Г. Здравый смысл, объяснения и представления

° течение XIX в. интересное изменение появилось в соотношении науки и здра-^в°го смысла: «В противоположность тому, что думали в XIX в., наука отнюдь не является противоядием против представлений и идеологии. На самом деле на-Ука — их источник» (Moscovici, 1983). Мир ученого настолько далек от повседнев­ной жизни, что совершенно чужд человеку непосвященному. Последний может

Л||£| i;iaucl ih. иицпшшпыс ii|jeMOiamierin>i

Г. Здравый смысл, объяснения и представления 405

получить доступ в этот мир только в том случае, если ключевые понятия, выра­женные в форме символов и математических уравнений, будут переданы знако­мыми словами. Так, непосвященному человеку можно предложить представить атомы в виде бильярдных шаров.

Научные открытия могут иметь такие же мощные последствия для человече­ства, как, например, атомная бомба, разорвавшаяся прямо посреди большой тол­пы. Как отметил Московичи (Moscovici, 1963), Хиросима и Нагасаки создали ус­коренный курс обучения ядерной физике для населения. Для людей жизненно важно было составить представление о мире, включающее расщепление атома а гриб атомного взрыва стал главной иконой ядерной эры.

Опросы — неадекватное средство оценки воздействия науки на общественное мнение. «Мы мало что выигрываем, узнав, что в Миннеаполисе только 12% опро­шенных связывают центробежную силу с гравитацией. Понимание влияния рас­пространения научно-технических знаний и вызываемых этим потрясений на языковом, интеллектуальном, культурном и символическом уровнях требует дру­гих методов, чем те, которые обычно используются, а также и других теоретиче­ских подходов» (Moscovici, 1963). Другой теоретический подход — это изучение социальных представлений.

Наука часто черпает предпосылки в здравом смысле и делает его более утон­ченным в ходе своего развития. В психологии именно так поступает Хайдер (Hei-der, 1958): его концепция «наивной психологии» стала отправной точкой в раз­работке психологии межличностных отношений. Другой путь создания новой науки требует решительно порвать с понятиями и «эпистемологией» здравого смысла, как это сделал бихевиоризм в психологии. Однако мы видели, что чем больше новая наука отдаляется от повседневной жизни, тем больше она нуждает­ся в том, чтобы ее «представили» вновь, дав возможность стать социальным зна­нием.

«Наука была некогда основана на здравом смысле и делала здравый смысл ме­нее обыденным. Но теперь здравый смысл — это наука, ставшая обыденностью» (Moscovici, 1983). В самом деле, различные «популяризаторы» науки представля­ют собой современный эквивалент «ученых любителей» и «любознательных на­блюдателей», столь характерных для XIX в.

В Великобритании основная функция многих учреждений, восходящих к Вик­торианской эпохе, состоит в распространении научных знаний среди широкой публики. Так, Королевский институт предлагает рождественские курсы для школь­ников; Британская ассоциация, проводя ежегодные конференции в крупных го­родах, просвещает публику относительно значения последних научных откры­тий. Эти научные встречи к тому же широко освещаются в средствах массовой информации.

Имплицитные теории личности и теория атрибуции, о которых шла речь в другой главе, — это преимущественно когнитивный подход, четко направленный на индивида. Это области исследования, очень модные сейчас, особенно в амери­канской экспериментальной социальной психологии, тогда как изучение соци­альных представлений, соответствующее европейской и особенно французско традиции, носит другой характер — более эксплицитно социальный.

Многие идеи Хайдера, особенно те, что касаются атрибуции успеха и неудачи, непосредственно вытекают из исследований Иххайзера, посвященных идеологий

успеха и неудачи в XIX в., а сама она входит именно в течение коллективных представлений, изучение которых начал Дюркгейм. Рассматривать социальные и коллективные представления как отклонения или ошибки когнитивного функ­ционирования — это значит допускать грубое нарушение логики социальных и коллективных представлений. В то же время, когда социальные представления помогают индивидам ориентироваться в их материальном и социальном мире, _эТи индивиды сами становятся элементами социальных представлений. Разуме­ется, смысл, который мы вкладываем в понятие «индивид» (Lukes, 1973), в значи­тельной мере происходит из коллективного представления об опыте европейцев и американцев в XIX в. И это гораздо более глубокий социальный подход к изуче­нию знания, чем те подходы, при которых отводится главная роль обработке ин­формации. Эти подходы господствуют в англосаксонской традиции в экспери­ментальной психологии.

..; _;да

Стили поведения: стойкость 407

ГЛАВА 15