Постпиар Александра Невского 6 страница

Когда Василия II захватили, то в суматохе упустили его наследников. Сторонники Василия II увезли их в Му­ром. Шемяка вызвал рязанского епископа и сказал: «Ба­тюшка! Поезжай в свою епископию, в Муром, и возьми детей великого князя Василия, а я с радостию их пожа­лую, отца их выпущу и вотчину дам достаточную, чем будет им можно жить». Посланному батюшке поверили. Детей привезли.

Принял Шемяка их поначалу ласково, позвал на обед, одарил. А на третий день отослал к отцу, в Углич, в заточе­ние.

На редкость бездарный политический ход.

Что бы ему сказал на это грамотный консультант по имиджу?

Сказал бы: «Ты, князь Шемяка, - просто идиот!» Ну, по­корректней, конечно... «Держать тебе их надо было бы у себя, в соседней палате. Кормить блинами с вареньем, вы­водить по праздникам на красное крыльцо, показывать на­роду! Мол, я-то позабочусь о детках бывшего Великого кня­зя, поставлю их на ноги, не то что их папашка-алкоголик. Не зря лишили его родительских прав, да выслали, обал­дуя, в Углич! И были бы тебе, Шемяка, и слава государя милосердного, и любовь народная, и всякий прочий пози­тивный PR. А заодно - под боком хорошо охраняемые за­ложники, сидел бы тогда Василий II в Угличе себе и не дер­гался. Ибо сам понимал, не дурак, шаг влево, шаг вправо -собственными детишками рискнет».

Но хорошего консультанта под рукой у Шемяки явно не было. Ибо сделал он все PR-ошибки, какие только были возможны.

1. Публично наврал. (Но это как раз в политике не страш­но, если в остальном вести себя правильно.)

2. Проявил бессмысленное жестокшердие.

3. Показал непоследовательность: получив детишек свер­гнутого врага, зачем-то наобещав им при всех златые горы,;i затем отправил обратно в тюрьму.

3. В с^лке дал им воссоединиться с отцом, тем самым развязав ему руки.

4. Подставил того самого епископа Иону. Когда епископ ||1ривез из Мурома детей, Шемяка «повеле ему сести на дво­ре митрополиче». То есть назначил митрополитом. Распла­тился, как поняли все, за типичный киднеппинг.

Тут общественное мнение окончательно превратило [Шемяку в злодея на троне. Со всей Руси стали поступать сведения о готовящихся мятежах. Шемяка опять повел себя непоследовательно: собрал епископов и архимандритов и Стал «прощения просити и каятися». Зря. Начал злодейство­вать — не отступайся уже. А то примут раскаяние за сла­бость. И приняли. Мало того, что злодей, так еще слабак... Такого просто грех не наказать.» За всех тогда ответил Иона, которого Шемяка превра­тил в Иуду: «Сделал ты неправду, а меня ввел в грех и срам, ^ы обещал и князя великого выпустить, а вместо того и де-сй его с ним посадил. Выпусти его, сними грех со своей уши и с моей! Что тебе может сделать слепой да малые jtTM?» Ц© результатам совещания, в котором участвовали i бояре, все выехали в Углич к бывшему монарху. к Слепой Василий предстал человеком сломленным: «И не ПК еще мне надобно было пострадать за грехи мои... перед ^ми, старшими братьями моими, и перед всем православным ристианством, которое изгубил и еще изгубить хотел». Так

374

375

Особенности национального пиара

же каялись и признавались в самых невероятных преступле­ниях высокопоставленные жертвы сталинских процессов.

Но со сталинских процессов путь был один - в расстрель-ный подвал. А покаяние Василия II было как раз удачным психологическим ходом: показал он себя всем уставшим от политики человеком и смиренным христианином. Который не будет мстить и сводить счеты.

Шемяка выпустил Василия с детьми и сам тоже по-брат­ски попросил прощения.

Вот это для него стало совершенным политическим про­валом.

