Дидье жюлиа. Философский словарь: пер. С франц. – М. : междунар. Отношения, 2000. - 544 С. 6 страница

МИЛЛЬ (Джеймс): английский историк, философ и эконо­мист (Нортуотер Бридж, Шотландия, 1773 — Кенсингтон, 1836). Последователь философии Юма, выводившего все феномены человеческого духа из ощущения и опыта {сенсу­ализм и эмпиризм). В сферах морали и экономики развивал утилитаризм (добрым будет все то, что обеспечивает сча­стье) Бентама. Оказал значительное влияние на современ­ную ему мысль. Сочинения: «Принципы политической эко­номии» (1822), «Анализ феноменов человеческого духа» (1829).

МИЛЛЬ (Джон Стюарт): английский философ и экономист экспериментальной школы (Лондон, 1806 — Авиньон, 1873). Сын великого экономиста Джеймса Милля, автора «Прин­ципов политической экономии» (1822). Стюарт Милль сна­чала был преуспевающим журналистом (писал статьи для «Traveller», «Westminster Review», «Edinburgh Review», «Exa-

miner»). В 1865 г. избран членом Палаты общин. Его фи­лософия опирается на мысль Юма и эмпиризм XVII в. Ори­гинальность его теории проявилась прежде всего в логике: знамениты его теория индукции и протоколы эксперимента (таблицы присутствия, отсутствия и побочных признаков). В сфере морали его эмпиризм вылился в утилитаризм, считающий счастье последней целью морали. Его полити­ческие идеи — это политика либерала, отходящего от прин­ципов индивидуализма лишь для того, чтобы потребовать вмешательства государства в пользу неимущих и особенно в защиту прав женщин. Сочинения Дж.Ст. Милля: «Система индуктивной и дедуктивной логики» (1843), «Принципы политической экономии» (1848), «Свобода» (1859), «Пред­ставительное правительство» (1861), «Утилитаризм» (1861), «Огюст Конт и позитивизм» (1865), «Философия сэра Уиль­яма Гамильтона» (1865), «Автобиография» (1873).

МИР: совокупность всего, что существует. Понятие «мир», которое вплоть до XVIII в. (до Канта) обозначало весь комплекс творения, противостоящий Богу, сегодня об­ладает двумя основными значениями: 1) совокупность объек­тов, образующих физический универсум; это материальный мир, объект науки; 2) комплекс человеческих отношений, образующих человечество; это мир в «экзистенциальном» смысле, в его противопоставлении физическому универсу­му. Это мир человеческих отношений, который Кант, исхо­дя из гипотезы, что все эти отношения выражают моральную и чисто рациональную интенцию, назвал «интеллигибель­ным миром». В философии Хайдеггера понятие «мир» при­няло особенный смысл: оно означает «открытость» субъекта свету вообще (который представляет собой как физический свет, так и духовный свет) в его противостоянии темноте «земли» (обозначающей укорененность живого существа в его физической и исторической среде).

МИР: состояние согласия между членами какой-либо группы, семьи и, в частности, между нациями. По Пла­тону, мир с другими — результат внутреннего мира, т.е. отсутствия импульсов к насилию, агрессивных наклоннос­тей, укорененных в индивиде или в нации. А этот внутрен-

