И Психологический диагноз

Исследование сиротства началось в нашей стране еще до революции 1917 г. В 1898 г. известным русским промышленником и меценатом, этнографом и социологом князем В.Н. Тенишевым (1843—1903) с целью изучения совре­менной жизни крестьян Центральной России было создано Этнографичес­кое бюро, которое просуществовало до 1901 г. Основная задача созданного бюро — сбор этнографических сведений о крестьянстве и «городских жите­лях образованных классов». Собранный материал уникален по своей науч­ной значимости. Он дает достоверное представление о русской традицион­ной культуре на рубеже веков практически во всех аспектах ее функциони­рования: в социальной сфере, в духовной и материальной. В 1897 г., когда проходила первая всероссийская перепись населения, были разработаны программа и вопросник, охватывающие практически все стороны крестьян­ской жизни. Анкета рассылалась в центральные губернии России. Опраши­вались учителя, священники, писари, крестьяне, которые должны были за небольшую плату сообщать факты в соответствии с вопросами программы. Ответы, присылавшиеся с мест, составили архив кн. Тенишева"⁴, который находится в Русском этнографическом музее Санкт-Петербурга"⁵. В про­грамму включен был и вопрос об опеке. Крестьянин Новгородской губер­нии, отвечавший на вопросник, разосланный бюро, так описывает цели опеки: «Присмотреть за ребятишками, а то, пожалуй, избалуются, что и в пастухи не годны будут. Креститься и молиться некому научить будет, а ма­тюгаться и похабные песни петь сами спознают....И настоящий хозяин есть над именьишком, так и то трудно уберечь. А ну-ка, оставь сиротское без призору, так, пока малыш-то растет, ничего и не будет, не к чему станет и гнезда прививать. Ну, а как назначишь, значит, опеку, тогда все... Хоть всего

¹¹³ Семья Г.В. Указ. соч.

"⁴Тенишевский архив — один из важнейших источников по истории быта и нравов русского кре­стьянства. В 2003 г. Центром ретроспективной конверсии корпорации «Электронный архив» завершены работы по сканированию и обработке уникальных рукописей Этнографического бюро князя Тенишева из фондов Этнографического музея Санкт-Петербурга. Сотрудниками Корпорации было отсканировано 13 тыс. рукописных документов, относящихся к истории ос­нования музея. Проект выполняется при поддержке Министерства культуры РФ, в этом году планируется завершение работ по сканированию и обработке архива (еще 20 тыс. документов). В перспективе Этнографический музей рассматривает возможность научного издания данного архива.

"^э Быт великорусских крестьян-землепашцев. Описание материалов этнографического бюро князя В.Н. Тенишева /Авторы составители: Б.М. Фирсов, И.Г. Киселева. СПб., 1993.

64Б

не убережешь, а все что-нибудь да останется. Выйдут ребята путевые, гля­дишь, и есть к чему пристать»"6.

Дети дореволюционной России

Изучение сиротства дореволюционными социологами позволило устано­вить, что в сельской местности после известия о смерти родителя по прика­занию старосты собиралась на сход вся община, где и выбирался опекун для сироты. Сход назначал самого достойного человека. Корреспонденты из Орловской губернии называли опеку честью, оказываемой избираемому, и если от этой чести отказывались, «то и против воли могли назначить». Воз­раст опекуна, видимо, не имел значения. Самым молодым опекуном, по документам Тенишевского архива, был 16-летний мальчик-сирота, который при поддержке мира стал опекуном над своими малолетними братьями и сестрой. В ряде губерний опекун, не получая платы за труды, пользовался всеми доходами от имущества сироты. Если же опекун не имел средств, то мир отдавал ему за одного сироту 1,5 пуда муки, мерку картофеля, 10 фун­тов круп, 1,5 фунта конопляного масла и 1 рубль на одежду ежемесячно. По договоренности с обществом, опекун мог взять опекаемого себе в работни­ки. Главная задача опекуна — приумножить имущество сироты. Часто иму­щество опекаемого переводилось в деньги, которые помещались в банк под проценты, «на депозит общества». Из этих средств платили воспитателю. В деревне Воротишино Самосорской волости Новгородской губернии един­ственный родственник малолетних сирот был пьяницей, поэтому общество продало имущество за 1 тыс. руб., положило деньги в банк и «за проценты надежный сосед держит детей у себя»"⁷.

⁰ Соловьева И. Крестьянские сироты XIX века // Нескучный сад. 2002. № 3. Соловьева И. Указ. соч.

