Театр исторических событий в Карибском море 16-17 веках

Гваделупа была открыта 4 ноября 1493 Колумбом во время 2-й экспедиции. Именно тогда на этом самом острове европейцы впервые увидели ананас.² Туземцы называли свой остров Карукера, Karukéra (или Калуакаэра; в переводе - "Остров Красивых Вод" - вода вокруг Гваделупы изумрудного цвета). Колумб назвал его Санта-Мария-де-Гваделупа-д'Эстремадура. Этим он исполнил данное монахам королевского монастыря Санта-Мария-де-Гуадалупе обещание назвать какую-нибудь землю в честь их покровительницы, Св. Марии Гуадалупской. Со временем название сократилось до 1 слова - Гваделупа. Остров Мари-Галант открыт той же экспедицией и получил название в честь одной из каравелл Колумба.

Позднее, в первой четверти 17 века европейцы начинают осваивать Северную Америку. На ее атлантическом побережье возникают английские, голландские, французские поселения. На первых порах наибольших успехов в этом регионе добилась Франция, в немалой степени обязанная этим деятельности первого губернатора Канады Самюэля Шамплена. В 1605-1616 годах он не только исследовал часть восточного побережья Северной Америки, но и совершил путешествия вглубь континента: открыл Северные Аппалачи, поднялся вверх по реке Святого Лаврентия к Великим озерам и дошел до озера Гурон. К 1648 году французы открыли все пять Великих озер.

В 1665—1666 г. англичанами из бывших голландских колоний были захвачены Синт-Эстатиус, Саба, Сент-Мартин, Тобаго и некоторые другие острова. Но ситуация с начала изменяться, Битва при Невисе. 18 февраля 1667 года капитан Абрахам Криджинссен захватил Суринам, а позже забрал обратно и Тобаго; французы захватили Антигуа, Сент-Кристофер и Монтсеррат. Остров Невис оказался в опасности. Такой была ситуация, когда в марте 1667 года, капитан Джон Берри, плывший на нанятом 56-пушечном военном корабле Coronation из Англии достиг Барбадоса. Он предложил губернатору Барбадоса план по отражению угрозы франко-голландского нападения на Невис. Были наняты и вооружены частные суда, всего 10 кораблей и 1 брандер. Командование поручено Джону Берри.

Англичане полагали, что голландцы и французы собираются отплыть из Сент-Кристофера в составе двадцати военных кораблей, шести маленьких кораблей и шести больших транспортов. Берри приплыл вовремя, как раз для того, чтобы напасть на союзников в тот момент, когда они сами готовились к нападению. Но согласно голландским источникам, союзники плыли не от Сент-Кристофера, а от Мартиники. Отплытие флота союзников произошло около 4 мая. Результатом сражения была победа союзников, англичане были разбиты, потеряв при этом, по крайней мере, три судна. После сражения французская эскадра ушла на Мартинику, голландская отплыла к Виргинии. Англичане остались у Невиса.^[2]

В сражении приняли участие:

• Lys Couronné, 38 пушек, капитан д’Эльбе;
• Justice, 32 пушки, вице-адмирал де-Клодоре, капитан Жак Говен;
• Concorde, contre-amiral battant pavillon de Du Lion, капитан Жамен
• Florissant, 30 пушек, капитан Ла-Жоне;
• Les Armes d’Angleterre, 24 пушки, капитан Бурде;
• Saint-Christophe, 26 пушек, капитан Сеген;
• L’Harmonie, 32 пушки, капитан Пенго;
• Notre-Dame, 10 пушек и 12 перьер, капитан Дю-Виньо;
• Marsouin, флейт, 18 пушек, капитан Сансон;
• Cher-Amy, брандер, капитан Лекубль.
• Zelandia, 32 пушки, адмирал Авраам Кринссан;
• Корабль вице-адмирала и контр-адмирала голландцев, 26 и 28 пушек;
• Lévrier, hollandais, 22 пушки, капитан Daniel Pitre;
• Saint-Jean, 34 пушки, капитан Шевалье;
• Hercule, 26 пушек, капитан Гарнье;
• Hirondelle, 14 пушек, капитан Малле;
• Mercier, 24 пушки, фрегат, капитан Тадурно;
• Soncy, брандер, капитан Ферран.

Английская эскадра[править]

• Coronation, 56 пушек.
• Bristol
• И ещё 10 — 15 частных кораблей, в том числе брандеры.

]

Битва за Мартинику

Около 8 часов утра 18 декабря 1779 года, HMS Preston, который патрулировал пролив у Мартиники, дал сигнал, предупреждая о появлении неизвестного флота. Паркер немедленно скомандовал выходить, и ему удалось вывести 5 линейных кораблей и один 50-пушечный навстречу неизвестным, которые оказались французским конвоем, предназначенным для Мартиники. Раньше чем Ла Мотт-Пике смог собрать несколько кораблей для отпора, Паркеру удалось захватить 9 транспортов из конвоя, и загнать еще 4 на берег.