ний мир в свою очередь, как считает опять-таки Платон, мо­жет возникнуть лишь в результате равновесия трех качеств, образующих характер индивида: его биологических жела­ний, сердца (или доблести) и духа (или разума). На уровне нации этим трем составляющим соответствуют: экономика (удовлетворяющая жизненные потребности), армия (вопло­щающая в себе доблесть и мужские добродетели) и поли­тическая власть (представляющая собой основу рациональ­ных решений). Если внутреннее равновесие потеряно либо по причине нищеты, либо из-за слишком слабой или слиш­ком сильной армии, либо из-за падения политической влас­ти, тогда возникает опасность внешней войны; в первом случае (нищета) именно «голод» толкает индивидов той или иной нации на завоевание другой страны, чтобы там поза­имствовать недостающие блага; во втором случае доминиро­вание агрессивного элемента внутри страны быстро повле­чет за собой экспансию вовне (пример: национал-социализм в Германии, 1936 г. — вторая мировая война); наконец, по­терявшая авторитет и,оторванная от нации политическая власть влечет за собой ослабление нации, что может при­вести к иностранной интервенции: сильная и уравновешен­ная нация, обладающая внутренним миром, естественным образом живет и в состоянии внешнего мира. Одним словом, мир — это прежде всего внутренняя предрасположенность, и только потом — форма отношений с другим. Проблема вечного мира между людьми — не в смысле утопического идеала, но в смысле конкретной цели политической деятель­ности — давно занимает умы философов. Каковы полити­ческие условия мира в мире? Над этой проблемой размыш­ляет Кант в своем произведении, озаглавленном «К вечно­му миру» (1795). По Канту, состояние мира действительно сможет установиться лишь тогда, когда будет существовать более или менее совершенная политическая конституция, императивно регулирующая не только взаимоотношения ин­дивидов в государстве, но и взаимоотношения государств. Такое юридическое единение людей сделает каждого чело­века «гражданином мира». Главы государств в таком случае должны будут, по Канту, ставить себе в задачу не только благо их собственной страны, но и благо мира в целом. Де-юре ответом на этот проект Канта стал Устав ООН (Органи-

зации Объединенных Наций), в намерения которой вхо­дит во время международных разногласий даже подмена международного суда в Гааге. Де-факто — помощь раз­вивающимся странам, т.е. помощь странам, население ко­торых страдает, от голода, и стремление установить дру­жеские отношения с большинством из них; потому что по­литическое единение государств может осуществиться лишь на базе экономического единства, ощутимым образом свя­зующего одни государства с другими. Мировая политичес­кая конституция, наделенная реальной властью (а не та фор­мальная и идеальная реальность, какой оказалась хартия Объединенных Наций), может увенчать лишь экономичес­кое единство крупных континентальных комплексов, из которых состоит мир. Каждый век продолжает питать на­дежду на проект вечного мира. Он не ограничивается проек­том разоружения, который к тому же довольно утопичен, но он сможет стать действительно политическим проектом лишь тогда, когда между «враждующими» нациями или груп­пами наций возникнут настолько сильные и плодотворные экономические, культурные и человеческие связи, что поли­тическое объединение возникнет на их основе само собой. Мысль о войне будет недопустимой лишь тогда, когда все люди мира экономически будут зависеть друг от друга и ког­да у них будет интимное чувство принадлежности к одному коллективу. Вопрос в том, нужно ли ждать перспективы все­общей, мировой опасности для того, чтобы такое единение людей наконец осуществилось.

«МИР КАК ВОЛЯ И ПРЕДСТАВЛЕНИЕ» [«Die Welt ah Wille and Vorstellung»]: произведение Шопенгауэра (1818). Шопенгауэр развивает в нем две идеи: 1) что мир, являю­щийся объектом нашего познания, сводится исключительно к нашему представлению; 2) но что этот мир в себе, за пре­делами нашего познания, т.е. субстанция мира, — это сле­пая «воля к жизни», бессознательная и всеобщая: эта воля к жизни выражается в росте растений, в борьбе за жизнь у животных, даже в консистенции минералов, и только чело­век может возвыситься над ней с помощью осознания того зла, которое она приносит, и с помощью самоотрицания (через аскетические процессы, наподобие индусской йоги).

