Исследователи массовой приватизации называют в качестве одного из ее недостатков - риск формирования предприятий <без хозяина> или <предприятий-сирот>. Это мотивируется тем, что наличие массового мелкого акционера фактически означает отсутствие реального хозяина на предприятии. Как утверждает сотрудник департамента развития частного сектора Всемирного банка Стюарт Бэлл, <происходит такая диффузия собственности, которая исключает наличие доминирующего владельца, способного организовать хорошее управление предприятием>. По его мнению, лучший путь обеспечить эффективное корпоративное управление - это сохранить большинство акций для ключевого инвестора6. Надо признать, данный вывод не только весьма любопытен, но и в определенном смысле противоречив. Дело в том, что опыт массовой приватизации во многих странах мира, в том числе в России7, показывает, что в ходе ваучерной приватизации массовая акционерная собственность не формируется, а происходит вполне явная концентрация собственности. Ярким примером такой концентрации на фоне массовой приватизации является опыт Южной Кореи, где 10 семей имеют порядка 30% общей рыночной капитализации предприятий этой страны8.
Однако чрезмерная концентрация собственности, как отмечают исследователи, также часто создает проблемы. Прежде всего это проблема обретения высококонцентрированным бизнесом политической силы, как и использование политическими силами концентрации бизнеса, например участие политических партий в контроле за корпорациями.
На Тайване одна из крупнейших политических партий - Куоминтаг (Kuomintag) имеет контрольный пакет в 155 компаниях, часть из которых действуют за пределами страны. Эти владения включают небольшие текстильные предприятия, фармацевтический бизнес, а также <сильно защищенные финансовые олигополии>, обладающие эксклюзивными правами на весьма широкий набор инвестиционных операций9. Существенные пакеты предприятий принадлежат одной из главных политических партий Малайзии - Малайзийскому Индийскому Конгрессу. Такое развитие событий негативно влияет на правовую систему и сдерживает защиту прав миноритарных акционеров, т.е. тех самых, которые составляют основу массовой приватизации.
Кроме того, в целом уровень концентрации капитала сокращается по мере роста уровня экономического развития стран. Получается своего рода замкнутый круг: чтобы стране стать богаче, необходимо проведение реформ государственного управления, развития рынка, приватизации, однако именно эти процессы так или иначе ведут к концентрации капитала, который сдерживает дальнейшее развитие <эффективного государства>. Более того, на промежуточных стадиях перехода от государственной собственности к массовой собственности, от массовой собственности к высококонцентрированной, а затем вновь к массовой собственности, но на новом качественном уровне (когда эффективен фондовый рынок, высока инвестиционная активность населения, развивается устойчивый класс мелких инвесторов и акционеров) возникает и совершенно новое явление - диффузия относительно крупных собственников, каждый из которых не обладает решающим влиянием на управление предприятием.
Диффузия собственников, претендующих на контроль, но не имеющих его, означает весьма острую борьбу за передел собственности, борьбу, в которую вовлекается государство. Вольно или невольно государство становится заложником этой борьбы и эффективность государства резко сокращается. Это совершенно четко прослеживается на примере России, где само государство становится одним из тех акционеров, которые не являются ни массовыми, ни контролирующими собственность.
Одним из средств защиты инвесторов в условиях диффузии собственности, в том числе и тогда, когда контрольным пакетом не обладают даже сравнительно крупные собственники и государство, являются четкие и жестко контролируемые правила корпоративного управления. Кодексы корпоративного управления особенно в этих условиях становятся весьма убедительным для государства средством регулирования экономики ради защиты прав государства как собственника.
Другой формой защиты от последствий диффузии собственности являются различные формы партнерства государства и частного бизнеса в части привлечения инвестиций, контроля за инвестициями, развития предприятий, совершенствования управления ими, обновления активов и повышения эффективности государственного управления в целом. Причем внедрения правил корпоративного управления, а также формы партнерства государства и бизнеса не только не противоречат, но и дополняют друг друга.
Группа собственников с заранее определенной долей участия в предприятии для каждого может сформироваться осмысленно или случайно в результате некоторого объективного процесса перераспределения собственности. И в том, и в другом случае собственники будут заинтересованы в качественном корпоративном управлении. Однако в первом случае это будет осознанным стремлением партнеров развивать, по существу, совместное предприятие, во втором - защитной реакцией от возможного произвола менеджеров, на которых ни один из собственников повлиять не может, а договориться друг с другом практически невозможно из-за высокого уровня диффузии собственности либо наличия конкурирующих интересов.
С помощью менеджмента отдельные владельцы пытаются перераспределить в свою пользу контроль над предприятием, используя при этом вывод активов, различные мнимые сделки с акциями, формы доверенностей и даже воздействие на регистраторов, которые ведут реестр акционеров. В конечном счете правила корпоративного управления соблюдает не менеджмент, а те крупные акционеры, которые и определяют избрание и назначение менеджмента. Именно поэтому нарушение прав акционеров происходит прежде всего там, где нет четкого устойчивого центра влияния на менеджмент, как нет и устойчивого центра собственности.
То, что это стороны одного процесса, наглядно демонстрируют усилия многих стран мира (где существуют предприятия смешанной собственности) по включению государства в процесс корпоративного управления. Например, на конференции ОЭСР <Корпоративное управление государственных предприятий в Китае> представитель Греческой телекоммуникационной компании (Hellenic Telecommunications Organization), приводя пример структуры собственности этой организации (51% принадлежит частным инвесторам, а 49% - государству), по существу, указал случай эффективного функционирования совместного государственного и частного холдинга10. Иначе и быть не может, так как участие государства в корпоративном управлении на базе своего партнерства с частным бизнесом и дает в результате именно консо-лидированную бизнес-организацию, способную не просто функционировать, но развиваться и привлекать инвестиции.
В настоящее время в различных странах мира можно найти множество примеров такого рода совместных холдингов и совместных предприятий. Попытка же рассмотреть данные предприятия в динамике сразу же выводит на проблему именно партнерских отношений, т.е. проблему развития, эволюции приватизированного предприятия со смешанной структурой собственности к совместному предприятию, к партнерству, к динамичному холдингу.
2015-06-28
226