Б47

Изучением истории общественного, в том числе детского, призрения в России, его теорией, организацией и практикой, историей благотворитель­ности и социальной зашиты детства в разное время занимались такие уче­ные, какА. Горцева, Е. Максимова, В. Гоген, Л.В. Бадя, М.В. Фирсов, В.В. Бе­ляков, В.И. Иващенко, С. Бахрушин, И.Д. Белов, М.Д. Ван-Путерен, А.С. Ви-рениус, Д.С. Волков, А.И. Волкова, В. Герье, А.Р. Забелин, Н.Н. Жеденов, М.В. Брадис, Е.А. Звягинцев, К.Д. Кудрявцев, И. Лазаревич, СМ. Латышев, В.П. Мельников, Е.И. Холостова, Е.Д. Максимов, М.И. Михельсон, Д.П. Ни­кольский, М.А. Ошанин, А.И. Свирский, А.Ф. Селиванов, Ф.А. Тарапыгин, В.П. Тимофеев, Б.Н. Тиц, А.И. Ховен, Н.В. Яблоков, М.Ф. Кусаков, М. Со­коловский, А. Русаневич, И.Н. Матвеев, Е. Андреев, С.К. Гогель, В.М. Со­рокин, Л. Жукова, А.Л. Свердлова, М.Л. Гавлин, А.Н. Боханов, П.Н. Исаков, И. Клемантович, Е.А. Воронова, А. Хайруллина, В. Прохоров, П.В. Власов, ВТ. Бобровников, Г.Н. Ульянова, А.Ф. Кони, С. Клещук, Е.А. Абросимова, ВТ. Афанасьев, А.Р. Соколова и др."⁸

В 1990-е гг. появились научные исследования и публикации, где рассмат­риваются проблемы воспитания и развития детей-сирот:

♦ преодоление трудностей социализации, профессионального и лично­стного самоопределения (Л.В. Байбородова, Л.Г. Жедунова, В.И. Кли­вер, Л.И. Кочкина, О.Н. Посысоев, М.И. Рожков);

♦ социальной адаптации (В.И. Каверина, Б.А. Кутан, Ю.В. Яблоновская);

♦ реабилитации (А.В. Гордеева, В.В. Морозов);

♦ коррекции (А. Ярулов);

♦ гуманизации воспитания в условиях интернатных учреждений (Н.П. Иванова, В.В. Беляков, Е.В. Виноградова, И.А. Горчакова, Е. Худенко), построения гуманистических воспитательных систем (Т.Т. Бурлакова, П.Т. Ширяев, А.Н. Овчинников и Т.А. Рязанцева). В работах Л.К. Сидоровой, Г.В. Семьи, И.Н. Андреевой, Б.Н. Лазаре­ва, Н.Ф. Плясова, Г.И. Плясовой, Е.А. Стребелевой и др. представ­лен опыт работы учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, описаны программы их подготовки к семей­ной жизни. В исследованиях, проведенных М.И. Лисиной, И.В. Дуб­ровиной, A.M. Прихожан, Н.Н. Толстых, B.C. Мухиной, Э.А. Мин-ковой, И.В. Ежовым, анализировалось психическое развитие воспи­танников детского дома. Результаты исследований, проведенных академиком B.C. Мухиной, свидетельствуют: воспитанники домов ребенка аутичны, у них слабо выражена потребность к общению, наблюдается общая задержка развития.

¹¹⁸ См.: Белов И.Д. Детский сад Фребеля, устроенный в С.-Петербурге. СПб., 1863; Белявский Н. Ра­бочие дома и дома трудолюбия. Юрьев, 1899; Брадис М.В. Дети — страдальцы и жертвы обще­ственного неустройства. Псков, 1904; Ван Путерен М.Д. О способах призрения бесприютных де­тей в России и за границей. СПб., 1893; Вирениус А.С. Значение учебно-воспитательных заведе­ний в деле нравственного воспитания: Детские приюты. СПб., 1899; Волков Д. Что такое дома трудолюбия. СПб., 1896; Волкова А.И. Призрение покинутых детей. М., 1894; Звягинцев Е.А. Кому и зачем нужны народные дома? М., 1915; Исаков П.Н. Справочная книжка о благотворительных учреждениях и заведениях г. С.-Петербурга. СПб., 1911; Кони А.Ф. Задачи трудовой помощи. СПб., 1897; Кудрявцев К.Д. Программа деятельности общества защиты детей от жестокого обращения. СПб., 1905; Лазаревич И. Внимание к детям и матерям. Харьков, 1871; Латышев СМ. Проект за­кона о сиротах войны. Пг., 1916; Никольский Д.П. Детские летние колонии как санатории. Воро­неж, 1898; Михельсон М.И. Гибель бесприютных детей. СПб., 1901 и др.