Поводыри с посохами

Если принимать все слова и поступки людей XV века за чистую монету, придется признать: предков нам никогда не понять. Но, может быть, ослепленный Василий II просто

разыграл в Угличе спектакль? Ин­стинкт власти, даже инстинкт само­сохранения в этот момент требовал от него поступить именно так.

Ельцин тоже каялся с трибуны партийного пленума, а уж его-то этот инстинкт никогда не обманывал. «Подвели тебя амбиции твои», - го­ворил тогда униженному товарищу по партии Егор Кузьмич Лигачев. Если б

он знал, какие на самом деле у Бори-
АИГАЧЕВ Егор Кузьмич Ш $ ^,

(р. 1920) - главный пиар- ^са Николаевича были амбиции! щик КПСС, обессмертил Думаю, даже подозрительный себя фразой: «Борис, ты не Горбачев и тот не догадывался. Ина-

прав». Пытался стать новым s т* _тт

Сусловым, но времена уже ^че отправил бы Бориса Николаевича были другие. Не удалось не пересиживать опалу на Малой

376

Первый грозный в третьем Риме

Дмитровке в должности первого зампреда Госстроя СССР, а гнить бы третьим секретарем райкома куда-нибудь в Му-ХОСранск.

Тогда же вокруг Вологды сразу завертелись большие дела. Сторонники Василия, как оказалось, только и ждали его ос­вобождения. Обязательства, данные им, «взял на себя» игу­мен Кириллова монастыря. Василий приехал туда из Волог­ды под предлогом раздачи милостыни. А Церковь сняла с него клятву! Таким образом, обязательство не претендовать на Престол больше на нем не лежало. Это сейчас городок Ки­риллов знаменит историко-архитектурным заповедником на базе монастыря. Да еще кирилловским лимонадом, который [Похвалил сам Путин, почувствовавший в нем «вкус детства». А когда-то здесь решалась судьба трона!

В начале 1446 года Василий II был ослеплен и, казалось, | Потерял все шансы. А в конце того же года его отряды вхо­дили в Москву, а сам он триумфально возвращался на пре­стол. Начинал он как слабый, несамостоятельный прави­тель. То его, как говорящую собачку, Всеволожский возил ж собой в Орду выпрашивать престол, то на его собствен­ной свадьбе родственнички устраивали мерзкий скандал. Но теперь все изменилось. Такое впечатление, что взамен двух утраченных глаз у правителя открылся третий, вещий.

Шещяку изгнали из Москвы. Он ненадолго спрятался в Новгороде, но вскоре покушал там курочки и отдал Богу душу. Сам собой? Это маловероятно...

Некий подъячий Беда (говорящая фамилия, нечего ска­зать), прискакавший в Москву с донесением об успехе «спец-!®перации», был пожалован в дьяки. Если Шемяка сам по­мер — то за что бы такое «повышение»?

Судьба митрополичьего престола тоже решилась. Собор ■Пископов избрал все того же Иону. Впервые русские выб­ывали главу церкви без всякого участия греков. Самостоя­тельный выбор митрополита - не только славная страница

377

Особенности национального пиара

Первый грозный в третьем Риме

в политике, но и пример сильного государственного пиара. Это было создание нового бренда: а у нас собственный мит­рополит! Дочерняя фирма освободилась от контроля мате­ринской...

Великий князь, взяв на себя ответственность за конфликт с Константинополем, снова аккуратно расплатился с цер­ковью за помощь. А византийскому императору Василий II направил совершенно издевательскую телеграмму... Нет, правительственной связи тогда еще не было, и из Москвы отправили пергамен. Но как отправителям хотелось, чтобы послание быстрее добралось до адресата: «Будь благоскло­нен к отцу нашему Ионе митрополиту. Мы хотели обо всех этих делах церковных писать и к святейшему патриарху православному, требовать его благословения и молитвы; но не знаем, есть ли в вашем царствующем граде патриарх али нет?»

Можно ведь было писать и повежливее, в рамках диппро-токола, но тогда Руси очень уж хотелось самоутвердиться.

