Образ пангерманизма

Австрийское государство, в котором Лист и Ланц достигли зрелости ивпервые сформулировали свои идеи, было результатом трех крупных политическихперемен, произошедших в конце 1860-х гг. Эти изменения состояли в выходеАвстрии из Германской Конфедерации, административном отделении Венгрии отАвстрии и установлении конституционной монархии в "Австрийской" или западнойчасти империи. Конституционные метаморфозы 1867-го положили конецабсолютизму и ввели представительное правление, удовлетворив требованияклассических либералов; император с этого момента разделил свою власть сдвухпалатным парламентом, в выборах которого из-за ограниченного праваголоса (существовало 4 разряда голосующих) участвовало примерно 6 процентовнаселения. Демократическому крылу либерализма, требовавшему свободы мысли иставившему под сомнение действующие институты, противостояла его ранняяолигархическая форма. В результате этой борьбы произошло резкое падениепарламентского веса партий традиционного либерализма и подъем партий,представлявших радикальную демократию и национализм, эта тенденция былаподтверждена введением в 1896 г. пятого избирательного разряда. Развитие вэтом направлении определенно благоприятствовало появлению пангерманизма каккрайней парламентской силы. Другие политические сдвиги в Австрии касались ее территориального иэтнического состава. Отделенные одновременно от Германии и Венгрии, землиавстрийской части империи образовали территорию в виде полумесяца,простирающуюся от Далматии на Адриатическом побережье через наследственныеземли Габсбургов -- Корниолы, Каринции, Штирии, Австрии, Богемии, Моравии --до восточных провинций Галиции и Буковины. Географическая нелепость этойтерритории соединялась с тем фактом, что в ее пределах жили десять различныхнациональностей. Национальность в Австрии определялась преимущественноязыком, на котором говорили люди. Большинство немцев -- около 10 миллионов в1910 -- жили в западных провинциях государства и составляли около 35% от 28млн. жителей. Кроме немцев в Австрии проживали 6400000 чехов (23% всегонаселения), 5 000 000 поляков (18%), 3500000 украинцев (13%), 1200000 славян(5%), 780000 сербохорватов (3%), 770000 итальянцев (3%) и 275000 румын (1%).Структура национальностей в провинциях государства указывает надраматическую сложность этнических взаимоотношений: преобладание различныхнародов от одной провинции к другой меняется; если в некоторых провинцияхнемцы составляют отчетливое большинство, то в других они противостоятпреобладанию другой нации, а в третьих -- просто являются народом срединародов. После прусско-австрийской войны 1866 года австрийские немцы вышли изНемецкой Конфедерации и были вынуждены существовать как одна из многихнациональностей империи Габсбургов. В условиях нарастающей демократизации,некоторые австрийские немцы начали опасаться, что первенство немецкого языкаи культуры в империи, законы, действующие с конца XVIII века, будутпоставлены под сомнение другими национальностями государства. Этот конфликтмежду немецкой национальностью и австрийским гражданством часто обострялсябеспокойством относительно славянского или латинского распространения,ведущего к появлению двух практически связанных форм национализма, отличныхот немецкого. Народно-культурный национализм, связанный с пробуждениемнационального самосознания среди немцев, особенно в крупных центрах и техпровинциях, где смешались разные народы, выразился в созданииобразовательных Лиг и Лиг защиты (ферейнов), цель которых состояла всохранении немецкой культуры и укреплении немецкой идентичности.Пангерманизм был более политичен, он больше приспосабливался к меняющимсяусловиям, чем защищал немецкие интересы. Он возник как символ верымаленького немецкого сообщества в Австрии, отказавшегося признать неизменнымотделение ее от остальной Германии в 1866 г. и намеренного восполнить этотразрыв немецкого единства единственным способом, возможным после победыБисмарка над Францией в 1870: присоединением (Anschluss) того, что ониназывали Германо-Австрией -- тех провинций, которые входили в НемецкуюКонфедерацию с 1815 по 1866 -- к бисмарковскому Рейху, даже если бы этотсоюз означал разрушение монархии Габсбургов. Эта идея превращенияГермано-Австрии в провинцию Немецкого Рейха получила название Kleindeutsch(малого немецкого) национализма в противоположность Grossdeutsch (великомунемецкому) единству под началом Вены, концепции, которая потеряла смыслпосле 1866. В 1885 множество народных ферейнов действовали в провинциях и в Вене.