Алексей Сергеенко

==========

Из жизни сектантов новоизраильтян в Южной Америке.

В истории русского сектантства и старообрядчества известно не мало случаев, когда под влиянием гонений за веру сотни и тысячи людей вынуждены были бросать Россию и пытаться поселиться за границей.

Одна из таких попыток -- переселение духоборцев в Канаду, совершившееся при поддержке Л. Н. Толстого и его друзей -- довольно полно освещена в печати. Но другие случаи переселения сектантов мало освещались в литературе и проходили почти незамеченными. В частности, почти не обратило на себя внимание начавшееся еще в 1911 году и длившееся вплоть до войны переселение сектантов новоизраильтян, которые решили уехать в Южную Америку и нашли там несколько тысяч плодородной, но совершенно необработанной земли по течению реки Рио-Негро в республике Урагвай. Мне пришлось довольно близко соприкасаться с новоизраильтянами Рязанской и Калужской губернии в то время, когда они уезжали в Урагвай, и собранные мною тогда материалы, а также письма, полученные из Южной Америки, были использованы мною в статье "Переселение новоизраильтян", к которой я и отсылаю тех, кто желал бы получить более подробные сведения об этом движении*). В этой же заметке я хотел бы только поделиться некоторыми сведениями, взятыми мною из писем, полученных из Урагвая еще в 1917 году перед октябрьской революцией, после которой прекратились всякие сношения с Америкой, но привезенными в Москву лишь в марте 1920 г. Выдержкам из этих писем, которые приводятся ниже, я позволю себе предпослать несколько пояснительных замечаний.

Новоизраильтяне решили переселиться из России под влиянием двух причин. Несмотря на то, что после 1905 года они стали пользоваться некоторой свободой вероисповедания, все же у них были основания опасаться за свое положение. Местами власти мешали им устраивать молитвенные собрания и делали попытки привлекать наиболее деятельных новоизраильтян к ответственности за "совращение" православных. Миссионеры доказывали, что Новый Израиль должен быть отнесен к числу вредных сект и что администрация сделала ошибку, когда после 1905 года зарегистрировала новоизраильтян, внеся их общину в число тех, за которыми признавалось право на открытое существование. Духовный вождь и руководитель новоизраильтян В. С. Лубков подвергался преследованиям со стороны властей, и новоизраильтяне опасались, что он может быть арестован. Правда, все эти гонения были незначительны по сравнению с тем, что приходилось переживать новоизраильтянам до 1905 года, когда власти причисляли их к так называемым "хлыстам" и жестоко преследовали. Однако, В. С. Лубкову и некоторым видным новоизраильтянам пришла мысль попытаться, по примеру духоборцев, переселить своих последователей за-границу, и наиболее ревностные новоизраильтяне, готовые по слову своего вождя итти на любые страдания, согласились разрушить весь свой хозяйственный уклад и двинуться в далекую сторону, о которой они имели самое смутное понятие.

--------------------

*) Ежемесячный журнал, издаваемый В. С. Миролюбивым, 1916 год. N N 2, 3.

-- 7 --

Второй причиной, вызвавшей переселение, было давнишнее желание новоизраильтян, разбросанных по разным губерниям России, собраться вместе, соединиться в одном или в нескольких близ лежащих селах, чтобы полнее удовлетворять жажду духовного общения и построить свою жизнь так, как они найдут нужным, чего нельзя было сделать, живя отдельными кучками среди "мирских" людей. В частности многие из них подчеркивали, что такое совместное поселение окажет хорошее воспитательное влияние на детей, которые не будут видеть дурных примеров, никогда не услышат брани, не увидят пьяных и выростут сильными и крепкими духовно людьми.

В. С. Лубков, задумав организовать переселение новоизраильтян, уехал на поиски подходящей земли в Америку, взяв с собой одного из своих ближайших последователей С. М. Мишина. Результаты поездки не удовлетворили С. М. Мишина, он пришел к выводу, что устраивать переселение не следует, и вернулся в Россию, а В. С. Лубков со свойственной ему настойчивостью продолжал поиски, из Северной Америки поехал в Южную и, в конце концов, выбрав землю в Урагвае, написал своим последователям, чтобы они готовились к переселению. Но в виду того, что денег на переезд всей общины в целом не было и условия поездки были трудные, В. С. Лубков предложил в первую очередь ехать, с одной стороны, молодым и здоровым людям, которые смогут поставить хозяйство колонии, с другой стороны -- наиболее состоятельным новоизраильтянам, которые, ликвидировав своё имущество в России, могли бы привести с собою крупные средства, столь необходимые при устройстве на новом месте. Предполагалось, что остальные поедут потом, после того, как колония окрепнет в материальном отношении. Немедленно после получения письма В. С. Лубкова наиболее ревностные новоизраильтяне стали продавать все, что они имели, и уезжать в Южную Америку, при чем ехали они по большей части группами в несколько семейств каждая. При этом следует заметить, что новоизраильтяне, как и большинство сектантов, в массе люди зажиточные и, распродавая свое имущество, они рисковали своим хозяйственным благополучием. Всего до середины 1914 году переехало 2.000 душ, но, если бы не начавшаяся война, число это было бы значительно больше, т. к. многие собирались ехать, сняв урожай 1914 года. Переехавшие в Урагвай новоизраильтяне попали вначале в довольно тяжелые условия. С одной стороны земля -- плодородная, но никогда раньше непаханная степь -- с трудом поддавалась обработке. С другой стороны, новоизраильтяне вынуждены были очень много задолжать правительству Урагвая, которое давало им в кредит часть земли, семян и инвентаря. Наконец, и внутри самой общины не все обстояло благополучно: многие, переселяясь в Америку, мечтали, что им удастся создать общину, построенную исключительно на началах любви и правды, своего рода Царство Божие на земле. А между тем, по мнению некоторых новоизраильтян, влиятельные и богатые устроились лучше, чем другие, и скоро среди переехавших в Урагвай образовалась группа недовольных и кое-кто из уехавших вернулся обратно. Большинство, однако, решило преодолеть все затруднения и, зная этих сильных духом людей, можно было сказать заранее, что они не отступят ни перед какими препятствиями и добьются своего. Полученные теперь письма, хотя и не дают возможности вполне представить себе многие стороны внутренней жизни общины, однако, показывают, что новоизраильтяне сумели справиться с хозяйственными затруднениями, и в этом отношении их община вполне окрепла, несмотря на тяжелые условия, в которых приходилось начинать жизнь в чужой стране.