Психологические исследования детдомовских детей свидетельствуют, что уровень развития внимания и памяти не имеет существенных отклонений от среднестатистической нормы. Однако у них выявлены слабо сформиро­ванная картина мира, повышенная ситуативность, которая в познаватель­ной сфере проявляется в неспособности решения задач, требующих внутрен­них операций, без опоры на практические действия, снижение развития абстрактно-логического мышления. Наиболее выражено снижение вербаль-но-логического мышления. Большую трудность для дошкольников и млад­ших школьников представляет внеситуативно-личностная беседа. Как пра­вило, вопросы «Кто вам больше нравится?», «Что вы любите?» или «Какое у вас настроение?» вызывают смущение детей, и они ничего не могут на них ответить"⁹.

Полуторагодовалый детдомовский ребенок в социальном поведении и в

интеллектуальном развитии находится на уровне годовалого, а в два с полови­ной года он с трудом достигает уровня полуторагодовалого. В дальнейшем этот разрыв продолжает нарастать. Почти 50% детей из домов малютки едва могут ходить и говорить, хотя объективно они абсолютно здоровы. У них нет никаких органических нарушений, задержка в раз­витии носит чисто психический характер. Но у них нет и социальных условий для нормального взросления. Учеными доказано, чтоудетей, воспитывающих­ся вне семьи, значительно снижаются возможности для полноценного разви­тия. Среди воспитанников детских домов в возрасте от года до трех лет в физи­ческом развитии отстает 46% обследованных в 1988 г. детей, а в психическом — 75%. Взрослые часто отказываются от своих родительских функций, отдают де­тей в детские дома. Развивается новое явление — сиротство при живых роди­телях. Согласно другим данным, до 60% воспитанников домов ребенка — дети с тяжелой хронической патологией (в основном центральной нервной систе­мы), примерно 55% отстают в физическом развитии, примерно 30% страдают органическими поражениями головного мозга и другими заболеваниями. Здоро­выми считаются менее 5% сирот. В 85—92% случаев воспитанники детских до­мов не способны обучаться по школьной программе, тогда как среди детей в це­лом этот показатель не превышает 10%¹²⁰.

В своем исследовании Э.А. Минкова перечисляет своеобразные черты эмоционального портрета воспитанника детского дома:

♦ пониженный фон настроения;

♦ бедная гамма эмоций, однообразие эмоционально-экспрессивных средств общения;

♦ склонность к быстрой смене настроения;

♦ однообразность и стереотипность эмоциональных проявлений;

Дубровина И.В., Данилова Е.Е., Прихожан A.M. Психология. М., 1999; Брутман В. Социальное сиротство: по пути отчаяния // Народное образование. 1994. № 9—10; Мухина B.C. Особенности развития личности детей, воспитывающихся в интернатных учреждениях // Воспитание и разви­тие детей в детском доме. М., 1996. С. 7—11; Дети-сироты: консультирование и диагностика раз­вития / Под ред. Е.А. Стребелевой. М., 1998.

Семья Г.В. Социально-психологические проблемы сиротства и стратегия помощи (http:// www.inguk.ru).

♦ эмоциональная поверхностность;

♦ неадекватные формы эмоционального реагирования на одобрение и замечание (от пассивности и равнодушия до агрессивности и враждеб­ности);

♦ повышенная склонность к страхам, тревожности и беспокойству;

♦ основная направленность положительных эмоций — получение все новых и новых удовольствий;

♦ непонимание эмоционального состояния другого человека;

♦ чрезмерная импульсивность, аффективная взрывчатость (дети до шести—семи лет не овладевают поведением, находятся во власти аф­фекта)¹²¹.

