Группа-субъект Сартра

Отнюдь не из любезности к социологии хайдеггеровского толка, а стоя на позициях теории сознания Гуссерля, Сартр придерживается позитивной концеп­ции толпы, в которой неопределенный субъект («on») не выступает в качестве угрозы вызвать утрату, изгнание, отвлечение, исключение, рассеивание, но со­здается самой структурой сознания. Если сознание действительно является тем самым бытием, в котором речь идет о другом, отличном от него бытии, то это бытие не представляет собой у Сартра то же, что у Хайдеггера — Бытие, а скорее другое или даже socius. Сартр адресует Хайдеггеру радикальный упрек: философ свел праксис к несущественному моменту сугубо человеческого процесса. Че­ловеческий праксис должен осознаваться, и вместе с ним весь человек, через призму Бытия, когда человек предназначен стать «вместилищем Бытия» (а фак­тически низведен к этому). Хайдеггеровский человек — это сущее, в котором должно проявиться Бытие. Отсюда восхваление Хайдеггером марксизма (в «Пись­ме о гуманизме»), для которого человек является носителем исторической не­обходимости или, иначе говоря, Бытия. «Но всякая философия, подчиняющая человеческое существо чему-то Иному, а не человеку, будь то экзистенциалист­ский или марксистский идеализм, имеет в основе и в следствии ненависть к че­ловеку: история доказала это в обоих случаях»'. Бесчеловечность нацизма и ста­линизма приводит к почти полному уничтожению человека, которое они и осу­ществляют: массовые манифестации, парады, где используют человека (возмож­но, даже доставляя ему некоторое удовольствие, как указывает Фрейд) в качест­ве дополнительного средства для демонстрации мощи. При тоталитарных режи­мах все это сопровождается к тому же ненавистью к неорганизованной толпе, которая, с точки зрения их главарей, является сборищем, так как они ненавидят самоорганизующиеся группы, где человеческая свобода превращается в дейст­вие, не подчиняясь воле вождя. Начнем с исходной для Сартра точки — с теории сознания.

Диаметрально противоположной моделью отношений между субъектом и дей­ствительностью, нежели модель, предлагаемая Сартром, является мир Пруста. И действительно, в Прустовой системе любовной иллюзии именно любовь при­дает любимой женщине ее качества, и объект любви существует лишь в созна­нии того, кто любит, хотя бы любит как куклу. Сартр выбирает концепцию со­знания Гуссерля, в которой сознание выступает как интенциальность. Оно пред­ставляет собой осознание чего-либо «внешнего по своей сути по отношению к

«Critique de la raison dialectique». Т. I. P. 248.

V. Действие

толпы. Гуманизм Адорно, тот самый гуманизм, который не отворачивается от человека толпы, человека без имени, находит, возможно, весь свой смысл в ана­лизе двух опер Альбана Берга «Воццек» и «Лулу», в котором он говорит о соли­дарности композитора с угнетенными, с теми, кто находится «на иждивении общества».