Тридцать восемь

Лесли была ошеломлена. Она ходила вокруг и искала наши любимые вещи, скоторыми мы жили, - своих дорогих попутчиков. Будто бы они могли внезапнопоявиться на своих местах. Книги, одежда, деревянные кухонные ложки, которыеозначали для нее домашний уют, даже ее щетки для волос - все исчезло. - Не беспокойся, вук, - успокаивал я ее. - Ведь мы потеряли лишь вещи.До тех пор, пока ДН не соберется принять решение, у нас есть много денег,которые можно тратить. Одна поездка в город, и мы купим все это снова. Она почти не слышала меня, осматривая пустые выдвижные ящики стола. - Ричард, они забрали даже моток веревки... Я отчаялся утешать ее: - А мы думали, что являемся самыми экономными в мире по расходуверевок! Подумай, как счастлив благодаря нам тот... у него теперь целыймоток веревки! А выжженные деревянные ложки! А тарелки с рисуночками на них! - Наши тарелки были без рисунков, - сказала она. - Мы ведь покупали ихвместе, неужели не помнишь? - Ладно, мы купим еще тарелок. Как насчет того, чтобы на этот разобзавестись красивой оранжевой или желтой посудой? И чашки чтобы былипобольше, чем те, что были у нас. Мы можем дать себе волю в книжноммагазине, да и новую одежду тоже можно приобрести... - Дело не в вещах, Ричи, дело в смысле вещей. Неужели тебя но задеваетто, что незнакомцы вломились в твой дом и забрали какое-то количество смыслаиз твоей жизни? - Это задевает только тогда, когда мы позволяем ему, - сказал я. -Сейчас мы уже не можем избежать того, что случилось; оно произошло, и чемскорее мы дадим ему уйти в прошлое, тем лучше. Если бы чувство досады моглочто-нибудь изменить, я бы досадовал. Но изменение может наступить толькотогда, когда мы выбросим это из головы, купим новые вещи и дадим какому-товремени пройти между нами в будущем и этим днем. Пусть они забрали все, чтобыло в трейлере, ну и что? Ведь мы - это главное, не так ли? Лучше, когда мысчастливы вместе в пустыне, чем когда мы живем отдельно во дворцах,заполненных тарелочками и веревочками! Она вытерла слезы. - Да, ты прав, - сказала она. - Мне кажется, я изменяю свое отношение.Я часто говорила, что если кто-то вломится в мой дом, он может брать все,что хочет, и я никогда не буду ничего предпринимать для защиты своейсобственности или себя. Но теперь я скажу так. Меня грабили уже три раза,нас с тобой ограбили сегодня, и я решила, что с меня грабежей достаточно.Если мы будем жить в пустыне и дальше, будет нехорошо, если только ты одинбудешь защищать нас. Я собираюсь внести свою лепту. Я куплю себе оружие. Через два дня одним страхом в ее жизни стало меньше. Совершеннонеожиданно Лесли, которая не могла выносить одного вида пистолета, сталазаряжать огнестрельное оружие с легкостью заправского боевика в дозоре. Она усердно занималась стрельбой, час за часом; и пустыня звучала какполе последней битвы за Эль-Аламейн. Я подбрасывал консервные банки надзарослями полыни, и она попадала в нее один раз из пяти из пистолета Магнум0.357 калибра, - затем три раза из пяти, затем четыре раза из пяти. Пока она заряжала винчестер, я устанавливал в песке в качестве мишенейряд пустых ракушек, затем отходил в сторону и наблюдал, как она целится инажимает на курок. Теперь выстрел едва ли заставлял ее глазом моргнуть, и еемишени исчезали одна за другой слева направо под аккомпанемент резкихсвистящих раскатов и сверкающих желтизной струи свинца и песка. Мне было трудно понять, что случилось с ней после этого ограбления. - Ты хочешь сказать, - начал я, - что если кто-то ворвется в наштрейлер, ты... - Если кто-то ворвется куда угодно, где есть я, он об этом оченьпожалеет! Если