Наибольшие трудности и отклоне­ния от нормального становления у детдомовцев отмечаются учеными в эмоционально-волевой сфере — в не­способности выстроить нормальные взаимоотношения с окружающими, неуверенности в себе, снижении са­моорганизованности, целеустремлен­ности, недостаточном развитии само­стоятельности, неуверенности в себе. Симптомами нарушений служат, с од­ ной стороны, повышенная тревож­ность, напряженность, психическое утомление, стресс, неготовность преодолевать трудности, отсутствие по­требности в достижении успеха, высокая агрессивность, недоверчивость, вспыльчивость, несдержанность, а с другой — эмоциональная холодность, уход в себя, чрезвычайная пассивность и депрессия¹²². Многие дети, посту­пающие в детские дома и школы-интернаты, прошли через сложные жиз­ненные ситуации, испытали на себе жестокое обращение взрослых, сек­суальное насилие, алкоголизм и наркоманию, и многое другое. Ситуация развития для ребенка, имеющего опыт проживания в семье, усиливается многими психотравмирующими факторами: изъятием ребенка из семьи, помещением его в разного рода учреждения (приют, детский дом и т.п.). Результатом переживания таких травмирующих ситуаций является утрата у ребенка чувства защищенности¹²³.

Особого рвения в учебе детдомовцы, как правило, не выказывают. Гру­бые нарушения дисциплины выражаются в уходах (побегах), бродяжниче­стве, воровстве и других формах делинквентного поведения. Для них харак­терны искажения в общении со взрослыми. Так, к 10—11 годам у подрост­ков устанавливается отношение к взрослым и сверстникам, основанное на их практической полезности для ребенка, формируется «способность не углубляться в привязанности», поверхностность чувств, моральное иждивен-

¹²¹ Особенности личности ребенка, воспитывающегося вне семьи (www.tula.net).

¹²² Бютнер К. Житье агрессивными детьми / Пер. с нем. М., 1991; Щеглова С.Н. Социология детства.
М., 1996; Буянов М.И. Нервный ребенок. М, 1997; Дубровина И.В. Психологическое развитие вос­
питанников детских домов. М., 1990.

¹²³ Семья Г.В. Указ. соч.

чество (привычка жить по указке), осложнения в становлении самосозна­ния (переживание своей ущербности)'²⁴.

Неполнота эмоциональной жизни в сиротских учреждениях вызывает у ребенка в старшем возрасте психические расстройства и нарушения соци­альной адаптации: у одних это тенденция к понижению активности, веду­щая к апатии и большему интересу к вещам, чем к людям; у других — гипе­рактивность с уходом в асоциальную и криминальную деятельность; у мно­гих наблюдается тенденция вести себя вызывающе в обществе, пытаясь привлечь к себе внимание при неумении создавать прочные эмоциональные привязанности. Общее снижение настроения, депрессивное состояние вы­явлены примерно у каждого третьего ребенка младшего школьного возраста. У 20% детей младшего школьного воз­раста отмечались агрессивность, враж­дебность по отношению к окружаю­щим, примерно у стольких же детей при столкновении с трудностями вы­явлены уход в себя, проявление пас­сивности и неготовности к активному разрешению конфликтов¹²⁵.

Обычно контакты со сверстниками бедны по содержанию и мало эмоцио­нально насыщены. В игре дети менее внимательны к действиям и состояни­ям партнера, часто вовсе не замечают обиды, просьбы и даже слез сверстника. Находясь рядом, играют порознь. Либо все играют со всеми, но совместные игры носят, в основном, процессуаль­ный характер; отсутствует ролевое вза­имодействие в игре; даже включаясь в какой-либо общий сюжет, дети действу­ют от себя, а не от лица ролевого персонажа. По операционному составу (по совершаемым действиям) такая деятельность очень напоминает ролевую игру, но по субъективному, психологическому содержанию существенно отличается от нее. Контакты в игре сводятся к конкретным обращениям и замечаниям по поводу действий сверстника (дай, смотри, подвинься и т.д.). Игры часто окрашены нервозностью, сменой настроения; конфликты протекают резко, с острыми эмоциональными отрицательными переживаниями. События ча­сто драматизируются¹²⁶.

Отчужденность по отношению к другим принято именовать психологиче­ским капсулированием (капсула — закрытость, замыкание на самого себя).

Карпова О.П. Особенности психического развития подростков-воспитанников детских учрежде­ний интернатного типа // Медицина сегодня и завтра: Периодический сб. науч. работ молодых ученых и специалистов. Харьков, 1998. Вып. 3. С. 58-59.

Ежов И.В. Введение в психологию духовного развития личности ребенка: Психологические ос­новы духовной педагогики. Тула, 1997; Прихожан A.M., Толстых Н.Н. Дети без семьи. М., 1990; Психическое развитие воспитанников детского дома / Под ред. И.В. Дубровиной, А.Г. Рузской. М., 1990. Особенности личности ребенка, воспитывающегося вне семьи (www.tula.net).