Свеженький митрополит Иона в 1448 году разослал об­щерусский циркуляр. В послании о своем посвящении он призывал всех христиан бить челом государю Василию. Если же они этого не сделают и допустят возобновление усоби­цы, то, как обещает митрополит, «в земле их никто не будет больше зваться христианином, ни один священник не будет священствовать, все церкви Божий будут затворены». Вот так. Если против Василия II Темного — то буквально к черту. Полное отлучение от церкви всей недовольной территории. Что, страшно?! В те времена было очень даже страшно.

Не стоит думать, что мирская власть и власть церковная просто расшаркивались в любезностях, оказывая друг дру­гу взаимные услуги. На определенной стадии их интересы слились. Это проявилось через 10 лет, когда греки вновь решили направить на Русь своего человека. Василий II на этот раз говорил очень жестко: «Выбор митрополита при-

надлежал всегда нашим прародите­лям, великим князьям русским, и те­перь принадлежит нам. Кто будет Нем люб, тот и будет у нас на всей Руси. А от Рима митрополиту у нас НС бывать, такой мне не надобен».

Естественно, в письме монарха Желаемое выдается за действитель­ное. За 500 лет христианства на Руси митрополитов из Константинополя Много раз присылали вообще без ка-

ВИХ-Либо Консультаций С Киевом, ЧАПАЕВ Василий Иванович

Владимиром, МОСКВОЙ. Но ЧИТаТЬ (^7-1919). «Из всех ис-
^А кусств для нас важнейшим

BDQ послание надо как программу на является кино», - говорил

^будущее. Теперь ВТОрОГО человека В Ленин. В верности его слов

русском государстве будет назначать У^беАИАС1 *Р"^{НЫЙ комдив}

S ^Г Ш Z Чапаев. В 1934 году, когда

|fcro первый человек. Можно больше _ВЫШел одноименный фильм, в Фурманова к Чапаеву не присылать: СССР не показывали ни бое-

ЛНегО И СВОИ КОМИССарЫ НаЙДутСЯ. виков, ни вестернов. А тут
...,-, боевик и вестерн в одном

Итак, ДИНаСТИЯ утвердилась. Госу- _{флаконе}! Чапаев стразу стал

ДарЬ ПОЗаботиЛСЯ О ТОМ, чтобы СПОрЫ легендой. Его PR полностью

О преемнике, пардон, тогда это назы- держится на этом фильме ралось - наследнике, не отнимали более у страны силы и сред­ства, столь нужные ей для борьбы с татарами.

Постпиар эпохи Василия Темного

Эта эпоха дала герб Москве. Традиция помещать на мо-i к-тах портреты правителей или значимые символы пришла i i.i Русь из Византии. Святой Георгий появился впервые еще и XI веке на монетах и печатях Ярослава-Георгия Мудрого. Л в XV веке воина-змееборца, своего святого, поместил на Монетах другой Юрий - Галицкий. Он просидел на москов-

378

379

Особенности национального пиара

Первый грозный в третьем Риме

ском великокняжеском престоле всего два месяца, но Ва­силий II почему-тоТЕе отменил символику, введенную его соперником. Вряд ли, раз уж сам ослепленный князь изоб­ражения не разглядел, то и другим до этого не было дела. Георгий Победоносец, поражающий змея копьем, при Тем­ном как-то окончательно прижился на московских моне­тах и печатях. Отличный бренд, переживший века.

Естественно, никто не помнит никакого Галицкого, а герб Москвы каждому москвичу и гостю столицы попадается на глаза по несколько раз на дню. Чего не отнять у московс­ких властей, так это умения и напора в продвижении го­родской символики. А что? Хороший герб. Содержатель­ный, экспрессивный, старинный, графичный. И чувство гор­дости за нашу столицу вызывает.

Только, чур, не смотреть на его скульптурное изображе­ние на Поклонной горе в Москве¹, дабы не портить впечат­ления.

Пройдет еще одна деноминация, и опять вернется в обо­рот копейка. Это станет поводом для очередной - и, будем надеяться, последней - яркой PR-кампании по поводу ее возвращения. Герб Москвы с копейным всадником по-пре­жнему будет звякать в каждом кармане, каждом кошельке.

Удивительно, но вскоре наши предки совершенно забы­ли, что привычный всадник на копейке — не кто иной, как Георгий Победоносец.