МИСТИКА (или мистицизм): учение или верование, в осно­вании которого лежат чувство и интуиция. Мистицизм считает, что только чувство может возвысить нас до идеи бесконечного, тогда как разум запирает нас в иллюзорном и искусственном мире наших вербальных верований. Не стоит смешивать мистицизм с «ясновидением» или с любой другой произвольной формой интуитивизма: начиная со Святого Иоанна Креста (XVI в.), теологи признают, что истинная мистика требует чрезвычайно точной техники и тщательной подготовки, что не позволяет путать ее с какой бы то ни было беспорядочностью чувства. Различают «негативную мистику», направленную на растворение и исчезновение ин­дивида в божественном, и «позитивную мистику», которая, наоборот, призывает его к расцвету и полной самореализа­ции личности в божественном свете. Среди мистиков стоит отметить прежде всего Экхарта (кон. XIII — нач. XIV вв.) и Бёме (кон. XVI в.), в связи с тем глубоким влиянием, которое они оказали на всю немецкую культуру и фило­софию, и в частности на романтическую философию при­роды (Новалис, Якоби, Шеллинг). Святая Тереза Авильская и Святой Иоанн Креста также оставили в культуре немало­важный след. В наше время христианский мистицизм, гла­шатаем которого был Бергсон (ставивший его выше антич­ного и индийского мистицизма), нашел интересный от­клик в произведениях Вейля, где чувство трансцендентного проникнуто светом просвещения и рациональности, где мистика открывает человеку его самого, в реальности его конкретной жизни. Однако в плане этики и человеческих взаимоотношений мистицизм остается камнем преткнове­ния, зародышем нетерпимости и идеологических войн. Он противостоит как «рационализму», так и «гуманизму», ут­верждающему, что конечная цель человека состоит не в по­тере себя путем растворения в высшей реальности (Боге), но в самореализации на уровне нашей человечности (участвуя в улучшении условий жизни и прогрессе культуры).

МИФ (от гр. muthos): повествование о незапамятных и героических временах, объект мифологии. Размышление о мифах и мифологии используется ради обнаружения исто­ков религий, поскольку миф образует первичную форму

объяснения вещей и универсума, объяснения, руководству­ющегося не разумом, а чувством. Размышление о мифах в качестве метода углубленного познания человека и религий утверждали и практиковали Шеллинг, Бахофен, Кассирер, Ясперс и Рикер.

МИФОМАНИЯ: патологическая склонность к лжи. Мй-

фомания чаще всего бывает связана с сексуальной извра­щенностью; для нее характерны лежащее в ее основе тще­славие и, как правило, умственная отсталость, а также постоянная необузданность воображения. Исследования Дюпре привели к различению: 1) мифомании, заставляю­щей человека признать себя виновным в совершении како­го-либо знаменитого преступления, что обусловлено лишь одним желанием — чтобы его заметили, даже за счет потери хорошей репутации; 2) мифомания славы, которая побужда­ет человека рассказывать об удивительных подвигах, потря­сающих успехах в любви, вооруженных столкновениях — обо всем, что делает из него героя; заставляющая индивида симулировать какую-либо болезнь или несчастье, чтобы удовлетворить свое тщеславие или же из практических со­ображений.

МНЕНИЕ: способ мыслить. Мнение характеризует собой субъективное чувство, основанное на ненаучном познании вещей. Мнение основывается просто на том неопределен­ном чувстве, которое вызывает в нас реальность. В этом смысле мнение противостоит науке {Платон). Выделяют различные степени мнения, в зависимости от того, выражает ли оно вероятное суждение, возможность или истину. В ма­терии исторического и политического суждения царит имен­но мнение, причем мнение «большинства», потому что если наука не является точной и строгой, то все мнения друг друга стоят. Но зато не заходит речи о мнении, например, матема-тика< когда он излагает результат вычислительной задачи: речь здесь идет о знании или науке. Каковы бы ни были логические неточности простого мнения, уважение к различ­ным мнениям является этическим принципом, именуемым толерантностью; это принцип любой истинной демокра­тии. Наука о мнениях, или статистика (анкета Гэллапа), поз-

воляет определить состояние духа той или иной нации или

ГруППЫ.:

МОДАЛЬНОСТЬ: форма суждения. В зависимости от того, что выражает наше суждение — реальный факт, вероятную гипотезу или необходимый закон, оно называется ассер­торическим, проблематическим или аподиктическим (не­обходимым): например, «Сегодня хорошая погода» — это ассерторическое суждение; «Я пойду гулять, если будет хо­рошая погода» — проблематическое суждение; «Дважды два — четыре» (необходимо) — аподиктическое суждение, выражающее закон. Действительное, вероятное и необходи­мое составляют, по классификации Канта, три возможных модальности нашего познания (см. «Модальность суждения» Брюнсвика, 1897).