Они занимались исследованием и ритуализацией событий и символов немецкойистории, литературы и мифологии; и совмещали такие формы общественной жизникак хоровое пение, гимнастика, спорт, восхождение на горы с национальными(volkisch) ритуалами. В 1886 союз ферейнов (Germanenbund) был основан вЗальцебурге Антоном Лангтаснером. Ферейн, членствующий в Союзе, должен былучаствовать в немецких фестивалях, установленных специальным немецкимкалендарем, и невзирая на классы, переживать чувство общности немецкойнации. Социальной базой движению служила провинциальная интеллигенция имолодежь. Правительство с осторожностью относилось к такой форменационализма и действительно Немецкий Союз был распущен в 1889 и возниквновь уже в 1894 как Союз Немцев. В 1900 более чем 160 ферейнов принадлежали Союзу, разбросанные в Вене,Нижней Австрии, Штирии, Каринции, Богемии и Моравии. Известно, чтосуществовало примерно такое же количество незарегистрированных ферейнов;возможно, что от 100 до 150 тысяч человек были серьезно затронуты ихпропагандой. Лист сформулировал свои идеи и политическую позициюпреимущественно в этой среде. В 1870-80-е гг. он писал для журналовдвижения; он посещал ферейн "Немецкий дух" и Deutsher Jumverein, гребнойклуб Donauhort в Вене и ферейн "Немецкий дом" в Брно; активно участвовал вфестивалях Союза Немцев в 1890-е гг. Только через эту жизнь ферейнов впоследние десятилетия века можно понять воодушевление и пафос егонационалистических романов и пьес в дооккультной фазе его творчества между1880 и 1900 гг. Движение пангерманизма возникало и как выражение юношеских идеаловстуденческих братств Вены, Граца и Праги 1860-х. Впервые возникшие в 1840-х,австрийские братства были построены по образцу немецких студенческих клубовпериода Vormorz (консервативная эпоха между 1815и буржуазной либеральнойреволюцией марта 1848), которые развивали традицию радикальногонационализма, романтических ритуалов и тайны, черпая вдохновение из уроковФридриха Людвига Яна (1778-1850), народного проповедника атлетизма, немецкойподлинности и национального единства. Некоторые братства, возбужденныепроблемой немцев в Австрии после 1866, начали защищать Kleindeutschнационализм, то есть включение Германе-Австрии в Немецкий Рейх. Онипрославляли Бисмарка, аплодировали прусской армии и Кайзеру Вильгельму 1,носили голубые фиалки (считалось, что это любимый цветок Бисмарка) и пели"Die Wacht am Rhein" на публичных митингах и банкетах. Этот культпруссофилии неизбежно вел к торжеству силы и умалению гуманности исправедливости. Георг фон Шонерер (1842-1921) связал свое имя с этим движением, когда1876 г. в Вене объединил в союз братства Kleindeutsch. Без его вмешательствапангерманизм, быть может, остался бы только "тенденцией" среди политическинаивных студентов, народников и рабочих группировок. Его идеи и темперамент,талант агитатора определили характер и судьбу австрийского пангерманизма,породив тем самым революционное движение, соединившее в себе народническийантикапитализм, антилиберализм, антисемитизм и пруссофилию немецкогонационализма. Баллотируясь впервые на выборах в рейхсрат в 1873 году,Шонерер следовал радикально демократической линии вместе с другимипрогрессивными левыми. Это продолжалось до 1878. Затем он начал требоватьэкономического и политического союза Германе-Австрии с Немецким Рейхом и с1883 стал печататься в крайне националистической газете ("Подлинное немецкоеслово"). Сущность пангерманизма Шонерера состояла, впрочем, не в требованиинационального единства, политической демократии и социальных реформ (этупрограмму он разделял с убежденными радикальными националистами парламента),но в его расизме: в убеждении, что кровь -- единственный критерий всехгражданских прав. Движение пангерманизма стало заметной силой в австрийской политикесередины 80-х гг., но затем угасло после осуждения Шонерера в 1888 заизнасилование; лишенный всех политических прав на пять лет, он удалился отпарламентской деятельности. Но не далее чем в конце 90-х пангерманизм вновьдостиг статуса народного движения. Это