Глава 39. "Стэнфорд Уайт," говорит Капоте

"Стэнфорд Уайт," говорит Капоте. "Он спроектировал оригинальную станцию Пенсильвания.

Это было одно из самых красивых зданий в мире. Но в 1963 году какой-то идиот продал воздушные права и они отказались от него, чтобы поставить это чудовище ".

"Это так печально," - мурлыкаю я, стоя на эскалаторе рядом с ним. "Не удивлюсь, если онопахнет также дурно, как и выглядит."

"Что?" Он спрашивает громко, чтобы перекричать гомон.

- Ничего.

"Я всегда хотел жить в Нью-Йорке начала века", - говорит он.

"А я рада, что мне вообще удалось здесь пожить."

"Да. Думаю, я никогда не смог бы оставить Нью-Йорк", - прибавляет он, вызывая во мне новый всплеск отчаяния.

Все утро мы говорим друг другу неправильные слова. Лучше бы молчали вовсе.

Я всеми силами стараюсь обсудить свое будущее, в то время как Капоте всеми силами избегает этого.

Значит, последует урок истории на тему Пенсильванского вокзала.

"Слушай," - начинаю я.

"Взгляни на время," - говорит он торопливо, кивая на часы, - "Ты же не хочешь опоздать на поезд."

Если бы я его не так хорошо знала, то решила бы, что он хочет от меня избавиться.

"Было весело, правда?" - осмеливаюсь спросить я, плетясь к очереди за билетами.

"Да, было здорово," - на секундочку он раскрывается, и я вижу в нем маленького мальчика.

"Ты можешь приехать ко мне в гости а Провиденс..."

"Обязательно," - говорит он. И при этом отводит взгляд в сторону. И я понимаю - этого никогда не случится.

К тому времени он уже найдет себе другую девушку. Но если бы я не уезжала, то, возможно, стала бы той Единственной.

Он найдет ее однажды, верно?

Я покупаю билет. Капоте держит мой чемодан, пока я покупаю свежие выпуски "Нью-Йорк Таймс" и "Пост".

Они мне вообще-то не нужны, думаю я уныло.

Мы находим эскалатор, ведущий к моему перрону.

Когда мы спустились, меня наполняет ослепительная пустота. Вот он и пришел. Конец.

"Все по местам!" - кричит кондуктор.

Я ставлю одну ногу на подножку и замираю. Если бы только Капоте бросился вперед, схватил меня за руку и притянул обратно к себе! Но это лишь секундное помутнение. Что бы не случилось (что угодно!), оно не заставит меня сойти с поезда.

Я смотрю назад через плечо и нахожу глазами в толпе Капоте.

Он машет.

Три часа езды до Хартфорда. Весь первый час я жестоко страдаю. Не могу поверить, что покидаю Нью-Йорк!

Не могу поверить, что покидаю Капоте. Что, если я больше никогда его не увижу?

Это же неправильно. Этого не должно быть. Капоте должен был заявить о своей бессмертной любви.

"Должно быть", - я вдруг вспоминаю, что сказала Миранде и Саманте, - "Это худшее словосочетание в английском языке.

Люди всегда знают как "должно быть", а когда получается не так, то разочаровываются."

"Что с тобой случилось? Ты занималась сексом и теперь решила, что знаешь все?"

"У меня был не просто секс. Я испытала оргазм," - говорю я гордо.

"Все, милая, ты принята в круг избранных!", - восклицает Саманта. И оборачивается к Миранде.

"Не переживай. Однажды ты тоже его получишь."

"С чего ты взяла, что у меня его не было?" - шипит Миранда.

Я закрываю глаза и откидываю голову назад а сиденье. Наверное, с Капоте все нормально.

Если отношения не длятся вечно, это не делает их незначительными.

Это не значит, что они не были важными.

А что может быть важнее твоего первого парня?

Да ведь у меня все могло сложиться гораздо хуже.

И внезапно я ощущаю собственную свободу.