МОЗГОВЫХ ЛОКАЛИЗАЦИЙ (теория): теория, утверж­дающая соответствие между определенными долями головного мозга и определенными физическими функ­ циями: памятью, эмоциями и т.д. В действительности, невозможно объективно закрепить ту или иную долю голов­ного мозга за той или иной определенной функцией чело­веческого ума (определить, например, центр счета или памя­ти). Зато анатомия, физиология и патология позволяют выделить участки коры головного мозга, связанные с двига­тельной функцией (восходящая лобная извилина), с чувстви­тельностью (париетальная восходящая извилина), со зрени­ем (затылочная доля) и т.д. Теория локализации развивалась в XIX в. и связана с именем Рибо. В настоящее время, после ис­следований Мари (1906-1907) и Фуа (во время войны 1914 г.), мы можем констатировать феномены замещения в случае заболеваний головного мозга, вплоть до того, что поврежде­ние той или иной доли головного мозга влечет за собой об­щее изменение личности, а не только простое подавление ее способностей. На смену теории локализаций пришла общая теория «структур», разработанная К. Гольдштейном в его работе «Структура организма». См. Гештальтизм.

МОЛЕШОТТ (Якоб): голландский психолог и философ-ма­териалист (Буа-лё-Дюк, 1822—.Рим, 1893).

МОЛИНА (Луис): испанский иезуит (Куенка, 1536 —- Мадрид, 1600). Вступает в орден иезуитов в Алькале (1553), затем преподает в Коймбре и Эворе. В 1587 г., удалившись в Ку-енку, публикует свои лекции по теологии, в которых пыта­ется примирить присутствие Бога и необходимость благода­ти с человеческой свободой. Не отрицая сверхъестественный характер благодати и божественное всемогущество, Молина настаивает на человеческом усилии, внутренним сознани­ем которого мы обладаем. С момента появления этой систе­мы (1588) она приобрела себе как ревностных защитников (молинисты: большинство теологов «Общества Иисуса»), так и ярых противников (испанские доминиканцы, янсе-нисты). «Конгрегации», организованные по этому поводу папами Клементием VIII и Павлом V с целью проанализи­ровать и оценить молинизм, привели к прекращению де­батов.

МОНАДА: в системе Лейбница простая субстанция, об­ладающая способностями к восприятию и собственны­ми склонностями. Вообще любое индивидуальное созна­ние — это монада, поскольку оно обладает желаниями и оригинальной точкой зрения на мир.

МОНАДОЛОГИЯ: произведение Лейбница, написанное по-французски в 1714 г. и излагающее его общую концепцию универсума и «предустановленной гармонии».

МОНИЗМ: философская система, по которой существу­ет лишь одна-единственнаяреальность — материя или дух. Обычно противопоставляют материалистический мо­низм Маркса и спиритуалистический монизм Гегеля. Что касается системы Спинозы, отождествляющей Бога с приро­дой, ей давали то материалистическую трактовку (ставящую во главу угла природу, с которой философ отождествляет Бога), то спиритуалистическую (ставящую во главу угла Бога, к которому относится вся природная реальность). Мо­низм, таким образом, устраняет природное различие, кото­рое, как нам кажется, существует между нашим сознанием и миром, между духом и материей. См. Дуализм, Плюра­лизм.

МОНОИДЕИЗМ: состояние сознания, в котором дух по­глощен одной доминирующей идеей. Рибо так описывает «состояние сосредоточенности духа». В действительности сосредоточенность — это скорее исследование множества идей на определенную тему. Дж. Брэд и Жане видят в моноидеизме что-то вроде гипноза, когда поле сознания зна­чительно сужается.

МОНОТЕИЗМ: вера в единого Бога. Монотеизм знаменует собой высшую ступень в развитии религии. Первая моноте­истическая религия, по всей видимости, практиковалась в Египте во время правления Аменхотепа III, очистившего колонны храмов и сами храмы от изображения каких бы то ни было фигур (например, храм в Луксоре). Монотеизм был востребован еврейским народом. Протестантизм, устранив­ший изображения Бога и религиозные символы, является монотеизмом в более строгом смысле, чем католицизм, ут­верждающий божественную «троицу» (мусульманские шко­лы даже излагают доктрину католицизма как религию с «тре­мя Богами») и наполнивший церкви статуями и образами. Политеизм обычно уподобляют фетишизму.