произошло в результате вызова,брошенного немецким интересам в империи. Многие, кто привык к немецкомугосподству в культуре, пережили шок, когда в 1895 правительство ввелославянские классы в исключительно немецких школах Корниолы. Этотнезначительный спор имел для немецких националистов символический смысл,несоизмеримый с его практическими следствиями. Затем в апреле 1897австрийский премьер граф Казимир Бадени предложил свой закон о языке, всоответствии с которым все служащие Богемии и Моравии должны были говоритьна немецком и чешском языках; мера, явно направленная против немцев. Этисобытия спровоцировали взрыв националистического возмущения в империи.Демократические немецкие партии и пангерманисты, не имея сил заставитьправительство отменить закон о языке, блокировали деятельность парламента, иэта практика продолжалась вплоть до 1900 года. Когда последующие премьерыпривели закон в исполнение, возмущение хлынуло из парламента на улицыбольших городов. Летом 1897 кровавые конфликты между бунтующей толпой иполицией -- даже армией, чуть не ввергли страну в гражданскую войну. Охраняяобщественный порядок, полиция распустила сотни ферейнов. Во всех этихсобытиях -- разрушение парламента, общественные беспорядки, немецкийшовинизм, избирательные кампании пангерманистов 1901 г. -- можно усмотретькорни нового воинствующего настроения, свидетелем которому была возникающаяариософия. Основной темой разнообразных политических протестов была попытка частиавстрийских немцев сопротивляться славянским претензиям на политическое инациональное самовыражение и вместе с тем стремление сохранить единство,распадающейся, пережившей себя многонациональной империи Габсбургов. Отнюдьне все сторонники пангерманизма хотели экономического и политического союзаГермане-Австрии с Немецким Рейхом, как это предполагалось программойШонерера. Причины, по которым они поддерживали партию, часто сводились кжеланию поддержать силами ферейнов немецкие национальные интересы внутриимперии. Поскольку в последнем десятилетии, куда ни бросишь взгляд, вездеавстрийские немцы могли видеть возрастающее влияние славян, что ставило подсомнение традиционное преимущество немецких культурных и политическихинтересов: спор о школах, указ Бадени о языке, всеобщее избирательное право(окончательно введенное в 1907) довели до критической точки этот мучительныйи неразрешимый вопрос. Австрийские немцы рассматривали эти политические мерыкак удар по немецкой собственности и ключевым позициям немцев в экономике.Первые статьи Ланца целиком посвящены проблемам универсальногоизбирательного права и немецкого экономического господства (Besitzstand). ИЛист, и Ланц осудили парламентскую политику и потребовали подчинения всехнациональностей в империи немецкому закону. Идеи ариософии были самым теснымобразом связаны с этим последним в XIX веке немецко-славянским конфликтом. Выраженный антикатолицизм ариософии также восходит к влияниюпангерманизма. Несмотря на симпатию к народному язычеству Немецкого Союза,Шонерер в 1890 начал размышлять о вероисповедной политике, при помощикоторой он мог бы вступить в борьбу с католической церковью, эту последнююон рассматривал как чуждую германизму и опасную политическую силу. Императорпользовался советами епископата, приходские священники создали сетьэффективной пропаганды по всей стране и христианская социальная партиялишилась прежней поддержки среди крестьянского и полугородского населенияНижней Австрии и Вены. Он думал, что обращение движения в протестантствопоможет подчеркнуть в сознании немецкого народа связь славянства Ч после1897 славян ненавидели и боялись миллионыЧс католицизмом, династией иавстрийским государством. Консервативно-клерикально-славянофильскоеправительство с 1879 действительно сделало вероятной и почти неизбежнойнеприязнь к католицизму. Многие немцы считали, что католическая иерархияносит антинемецкий характер, и в Богемии уже росло возмущение против чешскихсвященников, которым давали немецкие приходы. С целью эксплуатации этихчувств в 1898 году Шонерер открыл свою кампанию по разрыву с Римом (проектLos von Rom). Имея связи с протестантскими сообществами миссионеров в Германии,Шонерер публично объединил движение пангерманизма с новым лютеранскимдвижением, за которым стояло 30 тыс. протестантских обращений в Богемии,Штирии, Каринции и Вене между 1899 и 1910 гг. Союз, однако, осталсянепрочным: большинству ферейнов движение пришлось не по нраву, другие жепангерманисты осудили кампанию разрыва с Римом как вариант отжившегоклерикализма. Что касается самих миссионеров, они весьма сокрушались, чтополитические оттенки обращения отпугивают многих религиозных людей, ищущихновую форму христианской веры, тогда как те, кто руководится политическимимотивами, вообще не заботятся о религии. Показатель ежегодных обращений сталпадать в 1902, а в 1910 вернулся к цифре, имевшей место до начала движения.