Башня Привидений

Оставшись одна, Таня настороженно огляделась. Она стояла на тесной площадке между двух лестниц: одна из них, покрытая красной ковровой дорожкой, поднималась наверх, другая, по которой сбежал Баб-Ягун, уходила вниз. За ее спиной, со стороны глухой стены, сквозь которую они сюда и попали, что-то неприятно лязгнуло. Резко обернувшись, Таня увидела ржавый двуручный меч, прикованный к стене цепью, на которой он теперь и раскачивался, и рядом с ним круглый, до блеска отполированный щит. Заглянув в него, Таня едва не вскрикнула. В щите она обнаружила свое отражение, только без головы, которая, явно в отрубленном виде, лежала у ее ног. Щит издевательски зазвенел, а меч рванулся было к ее шее, но, не дотянувшись, повис на цепи, злобненько вибрируя и на глазах ржавея от досады.

– Ну и местечко! – дрожащим голосом сказала Таня и стала подниматься по лестнице.

Красная ковровая дорожка мелко подрагивала у нее под ногами. Из-под нее доносились то стоны, то идиотское ржание, то шлепанье карт, то кошачье мяуканье. Но это было еще терпимо, зато совсем невыносима была проделка двух черных надгробий, украшавших следующую площадку, которые при приближении девочки разом отразили шатким готическим шрифтом: «Таня Гроттер».

Таня почувствовала сухость во рту. Ей уже во второй раз предвещали смерть.

– Ну и ладно! Два надгробия для одной слишком много, – сказала она и, энергично тряхнув кистью, выстрелила в надгробия целым снопом зеленых искр. Буквы зарябили от досады и запрыгали, переставляясь местами.

«Эй, ты чего?» – отразило первое надгробие.

«Мы всегда так прикалываемся!» – пояснило второе.

– За такие шутки в камнях бывают промежутки! – пробурчала Таня. – Лучше скажите, где кабинет Сарданапала?

«Прямо», – написало первое надгробие.

«Если ты не умрешь по пути», – добавило второе.

Таня покрутила пальцем у виска.

Надгробия лежали на площадке среднего этажа башни. Длинный, прямой, как стрела, коридор, поддерживаемый высокими сводчатыми арками, тянулся в глубь крепости. Сквозь полукруглые окна-витражи, дробясь яркими пятнами, пробивался солнечный свет. Таня сделала несколько нерешительных шагов.

Неожиданно у нее под ногами послышался странный чавкающий звук. В полу появилась вначале голова, потом грудь, а затем оттуда вынырнул смуглый молодой человек с сизым носом и в расстегнутом пехотном кителе. От привидения веяло холодом и сыростью. Сквозь его грудь смутно просвечивала противоположная стена. Таня отскочила. Не сделай она этого, призрак прошел бы ее насквозь. Он и собирался это сделать, но, заинтересовавшись, остановился и стал разглядывать девочку.

– О, шарман! Новенькая в Тибидохсе! – воскликнул он трескучим голосом. – И за что, интересно, тебя сюда поместили? Дай-ка догадаюсь. Небось примагнитила взглядом кошелек, как те сестры-цыганки? Или ты та особа, что заморозила свою математичку? Так ей и надо – и так сухарь сухарем. Пусть побудет Снегурочкой! Снова нет? Тогда сожгла случайно взглядом классный журнал за компанию с учительской?.. Зомбировала дедушку за то, что он не купил велосипед? Превратила в деньги конфетные фантики?.. Засунула папу-алкаша в водочную бутылку? Нет?

Неожиданно мутный взгляд призрака остановился на кончике Таниного носа. Лицо у него вытянулось и пошло рябью.

– Ба! Что я вижу? Неужели ты та самая? – воскликнул он.

– Какая «та самая»? Я – это я. Таня Гроттер. Дочь Леопольда Гроттера.

Призрак хрюкнул от смеха. Он быстро протянул руку и, прежде чем девочка успела отстраниться, щелкнул пальцем по ее носу. Тане почудилось, что на родинку ей направили струю затхлого ледяного воздуха.

– Миль пардон, бедная овечка. Я просто проверял, настоящая ли у тебя родинка. Да, ты точно Гроттер... Глазам своим не верю! Со стороны Сарданапала было крайне глупо притаскивать тебя сюда именно сейчас... Если он только – ха-ха! – не захотел пополнить свою коллекцию полтергейстов...

– О чем вы говорите? – не поняла Таня.

Но призрак не стал пояснять. Он вдруг расхохотался, да так, что физиономия у него куда-то поплыла.

– Пойду расскажу всем, что видел саму Таню Гроттер. Порадую своих приятелей, – заявил он, ловко подхватывая ускользающий нос. – Кстати, просьбочка у меня, миль пардон. Спинку не почешешь?

Призрак повернулся спиной. Таня зажала рот рукой, чтобы не закричать. В спине у него торчало по меньшей мере двенадцать ножей.

– Значит, не почешешь? И кинжальчик не поправишь? – спросил призрак, поворачивая голову под немыслимым для живого человека углом.