МОНТЕСКЬЕ (Шарль Луи де Секонда, барон де ля Бред и де М.): французский писатель и философ (замок де ля Бред, близ Бордо, 1689 — Париж, 1755). В 1708 г. становится ад­вокатом, в 1714 г. советником парламента города Бордо, в 1727 г. избран во Французскую академию. Считается основа-, телем политической науки, защищавшим ее от какого бы то ни было вмешательства теологии или морали, с одной стороны, и метафизики человеческой «природы», с другой стороны. Его главный труд, над которым он работал 14 лет (1734-1748), называется «О духе законов». Он впервые по­зитивно определил законы как «простые отношения» между социальными реальностями. Что же касается «духа», то он рождается из пересечения «религиозного климата, прави­тельственных максим, примеров из прошлого, нравов, ма­нер...». Его теория рассматривает три основных типа правле­ния: республику, монархию и деспотизм. Разумом он был республиканец, а душою — монархист. Кроме того, им на­писаны: «Рассуждение о политике римлян в сфере религии»

(1716), «Персидские письма» (1721), «Замечание о причи­нах величия и упадка Рима» (1734), «В защиту "Духа зако­нов"» (1750).

МОР (Томас), или Морус (святой): английский гуманист (Лон­дон, 1478-1535). Канцлер Королевства (1529), он был обез­главлен за то, что не захотел признать духовную мощь коро­ля. Автор работы «Утопия».

МОРАЛЬ: наука о добре и правилах человеческого поведе­ ния. Мораль формировалась в античности, противопостав­ляя себя физике, как наука о человеке (Сократ) — науке о природе (ионийские философы). Мораль отвечает на вопрос об истинном предназначении человека; следовательно, она составляет ту часть философии, которая непосредственно затрагивает каждого из нас. Всякое свободное и продуман­ное действие предполагает, что его цель считается приемле­мой, т.е. оно предполагает моральное размышление и реше­ние. Вообще, как только мы начинаем размышлять о нашей жизни и о том смысле, который мы хотим ей придать, встает проблема морали. В истории философии эта проблема по­лучила два основных варианта решения: согласно первому, высшей целью человека является счастье (эпикуреизм, анг­лийский утилитаризм); согласно второму, последняя цель — это добродетель, или исполнение долга (стоицизм, мораль Канта). Моральный человек, по Канту, — не тот, кто счаст­лив, но тот, кто «заслужил» счастье; именно в этой заслуге и состоит вся моральная ценность. В целом моральность того или иного поступка зависит не от его содержания, но от нашей манеры его совершать: например, можно подать ми­лостыню из выгоды, надеясь таким образом «заполучить» себе место в раю, или же из минутного чувства жалости. В действительности, моральный человек — это не тот, кто по­могает нищим из расчета или руководствуясь чувством, но тот, кто делает это из принципа. Моральным будет только такое человеческое поведение, которое будет выражением рационального и сознательно применяемого «принципа». Сегодня мораль представляет собой, прежде всего, теорию взаимоотношений с другим, философию «общения» (Бубер,

Левинас): именно в непосредственном отношении с «ли­цом» другого приобретает человек первоначальный опыт моральных ценностей (например, поймать взгляд другого — значит понять, что к нему нельзя применять насилие). Сле­довательно, мораль стремится вписаться в «онтологию», т.е. в теорию реальности: ведь не столько даже из внутреннего анализа своего сознания, сколько из описания «человечес­ких факторов» философ пытается естественным образом вывести наши элементарные обязанности и обосновать тем самым теорию ценностей. См. Коммуникация, Историч­ность.

