Молчание или пассивное слушание

Возможно, наиболее существенным из всех навыков является использование молчания во время консультативной беседы. Клиенты нуждаются в возможности исследовать свои чувства, отношения, ценности и поведение; первоначально они нуждаются в ком-то, кто будет слушать, пусть даже пассивно, то, чем они хотят поделиться. Начинающие консультанты обычно не умеют грамотно использовать время в течение беседы, но, если консультант сможет чувствовать различные значения молчания и овладеет навыком использования этих пауз, молчание может оказаться очень полезным. Во-первых, молчание позволяет клиентам узнать, что ответственность за беседу лежит на их плечах. Слишком часто консультанты стремятся заполнить пространство беседы, таким образом принимая ответственность за сессию на себя. Во-вторых, молчание позволяет клиентам глубже погрузиться в мысли и чувства и обдумывать значение того, что выяснилось в течение сессии. Это время необходимо клиентам, чтобы отобразить и проработать каждую мысль и чувство, не испытывая необходимости обязательно высказать их.

Как отметили Браммер и Шостром (Brammer and Shostrom, 1982), молчание в течение интервью может иметь и другие значения. Оно может подразумевать, что клиент чувствует неудобство и тревогу или обеспокоенность, посылая эти чувства консультанту. Молчание может также указывать на сопротивление клиента. В этом случае клиент может попытаться использовать молчание, чтобы манипулировать консультантом. Молчание может подразумевать, что консультант и клиент на данной сессии достигли тупика и оба ищут направление для дальнейшего продвижения. В каждом из этих случаев вопрос заключается не в том, действительно ли консультант должен прервать паузу. Консультанты должны учиться доверять собственным чувствам в тех ситуациях, которые требуют большой чувствительности к невербальным проявлениям клиента. Наиболее правильной реакцией консультанта на молчание клиента может быть точное эмпатическое утверждение типа: «Вы выглядите очень задумчивым; вы хотели бы рассказать, что вы чувствуете сейчас?» Или такое: «Вы так тихо себя ведете, что я задаюсь вопросом, действительно ли вы злитесь из-за того, что вы — здесь». Было бы правильно и мудро позволить клиенту принять на себя ответственность за нарушение молчания, когда оно инициировано им.

В общем, терапевтическая ценность молчания весьма высока. Молчание передает клиенту искреннее и глубокое принятие. Оно демонстрирует глубокую озабоченность консультанта и его готовность позволить клиенту проживать отношения без навязываемых ему вербализаций. Роджерс приводит превосходный пример терапевтической ценности молчания:

«Я только закончил самый странный случай консультирования из всех, с которыми когда-либо сталкивался. Я думаю, что он будет вам интересен.

Джоан была одной из моих самых первых клиенток, когда я начал консультировать один неполный рабочий день каждую неделю в местной средней школе. Она сказала воспитателю девочек:

«Я чувствую себя настолько застенчивой, что не могу даже сказать ей, какова моя проблема. Вы скажете об этом за меня?» Так что воспитатель сказал мне прежде, чем я увидел Джоан, что она переживает из-за отсутствия друзей. Воспитатель добавила, что, по ее наблюдениям, Джоан, казалось, всегда была одна.

Когда я впервые увидел Джоан, она совсем немного говорила о своей проблеме и совсем чуть-чуть о своих родителях, которых она, казалось, очень любила. Однако беседа часто прерывалась длинными паузами. Запись следующих четырех встреч могла бы уместиться на маленьком клочке бумаги. В середине ноября Джоан отметила, что «дела идут довольно хорошо». Никак не уточнив, что она имеет в виду. Тем временем воспитатель сообщила, что учителя заметили: Джоан стала приветливо улыбаться, когда они встречали ее в коридорах. Прежде это было неслыханно. Однако воспитатель мало видела Джоан, так что не могла ничего сказать о ее контактах с другими учениками. В декабре была одна встреча, в течение которой Джоан говорила совершенно свободно; другие были заполнены характерным молчанием, в то время как она сидела, очевидно, в глубокой задумчивости, иногда поглядывая с усмешкой. Молчание продолжалось следующие два с половиной месяца. Затем я услышал слова о том, что она была избрана «девушкой месяца» девочками средней школы! Основанием для этого выбора всегда служило спортивное мастерство и популярность среди других девочек. В это же время я получил сообщение от Джоан: «Я полагаю, что у меня больше нет необходимости встречаться с вами дальше». Нет, очевидно, она права, но почему? Что происходило в эти часы молчания? Моя вера в способность клиента подверглась серьезному испытанию. Я рад, что она не дрогнула (Rogers, 1951).

Этот пример демонстрирует неизменное доверие Роджерса способности клиентов помочь себе, если сложились терапевтические отношения.