Ла Мотт-Пике вышел со стоянки у Форт-Ройял со своим флагманом Annibal (74) и двумя 64-пушечными кораблями, Vengeur и Réfléchi. Поскольку он подходил с наветра, он смог прикрыть отход остальных судов конвоя. Британский отряд, с HMS Conqueror во главе, начал лавировать против ветра, для сближения с французским. К 5 вечера Conqueror пришел на дальность стрельбы Annibal, и между ними двумя завязался бой, к которому впоследствии присоединились другие французские корабли.

Ближе к вечеру HMS Albion также продошел на дальность выстрела, но бой к тому времени сместился к мелям вблизи Форт-Ройял, и французский конвой попал под защиту пушек порта. В 6:45 пополудни Паркер наконец отозвал свои корабли, но последним залпом французов был убит капитан Conqueror, Уолтер Гриффит (Walter Griffith).

Последствия[править]

Поведение Ла Мотта во время боя впечатлило Хайд Паркера настолько, что он отправил поздравление своему противнику, когда они получили возможность обменяться письмами во время перемирия:

Поведение Вашего превосходительства 18-го сего месяца полностью подтверждает репутацию, коей вы пользуетесь среди нас, и уверяю вас, что будучи свидетелем, не мог не завидовать умению, вами проявленному при сей оказии. Вражда наша временна и зависит от воли наших хозяев; но достоинство ваше запечатлено в моем сердце величайшим восхищением.

The conduct of your Excellency in the affair of the 18th of this month fully justifies the reputation which you enjoy among us, and I assure you that I could not witness without envy the skill you showed on that occasion. Our enmity is transient, depending upon our masters; but your merit has stamped upon my heart the greatest admiration for yourself.^[2]

Огюста-Луи де Росселя де Серси, изображающая Бой при Мартинике

На общем же фоне войны, стычка осталась стычкой. В конце марта 1780 года командование Подветренной эскадрой принял прибывший из Европы Родни. Почти одновременно с французской стороны в командование вступил де Гишен

La grande époque de la piraterie dans les Caraïbes commence aux alentours de 1560 et s’étend jusqu’aux années 1720. La période la plus faste pour les pirates se situe entre 1640 et 1680.

КАПЕРСТВО, военные действия против военных и торговых судов враждебного государства, осуществляемые частными судами-каперами (нем. Kaper, фр. corsaire, англ. privateer), получившими на то специальное разрешение (каперское свидетельство, фр. lettre de marque). Такая практика возникла не позднее 13 в. В 1242 английский король Генрих III призвал моряков т.н. Пяти портов (Гастингса, Ромни, Хита, Дувера и Сэндвича) причинять французским кораблям всевозможный ущерб. На следующий год капитанам были выданы соответствующие свидетельства с требованием отдавать королю половину добычи. В 1544 Генрих VIII призвал всех английских моряков и судовладельцев атаковать французские корабли, не требуя при этом ни лицензирования, ни доли в добыче. Вполне закономерно, что такая бесконтрольная и крайне выгодная частная война быстро выродилась в заурядное пиратство. Елизавета I даже в мирное время негласно одобряла разбои и грабежи, чинимые английскими пиратами в испанских морях и колониях.

Каперское свидетельство.

На протяжении всей истории каперства власти постоянно предпринимали попытки ввести его в законные рамки. В начале 16 в. французское правительство установило строгие правила, предусматривающие, среди прочего, ряд ограничений при нападении на вражеские суда и запрещающие каперам грабить судно прежде, чем оно будет приведено в порт для освидетельствования адмиралтейским судом. Лицензии, выдаваемые каперам, получили название «каперских свидетельств». Первоначально считалось, что эти документы давали право частным лицам присваивать собственность частных лиц другой нации в качестве возмещения ущерба, который они понесли по вине этой нации или ее представителей. После 16 в., как правило, каперские свидетельства уже не подразумевали репрессалий за понесенный ущерб. Они предлагали каперам вознаграждение или проценты с продажи захваченных торговых судов и тем самым побуждали частных судовладельцев участвовать в военных действиях против враждебного государства. Каперская война нередко продолжалась и после того, как имуществу на суше переставала грозить какая-либо опасность.

В силу очевидных причин к каперству прибегали прежде всего страны с более слабым военным флотом, чем у противника, который блокировал вражеские порты и перехватывал торговые суда. В этой ситуации государство, фактически лишившееся военного флота, побуждало частных судовладельцев вооружать свои корабли и нападать поодиночке или небольшими флотилиями на незащищенные торговые корабли противника. Вот почему в эпоху морского владычества Великобритании (которая, впрочем, тоже поощряла каперов) каперство наиболее активно практиковалось Францией и США.

Французское каперство.

