Зачем мы молимся святым?

- Владыка, каждый верующий знает, что в случае болезни надо мо­литься святому великомученику и целителю Пантелеймону, о «даровании сыновей» святому преподобному Александру Свирскому, о путе­шествующих святителю Николаю Чудотворцу; здоровья и благополучия больным детям просят у святой Иулиании Лазаревской, муромской чудотворицы, а в отчаянии с просьбой о заступничестве, о помощи в нужде молитвенно обра­щаются к святителю Димитрию Ростовскому. А если внимательно читать так называемые молитвословы на всякую потребу, то может показаться, что все сферы человеческой жизни охвачены вниманием и покровительством святых, причем существует некое разделение на сферы ответственности, и одному святому ве­рующие молятся «от болезни глаз», а другому — когда просят мира и любви в семье. Владыка, с чем это связано и кто такие святые?

- Апостол Иаков говорит: «молитесь друг за друга», — и добавляет: «...много может усиленная молитва праведного» (Иак. 5. 16). И действительно, молитва праведного особенная, она отличается от молитвы обыкновенных людей, которые не могут так сосредоточиться, хотя бы в силу своей греховности, в силу тяжести греха, который висит над ними.

Если вы когда-нибудь молились либо святому, чье имя вы носите, либо обращались к святым с какой-нибудь жизненной проблемой, в какой-нибудь конкретной ситуации, то вы, наверное, помните, что святой в молитве, обращенной к нему, называется «заступником», «милостивым защитником в напастях», «покровителем», нашим «предстателем», то есть тем, кто предстает за нас перед Господом. И главное, о чем мы просим святого: «Не переставай молиться ко Господу о всех с верою приходящих к тебе!» — эта мысль повторяется в каждой молитве.

Само слово «святой» (на еврейском «кодеш») в буквальном смысле слова означает «отделейность», «избранность», «обособленность» от мира, то есть это то, что отдано в удел Богу. Мы называем святым все то, что принадлежит Богу, — святой храм, святой источник, святая вода. Интересно, что в славянском языке корни «свет» и «свят» очень похожи, и эта взаимосвязь неслучайна, по­тому что святость предполагает некое совершенство, уподобление свету небесному.

- Вы сейчас напомнили нам о том, что каж­дый из нас носит имя того или иного святого. Раньше новорожденных было принято называть по святцам, то есть согласно списку святых по числам года. Наверное, это делалось для того, чтобы каждый имел особенного по­кровителя и молитвенника перед Богом.

- Да, и для того, чтобы человек имел пример жизни во спасение. Поэтому нужно знать житие того святого, чье имя ты носишь. И тут важно понять, что святость — этоне какое-либо награждение чем-либо посмертно, ведь канонизируют тех, кто уже отошел в мир иной. Святость как всякий путь к Богу — это прежде всего открытие образа и подобия Божьего в человеке. Господь, видя это стремление человека, и дает ему благодать, и прославляет святого. Без благо­датного действия Божьего невозможно быть святым. Святые — это богоподобные, потому что всей своей жизнью довели те качества, которые были вложены в них Богом, до очень высокого совершенства. Но с другой стороны, их единение с Богом было достигнуто как движение навстречу друг другу. Господь шел навстречу им по их молитвам, а они сами избирали праведность, исполне­ние заповедей, близость к Богу, любовь к Нему как смысл своей жизни. Они, пользуясь своим правом свободы, избирали жизнь в Боге, а не жизнь во грехе.

- То есть святость, праведность — это не ограничение человеческой свободы, как это при­нято считать?

- Нет, конечно. «Свобода — то свойство человека, в котором отражается божественность его», — писал архимандрит Киприан (Керн) в книге «Православное пастырское служение». «Человеку дано в силу его божественного происхождения и отблеска божественной в нем свободы не принять... природу и ее законы. Но человеческая свобода есть свобода духовная. Цель ее — в освобож­дении человеческого духа от всего того, что этот дух принижает и лишает его божествен­ного основания. Но вместе с тем свобода — это и большое бремя ответственности для человека, поэтому многие даже стремятся отказаться от нее».

- То есть получается, что каждый человек, обладая образом и подобием Божьим, может пойти по пути святости, пути богоподобия, но мы отказываемся от этого пути.

- Да, в посланиях апостола Павла мы встречаем обращение к христианам как к святым (Еф. 2.19), но дело в том, что мы все далеки от этого. В богословии есть такое понятие — «призванность», и есть люди, способные услышать призыв Бога, а есть те, кто остается к нему глух. Еще раз повторюсь: святость не в том, что человек своими подвигами, усилиями добился совершенства, святость — это путь к Богу, опыт Неба, и она достигается подвигом веры при помощи благодати Божьей. У нас один источник — Сам Господь и Божья Сила. «Истинная...цель нашей христианской жизни состоит в стяжании Духа Святого Божиего», - говорил преподобный Серафим Саровский. Но и святые помогают нам не своею силой, а бла­годатью Божьей. В свое время была такая ересь, когда почитание святых было выше, чем почитание Бога, и поэтому Церковь ус­тановила почитать святых и праведников не как богов, а как верных слуг, угодников Бо­жьих. Мы обращаемся к святым, потому что их духовный опыт близости к Богу выше на­шего, поэтому и просим их заступничества, «предстательства» за нас.

- Вы употребили слово «призванность», но ведь святые — это не только монахи, отшельники, священники, мы молимся блаженной матушке Матроне, воину Георгию Победоносцу и т. д. То есть эта призванность — способность услышать призыв Божий вне социальных рамок? Кстати, а что значит иерархия — великомученик, мученик и т. д.