Думали просто: всадник и всадник, ну, стрелец какой-то на коне или боярин. А копейка называется — потому что боярин с копьем.

Может, и про Юрия с Василием мы вспомним, когда бу­дем знать отечественную историю получше.

¹ В народе сия величественная архитектурная композиция зовется: «Георгий, мелко нарезающий Змия на колбасу». При этом заметим, ни ножа, ни даже топора или меча у Георгия, нашинковавшего подлую змеюку, не имеется. Одно-едино острое копие.

Иван III. Первый Великий и первый Грозный

Это был человек крутого нрава, холодный, рассудитель­ный, с черствым сердцем, властолюбивый, непреклонный в достижении подавленной цели, скрытный, чрезвычайно осторожный. Такую оценку Ивану III дает Николай Кос­томаров, и мы с ним, в общем-то, согласимся. С одним не­большим дополнением-уточнением. Во многом благодаря этим качествам Иван Васильевич и стал первым в истории Государем всея Руси. Доброта, эмоциональность, доверчи­вость - прекрасные качества, но никак не для правителя.

Первым, кого можно назвать со всем основанием Вели­ким - как Екатерину II и Петра I. Правда, современники дали ему другое имя - Грозный. Да-да, Иван IV Васильевич был уже вторым Грозным - после Ивана III Васильевича. На настоящий момент он заслуживает еще одного прозви­ща — Недооцененный. Увы, это так: Иван III остается са­мым недооцененным русским государем. Пиарщикам его •то должно быть особенно обидно. Да и всем нам...

Он занял московский престол на 23-м году жизни и пра­вил 43 года и 7 месяцев. Каких-то 5 месяцев он не дотянул ДО конца одиннадцатого президентского срока!

В конце царствования у Ивана III «выработался» такой тяжелый взгляд, что женщины, говорят, встретившись с ним, падали в обморок.

Полаяли за короля

При Иване III решилась судьба Великого Новгорода -Крупнейшего торгового города Восточной Европы. И цент­ра огромной части Русской земли, превосходившей по тер­ритории все владения московского князя. Еще в середине

380

381

Особенности национального пиара

Первый грозный в третьем Риме

XV века Новгород оставался одной из трех самостоятель­ных частей Руси. Помимо него были великокняжеская Мос­ква и Литовско-Русское княжество.

Боярская Новгородская республика вынуждена была ла­вировать, чтобы сохранять свою относительную независи­мость. Управлялась республика собранием всего мужского населения, но в реальности правило, конечно, не вече, а оли­гархия. Феодал, землевладелец и купец выступали тут как единое целое. Как это принято у олигархов, политические механизмы и общественное мнение они использовали ис­ключительно в своих личных интересах.

Васнецов. А. М. (1856-1933). Новгородский торг

Усиление роли Москвы было очевидно. Это составляло угрозу новгородским вольностям и олигархическим инте­ресам. Несметные богатства бояр были пущены в ход, что­бы перевести Великий Новгород под власть Казимира — польского короля и литовского великого князя. Проблема

решалась просто, без фантазии. Были куплены голоса из­бирателей. Голоса в прямом смысле — самые крикливые го­лоса. «]%дые мужики вечники» кричали на вече: «Не хо­тим за великого князя московского, не хотим называться его отчиною, мы люди вольные. Не хотим терпеть обиды от Москвы, хотим за короля Казимира!»

Несогласных, в соответствии с новгородским избира­тельным ноу-хау, как обычно, побили и побросали с моста в Волхов. Политтехнологам на заметку: в новгородской де­мократии избирательные технологии всегда работали бе­зотказно. Обычно — с моста в речку. Охладиться. Но если очень надо (для торжества демократии, ясно дело), то мож­но еще эффективнее. Бритвой по горлу - и в колодец. Уж ^Очень о больших деньгах шла речь.

Король Казимир, конечно, согласился обеспечить Нов­городу защиту. Кто же откажется от таких территорий? Итак, Новгород заключил военный союз с Литвой против Москвы. Такого еще не бывало.