Хотя движение касалось этнических границ, его социальная база определяласьвысококвалифицированным и торговым средним классом. Наибольший успех проектаLos von Rom поэтому совпал с успехом партии пангерманизма: проект не усилилпафоса пангерманизма, но и не ослабил католической церкви. Хотя кампания разрыва с Римом в политическом смысле провалилась, онавыдвинула на передний план антикатолические чувства, овладевшие австрийскиминемцами в 1900-е гг. Это настроение было существенным элементом ариософии.Лист рассматривал католическую церковь в качестве основного противника всвоих реконструкциях мифологического прошлого Германии. Он объединилклерикализм, консерватизм и австрийское правительство с его славянскимиинтересами, с 1879 ставшее злейшим врагом германизма Ч в ВеликуюИнтернациональную Партию. На эту несуществующую организацию возлагаласьответственность за все политические шаги против германских интересов вАвстрии; все действия в этом направлении рассматривались как заговоркатоликов. По-видимому, Ланц также был подхвачен волной этих настроений. Онзавершил свое цистерцианское послушничество глубокой антикатолической нотой(1899), присоединился к пангерманизму и вскоре обратился в протестантство.Хотя проект Los von Rom был целью лишь промежуточного этапа на его пути ксобственному расовому культу ариософии, все же он обозначил важностьпангерманизма для его идеологического развития. Жизненно важным элементом для ариософского понимания национальныхконфликтов и немецкого духа был расизм. Классическим источником по вопросу опревосходстве нордическо-арийской расы с пессимистическим предсказаниемподчинения ее неарийскими народами служили размышления Артура де Гобино. Ихотя его творчество не вызвало немедленного отклика, идеи его отозвалисьдлительным эхом, множество пропагандистов иначе интерпретировали его выводы-- в пользу грядущего торжества германизма. Когда социал-дарвинистызаговорили о неизбежности биологической борьбы в человеческом мире, топодразумевалось, что арийцы (или истинные немцы) не подвергнутсяразрушительным влияниям этой войны, что они смогут противостоять угрозераспада и смешения, утверждая свою расовую неприкосновенность и чистоту.Необходимость войны рас и евгенической реформы нашли широкий отклик вГермании на исходе века: основные работы Эрнста Краузе, Отто Аммона, ЛюдвигаВильзера, Людвига Вольтмана -- все социал-дарвинисты -- были опубликованымежду 1890-ми и 1910. Выдающийся зоолог Эрнст Геккель, неоднократно предупреждавший об угрозесмешения рас, с целью популяризации расистской версии социал-дарвинизмасреди немцев основал Монистическую Лигу в 1906. Эти научные воплощениярасизма, в формулах физической антропологии и зоологии придали силу и безтого предвзятым мнениям народных националистов в Германии и Австрии. Листзаимствовал опорные расистские понятия из практики движения. Ланцсотрудничал со "Свободным словом", полуофициальным журналом МонистическойЛиги и с "Политико-антропологическим обзором" Вольтмана. Таким образом,огромная важность арийского расизма в ариософии, несмотря на ее языкоккультных формул, может быть связана и с расистскими интерпретациямисоциал-дарвинизма в Германии. Если некоторые аспекты ариософии связаны с проблемами немецкогонационализма в империи Габсбургов конца XIX столетия, то другие ее стороныимеют причиной особенности венской жизни. В отличие от этнически разнородныхпровинций Вена была традиционно немецким городом, коммерческим и культурнымцентром австрийского государства. Однако, в 1900 г. стремительнаяурбанизация ее окраин в соединении с притоком людей других национальностейсильно изменила ее облик, а в некоторых центральных районах -- и этническийсостав. Старые фотографии