Прекрасный Принц заходит в бар

За небольшим липким столиком в «Коренастом Борхаунде», где стоял удушливый запах тел, четверо принцев поедали кебаб из гремучей змеи, который они купили за те несколько монет, что Дункан нашел прилипшими к его ботинку.

— Никогда раньше не ел змей...и, видимо, не много-то и потерял, — сказал Фредерик, скривив от отвращения лицо.

— Мда, это же можно было бы сказать и про нечто под названием «запеканка из живности», — сказал Лиам. — По крайней мере, мы знаем, из какой зверюги кебаб, который едим.

— Не думаю, что это гремучая змея, — сказал Дункан, наматывая себе на язык кусок сероватого мяса. — По вкусу больше гадюку напоминает.

— Если ты не собираешься доедать... — сказал Густав, глядя на порцию Фредерика, практически не тронутую.

Фредерик хмуро подвинул свою тарелку Густаву. Как они в итоге умудрились оказаться в подобном месте? Стены украшали отвратительные головы мертвых животных: головы лосей, рога оленей, заячьи уши, медвежьи зады, аллигаторовы когти. Непосредственно под сидением Фредерика деревянный пол был залит, как он надеялся, красным вином. За соседним столиком плевались и ругались криминального вида здоровяки. До того, как они успели приступить к еде, бармена уже трижды ограбили.

— Что ж, считаю свои мытарства завершенными — дело сделано, — сказал Фредерик. — Я поражен, как еще до сих пор остался жив, и вроде как и Луша в безопасности, и не понимаю, почему должен дальше испытывать судьбу. Я возвращаюсь в Гармонию.

— Постой, Фредерик, ты не можешь сейчас уйти, — сказал Лиам.

— А что еще остается? — спросил Густав.

— Да откуда вообще такие вопросы? — сказал Лиам раздраженным голосом. — Я же рассказал вам про карту в Цауберовой крепости. У ведьмы еще, по крайней мере, пятеро заключенных.

— Возможно, — сказал Фредерик. — Ты же не знаешь наверняка.

— Все, я покончил со следованием за интуицией других людей, — сказал Густав. — Мне лучше работать в одиночку. И если меня убьют, то хочу, чтобы это было по моей собственной глупости, а не чьей-то еще.

Рис.37 Декор Борхаунда

— Дункан, тебе, наверное, тоже нужно вернуться домой, — сказал Фредерик. — Уверен, ты соскучился по Снежке, нет?

— Да, соскучился, но... — Дункан печально затих. Он просто на глазах терял своих друзей.

— Народ! — рявкнул Лиам. — Вы что, не слышали, как я сказала про еще пятерых узников?

— С чего ты взял, что им нужна наша помощь? — спросил Фредерик. — Луша вот сама выбралась, может, и остальные смогут, а может уже и выбрались.

— Ха! — мрачно сплюнул Густав. — Возможно, наш Золушок прав. По-видимому, глупых девиц больше спасать не требуется.

— Мужики, да вы смотрите совершенно не под тем углом! — взорвался Лиам. Его руки дрожали, когда он говорил на одном дыхании.

— Мы отправимся в дорогу и спасем этих людей, потому что мы герои, а герои именно так и поступают, — заключил Лиам.

— Ты — герой, Лиам, — сказал Фредерик. — Но мы не такие, как ты.

— Нет, ты такой, — рявкнул в ответ Лиам. — Все вы. Мы все были Прекрасными Принцами. Безликие и безымянные никто. А потом мы встретились, и теперь...

— И что теперь? — перебил его Фредерик. — Мы теперь типа неудержимая суперкоманда? Ты разве не заметил, какими убогими мы были все то время, что были вместе?

— Он прав, — сказал Густав. — Мы не командные игроки.

— Ну и ладно! Сам справлюсь! — проорал Лиам, поднимаясь и хлопая руками по столу. — Все остальные могут проваливать по домам! А я просто пойду и пройду тысячи верст лесов пешком, и сражусь на пути со всякими там троллями, великанами и драконами, чтобы освободить тех людей. Голыми руками. И скорее всего я погибну в процессе спасения. Потому что это чистое самоубийство пытаться провернуть это в одиночку. Но фигня! Все прекрасно! Потому что вы, парни, сдрейфили. Или переутомились. Или слишком гордые, или у вас возникло желание поиграть на флейте, или еще чего. И мне по фигу! По фигу, по фигу, по фигу!

— Ой-ой, — раздался издевательский грубый голос позади принцев. — Похоже, кто-то устроил праздник жалости к себе и позабыл пригласить остальных.

За своим угловым столиком хорохорился огромный бородатый пират. Его лицо было покрыто шрамами, а между своими мозолистыми пальцами он вертел кинжалы.

— Парни, вы злодеи? — поинтересовался Дункан с широко распахнутыми глазами.

