Глава 19. Признание

Том зевнул, еле доползая до входной двери. Он никак не мог понять, что происходит, зачем к нему кто-то пришел, и какого черта за окном темно. Пока он добрел до места назначения, вспомнил, что лег под утро, что сегодня, кажется, было воскресенье. На периферии сознания была мысль, что гости нежданные (чего, надо сказать, в свете последних событий Том побаивался), но ему было совершенно плевать: хотелось выставить всех за дверь, снова закутаться в любимое одеяло и продолжать спать. Как минимум, до завтрашнего утра.
- Може… - уже готов был высказать Трюмпер гостям, КАК он их ждал, но на него набросилось нечто тяжелое и, обняв, едва ли запрыгнуло с ногами. Том даже пошатнулся от такого напора, почувствовав на своих губах короткий поцелуй, а на спине цепкие руки, вероятно, принадлежавшие Каулитцу. Тот прижимался близко, пока Трюмпер старался собрать мозги в кучу. Сзади стоящий Йохан протиснулся в квартиру, показательно закрыл ладонью глаза и цокнул.
- Что ты делаешь? – наконец, выдохнул Том, а Билл, довольно улыбаясь, отстранился от него, возвращая себе невозмутимый вид.
- Соскучился. Или ты не рад нас видеть?
- Очень рад, - буркнул Трюмпер, пока еще не совсем уверенный, хочет ли он больше видеть свою подушку, или братьев Каулитц. Но чаша весов, с видом на сияющего Билла и бурчащего Йохана, стремительно опускалась в их сторону, скорее даже против организма Тома, который все еще хотел спать.
- Ну… проходите, что ли, - махнул рукой Том в сторону кухни, следуя за парнями. – Как вы там?
- Нормально. Я купил ему учебник…
- Тот, который я должен был проходить два года назад и…
- И теперь ржу с него, - довольно заключил Билл. – Но надо сказать, проходит он его в разы быстрее, чем должен был в том классе.
- Еще я научил Билла делать легкий флип и тормозить не своим носом.
- Меня этому Том научил! – цокнул Каулитц-старший, дав легкий подзатыльник брату.
- Да ну нах*й, конечно! Ты даже…
У Трюмпера привычно закружилась голова от этих двоих. Он привалился к тумбочке, налил себе холодной воды и сонно смотрел, как они увлеченно спорят. Парень переводил ленивый взгляд от одного к другому, медленно задерживая его на Билле, который упорно доказывал младшему брату свою точку зрения, а оттого был чуть-чуть раскрасневшимся, экспрессивным, а в карих глазах как никогда плескался азарт. У этих двоих, казалось, иной формы общения не наблюдалось, но радостно было хотя бы оттого, что сейчас они ср*ались в дружеской манере. Эх, эта теплая, семейная идиллия…
- Том! – окликнул залюбовавшегося парня Билл и цокнул. – Земля вызывает.
- А? – хлопнул тот глазами и отставил стакан, который крутил в руках. – Чего тебе?
- Так что у тебя там на работе? Я хотел… - Билл вдруг запнулся и перевел взгляд с Тома на брата, развалившегося на стуле. Он вместе с Трюмпером выразительно уставился на Йохана так, что тот даже выпрямился, подобно прилежной ученице, и кашлянул.
- Йохан, не будешь ли ты тактичным… - с намеком начал Том, поняв, что хочет сказать старший Каулитц.
Билл рассмеялся, прерывая Тома, искренне так, с чувством. Похихикав несколько секунд, он хмыкнул:
- Трюмпер, не смеши мои тапочки. Тактичность и семья Каулитц – это две несовместимые вещи.
- Говори за себя, - тут же взбунтовался Йохан. – У меня бывает. Иногда, – он сделал секундную паузу. – По праздникам.
- Но не сегодня? – коварно полюбопытствовал Билл.
- Нет, не сегодня.
