2015-07-04
693
Я вскочила на ноги.
– Доктор Карпентер! – выдохнула я. – Извините.
Ее белокурые волосы блестели под ярким светом лампы. Зеленые глаза сузились, пристально глядя на меня.
– Что ты тут делаешь, Лаура? Что ты ищешь?
Я не стала ничего выдумывать. И рассказала ей все как на духу.
О том, как отец изо дня в день запирается в сарае. О камере, установленной над его дверью. И о странном вое, который время от времени доносился из сарая. Я рассказала ей о крови. И о самом страшном из своих подозрений: возможно, отец убивает животных.
– Я очень встревожена, миссис Карпентер. Я беспокоюсь за него, – проговорила я, не в силах унять дрожь в голосе. – И, по правде сказать, я его боюсь. Кроме того, он хочет отослать меня отсюда. Представляете? Он хочет от меня избавиться!
– Ну и дела, – выдохнула она, глядя мне прямо в глаза. – Жуть какая. Мне трудно в это поверить, Лаура. Честное слово. Твой отец хороший человек, даже если…
– Если что? Чем он занимается? С какой целью? – возбужденно выкрикивала я один вопрос за другим. – Вы должны это знать. Почему он ушел с работы? Вы должны мне сказать. Я имею право знать.
Миссис Карпентер глубоко вздохнула и, расположившись за своим столом, жестом пригласила меня сесть напротив.
– Ладно. Раз это так тебя тревожит, я расскажу, что произошло, – проговорила она после длительной паузы. – Но я должна тебя предупредить: это невеселая история, Лаура.
Я сидела, напряженно сгорбив спину и сцепив на коленях холодные, влажные ладони. И слушала рассказ доктора Карпентер.
– Мы с твоим отцом работали вместе над важными генетическими исследованиями. Мы занимались изучением животных. Но вскоре у меня появилось ощущение, что твой отец заходит слишком далеко. Он стал похож на одержимого. Работал днем и ночью. И с какого‑то момента перестал говорить мне, над чем работает. У него появилось множество секретов. У меня возникло подозрение, что он ведет исследования сразу в нескольких направлениях. Возможно, он производил эксперименты, связанные с жестоким обращением с животными.
Я слушала очень внимательно, стараясь вникать в то, о чем говорила миссис Карпентер.
– А какого рода исследования проводил мой отец? – спросила я. – Что он надеялся обнаружить?
– Мы пытались понять, как могут быть использованы гены в борьбе с вирусами. Исследуя генетическую структуру клеток животных, мы хотели научиться изменять генетические коды и тем самым предотвращать заболевания – причем не только у животных, но и у людей. Ты понимаешь, о чем я говорю? – спросила она.
– Думаю, да, – кивнула я. – Если у животных появятся гены, способные успешно бороться с вирусами, мы сможем научиться создавать гены, борющиеся с вирусами в организме человека, – заключила я.
– Совершенно верно! – воскликнула доктор Карпентер. – Это будет грандиозное достижение, которое повлечет за собой переворот в медицине.
Она откинулась на спинку кресла и продолжала:
– Но, как я уже сказала, твой отец зашел слишком далеко в своих исследованиях. Я то и дело слышала пронзительные стоны, доносившиеся из его лаборатории. И он отказывался объяснять мне, чем занимается. Меня это очень беспокоило.
Она издала глубокий вздох.
– Отношения между нами резко обострились, – продолжала она. – И я заговорила о том, что он должен покинуть клинику. Тогда твой отец пообещал прекратить сомнительные эксперименты. Однако в один прекрасный день я не смогла найти свои записи, связанные с важными экспериментами. Я обнаружила, что они исчезли. Никто не знал, где я хранила эти бумаги. Никто, кроме твоего отца. Это было ужасно. Как я могла работать с человеком, которому не могла доверять? Я попросила твоего отца покинуть клинику. Надеюсь, ты понимаешь, что по существу у меня не было выбора.
Мысли беспорядочно роились у меня в голове. Я закрыла глаза, стараясь поскорее обдумать то, что рассказала мне миссис Карпентер. Я представила себе маленькое скулящее животное, которому отец делал укол в сарае. Перед моим мысленным взором возникла яркая картина. Отец втыкает длинную иглу в дрожащее тельце крошечного беззащитного существа. Я поняла, что доктор Карпентер говорит правду.
Я вскочила на ноги, повернулась и, не говоря ни слова, выбежала из кабинета, а затем и из клиники. Я даже не помню, поблагодарила ли я миссис Карпентер, попрощалась ли с ней. Может быть, и нет.
Я села на велосипед и помчалась в лес.
У меня трещала голова от противоречивых мыслей, которые беспорядочно кружились у меня в мозгу, как листья на ветру. Я провела в лесу чуть больше часа. Такие прогулки всегда оказывали на меня целительное воздействие. Но только не сегодня.
Я приехала домой к ужину. Отец заперся в своем сарае. Я была этому рада. Мне не хотелось встречаться с ним.
Я не была голодна, но все же приготовила сандвич и отнесла его к себе в спальню. Время от времени я снимала телефонную трубку, намереваясь позвонить Эллен, но каждый раз не решалась это сделать.
Что я могла ей сказать?
