Глава 9. - Дэвид, я слышал, что стоимость ваших акций возросла за последние пять лет больше, чем в три раза

POV David

- Дэвид, я слышал, что стоимость ваших акций возросла за последние пять лет больше, чем в три раза... - то ли вещал то ли спрашивал мужчина, стоящий напротив, имя которого я не запомнил – не слишком важная персона, чтобы уделять ему место в моей драгоценной памяти. Но мне никак не удавалось от него отделаться, и, о ужас, я уже был готов признаться, что жажду, чтобы этот модный показ поскорей уже начался, хотя обычно в таких мероприятиях меня привлекает лишь возможность пообщаться с нужными людьми на афтепати.

Но сегодня я был здесь совершенно по другой причине, и от мыслей об этой причине в кончиках пальцев и груди приятно защекотало. Я так соскучился по мальчику, что не нашел в себе силы не идти сюда, хотя намного лучше было подержаться на расстоянии еще неделю, но слишком велико было искушение. Слишком. И я не смог устоять. В конце концов, если он сегодня не решится подойти сам, то я просто понаблюдаю за Биллом со стороны – это уже немало. Но что-то мне подсказывало (точнее, все внутри просто жаждало этого), что мальчик подойдет, несмотря на все произошедшее. Он слишком отходчивый и слишком любопытный, слишком тянущийся к людям, чтобы так долго избегать контакта. Я смутно надеялся на еще одну вещь, но Билл был слишком непредсказуемым, чтобы говорить о том, что у него в душе и на сердце…

Из мыслей меня вырвало ощущение чьего-то взгляда в спину, такое знакомое ощущение… Я резко обернулся и столкнулся взглядом с парой карих глаз, в которых плясали искорки, и мои глаза стали жадно спускаться вниз по хрупкому силуэту. Снова намазанные каким-то прозрачным блеском губы замерли в легкой полуулыбке, вырез белой майки демонстрировал хитрое сплетение множества цепочек на загорелой груди, и я даже пожалел, что наброшенный на плечи черный пиджак скрывает плечи, одно представление о которых сводило меня с ума. Я еле заставил себя отвести взгляд от плоского животика, обтянутого майкой, массивного ремня и худеньких бедер, на которых по не понятным никому причинам, противореча всем законам физики, едва держались свободные темные джинсы.Он сегодня был одет в противоположность своему обычному стилю – минимум гламура и элегантности. Видно, что моему редактору захотелось сегодня побыть дерзким мальчишкой. Ему безумно это шло, хотя, мне кажется, что он был бы для меня самым-самым даже в наряде папуаса или бабуина.

Кто бы знал, каких усилий мне стоило сдержать себя и не улыбнуться ему в ответ, а просто почти равнодушно кивнуть и отвернуться, нутром чувствуя, как выражение сияющего лица меняется с радостно-счастливого на обиженно-недоуменное.

POV Bill

- Вильгельм, свет моих очей, я так рад вас видеть, - сладкий голос за спиной заставляет вздрогнуть и скривиться.

- Карл, - я натянул на лицо самую фальшивую и самую сладкую улыбку и обернулся.

- Просто потрясающе выглядите, - легкие объятия и три невесомых поцелуя в щеки. Считается, что это русская традиция, но мне кажется, что это не так, ведь говорят, что русские очень открытые и дружелюбные, а этот жест скорее был верхом неуважения, эгоизма и пренебрежения собеседником, чем пресловутые открытость и дружелюбие. Именно поэтому светское общество и приняло его так легко и быстро и никак не могло от этого жеста избавиться, особенно французы, особенно из творческой элиты и модной индустрии.

- Спасибо. Вы тоже, - клишированные фразы слетают с языка прежде, чем я успеваю думать, и намного раньше, чем можно успеть рассмотреть собеседника.

- Как вам новая коллекция? - мужчина улыбнулся, и я снова едва сдержал гримасу отвращения – столько фальши было в этом человеке.

- Довольно неплохо, правда несколько мрачновато, - на самом деле мне совершенно не понравилось, и я уже с грустью думал о том, что этой осенью придется отказаться от своей любимой одежды от Chanel.

- Ну это же осень, - мужчина криво улыбнулся.

- Ну вот и надо, чтобы были яркие цвета, чтобы хоть как-то раскрасить серые будни, - немного мечтательно улыбаюсь, вспоминая свой любимый ярко-алый зонт и точно такие же брюки. С черным плащом это был очень эффектный наряд, привлекающий внимание буквально всех и заставляющий улыбнуться. Красный – цвет любви, тепла и счастья.