«Золотым веком» французского каперства принято считать эпоху Людовика XIV (1643–1715). Дать четкую картину французского каперства этого времени очень трудно, поскольку, особенно после поражения французского флота в битве с англо-голландским флотом при Ля-Уг (29 мая 1692) во время войны Аугсбургской лиги (1688–1697), частная и официальная деятельность на море стали взаимно перекрывать друг друга – до полной неразличимости. С одной стороны, знаменитые каперы Жан Барт (1650–1702) и Рене Дюге-Труэн ( 1673–1736) получали предписания от королевского флота. С другой стороны, в условиях, когда французский флот оказался парализованным, государство нередко ссуживало частным компаниям, занятым каперством, военные суда и даже офицеров – на том условии, что часть прибыли поступит в казну. Многие каперы действовали тогда не поодиночке, а объединялись в небольшие флотилии под единым командованием, имея целью не столько грабеж, сколько достижение военных побед. В любом случае в войне Аугсбургской лиги французское каперство достигло небывалого размаха. Во Франции основными каперскими базами были порты Дюнкерк, Сен-Мало и Байонна, а в Вест-Индии – острова Мартиника и Гваделупа, ставшие прибежищем флибустьеров, которые в мирные времена превращались в обыкновенных пиратов. В ходе Семилетней войны (1756–1763) и Войны за независимость в Северной Америке (с французским участием в 1778–1783) французские каперы вновь нанесли серьезный ущерб британской морской торговле. Французская революция фактически уничтожила военный флот как боеспособный государственный институт, поэтому в практически непрерывных войнах с 1793 по 1815 французское каперство вновь стало процветать.

Самая крупная крейсерская война (la guerre de courses)—борьба каперов Франции против морской торговли Англии и Голландии в конце XVII — начале XVIII века. Закончилась она сокрушительным поражением рейдеров, причем еще до того, как Франция потерпела поражение на суше. В этой войне боевые действия шли по всему миру — от Ла-Манша до Квебека, от Калькутты до мыса Горн, но, тем не менее, решающее значение имели сражения в европейских водах.

Война Аугсбургской лиги и последовавшая за ней война за Испанское наследство — это своего рода Первая и Вторая мировые Нового времени. Французский король Людовик XIV рвался к европейскому господству, в его планы входило подчинение Лотарингии и создание европейской сверхдержавы. Естественно, что все его противники объединились и дали отпор агрессору. Бедой Людовика было то, что он так и не решил, какую войну он хочет вести. Его сухопутные кампании на континенте отвлекали на себя много сил и средств, следствием чего было постепенное ослабление французского флота. Очевидной ошибкой морского министерства Франции можно считать переход от сражений с регулярными флотами противника к крейсерской войне против неприятельской торговли, в результате чего англичане получили возможность сосредоточить крупные силы против каперов. И вполне логично, что все усилия корсаров окончились полным крахом. Именно в этот момент проявился фактор, стыдливо именуемый исследователями «ролью отдельной личности в истории».

Это стало первой частью великого морского противостояния Франции, Англии и Голландии, охватывающего период с 1688 по 1697 год. Именно в это время французский флот одержал свою самую значительную победу — при Бичи-Хэд, тогда же из-за некомпетентности короля Людовика XIV он потерпел обидное поражение при Ла-Хог, однако именно в этом сражении снискал великую славу. Война эта в различных странах называлась по-разному: во Франции прижилось название Вторая Нидерландская или Орлеанская война; в Англии — война короля Вильгельма или Девятилетняя; в Голландии, Германии и Испании —война Аугсбургской лиги. Последнее название довольно распространено в русскоязычной литературе, поэтому мы также решили выбрать именно его. Первый вопрос, который сразу возникает — а что же такое эта самая Аугсбургская лига?

Тут придется немного углубиться в историю взаимоотношений Франции и Голландии. После безрезультатно закончившейся войны с Францией в 1678 г. Голландия заключила соглашение со Священной Римской империей, Испанией, Швецией, Баварией, Пфальцем и Саксонией, подписанное в июле 1686 года в немецком городе Аугсбурге, о совместной обороне и взаимопомощи в случае новой войны с Францией. Соглашение было призвано оградить Европу от захватнической политики Людовика XIV. Готовясь к разделу испанской державы, Людовик поддерживал Османского султана, который с 1676 года вел войну с Австрией — главным соперником Франции в борьбе за гегемонию в Европе. В 1688 г. после смерти маркграфа Пфальцского (женатого на родственнице Людовика) король Франции предъявил свои права на его владения. Французская армия вторглась в Пфальц, Аугсбургская лига выступила в его защиту, началась «война за Пфальцское наследство». Чтобы противники не смогли использовать людской и военный потенциал этой германской области, французы подвергли Пфальц страшному разгрому, там все было разрушено и сожжено. Это вызвало всеобщее возмущение в Европе, Людовику в одиночку пришлось вести войну на четырех фронтах: в Испанских Нидерландах, на Рейне, в Италии против герцога Савойского и против Испании. После восшествия Вильгельма Оранского на английский престол Британия также присоединилась к этой конвенции, и союз против Франции — Аугсбургская лига — оформился окончательно.