Я перебираю газеты и открываю "Нью-Йорк Пост". И именно в ней я замечаю свое имя.

Я хмурюсь. Что делает мое имя на Шестой Странице?

Я смотрю на заголовок: "Опасности и шероховатости".

Роняю листок, как ужаленная.

Во время двадцатиминутной стоянки в Нью-Хейвене, я вылетаю из купе и мчусь к ближайшему телефону-автомату.

Я застаю Саманту в офисе. Дрожа и брызгая слюной, я интересуюсь, читала ли она "Пост".

"Да, Кэрри, читала. Я думаю, это восхитительно."

" Что? " закричала я.

"Успокойся. Не принимай это как что-то личое.

Не бывает плохого пиара."

"Пишут, что чтение моей пьесы было самым худшим в жизни, не считая рождественского утренника в школе!"

"Всем пофиг," - мурлыкает она, - "Тебе просто завидуют.

Первое чтение твоей пьесы состоялось в городе Нью-Йорк. Разве ты не воодушевлена?"

"Я убита."

"А вот это плохо. Потому что звонил Чолли Хаммонд.

О пытается с тобой связаться уже четыре дня. Он хочет, чтобы ты немедленно позвонила ему."

"Зачем?"

"О, Воробушек", - вздыхает она, - "Откуда мне знать? Но он говорит, что это важно. Все, мне пора. У меня здесь в офисе Гарри Миллс." - и она вешает трубку.

Я пялюсь в телефон. Чолли Хаммонд? Что ему может быть нужно?

Я сбрасываю со счетов серьезные перемены.

Обычно, стоимость междугороднего звонка из телефона-автомата останавливает. Но я просто е могу не позвонить немедленно.

Впечатленная Самантой, я продала свою брендовую, ни разу не ношенную, сумочку Chanel в винтажный магазин за 250 долларов.

Я понимаю, что она стоит дороже, но эта сумочка мне не нужна в Брауне.

Да, отчасти, и я была рада от нее избавиться.

Лишний груз.

Я бросаю несколько четвертаков в прорезь. На том конце мне отвечает звонкий молодой голос.

"А Чолли есть?" - спрашиваю я, представившись.

Чолли немедленно появляется на линии.

"Мася!" - восклицает он, как будто я его лучший друг, долго где-то пропадавший.

"Чолли!" - отвечаю я.

"Я видел упоминание о тебе в "Пост", и нашел его очень интригующим", - радуется он.

"Как раз думал о тебе уже пару неделек. С тех пор как видел тебя на открытии у Барри Джессена."

Мое сердце рвется из груди. Ну вот, опять.

Еще один старикашка хочет залезть мне в штаны.

"Я все размышлял о нашем забавном разговоре. Каламбур."

"Правда?" - спрашиваю я, пытаясь вспомнить, что такого впечатляющего я могла сказать.

"А поскольку я всегда пробую что-то новое, я подумал, было бы интересно привлечь внимание более молодых читателей к "Новым Отзывам".

А кто может это сделать лучше, чем молодая девушка?

Это будет что-то вроде колонки, если ты согласишься. Нью-Йорк глазами инженю."

"Я не знаю, насколько хорошо у меня получится. Учитывая, как плохо пошла моя пьеса."

"Господь Бог!" - восклицает он, - "В этом-то и вся фишка. Если бы все прошло успешно, я бы тебя не звал! Потому что вся суть идеи заключается в том, что Кэрри Брэдшоу никогда не выигрывает!"

"Прости?" - задыхаюсь я.

"Кэрри никогда не выигрывает. Это забавно, ты не находишь? Именно это и заставляет ее идти дальше."

"А что насчет любви? Ей когда-нибудь повезет в любви?"

"Особенно не в любви!"

Я в нерешительности. "Звучит как проклятие, Чолли."

Он долго и заливисто смеется. "Знаешь, как говорят?

Что проклятие одному, для другого - шанс. Так что скажешь? Можем ли мы встретиться сегодня в три часа дня у меня в офисе?"

-В Нью-Йорке?