- Я не думаю, Вильгельм, что в вашей жизни был хоть один серый будний день, - мужчина снова слащаво улыбнулся. Эх, если бы он знал, сколько в моей жизни было таких дней, несмотря на буйство красок вокруг, когда не хотелось не то что улыбаться и жить, но и просто вставать из постели. Когда хотелось только лежать и смотреть в потолок, не думать, не вспоминать и не мечтать – ничего. Просто лежать. Но этого же ему не объяснишь, поэтому я лишь напустил на себя маску легкой загадочности:

- Кто знает, кто знает, - многозначительно тяну и улыбаюсь.

- Вильгельм, у меня есть для вас просто потрясающее предложение, только не отказывайтесь сразу… - начал мужчина.

***

- Ну что? Судя по сияющему лицу, ты осчастливил Карла своим согласием, - Анна ехидно улыбнулась и сделала маленький глоток шампанского из высокого запотевшего бокала.

- О да, я просто не мог отказаться от такого «просто потрясающего предложения», - копирую восторженный тон мужчины.

- И что за предложение? - почти полный бокал отправляется на поднос к услужливому официанту: - Отвратительное шампанское. Французы пожадничали купить даже «Crystal», - морщится.

- Рекламная компания для нового мужского аромата. Говорят, что это будет что-то наподобие «Chanel №5», только для мужчин. А уж гонорар… - я мечтательно закатил глаза, вспоминая сумму, которой мне будет достаточно для того, чтобы купить небольшой домик в пригороде.

- Заманчиво, - женщина улыбнулась. - Я рада за тебя. Мне кажется, что из тебя получится великолепная модель, Билли. Кстати, ты поговорил с Йостом?

При упоминании знакомой фамилии я едва сдержался, чтобы не поморщиться. Внутри меня просто бушевала волна негодования и недоумения: я так долго собирался и готовился к этой вечеринке, можно сказать, только ради одного человека, а он… он, эта сволочь, удостоила меня только сухого кивка. И все. Ни одного взгляда, ни одного слова за вечер, он даже не приблизился ко мне ближе, чем на пять метров. Словно ничего и не было... Внутри меня все кипело от обиды и возмущения. Ему что, и правда все равно? Нашел новую жертву своих гейских посягательств? Более сговорчивую?

- Нет еще, - отрицательно качаю головой. - Я пока еще не совсем уверен, хочу ли купить эти акции.

- Подумай хорошо, мальчик мой, - женщина улыбнулась и подхватила с подноса незаметно подошедшего официанта новый бокал, - это крайне серьезное решение. Зачем тебе вся эта морока? Ладно, я пойду поболтаю с Карлом, он обещал рассказать что-то вкусное, - она послала мне воздушный поцелуй и скрылась в толпе, оставив меня одного.

Я даже немного удивился: обычно на таких приемах сложно остаться хоть на секунду в одиночестве, но тут…

- Скучаешь? - знакомый голос над ухом заставляет сначала вздрогнуть, а потом расплыться в улыбке.

- Немного, - резко разворачиваюсь и оказываюсь с ним почти лицом к лицу. - Мой тайный воздыхатель не соизволил уделить мне и минуты своего драгоценного времени, - усмехаюсь.

- Досадное упущение с его стороны, - Дэвид мгновенно подхватил мою игру. – Но, может, ему показалось, что вы более не нуждаетесь в его обществе?

- Значит, он очень невнимателен к моей особе. Цветочные композиции не заменят живого общения, - я жадно вглядывался в лицо и ловил каждое слово. Я и не представлял, что по кому-то можно так скучать, даже по бабушке я скучал меньше.

- Возможно, он думает, что вы еще держите в своем сердце обиду на его персону за нескромное поведение?

- Нет, - отрицательно качаю головой. - Я соскучился, - даже слишком, чтобы долго играть.

- Я тоже, - от его улыбки веяло таким теплом, что хотелось верещать от счастья. - Но… - он внимательно посмотрел на меня – в голубых глазах плескался вопрос.

- Что? - тоже внимательно смотрю, а внутри все сжимается от понимания того, что он сейчас может сказать и скажет.

- Ты понимаешь, что все изменилось? Что мы не сможем вести себя, как раньше, и делать вид, что все по-прежнему?