Основными противниками Франции на море оказались Англия и Голландия. Французский флот к тому времени был очень многочисленным, обладал обширной практикой боев и походов, его возглавляли опытные и талантливые адмиралы. Кроме регулярного, Франция содержала большой каперский флот (в водах Ла-Манша), насчитывавший не менее 30 малых фрегатов, около 70 кораблей с вооружением в 8-12 пушек и огромным количеством мелких приватирских (см. ниже) шхун. Сила эта была столь грозной, что голландцы в предыдущих войнах отряжали до 30 больших фрегатов на охрану своих торговых путей, а были моменты, когда Соединенные Провинции вели конвои вокруг Англии, опасаясь атак французских каперов в Канале (так англичане, склонные к сокращению любых названий, называли Ла-Манш). Экипажи каперов имели превосходную подготовку — команды формировались из опытных моряков, нередко приватиры нападали на более сильные вражеские корабли сопровождения и даже брали их на абордаж, чему примером действия знаменитого Жана Бара. При необходимости команды каперских кораблей призывались на флот, где они воевали не менее ревностно, чем профессиональные моряки.

Однако самой географией флот Франции был разделен между двумя морскими театрами — атлантическим и средиземноморским. Межтеатровый маневр Гибралтарским проливом был затруднен из-за возможной позиции Испании, а также из-за базирования английских эскадр на португальские порты. В Ла-Манше французы имели три больших порта — Брест, Шербур и Дюнкерк, причем последний был практически отдан на откуп каперам короля Людовика.

Начало Первой колониальной империи было положено в эпоху Великих географических открытий, она создавалась по большей части в течение XVII в. и была почти полностью разрушена в ходе длительного франко-английского конфликта (так называемая «третья Столетняя война» 1689–1815). Вторая колониальная империя, основанная в эпоху Реставрации (1830), разрослась быстрыми темпами в последней трети XIX в., достигла пика своего могущества в начале XX в. и распалась в процессе деколонизации 1950–1960-х гг.

Франция приступила к активной колониальной экспансии лишь в начале XVII в., значительно позднее Испании и Португалии. Однако романтика неизведанного, как и жажда наживы, привлекала и французских мореплавателей, среди них Жан де Бетенкур, основатель королевства Канарских островов (1402), бретанские и нормандские рыбаки, отважно пускавшиеся в плавания к острову Ньюфаундленд. Но это были лишь отдельные случаи, не поддержанные королевской политикой. В то время, когда Х. Колумб совершал свои плавания в Новый Свет, внимание Франции было поглощено континентальным соперничеством с Испанией (Первая Итальянская война 1494–1496). Налаженные торговые связи с Генуей и Ганзейским союзом также отвращали французов от авантюрных предприятий. Лишь в 1520-е гг., когда в Испанию хлынули сокровища Мексики и Перу, пришло осознание экономической выгоды от географических открытий.

Франциск I – первый король, при котором открытие и освоение новых земель стало государственной политикой Французской монархии. Порт Гавр, учрежденный в 1517 г., должен был способствовать интенсификации заморских плаваний. Однако реальность внесла свои коррективы. Флорентинец Джованни да Верраццано первым из европейцев проплыл вдоль восточного побережья Северной Америки, назвав его Nova-Gallia (Новая Франция) в 1524 г., но тщетно. Французская армия терпела поражения от испано-имперских войск, разгромная для французов битва при Павии (1525) обернулась пленением Франциска I. Однако зависть к американским богатствам удачливого соперника, императора Карла V Габсбурга, не давала покоя королю, который, едва получив свободу, занялся снаряжением новых морских экспедиций.

Отправляясь к берегам Северной Америки 20 апреля 1534 г., Жак Картье имел королевское предписание открыть новые острова и страны богатые золотом. Пройдя через пролив Белл Айл, он высадился на канадском полуострове Гаспе, где водрузил крест 24 июля. В ходе второго плавания (1535–1536) он первым из европейцев проплыл по реке Св. Лаврентия от устья до впадения в нее притока Оттавы, который показался ему верным путем к сказочным богатствам Востока. Тогда же французы обосновались в окрестностях индейской деревни Стадаконе, в местоположении будущего форта Квебек. Открытые земли были объявлены собственностью французской короны. В 1533 г. римский понтифик Климент VII удовлетворил настояниям Франциска I, признав Тордесильясский раздел мира между Испанией и Португалией (1493) действительным только по отношению к уже открытым землям. Тогда же Франциск I сформулировал свою доктрину заморской экспансии, положив в ее основу исследование североамериканских земель, куда не ступала нога ни испанцев, ни португальцев и куда было несравненно труднее добраться, нежели до островов Карибского бассейна. Переход через Северную Атлантику в эпоху парусных судов был чрезвычайно проблематичным из-за гигантских волн, штормовых ветров и айсбергов. Особенно опасным был участок моря вдоль отмели Ньюфаундленда.

Открытые Картье канадские земли получили наименование Новой Франции, и сеньор де Роберваль был назначен ее управляющим. В 1541–1544 гг. Картье приступил к исследованию минеральных ископаемых в окрестностях реки Св. Лаврентия, собрав целую коллекцию горных пород с блестящими отливами. Предположив, что нашел залежи алмазов и, уповая на королевское вознаграждение, он поспешил вернуться на родину. Однако по прибытии мореплавателя настигло жестокое разочарование, привезенные им минералы оказались обычными камнями. Попытка начать колонизацию Канады, предпринятая Робервалем, также окончилась неудачей из-за трудной зимовки и враждебности индейцев. Отсутствие Эльдорадо наподобие того, что испанцы нашли в Перу, охладило пыл французов к освоению Новой Франции.

