренняя потребность людей в познании искала своего удовлетворения. Ученые (чаще всего они были священнослужителями) оправдывали свою деятельность религиозным рвением постичь божественный замысел, называя познание природы естественной теологией.