- Что и требовалась доказать. Это я его воспитывал, - гордо ткнул себя в грудь брюнет. – Так вот, разбуди, Каулитц, все свои гомофобные наклонности, пожалуйста, и съ*бись смотреть телевизор. Там диски валяются, найдешь.
- С удовольствием, - спрыгнул парень со стула, сморщившись. – А вы тр*хаться будете, да?
- А ты хочешь посмотреть? – расплылся в довольной улыбке Билл, поиграв бровями. Йохан сглотнул, скривился так, словно его тошнит и, содрогнувшись, быстрым шагом направился в гостиную, не забывая материться себе под нос. Парни засмеялись и пошли за ним, однако, собираясь пойти в спальню. И одному, и второму до жути хотелось побыть наедине.
Быстро преодолев небольшое расстояние в предвкушающем молчании, они очутились в спальне, где Том, не теряя времени, потянулся за поцелуем, привалив Билла к стене. Язык влажно прошелся по захваченной нижней губе Билла и тот довольно муркнул, закрывая глаза. Он обхватил Трюмпера, обнимая того и не оставляя места между их телами.
- Я скучал. До ох*ения скучал. Скажи, что они приехали.
- А если нет? – выдохнул Том парню в рот, лукаво смотря Каулитцу в глаза.
- Я буду материться.
- Напугал ежика голым задом, - Трюмпер вздохнул, не отстраняясь, и оперся лбом о лоб Билла, устало прикрыв глаза. Каулитц теранулся своим вечно холодным кончиком носа о Томин, вздохнув.
- Правда, что там?

- Да там п*здец, - сказал парень, довольно вдыхая запах Билла, стоящего так привычно и приятно рядом, что не хотелось говорить. Невообразимо хорошо было просто оттого, что впервые за сумасшедшую неделю он вспомнил, что он человек, а не робот, который целыми днями только и делает, что работает. Том просто зашивался, к слову. Родители внезапно решили устроить себе отдых или просто жестко поиздеваться над своим единственным наследником. Радостно заявив, что он им должен, и вообще, если бы не они, любимые папа и мама, он вообще бы не родился, они банально скинули на парня все свои дела, в частности фирмы и салоны-красоты, и сиганули куда-то, оставив Тома малость в шоке. Раньше, когда предки уезжали в отпуск, они тщательно готовили документацию, мало того, следили за делами по телефону, с помощью личных помощников. А в этот раз, заявив, что им не хватает в жизни драйва, скинули все на отпрыска, оборвали связь и обещали вернуться через неделю. Трюмпер до сих пор не мог понять, какого черта они это все устроили, но за непродолжительное время понял одно: от наследства он отказывается. Ему вполне хватает собственной фирмы.
- В общем, родители должны приехать завтра. Утром.
- Они поиздевались, да?
- Не знаю, - хмыкнул Том, - но это вполне в их стиле. Папа любит проверять меня на прочность. Мама – отдыхать, хотя, я сомневаюсь, что она знает…
- Ты похудел, - ворчливо заметил Билл, отстраняясь и мягко проводя подушечками пальцев по резко выделяющимся скулам Тома. – Когда последний раз ел?
- Какая, однако, забота. С чего так? – ухмыльнулся Трюмпер. – У тебя материнский инстинкт проснулся в связи с приездом Йохана?
- А в нос? – поднял бровь Каулитц, недобро сузив глаза.
- Ладно-ладно, братский инстинкт. Не помню когда ел. Да это не важно, - вдруг улыбнулся Том и потянул Каулитца за руку на кровать, заваливаясь на нее. Билл растерялся и чуть было не упал с высоты своего немаленького роста на парня, сумев в последний момент сориентироваться и упереться на ладонь, снова недовольно смотря на Трюмпера, который лишь счастливо щурился в ответ.
- Это важно. От тебя при таком ритме жизни одни кости и кожа останутся.
- Сказал самый упитанный.