При последних королях династии Валуа, когда религиозные войны раздирали Францию с 1562 по 1598 гг., были оставлены всякие помыслы об организованной экспансии, и морские экспедиции в Новый Свет стали уделом одиночек, среди которых особой предприимчивостью отличались гугеноты. Скрываясь от религиозных преследований на родине, они предприняли попытки потеснить португальцев в Бразилии, а испанцев во Флориде. Результатом этой предприимчивости стали две эфемерные колонии, первая из которых, основанная в заливе Гуанабар в 1555 г. по инициативе кальвиниста Николя Дюрана де Вильганьона, получила название «Антарктическая Франция». Колония просуществовала до 1560 г. Воспользовавшись религиозными раздорами среди колонистов, португальцы стерли форт Колиньи с лица земли, довершив изгнание французов в 1567 г. Вторая колония была основана на северо-восточном побережье Флориды (1562). Однако Жан Рибо, исследовавший побережье, и Рене де Ладоньер, основавший форт Сент-Каролин у устья реки Джонс, не сумели обеспечить колонию достаточно сильным гарнизоном, чтобы противостоять натиску испанцев (1565). Деятельность гугенотов по освоению новых земель не принесла никаких ощутимых результатов, разве подтолкнула португальские и испанские власти к более активному освоению Нового Света. Свидетельством тому являются города Рио-де-Жанейро в Бразилии и Сент-Огастин во Флориде, обязанные своим появлением борьбе местных колониальных властей против пришельцев из Франции.

При Генрихе IV Бурбоне государство вновь проявило заинтересованность в колониальных захватах, и этот интерес не спадал на протяжении всего XVII в. Большую роль в успехе колониальной экспансии сыграл военно-морской флот, детище кардинала де Ришелье. Министр Людовика XIV Жан-Батист Кольбер, прилагая усилия к поддержанию и приумножению колоний, содействовал развитию королевского флота, так что к 1683 г. Франция располагала 276-ю хорошо вооруженными судами.

Продолжателями дела Картье и Роберваля стали Пьер Дюгуа и Самюэль де Шамплейн. В 1603 г. П. Дюгуа получил от Генриха IV эксклюзивное право на освоение Американского континента между 40º и 60º северной широты. Экспедиция избрала местом своей стоянки южный берег залива Фанди, основав 27 июля 1605 г. Пор-Руаяль (Аннаполис в Новой Шотландии). Так было положено начало колонии Акадия. В ее состав входили полуостров Новая Шотландия, Нью-Брансуик и близлежащий архипелаг Сен-Пьер и Микелон, а также остров Сен-Жан (Принца Эдуарда). Акадию приходилось отстаивать в постоянном соперничестве с Нидерландами и Великобританией. В XVII в. французы неустанно оспаривали у англичан остров Ньюфаунленд, который со времен плавания Дж. Кабота считался первой британской колонией. Живописная бухта Плезанс на южном берегу стала средоточием французского присутствия на острове.

3 июля 1608 г. С. Шамплейн основал форт Квебек в устье реки Св. Лаврентия. Форт Труа-Ривьер (Трехречье), названный так из-за иллюзии, создаваемой островами дельты, был основан в 1634 г. Укрепленное поселение Вилль-Мари, первоначальное название Монреаля, появилось в 1642 г. Большое количество менее известных опорных пунктов возникали там и здесь в долине Св. Лаврентия и в районе Великих Озер. Название осваиваемой территории прижилось со времен плавания Картье, позаимствовавшего слово «Канада» у лаврентийских ирокезов, на языке которых оно обозначало деревню. Во французскую Канаду входили современные провинции Квебек, Онтарио и часть побережья Великих Озер.

Канада и Акадия составляли северную часть колонии Новая Франция, границы которой к концу XVII в. значительно расширились на запад и на юг, благодаря предприимчивости и отваге Рене-Робера Кавелье де Ла Саля, который первым из европейцев в 1681–1682 гг. спустился по Миссисипи, объявив весь ее бассейн владением французского короля. Обширное пространство, покрывавшее полностью или частично территорию 21 штата современных США, получило название Луизиана в честь Людовика XIV. Несмотря на то, что испанцы опередили французов в открытии земель, прилегающих к Мексиканскому заливу (экспедиция Эрнандо де Сото 1539–1542), права Франции на эти земли получили признание европейских государей при подписании Рисвикского мирного договора (1697), завершившего войну Аугсбургской лиги.

Международное признание развязало французам руки, и долина Миссисипи стала активно осваиваться. Первый форт в Иллинойсе, Сен-Луи, был основан Кавелье де Ла Салем в 1683 г. Попытка этого отважного первопроходца основать французское поселение в дельте Миссисипи окончилась неудачей и повлекла за собой его гибель (1687). Однако у него были последователи. В 1698 г. Пьер Ле Муан д’Ибервиль исследовал устье Миссисипи и заложил форт Морепа, а в 1702 г. – форт Мобиль. Плавания по Красной реке и Миссури (1714), а также по Арканзасу (1721) способствовали расширению зоны французского влияния. У впадения Миссисипи в Мексиканский залив был заложен форт Новый Орлеан в честь регента Филиппа Орлеанского (1717).

