Разговор на приеме у психотерапевта: упреки в свой адрес

Родители б-летнего Олафа очень обеспокоены и напряжены из-за его состояния. И все же они набрались терпения и чутко, но решитель­но реагируют на поведение сына. Более серьезные опасения у них вызывает не по возрасту слабое развитие его речи. Диагноз, который им много раз сообщали врачи, — умственная отсталость — они отвер­гают.

Т е р а п е в т. Принятие диагноза требует от вас слишком многого, вы против этого. Но тем не менее вы боретесь с собой и очень тяже­ло это переживаете.

Го с п о ж а Ш. (густо краснеет). Я даже здесь не могу расслабить­ся! У моего мужа это получается легче, он умеет как-то отключиться от всего. Я — нет.

Го с п од и н Ш. (смущенно). Да... да это вообще-то и не помогает!

Т е р а п е в т. Иногда вы завидуете вашему мужу из-за того, что он так легко может сбросить напряжение. У вас это не получается, дума­ете вы... и действительно в глубине души страдаете?

Го с п о ж а Ш. Да, дома мне часто бывает очень плохо. Я просто не могу понять, почему О. до сих пор не поставили никакого диагноза. Если бы мне хоть что-нибудь сказали, все было бы гораздо понятнее. Он ведь развивался абсолютно нормально!

Т е р а п е в т. Вам бы легче было все это принять, если бы вам дали какие-то объяснения...

Го с п о ж а Ш. (перебивает). Да, именно!

Т е р а п е в т. Может быть, вы кого-то упрекаете за ту прививку от коклюша? (Из анамнеза известно, что состояние здоровья О. резко ухудшилось после того, как в 2 года его вакцинировали против коклю­ша, что привело к частому появлению инфекционных заболеваний и кожной сыпи.)

Г о с п о ж а Ш. Нет, я не хочу никого ни в чем упрекать... Никто в этом не виноват... А если кто-то и виноват, то я сама...

Г о с п о д и н Ш. Нет, ты не виновата!

Т е р а п е в т. Вас не утешает то, что говорит ваш муж?

Го с п о ж а Ш. (взволнованно). Нет. Это была моя идея. Я решила сделать эту прививку, и я отвела его к врачу.

Т е р а п е в т. Это и есть то, из-за чего вы так мучаетесь и не нахо­дите себе места?

Г о с п о ж а Ш. Да.

Т е р а п е в т. Из-за того, что думаете, что это вы виноваты в его бо­лезни?

Го с п о ж а Ш. Вполне возможно, что мне лично нужен психолог — мне уже это говорили... Но сейчас мой врач сказал мне провести об­следование обмена веществ.

Т е р а п е в т. Теперь я немного лучше понял смысл вашей напря­женной внутренней борьбы, из-за которой вам так сложно говорить с кем-то о ваших тревогах по поводу О.

Госпожа Ш. снова очень взволнованна, но, хоть и с трудом, все же держит себя в руках. Она решает закончить беседу. В заключение терапевт четко дает понять, что он с большим уважением относится к родителям за их безупречное отношение к ребенку, даже несмотря на то, что они совсем не считаются с диагнозом. По его мнению, с сы­ном нужно вести себя именно так, как они, а это требует большого умения. Они вполне правильно оценивают своего ребенка.

Бросается в глаза отчетливое противоречие между тем, как адек­ватно родители подстраиваются под потребности умственно отсталого мальчика, и тем, как они относятся к его диагнозу, особенно госпо­жа Ш. Этот контраст в какой-то мере показывает степень ее напряже­ния. Она давно привыкла к болезни сына, но не хочет называть вещи своими именами. Что-то не дает ей принять результаты его обследо­вания. Однако, несмотря на все внутреннее сопротивление, во время этой седьмой по счету беседы женщина, кажется, начинает больше доверять терапевту. Она впервые говорит о своем страдании, тогда как раньше только психологически защищалась от него. Когда речь за­ходит о чувстве вины, она делает еще один шаг вперед: рассказыва­ет психологу об упреках в свой собственный адрес, которые не дают ей покоя. Она делает себя ответственной за состояние ребенка. Воп­рос «Кто виноват в болезни мальчика?», по-видимому, очень сильно тяготит мать и не дает ей примириться с диагнозом. В дальнейших бе­седах терапевт продолжил работать с родителями над этой пробле­мой. Постепенно стало понятно, что за отказом принять диагноз скры­вается еще и сильный страх признаться во всем родственникам, особенно отцу жены. И тогда на поверхность всплыл вопрос вины и стра­ха перед наказанием, который был свойствен женщине, воспитывав­шейся в строгой семье.