Несколько основных текстов: Декарт в «Рассуждении о методе», глава 3 (1637), возвращается к идее стоиков, что именно страсти мешают человеку обрести высшее благо, а именно — «душевное удовлетворение». «Я создал себе мо­раль про запас, и состоит она из трех или четырех максим... Первая — подчинение законам и обычаям моей страны... Моя вторая максима — быть как можно более твердым и решительным в своих возможных поступках и с таким же упорством не потакать сомнительным мнениям, когда я уже что-то для себя решил, даже если они кажутся очень обос­нованными. Здесь нужно действовать, подражая тем путе­шественникам, которые, обнаружив, что они заблудились в незнакомом лесу, должны не блуждать, сворачивая то впра­во, то влево, не останавливаться на одном месте, но все время двигаться вперед, держась неизменно одного направления... потому что только таким образом, раз уж они не знают, куда им нужно идти, они, по крайней мере, хоть куда-нибудь при­дут... Моей третьей максимой было всегда стараться побеж­дать самого себя, а не судьбу, и быть готовым изменить ско­рее уж мои желания, чем мировой порядок...». Кант отлича­ет мораль от какого бы то ни было стремления к счастью (земному или небесному): «Мораль в собственном смысле слова — это не та доктрина, которая учит нас, как стать счастливыми, а та, которая учит, как быть достойными сча­стья» («Критика практического разума», 1788). Един­ственное моральное чувство — это уважение: «Это истин­ный двигатель чистого практического разума; и это не что иное, как сам чистый моральный закон, в той степени, в ка-

кой он дает нам почувствовать тонкость нашего собственно­го сверхчувственного существования. С субъективной точки зрения, в людях, осознающих одновременно и их чувствен­ное существование, и вытекающую из него зависимость, от­носящуюся к их собственной природе, даже патологически аффектированной, он производит уважение к их высшему назначению» (там же). Уважение к моральному закону дик­тует формулу «категорического императива»: «Действую в соответствии с максимой, которая может сама в себе утвер­диться в универсальный закон» {«Основы метафизики нра­вов», 1783). Каждый носит в себе моральный закон, а значит должен быть объектом уважения: «Потому что разумные су­щества все являются субъектами закона, по которому каж­дый из них никогда не должен считать самих себя или дру­гих просто средством, но всегда одновременно целью в себе». Бергсон считает, что «Два источника морали и рели­гии» (1932) — это не что иное, как общество и воображение: «Но если то, что является изначально и чисто обязатель­ным, — это именно то, о чем мы только что говорили, обяза­тельство расширяется, распространяется и в один прекрасный момент абсорбируется в чем-то другом, так что это другое его меняет. Посмотрим теперь, чем же будет полная мораль... Во все времена появлялись на земле исключительные люди, в которых эта мораль находила себе воплощение. Еще до христианских святых человечество знавало греческих муд­рецов, еврейских пророков, буддийских архонтов и многих других. Именно к ним (Бергсон называет их героями челове­чества) люди всегда обращались за этой полной моралью, которую правильнее было бы назвать абсолютной... Жизнь для них обладает неожиданными резонансами чувства, из которых может получиться новая симфония; они вводят нас в эту музыку, чтобы мы перевели ее в движение... Это значит, что, хотя в генезисе морали значительная роль отве­дена эмоции, мы ни в коей мере не представляем здесь "чув­ственную мораль". Ведь речь идет об эмоции, способной кристаллизоваться в представление, и даже в доктрину... ме­тафизика и мораль выражают собой одно и то же, одна — в терминах разума, другая — в терминах воли...». См. Соз­нание.

МОРАЛЬ (наука о целях жизни, о принципах действия)

мораль блага

гедонизм: физическое счастье (конечной целью человека (Аристипп); является счастье)

эпикуреизм: счастье как результат

' использования наших духовных способностей;

стоицизм: счастье как результат приверженности добру, в частнос­ти справедливости и воздержа­нию.

мораль долга (конечной целью человека является добродетель)

Кант: моральное действие — это действие, вызванное уважением к долгу;

мораль чувства: добрый посту­пок — это поступок, вызывающий симпатию (Адхгм Смит);

мораль вдохновения: добрый по­ступок г-г это поступок, вдохно­венно подсказанный нам нашей собственной природой: лишь за­дачи, обладающие универсальной человеческой ценностью, вызыва­ют энтузиазм (Фихте, Бергсон).