Попытки основать колонии в Южной Америке возобновились под патронажем Генриха IV. Берега Гвианы, открытые испанским мореплавателем В.Я. Пинсоном (1500), обладали особой привлекательностью для европейцев, веривших в легенду об Эльдорадо. В 1604 г. португальцы разрушили французское поселение на острове Кайенна. В 1643 г. та же участь постигла 300 колонистов под предводительством Шарля Понсе де Бретиньи, на этот раз индейское племя галиби жестоко расправилось с пришельцами. Однако французы не оставили мечты основать колонию близ экватора, поселения вдоль побережья и по берегам рек возрождались из пепла. Расположенная по соседству голландская колония Суринам была постоянным источником опасности. В 1654 г. голландцы захватили Кайенну и до 1663 г. удерживали ее. Колония была разграблена англичанами в 1667 г., после чего перешла в разряд коронных владений. «Равноденственная Франция», как было принято называть Гвиану в метрополии, стала реальностью. Голландцы предприняли еще одну попытку в 1676 г., но военный успех вице-адмирала д’Эстре закрепил колонию за Францией. Утрехтский договор (1713) установил западную границу французской Гвианы по реке Марони, а южную – по реке Ояпок, хотя двусмысленная формулировка дала французам возможность претендовать на территории ближе к долине Амазонки. Военные патрули, религиозные миссии и торговые фактории, используемые для продвижения на юг, имели следствием конфликты с португальцами.

При кардинале Ришелье (1624–1642) французам удалось установить полный или частичный контроль над частью Малых Антильских островов, колонизованных первоначально испанцами, но оставленных ими в силу отсутствия там месторождений золота. Остров Сен-Кристоф стал отправным пунктом французской экспансии в Вест-Индии. В 1635 г. усилиями Компании Американских островов началась колонизация Мартиники, Гваделупы, Мари-Галант, Сент и Доминики. В стремлении подчинить себе острова Карибского моря французы наталкивались на соперничество конкурирующих наций, англичан и голландцев, а также на ожесточенное сопротивление воинственного племени карибов. Индейцы неохотно шли на контакт, и усилия католических миссионеров, пробовавших обратить автохтонное население в христианство, пропадали даром. Французским поселенцам приходилось организовывать карательные экспедиции, как после резни, учиненной индейцами в 1653 г. на Мари-Галант. После поражения на Мартинике в 1658 г. карибы были вытеснены с некогда принадлежавших им островов, что позволило облегчить их заселение колонистами.

При кардинале Мазарини (1643–1661) колониальная экспансия осуществлялась по преимуществу методами сделок и переговоров. Соперничество с англичанами за остров Сент-Люсия разрешилось в пользу французов, которые сумели в 1650-е гг. обосноваться там, во многом благодаря соседству Мартиники. Впоследствии англичанам удавалось вырывать у них соглашения на совместное владение Сент-Люсией (1723, 1748). В 1648 г., в результате договоренности с Нидерландами, французы получили в свое владение северную часть острова Сен-Мартен. Сделка была выгодной для обеих стран, которые, сплотившись, смогли противостоять напору испанцев. Доставшуюся им часть территории, как и близлежащий островок Сен-Бартелеми, французы включили в колонию Гваделупа. В 1650 г. Франция купила у испанцев остров Гренада. Гваделупа и Мартиника были официально объявлены собственностью французской короны в 1674 г.

Остров Сен-Доминго, открытый Колумбом (1492), первоначально осваивался испанцами, но отсутствие залежей золота побудило тех покинуть западную его часть, которая стала легкой добычей для французских пиратов и охотников за одичавшими домашними животными. Эти последние сделали своей базой скалистый остров Тортю по соседству. В 1654 г. на «большой земле» был основан город Пети-Гоав, в 1666 г. – Пор-де-Пе, а в 1670 г. – будущая столица Кап Франсе. По Рисвикскому договору, Мадрид признал западную часть Сен-Доминго французским владением. Остров Сен-Кристоф, часть которого принадлежала французам, а другая – англичанам, неоднократно переходил из рук в руки в войны 1666–1667 и 1688–1697 гг., но Бредский, как и Рисвикский договоры, восстановили довоенный statu quo. Морские победы вице-адмирала д’Эстре в ходе Франко-голландской войны (1672–1678) позволили французам вступить во владение островом Тобаго.

Берега Сенегала, открытые генуэзцем А. Кадамосто (1441), стали осваиваться французами с 1626 г., когда, по распоряжению Ришелье, была создана Нормандская компания. В устье реки Сенегал появилась торговая фактория-крепость Сен-Луи, возведенная моряками из Дьепа (1659). Впоследствии фактории-крепости множились на западном побережье Африки между устьем Сенегала и Гвинейским заливом. Этот берег, вошедший в историю как Невольничий, привлекал французов, как и голландцев и англичан, возможностями торговли живым товаром – рабами. Жан д’Эстре захватил в 1677 г. принадлежавшую голландцам факторию на острове Горе. Нимвенгенский мир закрепил за Францией это приобретение, а также старинные португальские поселения Рио Фреско (Рюфиск), Портудаль и Жоаль (1678). В 1681 г. французы обосновались в Альбреде на северном берегу реки Гамбия, получив разрешение от местного правителя на создание торговой фактории. У Нидерландов было приобретено побережье Мавритании от мыса Бланко до реки Сенегал (1696). Прибрежная территория Дагомеи (Бенин) также стала осваиваться: в местечках Сави и Уида появились французские форты (1666).