Подчеркнем, в разгар новгородского кризиса «связям с общественностью» Москва уделяла исключительное внима­ние. Пиар стал важнейшей частью конфликта Новгорода и Москвы.

Во-первых, Иван III подчеркнуто демонстрировал «меж­дународной общественности» терпение и миролюбие. Мо-[ниторя происходившее в Новгороде, Иван раз за разом от­правлял туда послания такого содержания: «Исправьтесь, отчина моя, имя мое держите честно и грозно по старине, а я вас, свою отчину, жаловать хочу и в старине держу». Иван III выдерживал миролюбивый тон и как бы подразу­мевал сейэанение новгородских вольностей. Но и никогда не давал возможности усомниться в том, что считает Вели­кий Новгород своей землей.

В новгородском общественном мнении формировался образ справедливого и - что самое главное - легитимного

382

383

Особенности национального пиара

государя. Этот образ стоял выше политических интересов момента. И хотя Иван III не являлся новгородцам самолич­но, было ясно, что рано или поздно он придет. И с ним при­дет некая новая справедливость. А обиженных всегда и вез­де много, и справедливости они жаждут.

Во-вторых, важным направлением работы по Новгоро­ду для Кремля была поддержка промосковской партии. К началу 70-х годов она была побеждена и отодвинута от рычагов управления. Немалое число членов этой партии перебили и перетопили в ходе демократического процесса. Однако она никуда не делась. Как никуда не могла исчез­нуть и ее политическая основа — простонародье.

«Простые новгородцы видели в московском князе пра­вославного и русского государя, а в литовском - католика и чужака. Передаться из подчинения Москве в подчинение Литве значило бы для них изменить своей вере и народно­сти», - отмечает Платонов. Естественно, это чувство боль­шого патриотизма всячески поддерживалось явными и тай­ными московскими эмиссарами. На это чувство давил Иван, когда снова и снова писал в Новгород, убеждая новгород­цев отстать от Литвы и короля-католика.

Кстати, по-видимому, агенты Ивана обрабатывали и про-литовскую партию. Ее лидер посадник Борецкий, по слу­хам, получил звание московского боярина.

Вот так бы работали нынче кремлевские политики по Ук­раине или хотя бы по Белоруссии - глядишь, может и дру­гие были бы результаты...

В Москве же переход Новгорода к Литве был представ­лен не только как измена лично великому князю, но и вере. Всему русскому народу.

Решение новгородцев отстаивать свою независимость любой ценой в Москве изображали исключительно как заговор бояр Борецких. Вече представлялось московски­ми публицистами как беззаконное сборище «злых смер-

Первый грозный в третьем Риме

дов» и «безграмотных мужиков». Они били во все коло­кола и «кричаху и лаяху, яко пси, глаголаху: "За короля хотим"». Кремлевские политтехнологи заглянули и в ле­тописи. И конечно же, сразу нашли доказательства, что Новгород «из старины» якобы был «отчиной» владимир­ских князей.

Бред? Несомненно! Но пиар не обязательно строится на Исторической правде.

Всей совокупностью действий правительства московская влита была морально подготовлена к самым решительным действиям. Она считала новгородский вопрос особо важ­ным. Как только стало известно о договоре с Казимиром, был собран большой совет с участием высшего духовенства и бояр. На нем решили выступать на Новгород немедленно, Не считаясь с неблагоприятными условиями. Новгородской Кампании придали вид похода за веру. Этакий внутрирус-|вкий крестовый поход наоборот!

Летдаисец отмечал: Дмитрий Донской вооружился на безбожного Мамая, а благоверный великий князь Иван по- Щел на отступников от православия к латинству.

Так внутренние русские разборки были уравнены с вой­ной с давними угнетателями и с представителями другой ци­вилизации.

