В лучах восходящего солнца

Потемки моей души отступают перед зарею азбук, перед туманом книг и сказочных слов.

Федерико Гарсия Лорка

Я хочу вернуться к своей первоначальной метафо­ре. Мне кажется, она имеет отношение не только к одно­полой любви и не только к сексуальности. Человечество вступило в период предрассветных сумерек, когда луна и солнце как бы сосуществуют. Первое чувство, которое воз­никает при этом, — разочарование по поводу крушения ил­люзий и «расколдования» мира. Романтические голубые тона становятся серыми, и сквозь них проступают жесткие контуры металлоконструкций.

Но самое сильное разочарование — не в других, а в са­мих себе. Советские интеллигенты верили, что их творчес­кой самореализации мешает только политический гнет, но опыт последнего десятилетия показал, что мы не сумели воспользоваться глотком свободы и снова ждем какого-то чуда и нового мессию. А на самом деле жизнь продолжает­ся, старые проблемы сменяются новыми, и исторически беспамятные подростки, которые смотрят не назад, а впе­ред, по-своему правы. Мы в их возрасте были не лучше.

Культурно изолированная и загнанная в гетто однополая любовь казалась чем-то совершенно исключительным, нево­образимо отвратительным и так же невообразимо прекрас­ным. Между тем вся она — разная. Однополые привязанности и отношения существуют во всех человеческих обще­ствах, они имеют глубокие биологические и социально-культурные предпосылки, устранить их невозможно, по­пытки сделать это раскалывают общество и уродуют челове­ческие чувства. Но ни на одном уровне анализа однополая любовь не образует единого явления.

В биологии бесконечно сложное взаимодействие генов, гормонов и нервных путей порождает множество разнооб­разных типов сексуальности (гомо-, гетеро-, би-, интер-, транс-), не сводимых к единой системе детерминант и пред­располагающих индивидов к тем или иным сексуальным сценариям и типам поведения, которые в одних случаях представляются взаимоисключающими, а в других — взаи­модополнительными. Даже слова «сексуальная ориентация» и «сексуальное предпочтение» обозначают, в сущности, разные явления. Так же различны социокультурные нормы, с помощью которых общество конструирует соответствую­щие «сексуальные идентичности» и регулирует связанные с ними чувства и отношения. А уж индивидуальные различия в выборе типа сексуального партнера, эмоциональной ок­рашенности испытываемых чувств и предпочитаемой сексу­альной технике и вовсе необозримы. Это верно не только относительно гомосексуальности. Если бы кто-то прокоррелировал на достаточно большой выборке психологические свойства мужчин, предпочитающих блондинок брюнеткам или позицию «женщина сверху», он нашел бы немало за­нимательного. Но вряд ли на этом стали бы строить «типо­логию личности».

Деконструкция понятия «сексуальной ориентации», рас­членение его на ряд взаимосвязанных, но автономных па­раметров имеет не только эвристическую ценность, но и определенный политический смысл. Стигма и дискримина­ция в свое время загнали гомосексуалов в гетто. Освободи­тельное движение геев и лесбиянок требует признания их особой идентичности и гражданских прав. Эти задачи — я хочу подчеркнуть это максимально определенно и резко — до сих пор нигде в мире (и тем более в России!) не реше­ны. Но что будет дальше, в исторической перспективе?

Демократический плюрализм не устраняет индивидуаль­но-групповых различий, он даже способствует их умноже­нию. Но коль скоро эти различия не становятся базой для социальной стратификации и соответствующих привилегий для одних и невыгод для других, люди перестают придавать им значение. Каждый из нас имеет множество социальных ролей и идентичностей, но наибольшее значение имеет та из них, в которой человек чувствует себя наиболее уязви­мым и ранимым. По мере того как люди начинают более свободно и терпимо относиться к своей собственной сексу­альности, ослабевают также гетеросексизм и гетероцентризм. Это долгий и трудный процесс, но тем не менее он идет. Его главное звено — не сочувствие (сочувствовать можно слабым, больным и угнетенным), а безразличие (мне все равно, с кем ты спишь и каким способом) и ува­жение к праву личности на индивидуальность и самореали­зацию.

Пока геи и лесбиянки подвергаются преследованиям и дискриминации, каждый демократически мыслящий чело­век обязан поддерживать их борьбу за гражданские права. Когда эта цель будет достигнута, им уже не понадобятся особые политические организации, а то, что необходимо для реализации их специфических интересов, будет функци­онировать на нормальной коммерческой основе.

Соответственно будет меняться их самосознание. Любое угнетенное меньшинство противопоставляет тезису о своей неполноценности антитезис о своем превосходстве. И то и другое одинаково ложно.

Творческие потенции надо доказывать не в постели. Принятие и понимание многомерности своей индивиду­альности многое в жизни меняет. Людям викторианской эры было мучительно трудно осознать свои гомоэротические наклонности, они старались преуменьшить их значение. За­тем маятник качнулся: сексуальная ориентация превратилась во всеобъемлющую гей-идентичность. Современный чело­век уже не испытывает потребности в строгих определени­ях, он может позволить себе быть множественным и раз­ным, не задаваясь вопросом «почему?». Его гендерная идентичность, как и все прочие социальные роли, стано­вится более подвижной и текучей и отказывается быть втис­нутой в прокрустово ложе однозначных и жестких определе­ний. Это распространяется и на сексуальную ориентацию.

Нежелание российских законодателей расстаться со зна­менитым «пятым пунктом» советского паспорта коренится вовсе не в развитом этническом/национальном самосозна­нии, а в его слабости и желании подкрепить свою пробле­матичную идентичность административно. С сексуальной ориентацией дело обстоит принципиально так же. Понима­ние ее многомерности влечет за собой не столько рост по­веденческой или идентификационной бисексуальности, сколько нежелание категоризировать себя и других по этому признаку. По мере того как ослабевает социальная необхо­димость нечто скрывать, уменьшается потребность притво­ряться и изображать. У однополой любви становится боль­ше индивидуальных «ликов» и значительно меньше — стан­дартных «масок».

Сегодня сексуальные меньшинства только начинают тре­бовать себе места под солнцем и чувствуют себя в его лучах не слишком уютно. Но связанный с их «выходом в свет» сенсационализм со временем пройдет. Повседневная жизнь всегда кажется прозаичной и будничной, поэзию и роман­тику человек несет в душе. От освещения это не зависит.