В XVII–начале XVIII вв. Франция сумела закрепиться в акватории Индийского океана. В этой части света французские колонисты шли по следам португальских первооткрывателей. В 1643 г. на крайнем юго-востоке острова Мадагаскар появился французский Форт-Дофин (Тоуланару). Реюньон, принадлежащий к группе Маскаренских островов, был необитаем до середины XVII в., что, безусловно, облегчило процесс его колонизации. Французы заявили претензии на этот клочок земли в 1642 г., а в 1665 г. высадили на нем 20 колонистов. Остров получил название Бурбон и использовался как стоянка для кораблей по дороге в Индию, а с 1710-х гг. стал настоящей колонией. В 1760-е гг. Бурбон, находившийся до того в ведении Ост-Индской компании, перешел под непосредственный контроль Людовика XV, как и расположенный по соседству Иль-де-Франс (Маврикий). Этот остров, богатый ценными сортами деревьев, с конца XVI в. заселялся голландцами, а французы ссылали туда бунтовщиков с Мадагаскара. Но к 1710 г. голландцы покинули юго-западную часть Индийского океана. Остров оказался настоящей находкой для французов, как надежное укрытие от пиратов, источник эбенового дерева, а также провизии и воды для кораблей на пути в Индию. 20 сентября 1715 г. уроженец Сен-Мало Гийом Дюфрен д’Арсель занял территорию от имени Людовика XIV, голландский Mauritius стал Иль-де-Франс. Небольшой остров Родригес был колонизирован французами в XVIII веке. Гугеноты, вынужденные вследствие отмены Нантского эдикта вновь искать себе пристанище на заморских территориях, предприняли попытку основать там колонию, но неудачно. На острове, кроме черепах, главного его богатства, не было ни души. Постоянное французское поселение на Родригесе появилось лишь в 1735 г., вследствие особого распоряжения губернатора Маскаренских островов Б.-Ф. Маэ де Лабурдоннэ для того, чтобы снабжать черепашьим мясом проходившие мимо суда Ост-Индской компании.

. Система «исключительного права», в соответствии с которой колониям было позволено торговать только с метрополией, снабжая ее сырьем и потребляя ее мануфактурные изделия, была базой французской колониальной экономики и отвечала требованиям меркантилизма.

Торговые компании обладали правом назначать губернаторов заморских территорий. Были случаи, когда официальные лица преследовали собственные торговые или семейные интересы, уделяя мало внимания интересам короны или компании. Показателен пример губернаторов Антильских островов, Сен-Кристофа, Мартиники и Гваделупы, которые вступили во владение управляемыми ими территориями. Губернатор Шарль Уэль выкупил Гваделупу у Компании Американских островов в 1649 г., а впоследствии расширил свои владения, приобретя соседние Дезирад, Мари-Галант и Сент. В 1650 г. состоялась продажа Мартиники губернатору Дю Парке, а в 1651 г. губернатор Лонгвилье де Пуанси оформил сделку о покупке острова Сен-Кристоф. Вышеперечисленные губернаторы сумели достичь фактической независимости, опираясь на интересы колонистов, которые шли вразрез с ограничениями на торговлю и таксами, взимаемыми Компанией. Однако по прошествии 15-лет укрепившаяся королевская власть вернула острова под свой контроль.

В первые десятилетия французского присутствия Гваделупа и Мартиника производили, главным образом, табак, индиго, какао. Особенно славился табак с Мартиники.

Негры-рабы появились во французских колониях Карибского моря в 1640-е гг. через посредничество голландцев. Тогда же появились первые плантации сахарного тростника. Непременным условием экономического развития островов было их заселение. Вест-Индская компания, созданная королевским эдиктом 1664 г., и получившая концессию на французские владения в Карибском бассейне, как и ее предшественницы, Компания Сен-Кристоф (1626) и Компания Американских островов (1635), пыталась вызвать интерес французов к этому региону, суля переселенцам быстрое обогащение. Однако запрет колонистам на торговлю с Голландией, в то время как французский флот, слишком малочисленный, не был в состоянии обеспечить порты продуктами питания и товарами из Европы, был источником лишений. Мятежи на Мартинике 1665–1666 гг. и на Сен-Доминго 1670 г. были следствием политики «исключительного права».