Новгородцы теперь стали даже хуже язычников! Отры­вок из московской летописи интересен своей логикой: «Не­верные изначала не знают Бога, а эти новгородцы столько ет были в христианстве и под конец начали отступать к Шинству. Отступили они не только от своего государя, но Ът самого Господа Бога». Вот так... Безбожный Мамай никогда Христа не знал., новгородцы знали и отступились. Они еще хуже татар. Отправляясь на войну, Иван III даже взял с собой неко­го дьяка, умевшего «говорить по летописям». На случай ^СТречи с послами ученый дьяк должен был напомнить, как

384

И Особенности национального пиара

385

Особенности национального пиара

Первый грозный в третьем Риме

Великий Новгород изменял в давние времена отцам его, дедам и прадедам.

До парламентеров дело не дошло. Встретившись с нов­городцами, москвичи неожиданно разнесли их в пух и прах.

Формально, с военной точки зрения, сила была на сторо­не сепаратистов. И обстоятельства - тоже. На реке Шелони московское войско столкнулось с многократно превосходив­шим их по численности ополчением «республиканцев». Но московская пропаганда сделала эти отряды небоеспособны­ми. Рядовые новгородцы не хотели идти против «веры, царя и отечества». В1917 году такие части регулярной армии, став­шие небоеспособными по моральным факторам, практичные большевики назовут «разагитированными».

Лебедев К. В. (1852-1916). Марфа Посадница. Уничтожение новгородского веча

Итог - полная победа Ивана III. 12 000 (!) убитых с нов­городской стороны. Четверо попавших в плен полководцев, включая «сепаратиста № 1» Борецкого, были обезглавле­ны. Иван 1ШЬоказал, что может быть не только терпелив,

МО и грозен. Резня на Шелони доходчиво объясняла: никогда I больше не надо поднимать оружие против Москвы.

Но ведь это не столько победа оружия, сколько победа пиара!

Новгородцы теперь просили пощады. Они отказались от Всех обязательств перед Литвой и поклялись «быть неот­ступными» от Москвы. Иван — так и быть! — вроде поверил. Но в самом политическом устройстве Великого Новго­рода было нечто такое, что противоречило идее централь­ной власти. Через несколько лет он опять заволновался. А местная элита снова посматривала в сторону Литвы.

Город раздирали внутренние смуты. Вот пример, словно взятый из рубрики «Криминальная хроника»: «Посадник степенный с 18 другими боярами своей стороны, наехавши В многочисленным отрядом на две улицы, людей перегра­бил и перебил, многих даже до смерти, имения взял на ты­сячу рублей. В то же время староста другой улицы ударил на двор двух братьев-бояр, людей у них перебил, имения Пограбил на 500 рублей». Помните фильм Мартина Скор­сезе «Банды Нью-Йорка»? Примерно так же все и обстоя­ло тогда в Новгороде.

Улица, на которой жил человек, как правило, совпадала с г го политическими симпатиями. Прописка означала принад­лежность к той или иной партии. Городские разбои осуще­ствлялись в рамках политической борьбы. «Потому что, - на­зидательно замечает московский летописец, — земля эта дав­но уже в своей воле жила. Кто кого мог, тот того и обижал». ¹ Тоже своего рода подмена понятий, чистая пропаганда «иертикали власти» и «крепкого государства». Не надо, Дети, не надо жить по своей воле, от этого бывают разбои. Надо жить богобоязненно, под властью великого князя Московского, и тогда везде будет порядок.

Пока же пострадавшие жители жаловались великому Князю.

386

13*

387

Особенности национального пиара

В 1475 году Иван лично отправился в Новгород для суда: «Хочется мне обиженным управу дать». На своем суде он не пощадил сильных бояр: «Известно всему Новгороду, отчине нашей, сколько от этих бояр и прежде зла было, а нынче, что ни есть дурного в нашей отчине, все от них». Очередного посадника-лиходея арестовали. В народе это было воспринято как проявление справедливости.

Новгородцы стали ездить в Москву и просить суда у Ивана.

Новый ивент-менеджмент

Ну, фраер, я тебя за язык не тянул.

(из БОРОДАТОГО анекдота)

Одной из важнейших вольностей Новгорода было то, что великий князь не имел права вызывать для суда новгородца с его земли. А если они сами хотят?! Теперь истцы с берегов Волхова сами осаждали великого князя. А за ответчиками в Новгород ездили московские приставы.

