Заговор Филота

Центральной точкой в противостоянии македонской оппозиции и царя стал заговор в Бактрии, обвиняемыми которого впоследствии стали Парменион, великий военачальник со времен Филиппа и Филота, его сын, одни из самых влиятельных людей в Македонии после Александра.

Для ознакомления читателя, не знакомого с сюжетом, приводим рассказ о заговоре, каким он предстает перед нами по описанию Курция Руфа, Плутарха и Диодора.

Димн (Лимн у Плутарха и Диодора) задумывает заговор против Александра и посвящает в свои планы любовника, Никомаха (по Курцию также выдает список заговорщиков; Филоты в нем нет). Никомах остается верным царю, но чтобы не быть убитым заговорщиками, рассказывает все брату Кебалину, который должен предупредить царя. Тот открывает все Филоте, но последний медлит и не передает новость царю несколько дней и потому Кебалин обращается к слуге Александра, который и передает царю новость о будущем покушении.

По Диодору, Александр сам решает, что Филота – предатель, так как не сообщил о готовящемся покушении и отдает его на суд македонцев, которые приговаривают его к смерти, а затем приговаривают к смерти и Пармениона, подсылая к нему убийц (Diod., XVII, 79, 6 – 80, 3).

По Курцию Руфу, Александр отпускает Филоту, но того считают предателем соратники, на совещании с обвинительной речью выступает Кратер, после чего происходит общевойсковое собрание, на котором вершится суд над участниками заговора. Филота под пытками разъясняет смысл заговора, рассказывая о том, что заговор готовился вместе с Парменионом и что на него их побудил Гегелох, умерший до этого на поле битвы (у Курция Руфа не указано, где именно). Гегелох говорил, что царь, отрекшийся от отца, да еще и приравнявший себя к богам, не достоин быть царем. Данный же заговор был осуществлен исключительно Филотой, без ведома отца, чтобы успеть осуществить его во время стоянки, еще не уйдя в Индию. Далее Филота был убит, а к Пармениону были посланы убийцы (Curt., VI, 7, 34 – VII, 1, 33). Поистине огромное количество представленных деталей, не содержащееся в остальных источниках, а также приведенные речи Александра и Филота могут являться художественным вымыслом, созданным автором для увеличения трагизма данного момента и основанным исключительно на личных предположениях. Поэтому для данного источника стоит опираться только на те факты, которые указаны вместе с остальными источниками.

У Плутарха Филота был схвачен сразу и запытан до смерти Александром, при этом никаких доказательств получено у арестованного не было, но сказано было ранее, что царю доносили о предательских речах Филоты. Сразу же было приказано убить и отца, для чего в Мидию были отправлены убийцы (Plut., Al., 48-49).

По Арриану, общий суд признает Филоту виновным сразу, после речи Александра и получения новых улик, и сын Пармениона был поражен дротиками, а Пармениона убивают по приказу Александра из-за его подозрений, а также из-за высокой популярности Пармениона среди войск (Arr., III, 26, 4).

У Помпея Трога в пересказе Юстина подробности данного дела нее упоминаются, но сказано, что Александр казнил Пармениона и Филоту из-за того, что «его уязвляли разговоры близких ему людей, что он-де изменил нравам отца своего Филиппа, нравам своей родины» (Iust., XII, 5, 2-3).

Через Юстина мы выходим на предполагаемый мотив заговора. Стоит вспомнить эпизод со столиком, рассмотренный выше – после него роль персидского в жизни царя будет расти все больше и больше, что отмечают источники («…перенял те самые персидские нравы, вследствие которых персы были побеждены») но вряд ли Филота за это время успел изменить своим принципам. К тому же, македонцы, скорее всего, плохо относились к обожествлению Александра (см. главу 3.2) и это могло повлиять на Филоту, который изначально плохо относился к этому и шутил над царем. Также отмечает Каллисфен, что Пармениона «самовластие уже тяготило» (Plut., Al., 33), то есть Парменион мог поддержать своего сына и даже подтолкнуть его к убийству, как о том пишет Курций Руф.

Вместе с тем нельзя сбрасывать со счетов вариант, при котором заговор был действительно делом рук исключительно Димна и малой группы сторонников, то есть заговором среди среднего звена армии. Ведь действительно, признание Филоты об участии в заговоре выдано лишь под пытками, когда тот хотел быть скорее убитым, чем дальше испытывать муки. Димн, как мы знаем, не показал на Филоту, также не показал на него ни один из открывшихся заговорщиков (Curt., VI, 9, 7). Тогда такая попытка могла быть вызвана отступлением Александра от македонских традиции, косвенно могла быть связана с сожжением Персеполиса.