Антиномия свободы и необходимости. Понятие «содействия»

Не эти проблемы являются, однако, испытанием для диалектики марксизма. Ей предстоит встреча с фундаментальным диалектическим противопоставлением:

сущего и должного,

причинности и целесообразности,

необходимости и свободы,

установления факта и оценки факта.

«Диалектика» марксизма поставлена здесь перед самой важной диалектической проблемой: антиномией свободы и необходимости, установленной Кантом.

Прежде всего бросается в глаза, что марксизм обращает внимание только на одну сторону противопоставления: он сознает только тезис причинной необходимости сущего; он не сознает антитезиса свободной целесообразности должного. Для него существует исключительно причинно-детерминированная материальная природа. Только такой натурализм и материализм кажется ему научным. Говорить о свободе выбора, об установлении цели действия, об идее должного, об этическом идеале ему представляется «ненаучным». «Научный» социализм утверждает, что «естественные законы капиталистического производства» проявляются и реализуются с «железной необходимостью»: «когда какое-нибудь общество напало на след естественного закона своего развития, оно не в состоянии ни перескочить через

²³ Философы, с которыми он непрестанно полемизирует — Мах, Авенариус, Петцольдт, — потеряли всякое значение в философии, да, собственно, никогда его и не имели. Все это необычайно устарело.

естественные формы своего развития, ни отменить их при помощи декрета»^55* (Предисловие к т. I «Капитала»). Человеческая свобода и воля здесь бессильны, следовательно, что-либо отменить или декретировать. «В общественном производстве люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения»... («Диамат», с. 31, цитата из Маркса)^56*. «Не сознание людей определяет их бытие, а наоборот, их общественное бытие определяет их сознание» (там же)^57*. При этом «общественное бытие» не означает ничего «духовного»: оно означает экономическую структуру, которая имеет своим последним реальным основанием материю, ибо «материя первична» и «все явления в мире представляют различные виды движущейся материи» (там же, с. 10).

Материализм есть прежде всего детерминизм, ибо движение материи строго детерминировано и определяется естественными законами, действующими с «железной необходимостью». Отсюда возможность точного предвидения и предсказания.

Все это мировоззрение хорошо известно философии под именем натурализма (для материалистов основным началом является природа, а не дух, говорит Энгельс. См. «Диамат», с. 11), всецело покоится на тезисе каузальной необходимости сущего, и этим сущим у марксистов будет материя («материя» является субъектом всех изменений» {Маркс. Там же, с. 11).

Удержаться на этом тезисе никакая диалектика не может. В самом деле, если капитализм «необходимо» пролетаризирует и создает пролетарскую массу, которая «необходимо» уничтожает капитализм и обосновывает социализм, который наступает с «железной необходимостью» законов природы — тогда, правда, можно предсказать наступление социализма с точностью солнечного затмения, но, с другой стороны, тогда бессмысленно основывать партию и вести пропаганду, чтобы вызвать это солнечное затмение. Материя движется по своим солнечным законам, независимо от воли людей — тут не о чем хлопотать.

Это затруднение было давным-давно замечено мыслителями более высокой философской культуры. Марксисты делали отчаянные попытки, чтобы из него выпутаться. Такова идея «содействия» (begtinstigung) природным процессам, таково сравнение с ролью повивальной бабки.

Существует, например, природная необходимость рождения, но этой необходимости можно содействовать, ее можно облегчить; подобно этому можно содействовать необходимому наступлению социализма, его ускорять, наконец, осуществлять.

Расширение совершенно мнимое, ибо спрашивается: все ли в природе строго детерминировано, или не все? В первом случае «содействие» явно бессмысленно. Во втором случае существует не только причинная необходимость, но и некоторая сфера свободы. Только в этом случае «содействие» возможно: оно возможно лишь там, где существует такая «природная необходимость», которая оставляет сферу для вмешательства свободной воли; это «вмешательство» определяется уже не той природной необходимостью, которую оно находит перед собой, которая ему дана, но решением воли, выбором средств, оценкой действия. Действие никогда не оправдывает себя причинной необходимостью, ибо причинность индифферентна ко всякой оценке; добро и зло, смысл и бессмыслица одинаково причинно необходимы.

Существует, например, для человека необходимость умереть, но этим нисколько не оправдывается «содействие» его умиранию, его ускорению (убийство и самоубийство). Существует природная необходимость родить — и здесь оправдывается «содействие» врача (кстати, можно спросить: почему одной природной необходимости можно содействовать, а другой нельзя?), и притом остается свободная сфера для выбора хирургического или нехирургического вмешательства, даже иногда выбора между жизнью ребенка или матери.

Идея «содействия» ничему не помогает: по-прежнему природная необходимость и моральная свобода стоят рядом и вместе с тем исключают друг друга.

Одно из двух: или существует сплошная детерминация железной необходимости, и тогда всякое свободное вмешательство (всякое воздействие, содействие и противодействие) исключается, — или существует сфера свободного вмешательства, и тогда не существует сплошной детерминации.