«Этого не бывало от начала, - говорит летописец, - один только великий князь Иван Васильевич довел их до этого».

Среди очередных новгородских жалобщиков оказались два чиновника городского веча: некий подвойский (чинов­ник по поручениям) и дьяк веча (секретарь). В своей чело­битной они назвали великого князя государем. А не госпо­дином, как это было принято в Новгороде.

Казалось бы - какая разница. Всего одно слово. Один си­ноним заменен другим. Но эта описка имела такие послед­ствия, как ни одна другая в истории (во всяком случае - в русской истории). И было ли это опиской? Может, новго­родским чиновникам подсказали умные московские люди, как надо написать, чтобы быть в тренде? Данных нет. Но что

Первый грозный в третьем Риме

Основным трендом стало укрепление централизованной го-f Сударственности - факт. Политические люди просто обяза­ны понимать и даже спинным мозгом чувствовать такие вещи.

До этого официальные послы Великого Новгорода все­гда обращались к великому князю «господин». Это обра­щение подразумевало определенное равенство сторон. Ле­топись свидетельствует: «С тех пор как земля их стала, того Не бывало, ни одного великого князя государем не называ­ли, а только господином».

А тут - государь! Событие не принципиальное для жизни обоих государств, но очень полезное для пиара. Иван III не-

Р

Медленно ухватился за новое слово в дипломатической прак­тике. Уже через месяц (невероятная ведомственная опера­тивность для XV столетия), а именно в апреле 1477 года, он Отправил своих послов спросить, о каком государстве гово­рили в Москве послы Великого Новгорода? Дословно воп­рос ставился так: «Какого они хотят государства?¹ Хотят ли, [ Чтоб в Новгороде был один суд государя, чтобы тиуны его Сидели по всем улицам, хотят ли двор Ярославов очистить для великого князя?» Собственно, в вопросе уже содержал­ся ответ. Целая программа-минимум по лишению Новгоро­да независимости. Дело, конечно, было не просто в обраще­нии - государь или господин.

: «Новгородцы на вече отвечали, что не называли велико­го князя государем и не посылали к нему послов говорить о Каком-то новом государстве: весь Новгород, напротив, хо­чет, чтоб все оставалось без перемены, по старине», — пи-• Шет Костомаров.

В его описании все происходившее тогда выглядит спо-: Койно. На самом деле возникла ситуация острейшего кризи-■ са. Она сопровождалась привычными для вольной респуб-

¹ Вот вам историческая этимология: ^еударство - правление, уста­новленное государем.

388

389

Особенности национального пиара

Первый грозный в третьем Риме

лики грабежами и убийствами. Новгородцы «взбесновались, как пьяные», по выражению летописца. Княжеских послов отпустили только через шесть недель с таким посланием: «Вам, своим господам, челом бьем, но государями вас не зо­вем; суд вашим наместникам по старине, а тиунам вашим у нас не быть, и двора Ярославова не даем. Хотим с вами жить, как договорились в последний раз; кто же взялся без нашего ведома иначе сделать, тех казните, как сами знаете, и мы здесь будем их также казнить, кого поймаем. А вам, своим госпо­дам², челом бьем, чтоб держали нас в старине, по крестному целованию». Как видите, в послании новгородцев дважды прозвучало «господа» - для доходчивости.

Иван делает отличный ход: прикидывается, что не понял. Он сообщает митрополиту и своим боярам... о клятвопреступ­лении новгородцев: «Я не хотел у них государства, сами при­сылали (!), а теперь запираются и на нас ложь положили».

Раз «сами присылали», князь быстро собрался и отпра­вился наказывать Новгород огнем и мечом. Московское войско дошло почти до самых городских стен, когда на­встречу ему вышла представительная делегация с таким посланием: «Господин государь князь великий Иван Васи­льевич всея России! Ты положил гнев свой на отчину свою, на Великий Новгород, меч твой и огонь ходят по Новгород­ской земле, кровь христианская льется, смилуйся над от­чиною своею, меч уйми, огонь утоли, чтобы кровь христи­анская не лилась: господин государь, пожалуй!»