красноречиво свидетельствуют о переменах венскойжизни в конце XIX века. В 50-е годы старый звездообразный вал принца Евгениябыл разрушен, чтобы дать место для новой Рингштрассе с ее великолепныминовыми дворцами и общественными зданиями. Если сравнить облик Вены до ипосле произошедших метаморфоз, легко заметить утрату интимной, эстетическойатмосферы королевской резиденции среди великолепных парков; ее сменилжесткий, монументальный стиль метрополии. Может быть, реагируя на новуюВену, Лист отвергал городскую культуру и прославлял средневековую сельскуюидиллию. Между 1860 и 1900 гг. население города возросло почти втрое, породив врезультате серьезный жилищный кризис. В 1900 году не менее чем 43% населениязанимали помещения из двух комнат и менее, широко распространилисьбродяжничество и нищета. Одновременно с перенаселением и возникновениемтрущоб, произошло крупное переселение евреев из Галиции. В 1857 только 6тыс. евреев остались в столице, а в 1910 эта цифра возросла до 175 тыс., чтосоставляло более чем 8% всего населения города: на отдельные районыприходилось до 20% временных жителей. Восточные евреи носили традиционныйкостюм и вели жизнь мелких торговцев или разносчиков. Немцы, озабоченныедухом народа, определенно могли рассматривать это новое вмешательство каксерьезную угрозу этническому характеру столицы. В качестве примера такойреакции можно вспомнить описание Гитлером своей первой встречи с евреями вовнутреннем городе. Озабоченность ариософов растущим преобладаниемнегерманских национальностей в Австрии наряду с такими местными переменамимогли бы завершить предварительное обследование проблемы. Остается выяснить, каким образом ариософия впитала оккультные идеипопулярной в Вене теософии. Хотя Теософское общество возникло там в 1886, немецкий перевод основноготекста движения, "Тайной доктрины", был опубликован только в 1901. В 1900-хможно было наблюдать целую серию немецких теософских публикаций. Ноариософские тексты (с 1907) явно были связаны с европейской модой натеософию, в связи с чем нелегко было приписать специфически австрийскоекачество народническо-теософскому феномену. Мистические и религиозныеспекуляции смешались также с псевдонаучными формами (социал-дарвинизм,монизм) народнической идеологии в Германии. Существенно и то, что многиеариософские авторы и сторонники общества Листа жили за пределами Австрии.Таким образом, хотя народнический расизм, антикатолицизм и ненависть ксовременности ариософии связываются со специфическими австрийскимифакторами, вовлечение в ее орбиту теософии указывает на более общий феноменНе только венские ферейны, но и маленькие кружки нашли в новой доктрине"свежее" доказательство для собственных теорий арийско-германскогопревосходства. Особенная уместность теософии для оправдания элитаризма ирасизма еще будет обсуждаться в дальнейшем. Сформулируем выводы: рождение ариософии в Вене связано с проблемамисовременности и национализма в империи Габсбургов начала века. Внешне всееще блистательная и преуспевающая, Вена была обращена в прошлое. Поддавлением времени эта "старая, космполитическая, феодальная, крестьянскаяЕвропа" -- все еще пульсирующая на землях империи -- мягко и незаметноисчезала. Некоторые буржуа, особенно мелкие остро ощущали угрозу прогресса,безумного роста городов и экономической концентрации. Эти тревогиусугублялись растущей враждебностью среди народов империи разрушавшей и безтого хрупкое равновесие много национального государства. Подобные crpaxистимулировали возникновение оборонительных идеологий, которые их сторонникипредлагали как панацеи для мира под угрозой. То, что многие искалибезопасности и стабильности в доктринах немецкой идентичности, было в общемнормальной реакцией на жизнь в сердце империи, этом тигеле народов. Описываясвои чувств, к людям негерманского происхождения в современной ему Вене,Гитлер говорил: "Я нахожу смешение рас: имперской столице отвратительным.Этот базар чехов поляков, венгров, украинцев, сербов и хорватов невыносим.Город кажется воплощением расовой нечистоплотности". Кажется трагическим парадоксом, что насыщенное многоцветье народовГабсбургской империи, законность династической власти, одинаковорасположенной ко всем, смогли породить расовую доктрину геноцида в наш векнационализма и социальных метаморфоз.