- Конечно, если мы почитаем святцы, то увидим, что среди святых было особенно много воинов и монахов, но были и простые люди. А иерархии тут никакой нет, есть просто обозначение типа святости: бессребреник, благоверный (князь, княгиня, царь, царица), блаженный (то же, что юродивый, т. е. притворно безумный, святой, обличающий, как правило, сильных мира сего) или блаженный в смысле учитель, великомученик (христианин, убитый за веру и претерпевший великие мучения), исповедник (претерпевший гонения за Христа), мученик (христианин, убитый за Христа), праведный (святой, не монах), преподобный (монах), пре-подобномученик (монах, убитый за веру), равноапостольный (равный апостолу), свя­титель (святой епископ), страстотерпец (невинно убиенный христианин). Угодник -это значит помощник, а эпитет «чудотворец» прилагается к тем святым, которые прославились чудесами. И уже одно это разнообразие типов святости говорит о том, что призыв Божий может быть услышан разными людьми в разных ситуациях. И для человека очень важно почувствовать, распознать эту призванность, услышать волю Божью о себе и принять ее. Причем очень важно при­нять ее такой, какая она есть, и не тогда, когда тебе этого хочется или когда ты к этому готовишься.

- А почему это так важно - принять волю Божью «не тогда, когда тебе этого хочется или ты к этому готовишься»?

Волю Божью надо принять независимо от того, насколько ты к этому готов, ведь в полной мере мы никогда не бываем готовы, к этому можно только стремиться. Выполнять то, что тебе Господь повелевает, всегда сложнее, потому что каждый такой шаг связан с преодолением себя, своей самости. Но если ты живешь по воле Божьей, то тогда, по словам апостола Павла: «...уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2. 20).

У каждого человека есть определенное призвание, и если оно исполняется, если че­ловек действительно исполняет волю Божью, то он становится угодником Божьим. Умение услышать призыв может проявиться для человека неожиданно. Каждый Великий пост мы вспоминаем Сорок севастийских мучеников (9 марта — ст.ст. 22 марта — н.ст.), пострадавших в Армении, в Севастии, во время гонения на христиан от императора Ликиния в IV веке. Сорок воинов служили в царском войске и отличались единодушием и храбростью в битвах. И вот их начальник потребовал от них, чтобы они отреклись от христианства, но они отказались. Тогда их подвергли мучениям — поставили раздетыми на покрытое льдом озеро. Стужа, как напи­сано в святцах, «сковала тела мучеников», но они только молились. Тогда на берегу для их соблазна растопили баню, и один из воинов, не выдержав, побежал к ней, но у самого порога пал мертвым. И вот, видя это, один из стражников, по имени Аглай, со словами: «И я христианин», сам вошел в озеро и занял пустующее место.

- Он пополнил их ряды.

- Да, он вдруг почувствовал свою призванность быть христианином, и его поминают в Ряду Сорока севастийских мучеников. Как свидетельствовал святой Григорий Нисский, останки их были разделены по всей земле, чтобы каждая область получила благословение.

- Владыка, а нетленность мощей — это один из критериев святости и канонизации святого?

- Конечно, ведь святость неразрывно связана с пасхальной радостью, с радостью Воскресения. С освобождением от тленного, от зависимости смерти. Святые богоподобны и преодолевают те естественные законы, которым подчинены обычные люди. А канонизация — это закрепление актом высшей церковной власти реального опыта высшей молитвенной связи, которую, может быть, тысячи людей ощущают между собой и тем подвижником благочестия, которого кано­низируют. Этот опыт может быть очень многообразным. Например, у эмигрантов пер­вой волны очень распространена история о спасении св. Николаем Чудотворцем китай­ца, который не был даже крещен. Эту историю любил рассказывать певец Александр Вертинский. Дело было в 20-х годах XX века в Харбине. Тогда там было очень много русских, время было трагическое, и кто-то пря­мо на вокзале повесил икону свт. Николая Чудотворца, как известно, покровителя путешествующих. И вот однажды пестрая привокзальная публика стала свидетельницей того, как к иконе подбежал пожилой китаец и стал падать перед ней на колени с криками: «Старика вокзала, старика вокзала». Оказалось, что этот китаец часто бывал на вокзале и видел, что русские молятся образу на иконе. Однажды, выйдя в лодке за рыбой, он начал тонуть и стал звать на помощь, но никого рядом не оказалось — он заплыл слишком далеко. И тогда он вспомнил образ с привокзальной иконы и, не зная как обратиться к образу, по-своему, как мог, коверкая чужой язык, взмолился на этом языке святителю. Потом китаец и сам не мог объяснить, как же именно произошло чудесное спасение, но когда он пришел в чувство, он бросился благодарить этого «старика вокзала» — так он назвал свт. Николая Чудотворца за спасение.

Таких фактов, когда святые своим явле­нием, своей молитвенной помощью уберегают, защищают нас, предстают за нас перед Господом, можно привести множество.

- Значит, существование святых на протя­жении всей человеческой истории — это свидетельствование явленности Бога в нашем мире.

- Абсолютно верно. Сказано: «Славен Бог во святых Своих». Истинная святость, даже если связана с подвигом, с мученичеством, она не кричащая, она тихая, это как любовь, которая все побеждает. И когда видишь людей святой жизни, когда они ветречаются тебе на пути, понимаешь, что это в первую очередь внутренний подвиг веры. Такими были архимандрит Серафим (Тяпочкин) из села Ракитного Белгородской области или отец Григорий из Покровки, которые были удивительно скромными и на первый взгляд очень простыми в общении. Они все­гда уклонялись от человеческой славы и не любили рассказывать о той помощи, которую оказывали людям. Но все равно, несмотря на их скромность, молва о них разносилась по городам и весям. И сейчас, уже после их смерти, верующие едут к их могилам и обращаются за помощью. Святость называют еще опытом Небожительства, любви, которая освящает и преображает мир вокруг нас.