Я легла в постель незадолго до одиннадцати и сразу заснула глубоким сном. Через какое‑то время я проснулась, разбуженная пронзительным криком животного.
Я села в постели, протерла глаза, расправила вспотевшие на затылке волосы. Затем встала с кровати и подошла к окну. В этот момент раздался еще один крик – такой же пронзительный и долгий. Это был крик боли и отчаяния. Он доносился из леса.
Черные клубящиеся тучи быстро проплывали на фоне серебристого лунного диска. Деревья гнулись и со скрипом раскачивались из стороны в сторону под напором сильного ветра.
«Что происходит в лесу?» – спросила я у самой себя.
Я быстро оделась, взяла фонарь и на цыпочках вышла в коридор. Проходя мимо спальни отца, я услышала его негромкий храп.
Проходя мимо кухни, я взглянула на настенные часы. Было около трех часов утра.
Освещая себе путь фонариком, я пересекла лужайку и вошла в лес. Луна то появлялась, то вновь исчезала за облаками. Трава, обрызганная росой, блестела, как серебро.
– У‑у‑ууууууу.
Я повернулась и посмотрела в ту сторону, откуда доносился этот вой, высвечивая лучом фонарика то одно дерево, то другое. И пошла прямиком на звук, не разбирая дороги.
– У‑у‑ууууууу.
На этот раз вой прозвучал совсем близко от меня.
У меня по спине побежали мурашки. Мне стало холодно. Рука так дрожала, что я едва не выронила фонарик.
Я услышала, как хлопнула дверца, направила луч фонаря в направлении этого звука – и увидела джип с прицепленным к нему трейлером.
Я затаила дыхание. Сделав над собой усилие, уняла дрожь. И подошла еще ближе.
Спрятавшись за деревом, я заглянула в окно кабины. Там никого не было. Джип оказался пустым.
Затем я услышала глухой стук, за которым последовал жалобный вой. Эти звуки доносились из трейлера.
Я подобралась к нему еще ближе, скользя фонариком по его борту.
Никого не было видно.
Наверное, мужчины ловят других животных.
Но кто сидел в трейлере? Определенно не олень.
Я решила это выяснить. «Не уйду, пока не узнаю», – пообещала я себе.
– У‑у‑ууууууу.
Вой становился все более громким и отчаянным. Может быть, животное учуяло, что кто‑то стоит возле трейлера?
Перемещая луч фонаря по заднему борту трейлера, я заметила серебристую ручку дверцы.
Сделав глубокий вдох, я опустила фонарик в карман и изо всех сил повернула ручку.
Она легко поддалась, и задняя дверца трейлера начала медленно открываться.
– У‑у‑ууууууу.
Животное приветствовало меня протяжным воем, а также едким кислым запахом.
Я снова достала фонарик и направила его луч внутрь трейлера. Передо мной предстало связанное животное, сидевшее на полу.
Мой рот сам собой открылся от безмерного ужаса, но у меня так саднило горло, что я не смогла издать ни звука.
Неужели это животное? Реальное живое существо?
– О‑о‑ооооооо! – вопль вырвался наконец из моего горла. Фонарик дрожал в моей руке. Я взяла его двумя руками и попыталась навести луч прямо на существо, находившееся в трейлере.
Тут я увидела…
Не знаю, как описать это невероятно уродливое существо, смотревшее прямо на меня. Его огромное тело напоминало туловище свиньи. Но у него были человеческие руки и ноги. Его кожа кремового цвета заросла полосками шерсти.
А его лицо…
Я подняла фонарик чуть повыше. Его лицо было настолько отталкивающим и странным, что на него нельзя было смотреть без содрогания.
Это было не лицо, а морда свиньи. Круглая и безволосая. С пятачком и двумя длинными зубами. С заостренными свиными ушами. Но его глаза… Это были человеческие глаза, и они смотрели на меня скорбно и печально.
Существо открыло пятачок и снова завыло. Оно попыталось встать, до предела натягивая канат, которым было привязано.
Глядя на меня своими печальными водянистыми глазами, в которых застыла немая мольба, оно стукнулось массивным телом о борт трейлера.
Потом еще раз. И еще. Его тело колыхалось, как желе.
– Нет, – прошептала я. – Нет…
Я опустила фонарик и сделала шаг назад. Затем нащупала ручку дверцы, но напоследок еще раз направила луч на существо. И содрогнулась всем телом.
Наполовину человек, наполовину свинья. Неужели мой отец сотворил такого урода? В этом и заключался его секрет?
Я окончательно осознала, что доктор Карпентер сказала мне правду. Отец вел свои собственные исследования. Проводил собственный чудовищный эксперимент.
Едва я успела закрыть заднюю дверцу трейлера и повернуть ручку, как послышались голоса.
Я повернулась и увидела двоих мужчин, выходящих из‑за деревьев. Это были те же люди, с которыми я встречалась раньше.
Фонари высвечивали неровные окружности на земле перед их ногами. В какой‑то момент они оба направили свои фонари прямо мне в лицо. И дружно разразились сердитыми и раздраженными возгласами.
Я подняла руки, чтобы заслонить глаза от ослепительного света.
– Она его видела? Видела? – спросил лысый мужчина у своего напарника.
– Да, – ответил толстяк в бейсболке.
Лысый заорал:
– Хватай ее! Смотри не упусти! Она не должна уйти!