Состояние психологического капсулирования приводит к стремлению ре­бенка находиться в пределах усвоенных однажды стереотипов, не размыкать привычное социальное пространство и ограничиваться простейшими соци­альными ожиданиями и потребностями.

В детских домах к детям нередко обращаются по фамилии, имя часто со­четается с фамилией. Часто имя используется для приказа и почти никогда для проявления любви. В результате у ребенка формируется отрицательное отно­шение к своему имени. B.C. Мухина¹²⁷ обращает внимание еще на одну важ­ную проблему — феномен «мы» в условиях детского дома. В условиях жизни

без родительского попечительства у де­тей стихийно складывается детдомов­ское (интернатское) «мы». Это совер­шенно особое психологическое образо­вание. Дети без родителей делят мир на «своих» и «чужих», на «мы» и «они». От «чужих» они все вместе готовы извле­кать свои выгоды. У них своя особая нормативность по отношению ко всем «чужим» и своим детдомовцам. Почти 13% детей дошкольного возраста — вос­питанников детского дома — имеют опыт сексуальных контактов со взрос­лыми.

Внутри своей группы дети, живу­щие в интернате, могут жестоко обращаться со своим сверстником или ре­бенком младшего возраста. Эта позиция вызвана многими причинами, но, прежде всего, нереализованной потребностью в любви и признании, эмо­ционально нестабильным положением ребенка, лишенного родительского попечительства. У этих детей масса проблем, которые неведомы ребенку в нормальной семье. Они психологически отчуждены от людей, и это откры­вает им «право» к правонарушению. В школе, куда дети из детского дома хо­дят учиться, одноклассники из семей выступают в их сознании как «они», что развивает сложные конкурентные, негативные отношения детдомовс­ких и домашних детей¹²⁸.

У воспитанников детских домов разрушено еще одно важное звено само­сознания — звено психологического времени личности. Ребенок не в состо­янии соотнести себя настоящего с собой в прошлом и будущем: индивиду­ального прошлого они часто не помнят, будущее для них неопределенно¹²⁹. Детдомовцы, воспитывающиеся вне семейного круга времени, смены празд­ников и буден, не способны самостоятельно провести границу между эти­ми временными циклами. В своей жизни такой ребенок не видит, в отличие от взрослых или домашних детей, ничего обыденного. Детдомовские ребя-

¹²⁷ Мухина B.C. Особенности развития личности детей, воспитывающихся в интернатных учрежде­
ниях // Воспитание и развитие детей в детском доме. М., 1996. С. 7-11.

¹²⁸ Болотова Л.Н. Исследование психологических причин возникновения социальной дезадаптации
воспитанников детского дома для определения стратегии коррекционной работы: Творческая ра­
бота психолога // Детский дом музыкально-художественного воспитания. Ярославль, 1997.

¹²⁹ Особенности личности ребенка, воспитывающегося вне семьи (www.tula.net).

Б52

тишки иначе воспринимают окружающий мир и то, что происходит с ними. Для домашнего ребенка повседневность приобретает праздничный харак­тер. В силу возрастных особенностей и законов социализации нормально­му ребенку свойственно праздничное восприятие реальности. Каждый день существует как неповторимый, отдельный, целостно-замкнутый мир. Де­тишки ждут каких-то особых событий, которые могут изменить их жизнь. Домашние дети не знают действительной обыденности, их жизнь есть празд­ничная повседневность в силу того, что их жизненный мир не включает еще в себя механизм оповседневнивания. Жизнь ребенка пока еще сконцентри­рована в пределах одних суток, в них нет длительности и ритмичности¹³⁰.

Если привычный, т.е. домашний, процесс социализации неожиданно прерывается в самом начале детства, то прерывается и праздничное восприя­тие. Ребенка помещают в детский дом, а на самом деле — в другое измерение вселенной. Его насильно вырывают из привычного окружения и новая реаль­ность превращается в мрачную и серую действительность. Дни становятся од­нообразными и неинтересными, так как нет привычного окружения, при­вычных контактов, здесь все ему не­знакомо и все пугает. Теперь уже суточ­ная ритмика изменяется без их участия и планирования либо по указке сверху (формальный аспект организации вре­менного цикла), либо все происходит само собой (неформальный аспект, ус­танавливаемый через систему неустав­ных отношений самими питомцами). В домашнем кругу взрослые подчи­нялись капризам ребенка, а значит были втянуты в законы детского мира. В казенном кругу все наоборот: ребе­нок резко включается в жизнь взрос­лых, которые пытаются решить его судьбу. Администрация, а не родители, предопределяют его будущее, опираясь на министерские инструкции и науч­ные методики. Ребенок переживает рез­кий слом привычного и родного окру­жения. Но одновременно он начинает осваивать новый для него порядок, правила которого ему неизвестны.