— А я как погляжу, вы, ребятишки, не здешние завсегдатаи, — сказал пират. — Мы это, просто хотим, чтобы новички почувствовали все наше радушие.

— Точно-точно, — сказал голопузый громила, который вразвалочку подошел к их столу. Он пробежал пальцами вверх и вниз по сучковатой деревянной дубине. — И мы не могли не откликнуться на вопли плаксы, который хочет, чтобы все испытали к нему жалость.

Тут же выскочил на подмогу остальным и здоровяк полуогр в меховом жилете. Этот размахивал шаром с шипами на цепи.

— Потому мы решили чутка помочь тебе, стукнуть раз-другой твоих друзей, чтобы им и впрямь стало плохо — и все, заметь, ради тебя.

— О, и да, мы отнимем ваши денежки, — сказал пират. — И лучше бы вам их сразу нам отдать, прежде чем мы начнем вас избивать.

Принцы обратили внимание, что все бандюги повставали со своих мест. Они окружили стол принцев, грозно хмурясь и постукивая своим оружием по ладоням. Готовый драться за свою жизнь, Лиам опустил руку на гномий меч на поясе.

— Знаешь ли, это вообще-то мой меч, — сказал Густав, глянув на оружие Лиама.

— Хочешь попросить тебе его вернуть? — не разжимая губ, спросил Лиам.

Пират откашлялся.

— Кхе-кхе, денежки, будьте любезны. Мы ждем.

— А пропади все пропадом! — хмыкнул Густав. Он бросился на ближайшего вора, вооруженного кинжалом и повалил того на пол. Семеро других тут же свалились на него сверху.

И все почти тут же сошли с ума.

В таком месте, как «Коренастый Борхаунд», где собиралась не самая терпимая и довольно бессовестная клиентура, драки вспыхивали с завидной регулярностью. И всего-то нужно было, чтобы какой-нибудь ворюга пролил каплю грога на карту сокровищ случайного пирата, и оглянуться не успеваешь, как тебя уже дубасят почем зря. Поэтому, когда Густав напал на одного из воров в «Борхаунде», уже меньше чем через секунду в таверне началась настоящая свистопляска. Принцы оказались в эпицентре классической драки в баре (в первой настоящей драке в баре для Дункана, и он постарался убедиться в том, чтобы об этом знали все).

Лиам поднялся и пнул свой стул в полуогра, при этом, не забывая размахивать мечом, блокируя удары дубины. Бандюги, перелезая друг через друга, пытались нанести удар одному из принцев. Полетели кружки и бутылки, осколки стекла сыпались то здесь, то там. Стулья разбивались о людские спины. Чучело головы лося было содрано со стены и съедено.

Дункан попытался «вызвать огонь на себя».

— Кто-нибудь хочет кусочек живности? Айда ко мне! — безрезультатно кричал он. Его подняли в воздух и передавали из рук в руки от одного головореза к другому.

Фредерик положил руку на рукоять своего гномьего меча, но остановился, прежде чем выхватить свое оружие. «Нет, — подумал он. — Я не боец. Мне надо справиться с этим иным способом».

Фредерик нашел глазами Лиама, которого перебрасывал через свою спину потный громила.

— Лиам, ты должен сказать им, кто ты такой, — выпалил Фредерик.

— Чего? Нет! — проскрипел Лиам, когда руки громилы стали сжиматься на его горле. — Это ужасная идея! Ты же помнишь, что случило....

Фредерик проигнорировал слова Лиама и, взобравшись на стол, проорал:

— А ну всем стоять!

Поразительно, но все остановились. Некоторые как раз на середине нанесения удара.

— Кто-нибудь из вас вообще представляет, на кого он напал? — спросил Фредерик.

— Неа, просвети, — удивленно обратился к нему бородатый пират. — Кого именно мы имеем честь бить?

Фредерик жестом указал на Лиама.

— Этот человек — принц Лиам из Эринтии, — сказал он. Среди толпы раздался небольшой шепоток признания.

— Да, именно так, — продолжил Фредерик. — Он — тот самый парень, бросивший Спящую Красавицу.

Лиам закрыл глаза, не веря, что и без того ужасную ситуацию Фредерик умудрился сделать еще хуже.

— Эй, а я слышал об этом парне. Он поматросил принцессу и бросил, — заорал один из разбойников.

И толпа разразилась смехом.

— Ну да, — отозвался другой криминалитет. — И он закидал тухлыми яйцами подарок королевской семьи — пуделей. И вытер грязные сапожищи о флаг Эйвонделля!

— А мне кто-то говорил, что он посыпал красным перцем хлопья в позолоченной пиале Спящей Красавицы, — заявил еще один бандюган.

— Ооо! Какая жестокость! — прокричал кто-то.