Не дожидаясь ответа, он по-дурацки заржал и быстро уплыл в одно из ответвлений коридора, громко зовя:

– Эй, все! Хотите хохму? Знаете, кого притащил Сарданапал? Здесь Таня Гроттер!

Решив, что общения с привидениями ей пока достаточно, Таня кинулась бежать. Запрыгали в нишах мраморные истуканчики, заходил под ногами ковер. В центральный коридор выходило множество боковых лесенок, проходов, тесных лазеек и железных решеток, за которыми явно находились секретные ходы или, на худой конец, заброшенные темницы. Из одного прохода повеяло стужей, из другого швырнуло в лицо сырые осенние листья, из третьего дохнуло пустынным зноем. Откуда-то выплывали смутные тени – то унылая дама в немыслимой фиолетовой шляпе, то неприятный старик с морщинистым и обрюзглым лицом, похожий на сдувшийся шар.

Давно уже убежденная, что сбилась с пути, Таня неслась по коридору, мечтая лишь об одном – найти спокойное место. Она сунулась было в какой-то проход, но в темноте зашуршали шины, и ей навстречу выкатилась Инвалидная Коляска. На Коляску был наброшен синий в клеточку плед, который шевелился так, будто под ним кто-то скрывался.

Вновь выскочив в главный коридор, Таня бросилась бежать мимо кактусов, грустно моргавших человеческими глазами, и огромного хрустального гроба, который тихо раскачивался на серебряных цепях, натянутых между двумя симпатичными виселичками. Внутри гроб был пуст, и лишь прямо по центру лежала длинная метла с привязанным к ней ярлычком: «Метла Гэ Пэ в натуральную величину». Рассматривать метлу у Тани не было ни времени, ни возможности. Инвалидная Коляска со злобно улюлюкавшим невидимкой увязалась следом. Она уже буквально наезжала Тане на пятки и наверняка догнала бы, если бы коридор не начал вдруг круто поворачивать, следуя причудливой архитектуре Тибидохса. Здесь Коляску стало заносить, и она слегка отстала.

Выскочив из-за поворота, Таня оказалась у огромной двустворчатой двери, на которой золотом были изображены два спящих сфинкса. Не успела у девочки мелькнуть мысль, не та ли это дверь, которую она ищет, как над входом немедленно замерцали ослепительные огненные буквы:

«О да! Ты не ошиблась! Перед тобой маленький скромный кабинетик лауреата премии Волшебных Подтяжек пожизненно-посмертного главы школы Тибидохс, академика Белой магии Сарданапала Черноморова».

Испуганно прислушиваясь к улюлюканью призрака и шороху Коляски, Таня забарабанила в дверь. Оба сфинкса разом проснулись и стали готовиться к прыжку. Но тут дверь распахнулась, и навстречу толстенькой уточкой выплыл пожизненно-посмертный глава Тибидохса. Душистая борода, то появлявшаяся, то исчезавшая, величественно лежала у него на груди. Оба уса-бунтаря были надежно заправлены за уши и завязаны на затылке морским узлом.

– За мной гонятся! Коляска! – крикнула Таня.

Академик успокаивающе улыбнулся и, встав на середину коридора, стал ожидать приближения Коляски. Несколько секунд спустя она вынеслась из-за поворота и ринулась было вперед, но, заметив на своем пути сурового академика, трусливо шарахнулась в сторону. Невидимка пугливо хрюкнул и, мешком свалившись на пол, прикрылся пледом. Тем временем Коляска спешила просочиться сквозь стену. Секунду спустя туда же, застенчиво изгибаясь, пополз плед.

Сарданапал по-дружески обнял Таню за плечи и провел ее в кабинет.

– Когда в следующий раз увидишь Коляску, Гробовое Покрывало или Безглазый Ужас, не вздумай от них убегать. Это же энерговампиры, они только страхом и подпитываются. Достаточно просто посмотреть на них и сказать: «Дръггус-брыгус!» – посоветовал он.

Услышав заклинание, невидимка, не совсем еще скрывшийся, в ужасе пискнул, а еще мгновение спустя его с громким чавканьем втянуло в гранитные плиты пола.

– Теперь не скоро выскочит, – улыбнулся в бороду Сарданапал.

– Жаль, я раньше не знала про «Дрыгус-брыгус». Там был такой противный... с ножами в спине... – пожалела Таня, отвечая на его вопросительный взгляд.

– С ножами?.. Значит, это был Поручик Ржевский. Многим не нравились его шуточки, – усмехнулся академик.

Надпись не обманула. Кабинет академика Сарданапала и правда был скромноват. Во всяком случае, до физкультурного зала он точно не дотягивал. Вдоль стен в кадках из красного дерева, украшенных мелкими бриллиантиками, росли диковинные пальмы. В прозрачных стеклянных колоннах плавали яркие тропические рыбы. Возле стола Сарданапала, представлявшего сильно уменьшенную копию футбольного поля, стояла клетка, полная волшебных книг, которые, возмущенно трепеща страницами, то и дело принимались биться о прутья, пытаясь вырваться. Одна книга, толстая, с желтыми пергаментными листами, при этом норовила превратиться в ящерицу, но прутья, смыкаясь, не пропускали ее.