МОРАЛЬНАЯ ПЕРЕСТРОЙКА: идеологическое движение, христианское в своем истоке, основанное в Оксфорде в 1920 или 1921 г. американским священником Фрэнком Бушманом (.1878-1961). Первая крупная кампания по мо­ральной перестройке была объявлена перед второй мировой войной как реакция на непрерывный рост вооружения. Со­временная гонка ядерных вооружений вызвала новую кампа­нию в 1958 г. Особенно распространившись среди молодых людей средних классов Великобритании и США, движение, отстаивающее «реформу мира с помощью реформы личной жизни», представляет себя как поиск позитивного определе­ния антикоммунистической идеологии. В действительности моральная перестройка — это не политическое движение; она

просто пытается пробудить в умах мысль об универсальных человеческих ценностях (особенно о свободе, как в плане индивидуальной жизни, так и в плане жизни национальной).

МОРЕН (Эдгар): французский социолог (р. Париж, 1921). Руководитель исследований в CNRS (1973), изучал взаимо­отношения между воображаемым и реальным в массовой культуре, связанной с новыми средствами массовой инфор­мации («Кино, или Воображаемый человек», 1956; «Дух вре­мени», 1962). Он проанализировал феномен распростра­нения антисемитских слухов. Разрабатывал социологию настоящего, или так называемую «событийную» социоло­гию («Калифорнийский дневник», 1970; «Потерянная пара­дигма: человеческая природа», 1973). В «Сознательной нау­ке» (1982) он задается вопросом о статусе общественных наук и их отношении с моральными целями.

МООС (Марсель): французский: социолог и этнолог (Эпиналь, 1872 — Париж, 1950). Профессор истории религий архаичес­ких народов в Практический школе высших исследований,, затем профессор социологии в Коллеж де Франс, сформиро­вавший с 1901 по 1950 г. французскую этнологическую школу. Его требование: никогда не изолировать социальный факт от культурного контекста, в который он помещен, — привело его к общей теории «социального факта как куль­турной тотальности». В 1928 г. совместно с П. Риве создает Институт этнологии. Его сочинения: «Эссе о дарах: форма и причина обмена в архаических обществах» (1925), «Фраг­мент плана общей описательной социологии» (1934).

МОТИВ: причина, которой мы оправдываем наши дейст­вия. Противостоит «движущей силе», являющейся ре­альной причиной нашего действия, действительно его вызывающей. Мотив — это осознанная причина, социаль­ное и часто ретроспективное оправдание наших действий, тогда как движущая сила — это чувство, аффективное состо­яние, которое может к тому же остаться бессознательным.

МУДРОСТЬ: знание и добродетель. Мудрость — это конеч­ная цель философии. Она объединяет в себе теоретическое

знание с реализацией практического идеала: мудрец отлича­ется от ученого тем, что воплощает свое учение в жизнь, и тем, что уже сама его жизнь представляет собой реализацию и свидетельство истины. Идеал мудреца — это высший идеал античности: например, «Семеро мудрецов» Древней Греции, с которыми советовались могущественнейшие люди того времени и которые единственные обладали полным для того времени знанием — Фалес, Питтак, Биант, Солон, Клеобул, Мисон и Хилон (Платон цитирует их в диалоге «Прота-гор»). Учение стоиков приоткрывает нам основные черты древнегреческого мудреца: его главная особенность — уме­ние жить «в гармонии» с миром; в нем отражены все законы космоса (универсума). В воображении древних греков муд­рец — это прежде всего тот, кто созерцает звездное небо и кто полон глубоким чувством порядка и разумности вещей. В более современном смысле мудрец — это тот, кто живет в гармонии с человечеством: кому в человеческом миропоряд­ке не обязательно нужно все испытать, чтобы все понять (Гелен «Теория свободы воли», 1933). Самым строгим здесь будет космическое или этическое определение мудреца: для античности мудрость — ■ это интуитивное познание мировых законов, а в современном смысле — '■ понимание проблем другого. В более обыденном смысле мудрость — моральное понятие, означающее «уравновешенность» личности: «бла­горазумие» (Платон), или умение управлять своими жела­ниями. В этом смысле мудрость противоположна страсти и глупости. Иногда ее отождествляют с осторожностью.