Помимо воли и желания интернатского или детдомовского ребенка вов­лекают в участие в социальных институтах, к встрече с которыми он без по-

⁰ Козырьков В.П. Освоение обыденного мира. Н. Новгород, 1999.

средников еще не готов. По всем законам социализации такое знакомство дол­жно произойти на 15 лет позже, когда он совсем будет готов к нелегкому бою один на один с представителями социальных институтов. Это то же самое, что на поединок с профессиональным боксером выпустить любителя.

Помещение ребенка в детский дом серьезно изменяет его ролевой реперту­ар. Из него исчезают самые главные и самые необходимые на первых этапах жизни статусы — любимого сына, родного брата или сестры, племянника, прощаемого всеми шалуна и непоседы. Их место заполняют такие статусы и роли, которые скроены по меркам совсем иных возрастов — молодежного, зрелого и пожилого. Что называется, костюмы с чужого плеча.

Новая жизнь включает в себя момент постоянного ожидания (встречи с роди­телями, перевода в другую группу, дру­гой детский дом). Прежде всего это свя­зано с ожиданием утраченной матери, которая, как они надеются, вот-вот придет за ними и куда-то уведет их. Несмотря на то, что ребенок со временем обучается жить в детском доме, тем правилам, которые здесь царят, эта среда является искусственно создан­ной педагогами, психологами, врачами, социальными работниками. В дет­ском доме дети до выхода из него живут на всем готовом, все за них делает кто-то другой. Кто-то им готовит еду, кто-то им покупает одежду. А это гро­зит тем, что при выходе из детского дома воспитанникам вновь придется пережить психологический перелом. Адаптация к большому обществу, из которого их когда-то изъяли, затем долгое время держали в изоляции от него, кажется им непривычным.

Ролевой репертуар вновь меняется. Только по видимости они готовы к исполнению взрослых ролей, поскольку 10—15 лет их окружали взрослые люди — сотрудники интерната или детдома. По существу же они не знают, какие роли могут играть в этом большом обществе, какие роли от них ожи­дают окружающие, они не знают, как выглядит обыденная жизнь потому, что с этими «окружающими» они никогда не сталкивались.

Важнейшая психологическая особенность детей-сирот, установленная в результате многочисленных наблюдений и исследований, заключается в стремлении к избыточной компенсации недостающего родителя и перено­се его искомого образа на других людей. Дети, воспитывающиеся без роди­телей, ищут заместителя родителя (защитника, покровителя, опекающего) в каждом взрослом и старшем. Они не избирательно, безоглядно доверяют­ся каждому, обратившему на них малейшее внимание, тем более проявив­шему благожелательность и хотя бы намек на заботу. На каждого, кажуще­гося им сильным и умным, они как на Бога перекладывают все свои труд­ности и горести, все житейские проблемы. Многие, посетившие детский дом, встречаются с ситуацией, когда маленькие дети с отчаянной надеждой бросаются на каждого приходящего с криками «Мама! Папа!». Это так на­зываемый поисковый синдром сироты, и синдром этот сохраняется пожиз­ненно, в преобразованных формах он продолжается и у сирот совершенно­летних, даже у пожилых¹³¹.

¹³¹ Семья Г.В. Социально-психологические проблемы сиротства и стратегия помощи (www.jnguk.ru).

Согласно полученным социологами и психологами данным, при изъятии ребенка из кровной семьи, не только общество несет значительную эконо­мическую нагрузку, не только ребенок испытывает психолого-медико-соци­альный дискомфорт, но и сама семья для общества становится потерянной, так как родителей ничто уже не удерживает от социального падения, и вер­нуться в нормальное состояние ей практически невозможно. Семья без де­тей превращается в асоциальную ячейку общества. Родители, бросившие детей, оказываются в итоге брошенными сами.

Дом ребенка отучает мать от младенца, а затем может разлучить навсегда. Не все женщины за время пребывания ребенка в государственном учреждении

могут устроить свою жизнь, прописать­ся, найти постоянную и хорошо оплачи­ваемую работу. Поэтому за ребенком не возвращаются. Кроме того, женщине без прописки ребенок не возвращается. В такую ситуацию попадают женщины, приезжающие на заработки из соседних государств, вернувшиеся из тюрьмы, а также одинокие и из числа сирот.