Оба письма, выдержки из которых приводятся ниже, написаны В. С. Лубковым. Одно из них, помеченное 10 марта 1917 г. и адресованное воронежским новоизраильтянам; мне пришлось видеть в копии, другое от 29 июня 1917 года, адресованное рязанским новоизраильтянам, было доставлено мне в подлиннике. В обоих письмах В. С. Лубков убеждает своих оставшихся в России последователей твердо хранить свою веру, не сомневаться в правильности того пу-

-- 8 --

ти, по которому они идут, не слушаться маловерных и помнить то, чему он учил их в то время, когда был в России.

Вместе с тем он сообщает некоторые сведения о жизни переселившихся а Урагвай новоизраильтян.

,Мы все здесь живы, -- пишет В. С. Лубков своим воронежским последователям, -- все хорошо пошли по новому, обмылись все. Есть у нас хлеба, скота масса, много разной птицы, простор степей, вечное лето, способствующее быстрому размножению скота и птицы. Более пятисот коров, четыреста подтелков (быков и телят), 600 мулов, 430 лошадей, масса машин. На 200 домов имеем 100 плугов, одни работают сами, а многие -- по двое, у кого нет детей больших -- два хозяина*) одним плугом. Две молотилки паровых по десять сил, 24 сноповязалки, 20 крылаток, 3 пресса паровых -- прессуем люцерну -- сено и пшеничную солому. Намолотили 15.000 мешков пшеницы (10.000 ханег по 100 кил, т. е. 6 пудов каждая). Продали за 6Ґ пез за 100 кил, на русские деньги -- 13 рублей, всего на 65.000 пез**). Заплатили долг и аренду за муку и еще купили 3.000 мешков на год. Сейчас дела лучше пошли -- оставили семян -- 2.500 мешков пшеницы и 700 мешков овса. Земли спахали -- под посев приготовлено 3.000 десятин земли, сеять будем пшеницу и овес...

"Итак, об нас не горьтесь -- у нас хорошо. По окончании войны, может быть, свободней будет видеться. Пошлю вам гостей с благой вестью... У нас на днях будет праздник -- открытие кооператива большого. Магазин снаряжен на общественные средства, в управление уже избраны семь человек -- будем продавать и накупать все продукты колонистов и продавать товар по дешевой цене".

В другом месте своего письма В. С. Лубков говорит вскользь и о духовной жизни переселившихся в Урагвай новоизраильтян: -- "Все люди живут на славу жизни Христовой. Собрания два раза в неделю, после проповедуем слово жизни совершенства".

В другом письме, к рязанским новоизраильтянам, В. С. Лубков сообщает о жизни колонии почти такие же сведения: "Все мы живы, невредимы, около 2.000 душ нас, все мы хорошо устроились тут. Пока временно собираемся 2 раза в неделю. Собрания большие, тысячные, много проповеди, стихов новых и хорошо живем в любви и в мире. Хотя много вернулись обратно, некоторые невыдержали испытание, отпали, лишились благодати, но это неизбежно". Далее В. С. Лубков пишет, что, как только окончится война, он пошлет в Россию нескольких новоизраильтян Урагвая с подробными вестями, а затем, если в России утвердится свобода и восстановится нормальная жизнь, то можно будет поставить вопрос и об обратном переселении на родину всей Урагвайской колонии. "Если свобода утвердится в России -- пишет В. С. Лубков -- "то, быть может, и мы переселимся все туда на родину. Ведь мы ушли благодаря гнету, а, если будет свобода совести, то можно будет жить среди своих народов, которые говорят одним с нами языком".

Письма В. С. Лубкова не дают полной картины жизни новоизраильтян в Урагвае и до получения более разносторонних сведений следует воздержаться от окончательного суждения о жизни новоизраильской колонии.

Но уже сейчас можно сказать, что эта небольшая община русских крестьян, очутившихся буквально на другом конце света, лишенных связи с родиной, не знавших языка той страны, в которую они попали, оказалась крепкой и жизне-

*) Слово "хозяин" не совсем вяжется с первоначальными намерениями новоизраильтян вести хозяйство только общественным путем. Возможно, что им не удалось вполне провести общинное начало, и вместе с новыми формами жизни у них уживаются и некоторые старые. Однако, сведения об устройстве колонии новоизраильтян, дошедшие до России, настолько отрывочны и скудны, что трудно составить себе определенное представление об этой стороне жизни новоизраильтян.

**) Пеза по расчету стоила около 2 рублей. Следовательно, в 1917 году новозираильтяне собрали 60.000 пудов пшеницы на сумму 130.000 рублей по довоенным ценам.

-- 9 --

способной. История переселения новоизраильтян лишний раз показывает, как воодушевление и твердая готовность итти до конца увеличивают силы людей и помогают им преодолевать самые большие препятствия.