они не хотят получить пулю, то пусть знают, что грабить нас -не самое лучшее занятие! - Она рассмеялась, когда увидела выражение моеголица. - Не смотри на меня так! Ты скажешь то же самое, я ведь знаю это. - Нет, это не так! Я скажу по-другому. - Что ты имеешь в виду? - Я скажу, что никто не может умереть. Не Убий - это не приказ, этообещание: Ты Не Сможешь Убить, Даже Если Захочешь, потому что жизньнеуничтожима. Но ты свободна в том, что можешь верить в смерть, если тебетак хочется. Если мы пытаемся ограбить чей-то дом, и этот человек ждет нас сзаряженным пистолетом, - сказал я, - что ж, мы говорим тем самым этомучеловеку, что мы устали от веры в жизнь на том, во что мы верим как в нашупланету. Мы просим его оказать нам услугу и переместить наше сознание сэтого на другой уровень с помощью пули, которую он выпустит, защищая себя.Вот как я скажу об этом. Разве это не так, как ты думаешь? Она засмеялась и вставила новую обойму в патронник своего ружья. - Я не знаю, кто из нас более хладнокровен, Ричард, ты или я. Затем она задержала дыхание, прицелилась и нажала на спусковой крючок.Еще одна пуля взвизгнула и исчезла в пустыне. После грабежа, поломки генератора и водяных насосов, после того, каквышел из строя холодильник и лопнула труба подачи распыленного топлива впечь, в результате чего трейлер заполнился взрывоопасной смесью - послеэтого пришел пыльный дьявол. Пыльные дьяволы - это малыши-торнадо в пустыне. Они прогуливаются влетнее время, нюхают песчаные дюны здесь, несколько стеблей полыни там, изабрасывают их на тысячу футов в небеса... пыльные дьяволы могут идти туда,куда они пожелают, и делать то, что им заблагорассудится. После того как генератор заработал снова, Лесли закончила уборкутрейлера, уложила пылесос и выглянула в окошко. - Вуки, погляди-ка на этого громадного пыльного дьявола! Я выпрямился из-под нагревателя воды, который отказывался выполнятьсвои функции. - А он действительно большой, моя дорогая! - Дай-ка мне фотоаппарат, пожалуйста, я хочу его снять. - Фотоаппарат украли, - сказал я. - Мне очень жаль. - На нижней полке есть маленькая новая камера. Быстро, пока он не ушел! Я подал ей аппарат, и она сделала кадр из окна трейлера. - Он растет! - В действительности не растет, - сказал я. - Он кажется нам всебольше, потому что приближается. - Мы попадем в него? - Лесли, все складывается не в пользу пыльного дьявола, у которого дляперемещений в распоряжении вся пустыня Невада, все складывается не в егопользу, если пожелает столкнуться с этим крохотным трейлером, затерявшимсяна этих просторах. У него приблизительно один шанс из нескольких сотентысяч, что... И тут мир закачался, солнце исчезло, наш навес рванул вверх за стойки иразразился хлопанием ткани на крыше, дверь трейлера внезапно распахнулась,окна завыли от ветра. Песок и мельчайшая пыль посыпались внутрь как отразорвавшейся мины. Занавески прямо влетели в комнату, трейлер задрожал иначал взлетать. Это очень знакомо - поломка аэроплана без высотной панорамы. Затем солнце снова замигало, завывание прекратилось, вырванный навессвалился на кучу, покрывая собой часть трейлера. -...