Социологи установили круг причин возникновения социального сиротства сегодня: отказ от детей при рождении, лишение родительских прав из-за полного равнодушия к проблемам детей, их здоровью, воспитанию, порой из-за угрозы для жизни, жестокого обращения, насилия. Подобное наблюдается в семьях алкоголиков, наркоманов, психиче­ски недееспособных, а также среди родителей, находящихся в местах заключе­ния, на длительном принудительном лечении. Обычно такие дети признаются сиротами в соответствии с законами РФ, и их ставят на полное государствен­ное обеспечение. Большинство проблем, связанных с определением статуса ребенка как сироты, решаются с учетом его возраста, наличия родственников, добровольно желающих принять участие в судьбе ребенка, его воспитании, ма­териальном обеспечении. Скажем, ребенка до трех лет обычно помещают в Дом ребенка. Затем его переводят в дошкольный детский дом, школьный интернат и другие государственные учебные или лечебные учреждения¹³².

Дети-сироты — это дети в возрасте до 18 лет, у которых умерли родите­ли. Социальный сирота — это ребенок, который имеет биологических ро­дителей, не занимающихся воспитанием ребенка и не заботящихся о нем. В этом случае заботу о детях берут на себя общество и государство. По отно­шению к ним употребляется также понятие «дети, оставшиеся без попече­ния родителей» — это сироты, или те дети, которые не могут более оставаться с родителями, потому что те от них отказались, из-за болезни родителей, ли­шения родителей свободы, или пагубного или пренебрежительного отноше­ния родителей. Сюда также включают детей-инвалидов, которых родители отдали на попечение государства. Дети, оставшиеся без попечения родите­лей, проживают в сиротских учреждениях, больницах, государственных до­мах или интернатах, и в учреждениях для инвалидов¹³³.

Сафонова Т.Я. и др. Реабилитация детей в приюте. М., 1995. ¹³³ Там же.

Полное государственное обеспечение детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, подразумевает предоставление им за время пре­бывания в соответствующем госучреждении бесплатного питания, обмун­дирования и общежития или возмещение их полной стоимости при отсут­ствии хотя бы одного из этих видов обеспечения.

Однако если судить по результатам эмпирических исследований и дан­ным статистики, государственное содержание и государственная опека над сиротами, куда ныне вовлечены немалые денежные ресурсы, заняты сотни тысяч человек и функционируют тысячи всевозможных учреждений, дале­ко не во всем эффективны и выполняют возложенные на них функции. Го­сударство неспособно справиться с сиротством в трех самых главных и са­мых болевых его точках:

♦ в период появления сиротства (неблагополучные семьи, обнищание населения, духовный кризис общества);

♦ в период прохождения повторной социализации ребенка в госучреж­дении (детдом, интернат);

♦ в постинтернатный период — на выходе из системы госопеки и нача­ла самостоятельной жизни.

Социализация охватывает все эта­пы человеческой жизни, но ее фунда­мент закладывается в детстве. От это­го фундамента зависят качества ребен­ка — лидера или жертвы общественной системы. От того, каким будет это дет­ ство, где оно происходит, зависит даль­нейшая судьба человека, его характер и тип личности. Социализацию можно считать удавшейся, если человек орга­нично включен в социальные отношения и нормально функционирует во взрослых социальных структурах, не чувствует себя ущемленным, выбро­шенным за пределы общественных связей, может самостоятельно разрешать возникающие у него трудности. Подобное возможно только в случае, если социализация протекала в полноценной семье.

Очень серьезные изменения претерпевает процесс социализации у детей, воспитывающихся в детских домах. В трудах российских и зарубежных пси­хологов показано, что в условиях детского учреждения интернатного типа формируется совершенно иной, в отличие от условий семейного воспита­ния, тип личности ребенка¹³⁴. Дети, которые попадают в печальную «сирот­скую» статистику — это дети с серьезными проблемами здоровья, отягоще­ны алкогольной и наркотической наследственностью, негативным опытом проживания в собственных семьях, асоциальным поведением. Они педаго­гически запущены, у них нарушена психика, а диагнозы «аутизм», «задерж­ка психического развития», «олигофрения в степени дебильности» не так уж и редки. Изменения происходят в любом случае и не зависят от причин, по

¹³⁴ Лангмейер И. Психическая депривация в детском возрасте // Лишенные родительского попечи­тельства: Хрестоматия / Ред.-сост. B.C. Мухина. М., 1991. С. 205-213; Мухина B.C. Особенности развития личности детей, воспитывающихся в интернатных учреждениях // Воспитание и разви­тие детей в детском доме. М., 1996. С. 7—11; Прихожан A.M. Психология неудачника: Тренинг уве­ренности в себе. М., 2000; Психическое развитие воспитанников детского дома / Под ред. И.В. Дубровиной, А.Г. Рузской. М., 1990.