Вест-Индская компания, разоренная войной и конкуренцией контрабандистов, была распущена в 1674 г. Антильские острова перешли под непосредственное управление короля, который поощрял посадки сахарного тростника, надеясь извлечь большие доходы из производства и экспорта сахара. Пример английского острова Барбадос был достаточно красноречивым. К тому же плантаторы табака испытывали трудности в связи с табачным кризисом 1670–1690-х гг. Некоторые из них вынуждены были продать свои земли, чтобы выплатить долги и вернуться на родину. Колонисты, располагавшие необходимым капиталом для налаживания сахарного производства, покупали освобождаемые ими земли. Незначительные по размерам, табачные плантации не требовали большого количества рабочих рук, при их возделывании зачастую использовался труд уроженцев Франции, прибывших в колонию по контракту с плантатором на три года (политика «36 месяцев»). Иное дело культура сахарного тростника, требовавшая большего ухода и последующей обработки стебля. Наиболее богатые плантаторы имели более сотни рабов. Высокая смертность подневольной рабочей силы и низкая рождаемость влекли за собой необходимость постоянного ее пополнения путем закупки живого товара на берегах Африки.

Треугольная торговля, которую французы начали практиковать позднее португальцев, голландцев и англичан, с созданием Сенегальской компании (1674), оказалась рентабельной. Огнестрельное оружие, порох, стеклянные украшения, ткани обменивались на негров-рабов, поставляемых племенными вождями в специальные сборные пункты на побережье. Прикованные цепями друг к другу, негры погружались на корабли и, скученные в трюмах, перевозились, как товар, в Новый Свет (далеко не все выдерживали изнурительного плавания), где продавались местным плантаторам в обмен на сахар. Доставленное в Европу, «белое золото» сбывалось по высоким ценам, которые к 1700 г. колебались между 36 и 44 ливрами за центнер, хотя к 1725 г. упали до 13 ливров. Судовладельцы и торговцы зарабатывали на продаже сахара значительно больше, чем расходовали на приобретение товаров для сбыта в Африке. Роскошные особняки в портовых городах Бордо, Нанте, Ла-Рошели, Сен-Мало по сей день свидетельствуют о невероятных богатствах, приносимых треугольной торговлей в XVII-XVIII вв. Владельцы плантаций и сахароварен также извлекали значительные прибыли, тем большие, что труд негров был даровым. Многие дворяне из королевского окружения были одарены землями между 1673 и 1685 гг., тогда как еще в 1640-е гг. Антильские острова считались бедными и малоперспективными, служа местом ссылки для лиц, неугодных короне, как Констан д’Обинье. Детство его дочери, в будущем маркизы де Ментенон, фаворитки Людовика XIV, прошло на Мартинике в чрезвычайной бедности между 1635 и 1647 гг. Все изменилось, как только сахарная культура и треугольная торговля стали обычной практикой. Плантационные хозяева в поисках пространства брались за выкорчевку тропического леса, а также силились изгнать тех немногих индейцев и охотников, которые еще оставались на побережье. Пираты Карибского моря, причинявшие вред спекуляцией и захватом кораблей с колониальными товарами, также подверглись гонениям. Шарль Франсуа д’Анжен, маркиз де Ментенон, продав в 1674 г. родовой замок и титул фаворитке короля, переселился на острова, где занялся поимкой и разоружением пиратов. Его служебное рвение было вознаграждено губернаторской должностью на Мари-Галант (1679–1682). Более того, в 1680-е гг. он стал самым богатым плантатором Мартиники, имея в своей собственности 200 рабов, сахароварню и монополию на торговлю с испанской Венесуэлой с правом продажи 245 тонн сахара в год (10% мартиникской продукции).

Деятельность Сенегальских компаний, а также контрабандная закупка невольников у голландцев, низкие цены которых были вне конкуренции, позволили плантаторам значительно увеличить количество рабов. На Мартинике к 1700 г. имелось 15 000 рабов, вдвое больше, чем в 1670 г., что вкупе с 230 сахароварнями свидетельствовало о феномене, названном «сахарной революцией». Порт Сен-Пьер способствовал экономическому процветанию острова, но его деловая активность негативно сказалась на соседней Гваделупе, где численность рабов в 1700 г. не превышала 7 000. «Сахарная революция» на Сен-Доминго запоздала и была связана с деятельностью Гвинейской компании (1685) и Компании Сен-Доминго (1698). Строптивые флибустьеры, населявшие остров, были мало склонны признавать королевскую власть, занимаясь грабежом испанских судов. Некоторые из них осели, занявшись возделыванием табачных плантаций. В 1670-е гг. Сен-Доминго продавал ежегодно на 2,5 млн. ливров табака, но табачный кризис сказался и здесь. Несмотря на стремление интегрировать флибустьеров в плантационную экономику, войны конца XVII–начала XVIII вв. вынудили французские власти прибегнуть к их услугам. Захваченная в ходе рейдов добыча, будь то рабы или орудия сахарного производства, доставили флибустьерам необходимый капитал, который они инвестировали в плантации индиго и сахара. Губернатор Сен-Доминго Жан-Батист Дюкасс, предводительствовавший рейдами, стал влиятельным сахарным плантатором. Договор асьенто (1701), предоставивший Франции монопольное право на ввоз негров-рабов в американские владения Испании, способствовал наплыву капиталов. Между 1700 и 1713 гг. количество чернокожего населения на Сен-Доминго возросло с 9 000 до 24 000. В 1714 г. Сен-Доминго производил около 7 000 тонн сахара, в 1720 г. – около 10 000 тонн.