но, кажется, у него... чтобы столкнуться с нами... приблизительноодин шанс из двух! Лесли была недовольна. - Я только что закончила уборку, закончила пылесосить весь наш трейлер! Если бы она могла достать своими руками шею этого торнадо, она быпоказала ему, где раки зимуют. Случилось так, что дьявол поработал с трейлером какие-то десять секунд,но за это время ему удалось через перегородки, окна и двери забросить в негосорок фунтов песка. Этой земли хватило бы на несколько квадратных футов - мымогли бы посадить картошку на таком огороде! - Вуки, - сказала она беспомощно, - у тебя возникает иногда чувство,что нам не следует больше жить здесь? Что для нас настало время двигатьсядальше? Я положил на пол гаечный ключ, который сжимал в течение всего налета, имое сердце наполнилось теплым согласием. - Я как раз собирался тебя спросить то же самое. Я так устал жить вмаленьком ящичке на колесиках! Это продолжается уже больше года! Может, ужехватит? Может, нам найти дом, настоящий дом где-нибудь, который не сделан изпластика? Она с удивлением посмотрела на меня. - Неужели я слышу, как Ричард Бах говорит о том, чтобы поселиться наодном постоянном месте? - Да. Она смахнула песок с одной части стула и спокойно села. - Нет, - сказала она. - Я не хочу вкладывать свою душу к приобретениедома, обустройство всего, чтобы затем стать посреди него и понять, что тебеэто надоело, и эксперимент не сработал. Если ты еще убежден в том, что насрано или поздно может охватить скука, мы все еще не готовы для дома, неправда ли? Я подумал об этом. - Я не знаю. Лесли считала, что мы открывали внутренние горизонты, возможностинашего ума; она знала, что мы находимся на пути к открытию радостей, которыени она, ни я сами не могли бы найти. Была ли она права, или простонадеялась? Мы были женаты уже больше года, и не важно, была ли у нас свадебнаяцеремония или нет. По-прежнему ли я поклоняюсь своим старым страхам? Неужелия продал биплан и пустился в поиски родной души для того, чтобы учитьсябояться? Неужели я никак не изменился в итоге всего, что мы сделали вместе,и ничему не научился? Она сидела неподвижно и думала о своем. Я вспомнил дни, проведенные во Флориде, когда я всматривался в своюжизнь и видел, что она мертвеет - уйма денег, аэропланов и женщин, ноникакого продвижения вперед. Сейчас нет и малой части тех денег, и скоро ихможет уже не быть вообще. Большая часть аэропланов продана. Есть лишь однаженщина, единственная. И жизнь моя движется плавно, как гоночная лодка - таксильно я изменился и вырос вместе с ней. Присутствие друг друга было для нас единственным образованием иразвлечением. Наша совместная жизнь разрасталась, как летние облака.Спросите у женщины и мужчины, которые плавают на яхте по океанам, скучно лиим? Как они действительно проводят время? Они улыбнутся. Не хватает часов вгоду, чтобы сделать то, что нужно! То же и с нами. Мы восхищались, иногда смеялись до упаду, время отвремени пугались, были ласковыми, отчаянными, радостными, исследующими,страстными... но ни секунды не скучали. Какая бы история из этого получилась! Как много мужчин и женщинпроходят по тем же рекам, подвергаясь угрозе со стороны тех же самых жесткихстереотипов, тех же самых коварных опасностей, которые нависали под нами!Если идея оправдывает себя, думал я, стоило бы снова взяться за пишущуюманишку. Как бы Ричард-из-прошлого хотел узнать ответ на вопрос: "Чтослучается, когда мы отправляемся на поиски родной души, которой несуществует, и находим ее? " - Неправильно говорить "Я не знаю", вук, - сказал я после паузы. - Насамом деле я знаю. Я хочу, чтобы мы нашли дом, где мы сможем в спокойствии итишине долго-долго жить вместе. Она снова повернулась ко мне. - Ты считаешь, что это обязательно? - Да. Она поднялась со своего стула, села рядом со мной на дюйм пустыни,рассыпанной у нас на полу, и нежно поцеловала меня. После продолжительного молчания она заговорила. - Ты знаешь уже какое-то конкретное место? Я кивнул. - Если ты не будешь сильно возражать, вук, я надеюсь что мы найдемтакое место, где будет намного больше воды и намного меньше песка.