которым ребенок попадает в детский дом: несчастный случай, унесший жизни родителей; отказ родителей воспитывать своего ребенка; изъятие ребенка из семьи по социальным показаниям — в этих случаях ребенок ста­новится социальным сиротой.

Дети, воспитывающиеся в семье, и дети, воспитывающиеся в детдоме, — это две очень разные стратегии социализации и типы личности. Разный жизненный старт предопределяет разные жизненные шансы и судьбы. Ли­шенный с рождения самого главного для него — материнской любви и лас­ки, а в условиях закрытого учреждения — возможности нормального обще­ния со взрослыми, в возрасте шести—восьми месяцев ребенок утрачивает врожденный потенциал к развитию, становится пассивным. Ребенок, рас­тущий в условиях учреждений интернатного типа, как правило, не осваива­ет навыки продуктивного общения. Его контакты поверхностны, нервозны и поспешны: он одновременно домогается внимания и отторгает его, пере­ходя на агрессию или пассивное отчуждение. Нуждаясь в любви и внимании, он не умеет вести себя таким образом, чтобы с ним общались в соответствии с этой потребностью.

У детей в детских домах ярко проявляется так называемый эмоциональный

голод: они легко вступают в контакт с любым человеком, который приходит в учреждение. Однако совместной дея­тельности, игре, внеситуативному обще­нию, беседе с взрослыми дети предпочи­тают непосредственный физический контакт: забраться на колени, обнять, погладить по голове, прижаться, взять за руку — это своеобразная форма ситуа­тивно-личностного общения, в которой средства общения (даже включая речь, хоть и бедную по содержанию и лексико-грамматическому составу) не соответ­ствуют мотивам и потребностям. Дело­вые контакты с взрослыми возникают поздно и осуществляются в примитив­ной форме. Дети с интересом могут на­блюдать за игровыми действиями взрослого, выполнять его указания, охотно принимать все предложения, но включиться в игру, быть ее равноправными и активными участниками дети не могут¹³⁵. Неудавшаяся социализация характе­ризуется невключенностью человека в различные сферы жизни, которые име­ют для него важное или не очень важное значение.

Сироты — это дети, которые либо вообще никогда не воспитывались в семье и не представляют, как она устроена и функционирует (брошенные и «отказные» дети), как происходит взаимодействие ее членов, либо представ­ляют себе только некоторые фрагменты семейного воспитания (родители погибли в раннем возрасте), а нередко видят его в превращенной, социаль­но негативной форме (семьи алкоголиков, наркоманов, девиантов и пре­ступников). Они не видели ласки и нежности со стороны родителей, когда

Особенности личности ребенка, воспитывающегося вне семьи (www.tula.net).

она им была крайне необходима. Во взрослом возрасте материнская неж­ность уже не требуется, но получившие ее в детстве и не получившие ее вов­се относятся к людям совершенно по-разному.

Для того чтобы девочка стала в будущем примерной матерью, необходи­мо чтобы в ее раннем детстве была первоначально сформирована глубокая эмоциональная привязанность к матери, а затем с трех-пяти лет началось отчуждение. Но девочки-сироты, не знающие материнской ласки, сами не смогут проявить ее к своему будущему ребенку. Девочки-сироты в большей степени, чем кто-либо, являются группой риска по отказу от ребенка. Не­готовность к материнству — индивидуальная трагедия и беда для всего об­щества: миллионы нынешних сирот могут воспроизвести такое же число несчастных через 10—15 лет.

По существу сироты пролистнули и не сохранили в памяти самые пер­вые и самые главные страницы социализации. У них не было первичной социализации, поскольку не было основных ее агентов — родителей. Заме­щение первичной социализации вторичной — сотрудниками детдома — наносит непоправимый вред всему процессу становления человеческой личности. Она вырастает деформированной. В стерильно чистой атмосфе­ре детского дома дети превращаются в безынициативные создания, лишен-

Врезка