Я сглотнул. Я думал об этом уже тысячу раз за эту неделю и еще миллион за две предыдущие, пытаясь понять, как выбраться из всего этого и чего хочу я сам. На самом деле хочу. Не боюсь, не запрещаю себе, не надумываю, а просто хочу. И сегодня, во время нотации Жана, я четко понял все. И расставил для себя все точки над «и». Дэвид – не Том, и я не тот Билл Кернер, каким был три года назад. И ситуация совсем не та. И все может быть по-другому, поэтому я только кивнул и закусил губу.

Со стороны могло показаться, что два мужчины обсуждают какую-то не очень интересную тему и беседа тяготит обоих, но они усердно изображают интерес, потому что так надо и так принято по правилам этикета. И всем, кроме нас, было невдомек, что здесь и сейчас, возможно, решается судьба двух человек.

- И что мы будем делать? - Дэвид внимательно смотрит, пробирая взглядом насквозь.

- Пробовать, - слова едва слышны в общем гуле – мне так сложно их произнести.

- Что пробовать? - уголок его губ немного иронично взлетает вверх, а глаза смеются так заразительно, что хочется улыбнуться в ответ. Я уже и забыл, какой ехидиной может быть Йост.

- Местное дешевое шампанское, - смеюсь. Да-да, я тоже умею быть вредным, особенно если надо скрыть волнение.

- С каких пор ты полюбил эту шипучую гадость? - улыбается.

- А ты еще не растерял свои потрясающие навыки добывать яблочный сок на гламурных тусовках? - хмыкаю.

***

- Приехали, - отстраненно смотрю в боковое окно на дверь ставшего уже родным подъезда.

- Да, - как-то не очень внятно отвечает Дэвид.

Нет, мы не совсем пьяны, просто… я не знаю, что творилось у него там внутри, но я буквально сгорал от смущения весь вечер, несмотря на то, что он больше ни словом не дал понять, что что-то было. Обычная дружеская беседа, по которой я так скучал, а потом вполне обычное предложение подвезти до дома. Во время поездки мы обсуждали все, что только могли: рекламу, новинки кино и ужасный показ с не менее ужасными моделями, одеждой, организацией и шампанским на афтепати. Но вот теперь, когда мы остановились, в салоне повисла неловкая тишина, которую не разбавляло даже что-то трещавшее радио.

- Я, наверное, пойду, - дрожащими пальцами отстегиваю ремень безопасности. Главное правило езды с Дэвидом: всегда пристегиваться.

- Да, - снова рассеянный ответ, - уже поздно.

- Ну, тогда пока, - еле выдавливаю и начинаю выбираться из машины.

Привычно аккуратно захлопнув за собой дверцу, иду к подъезду в полной тишине. Нет даже привычного цокота набоек каблуков по ровному асфальту – сегодня в моем стиле были кеды и только они.

- Стой, - последовательно раздавшиеся какой-то почти панический крик, хлопок и приближающиеся шаги заставляют меня вздрогнуть и обернуться. - Мы забыли, - Дэвид едва ли не подбежал ко мне, и теперь наши лица находились всего в паре сантиметров друг от друга.

- Что? - недоуменно хлопаю глазами, а внутри все сжимается и дрожит от дикой смеси смущения, страха, желания чего-то непонятного и предвкушения этого самого чего-то.

- Вот это, - улыбается он и аккуратно, почти невесомо касается губами моей щеки. - И еще: спокойной ночи, - отстраняется и улыбается, открыто глядя в глаза – ему нечего от меня скрывать.

- Спасибо, тебе тоже, - внутри стало так звеняще тепло и счастливо, что хотелось вопить от восторга.

- Я позвоню? - склоняет голову набок, ну совсем как маленький ребенок.

- Конечно, - смеюсь и набираю на панели код, открывающий дверь. - Пока, - улыбаюсь ему напоследок.

Захожу в полумрак подъезда и дарю счастливую улыбку сонной консьержке, уже зная, что сейчас поднимусь и первым делом, по пути включая свет во всей квартире, брошусь на кухню к окну, чтобы увидеть черную машину, которая мигнет фарами, прощаясь, когда ее водитель заметит мой силуэт в освещенном окне, а потом скроется за углом. Дэвид всегда так делал. Ждал внизу, не уезжая, пока я поднимусь к себе. Смеялся и говорил, что хочет знать, что я нормально добрался до квартиры. Раньше я не обращал на это почти никакого внимания, а сейчас... Сейчас почему-то хотелось петь от радости.