-Где еще? - он говорит.

Ву-хууу, я думаю, покачиваясь через салон первого класса в поезде, который направляется обратно в город. Сиденья огромны и покрыты красным бархатом и есть бумажная салфетка на каждом подголовнике. Есть даже специальный отсек, где можно спрятать свой ​​чемодан. Здесь чертовски намного приятнее, чем в простом пассажирском вагоне.

"Всегда езди первым классом." Я слышу голос Саманты в моей голове.

"Но только если ты можешь платить за это сама," добавляет Миранда.

Ну, я плачу за него сама. Через Бернарда и его прекрасный подарок. Ну и что, черт возьми? Я заслуживаю это.

Может быть, я не провал, в конце концов.

Я не знаю, как долго я останусь в Нью-Йорке, или что сделает мой отец, когда я скажу ему. Но я буду беспокоиться об этом позже. На данный момент, все, о чем я забочусь - это один простой факт: я возвращаюсь.

Я балансирую по проходу, ища место, чтобы сесть и кого-то достойного, чтобы сесть рядом. Я прохожу лысеющего мужчину, и женщину, которая вяжет. Тогда я вижу симпатичную девушку с роскошной гривой волос, листающую копии журнала Brides (невеста).

"Brides". Она, наверное, шутит. Я заимаю место рядом с ней.

"О привет!" Говорит она с нетерпением, двигая сумку. Я улыбаюсь. Как я и предполагала, она очень милая, учитывая ее роскошные волосы.

"Я так рада, чтобы вы сели рядом со мной," шепчет она интимно, оглядываясь по сторонам. "В последний раз, когда я села на поезд в Нью-Йорке, это жуткий парень сидел рядом со мной.

Он даже пытался положить руку на мою ногу.

Ты можешь в это поверить?

Я должна была переместить свое место три раза ".

-Это ужасно, - я говорю.

"Я знаю," - кивает она, делая большие глаза.

Я улыбаюсь. "Выходишь замуж?" - спрашиваю я, глядя на ее журнал.

Она краснеет. "Не совсем. Вернее, не прямо сейчас. Но я надеюсь обручиться через пару лет. Мой парень работает в Нью-Йорке. На Уолл Стрит."

Она наклоняет голову красиво.

-Кстати, меня зовут Шарлотта.

"Кэрри", говорю я, протягивая руку.

-Что насчёт тебя?

У тебя есть парень?

Я взорвалась от смеха.

- Что смешного? - говорит она в замешательстве. - Они говорят, что Париж романтичный, но я думаю, Нью-Йорк романтичен тоже. И мужчины...

Я рассмеялась ещё сильнее.

"Ну, на самом деле," говорит она чопорно. "Если ты собираешься смеяться всю дорогу до Нью-Йорка... Я не вижу, что смешного в том, чтобы поехать в Нью-Йорк, чтобы найти свою любовь ".

Я стону.

-И? - она требует.

Я вытираю слезы. Я откидываюсь назад и скрещиваю руки.

- Ты действительно хочешь знать про любовь в Нью-Йорке?

- Да, я хочу, - её тон любопытный и немного осторожный.

Поезд трубит в рог, когда я наклоняюсь на своем сидение.

- Дорогая, - говорю я с улыбкой, - У меня есть история для тебя.

[1] 20,00 фунтов – 9,07 килограмм.

[2] Rhode Island School of Design - Школа Дизайна Род-Айленда

[3] (ПП: от англ. trench coat, также тренч — модель дождевого плаща с неизменными атрибутами: двубортный, с погонами и отложным воротником, манжетами, кокеткой, поясом и разрезом сзади)

[4] (ПП: от англ. Play and lay – игра слов)

[5] Саутгемптон — город в штате Нью-Йорк.

[6] Мой дом — твой дом— (исп.)

[7] Спасибо— (исп.)

[8] Sweet'n Low - абсолютно искусственный подсластитель, в основном состоящий из гранулированного сахарина. (другими словами:сахарозаменитель)