Зависимое личностное расстройство

Диагностические критерии:

А. Устойчивая и чрезмерная потребность в опеке, приводящая к подчиненному и “прилипающему” поведению, страху личной автономности, установившаяся в ранней молодости и проявляющаяся в разнообразных контекстах, определяемая по крайней мере пятью критериями из:

1 - трудности в принятии повседневных решений без огромного количества советов и уверений со стороны других;

2 - потребность отдавать ответственность другим за большинство главных решений своей жизни (напр., выбор работы);

3 - трудности выражения несогласия с другими из-за страха потери поддержки и одобрения с их стороны (замечание: не включает реалистические опасения возмездия);

4 - трудности в самостоятельном осуществлении планов и поступков (из-за дефицита самоуважения в области собственных решений и способностей, а не в силу недостатка мотивации или активности);

5 - добровольное исполнение неприятных обязанностей из-за огромного желания в получении поддержки и заботы со стороны других;

6 - чувство дискомфорта и беспомощности в одиночестве из-за страха несостоятельности в самообслуживании, старается избежать его;

7 – ощущение опустошенности и беспомощности, упорный поиск других взаимоотношений в качестве источника поддержки, в момент когда текущие близкие отношения прерываются;

8 - нереалистичные беспокойства по поводу страха быть покинутым/отверженным;

9 – легко раним критикой и неодобрением.

Эти расстройства наиболее изучены в структуре семей, имеющих аддиктивные проблемы. Феномен созависимости при аддикциях выступает как центральный. Созависимость можно рас­сматривать как одну из форм аддикций. Для зависимых лиц характерно зависимое, субмиссивное поведение, выражающееся в разных сферах. Им свойственно эмоциональное напряжение в случаях, связанных с необходимостью принятия решений, что является для зависимых лиц неприятным и трудным процессом, откладываемым ими на отдалённое будущее. Выражено стремле­ние при принятии решения опереться на совет, поддержку со стороны других. Эти лица специально создают ситуации, при ко­торых решения за них принимает кто-то другой. Объективно это приводит к тому, что лица с такими расстройствами позволяют другим людям фактически распоряжаться их жизнью.

Зависимые лица в межличностных контактах обычно не вы­сказывают своей точки зрения. Они являются хорошими слушателями. Согласие с точкой зрения других вовсе не означает, что они действительно так думают. Высказывать своё несогласие с другими они себе не позволяют, в связи с опасением возникно­вения ситуации, провоцирующей их отторжение.

Таким людям трудно начать что-то делать, проявить свою инициативу. Поэтому они часто делают неприятные для них, но необходимые для других вещи, полагая, что таким образом они манипулируют людьми, заставляя их любить себя, «привязывая» их к себе. В условиях отсутствия или потери контакта с другими они чувствуют себя беспомощно и дискомфортно, даже несмотря на то, что контакт этот для них может быть деструктивен. Однако, даже такой контакт воспринимается такими лицами лучше, чем пребывание в одиночестве, поэтому они прикладывают неимовер­ные усилия для избегания одиночества. В случае разрыва отно­шений с кем-то из знакомых у лиц с такого вида расстройствами возникает в лучшем случае психологический дискомфорт, а в худшем - тревога, беспомощность и опустошенность. Поэтому они быстро стараются восполнить образовавшийся «вакуум», за­меняя эти отношения новыми. Новый партнёр снова выбирается по тем же признакам, что и прежний.

Страх покинутости, страх остаться одному, доминирование этого страха в сознании, сверхзанятость им парализуют многие виды активности.

Усиление чувства беспомощности, появляющееся как реак­ция на критику и неодобрение, вызывает попытки любой ценой восстановить положительное отношение к себе со стороны окру­жающих.

В связи с тем, что зависимость для таких людей становится стилем жизни, они, как правило, мало активны, имеют нечёткую границу собственного «Я», а проявление любой инициативы со­провождается последующей реакцией страха.