— А я слышал, что этот парень пририсовал королеве усы на портрете! — сказал бородатый пират.

— Неверно, — поправил Фредерик, — вообще-то, он пририсовал их самой королеве!

— Классика! — выкрикнул кто-то.

Теперь вся шайка-лейка уже никого не мутузила. Громила отпустил Лиама.

— Че, прямо все так и было? — спросил пират.

Лиам был вынужден признать, что план Фредерика оказался очень остроумным.

— Если вы не можете поверить слухам, то во что вы вообще тогда верите? — застенчиво сказал он.

— О, Лиам просто скромный, — сказал Фредерик. — А вы слышали, что после того, как он сорвал флаг Эйвонделля и вытер о него ноги, то заменил его парой шароваров Спящей Красавицы?

Смех в таверне усилился.

— О да, — продолжил Фредерик. — Мой друг Лиам не может быть в вашем заведении простым обывателем, но поверьте мне, в таких местах он ведет себя, как дома. И не он один. — Фредерик оглядел комнату в поисках Дункана и заприметил того на барной стойке с воронкой во рту (а ухмыляющийся вор-домушник собирался влить в него рассол из баночки, на которой было написано «МАРИНОВАННЫЕ ЩУПАЛЬЦА»).

— Вон тот человек, — представил Фредерик, — Дункан Бесстрашный.

— Никогда о нем не слышал, — выкрикнул кто-то.

— Может быть, пока нет. Но еще услышите, — сказал Фредерик. — Дункан сошелся на дуэли лицом к лицу с Дибом Робером — Королем Бандитов. И победил.

Грабитель отступил.

— Да ты гонишь, — прорычал полуогр.

— Нет, — сказал один из воров. — Думаю, это правда. Мой двоюродный брат работает у Короля Бандитов. Он мне тут рассказывал, что Робер устроил дуэль с одним из пленников, но что-то пошло не так, и парень сбежал.

Вор показал на Дункана.

— Это действительно был ты?

Дункан выплюнул воронку, взобрался на стойку бара и отвесил поклон.

— Безусловно! — с восторгом воскликнул он. — Вышел из передряги без единой царапины! Та-да!

— Ох, неужели? — с вызовом сказал здоровенный дикарь. — А как же насчет вон той здоровенной шишки?

— О, эта? — сказал Дункан, потрогав синяк на лбу. — Король Бандитов меня и пальцем не тронул; это осталось от битвы с великаном и драконом.

Со всех сторон послышались возгласы.

— Это все правда, — сказал Фредерик. — И если вы позволите, я представлю вам всю остальную внушительную компанию... Густав, ты где?

Густав вылез из-под кучи мускулистых пиратов. В своих обгоревших и потрепанных доспехах, с вздымавшимися чудовищными мышцами и лысой головой, он выглядел прямо-таки страшно.

— Чего? — проворчал он.

— А это Принц Густав из здешней королевской семьи. Из семьи в Штормвилле, — объявил Фредерик.

— Погодите-ка минутку, — сказал наемный убийца. — Это ведь парень Рапунцель, не так ли? А он ничего не сделал!

— О, разве? — спросил Фредерик. — Он выпрыгнул из девятифутовой башни, чуть не потерял зрение, но выбрался из всех передряг живым и здоровым. Если это не впечатляющий подвиг, то я тогда не знаю, что это.

Некоторые из хулиганов что-то пробормотали в ответ, словно соглашаясь с ним.

— Когда я впервые встретил Густава, — продолжил Фредерик, — он только что бросился через забор на тролля, но был в весьма хорошем расположении духа, чтобы начать меня оскорблять с того момента, как увидел. Я видел, как этого человека колошматили бандиты, как он падал с крыши замка, скакал вокруг разбушевавшегося великана и уступил под напором злой ведьмы. Я видел, как он попал под страшный огонь дракона. Черт, да вы сами мутузили его добрых пять минут. И посмотрите на него! Он готов к большему. Густав просто неудержим! Поверьте мне, он не тот человек, с которым вы захотели бы связаться.

Все преступники отошли от Густава, освобождая ему место. Он ухмыльнулся, глядя на Фредерика.

— Что ж, может, твои друзья и не так плохи, — сказал бородатый пират. — Ну а что ты скажешь про себя? Ты кто такой?

— Я? — спросил Фредерик. Было несложно понять, что нужно говорить о его товарищах, чтобы привлечь внимание этой грубой толпы, но что он может сказать о себе? Что же о нем (о каких способностях) можно рассказать такого, что впечатлило бы трактир, полный безжалостных преступников? Фредерик зашел в тупик. Он улыбался головорезам, чтобы выиграть себе немного времени. Некоторые из них лыбились в ответ, наперекор своим привычкам.

Внезапно он понял, что сказать:

— Я — Прекрасный Принц. Меня любит народ.