- Нормальный, - фыркнул Билл недовольно и дал возможность Тому сесть на кровати, поднимаясь с него. А спустя несколько секунд уже нырнул в объятия парня, садясь между его ног, и довольно заулыбался, почувствовав теплое дыхание на своей шее и руки на талии. Подушечки пальцев слегка гладили кожу, мигом покрывшуюся от нехитрых манипуляций мурашками. Том зарылся носом в черные волосы и прошелся по длинной шее губами, едва дотрагиваясь до белой кожи, и с чувством стал покрывать ее легкими поцелуями. Билл рвано выдохнул, чувствуя, как жар захлестнул его, волнами концентрируясь внизу живота. Ему никогда не казалось, что шея – это его эрогенная зона, просто сейчас момент был настолько интимным, настолько глубоким казались легкие прикосновения – и Каулитц терялся в них, ощущая ни с чем несоизмеримый восторг.
- Прекрати целовать меня, как бабу, - испугавшись захлестнувшей тело нежности, буркнул он, как ему показалось, недовольно. Том отстранился и слегка подался вперед, чтобы разглядеть выражение лица парня, продолжая гладить того по плоскому животу.
- Ты что-то перепутал, - мягко сказал он на ухо, едва ли сдерживаясь, чтобы не засосать мочку. – Исключительно, как любимого парня целую. Когда ты уже перестанешь ершиться?
Билл вздохнул, повернулся и, перекинув одну ногу, обхватил Трюмпера ногами, уткнувшись парню в плечо и тяжело вздохнув.
- Я сильно вредный, да?
- Ну, бывает, - хмыкнул Трюмпер, пропуская черные волосы сквозь пальцы.
- Но любимый же, да? – вдруг резко поднял на него тяжелый взгляд Каулитц.
- А ты сомневаешься? – улыбнулся Том.
- Нет, думаю, чтобы тебе ответить.
- Я бы не отказался, чтобы ты согласился переехать ко мне, когда уедет Йохан, - вдруг серьезно сказал Трюмпер, смотря в карие глаза напротив, которые в полумраке комнаты казались черными.
- Ммм.. Мы итак почти живем вместе, - заметил Билл.
- Это можно считать за отказ? – резко сказал Трюмпер, убирая руки со спины и собираясь отстраниться, но Каулитц ухватился за его плечи, не давая это сделать.
- Ты же понимаешь, что я совершенно невозможен? Что я ляпаю всякую хр*нь, иногда не подумав…
- Всегда не подумав.
- Ну да, - нехотя согласился Каулитц. – Тебе придется мириться с моим невозможным характером. И вообще со мной мало кто умудрялся…
- Если ты хоть иногда будешь наступать себе на горло, ради того, чтобы мы смогли жить нормально, я так уж и быть, смогу смириться с твоими африканскими тараканами, - Том улыбнулся и заправил выпавшую прядь за ухо. – Ну а если нет… Не думаю, что я железный. А ты больше не сможешь разжалобить меня своей историей или несчастным видом. То есть… а не все ли равно, как оно будет? Сейчас живем.
- Я думал об этом. – Билл вздохнул. – Я постараюсь. Но если что – никогда не верь мне, если я говорю тебе, что ты мне безразличен. Или что-то еще подобное. И что мне плевать. Мне НЕ плевать на самом деле, - слегка стесненно, что казалось странным в интонации Билла, прошептал тот.
- Я понял, - тяжело вздохнул Том и притянул Билла к себе.
- И это…
- Что? – мягко спросил парень.
- Ну… Я тоже люблю тебя, - тихо сказал Каулитц и тут же внезапно повысил голос, со всем возмущением заявляя. – Вот ты не знаешь, почему эти гр*банные слова говорить так трудно? И в голове, главное, крутятся, как назойливые мухи, а с языка сорваться не могут. Черт знает что.
- Ты невероятен, - хохотнул Том и нежно прикоснулся к искаженным в насмешке над самим собой губам Билла. – Я польщен.
- Всегда мечтал сказать это, - продолжал сетовать Каулитц, пока Трюмпер не завалил его на лопатки, нависая сверху и коварно улыбаясь.
- Я подозревал о твоей любви к подобным признаниям.
И потянулся за поцелуем.