– Книги по черной магии. Иногда нужны бывают для снятия заклятий. Мог бы и в библиотеку их отдать, да, боюсь, не поладят они с джинном Абдуллой. Или он их испепелит, либо они его перевоспитают, Джинны, они народ нервный, неустойчивый, – пояснил Сарданапал. – Кстати, как «Справочник Белого Мага»? Пригодился?

– Да, я выучила полетные заклинания и заклинания перехода. Правда, однажды эту книжку нашла Пипа и еще там одна... – выпалила Таня и, не удержавшись, рассказала Сарданапалу о Пипе и Ленке Мумриковой.

– Можно ей будет как-то избавиться от шерсти на руке? – спросила она.

Сарданапал удрученно зацокал языком.

– Боюсь, мы не сможем ей помочь. Сторожевое заклинание невозможно отменить. Любой лопухоид, напавший на волшебную книгу, обрастает шерстью. Рука еще ладно. Представь, что было бы, прикоснись она к книге, скажем, носом?

Неожиданно Тане почудилось, что ее насквозь пробурили два ледяных сверла. Повернувшись, она увидела в глубоком кресле низенького плешивого человечка с близко посаженными глазками, злобно сверкавшими из-под клочковатых седых бровей. Он пристально, с почти нескрываемой ненавистью смотрел на нее.

– Знакомься. Это Поклеп Поклепыч. Завуч Тибидохса. А это... – начал Сарданапал.

– Я догадываюсь, кто это, – оборвал Поклеп Поклепыч. – Пусть скажет, как она сюда попала?

– Э-э, как обычно... Ногами, по коридору, – растерялась Таня.

– Я отлично знаю, что не на пылесосе! Все полетные заклинания здесь блокируются... Я спрашиваю, как ты попала в Тибидохс? Через ворота? – Пронзительный взгляд завуча впился Тане в переносицу.

Она замялась, но, сообразив, что иначе подведет Баб-Ягуна, ответила «да». Услышав ее «да», Поклеп Поклепыч так и взвился.

– Не правда, через ворота ты не проходила! Мне бы доложил циклоп! – истерично взвизгнул он. – Или ты немедленно скажешь мне правду, или...

Сообразив, что надо срочно как-то выкарабкиваться, Таня жалобно посмотрела на Сарданапала и, заставив свой взгляд увлажниться, всхлипнула. Она отлично умела давить на жалость: жизнь научила. Черноморов, кормивший книги по черной магии кусочками сырого мяса, сочувственно встрепенулся и немедленно пришел на помощь.

– Поклеп, перестань кричать на нашу гостью! Может, она и правда попала сюда через ворота? – сказал он.

– Вы отлично знаете, академик, что это невозможно! – закипел завуч. – Кроме циклопа, там стоит оповещающее заклятие! Мы бы об этом узнали!

– И что, заклинание не может дать сбой?

– Один сбой в миллион лет! – крикнул Поклеп Поклепыч.

– Вот видишь, сбой все-таки мог произойти! Другими словами, следующие миллион лет мы сможем спать спокойно... А теперь возьми себя в руки, а то смотри, как книжечки разнервничались, – мягко произнес Сарданапал, кивая на клетку. Книги по черной магии распахнули страницы и, прижавшись к прутьям, жадно ловили каждый гневный вопль Поклепа Поклепыча, явно подпитываясь от него отрицательной энергией.

Видя, что Сарданапал не на его стороне, завуч Тибидохса метнул на Таню еще один ледяной взгляд.

– Будто я не знаю: это все Баб-Ягун и лазейки его чокнутой бабки! Доберусь я до них! – прошипел он и отвернулся.

Сарданапал ласково взъерошил Тане волосы. При этом борода, до сих пор смирно лежавшая на груди, воспользовалась случаем и исподтишка щелкнула ее по носу.

– Ну вот, девочка моя, ты и в Тибидохсе. Как первое впечатление? Тут славно, не правда ли? К этому месту привязываешься один раз и на всю жизнь. – Голос академика дрогнул.

Таня осторожно заглянула ему в лицо, проверяя, не шутит ли он. Ей самой Тибидохс вовсе не казался таким уж чудным местечком.

– Это правда, что тут школа для трудновоспитуемых волшебников? – спросила она.

Академик слегка замялся.

– Да... Но только ты не подумай, что тут колония или исправительное учреждение. Ничего подобного. Наша задача помочь... – начал он.

– Помочь в чем?

Заметив, что один из его шнурков развязался, академик завязал его взглядом и свистом подозвал к себе кресло, подбежавшее к нему на коротких кривых ножках.

– Найти себя, правильно определиться. Видишь ли, способности к магии проявляются у всех по-разному, но чаще всего неожиданно. Какой-нибудь мальчишка или девчонка могут прожить на свете десять или двенадцать лет, родившись у самых обычных родителей, и ни о чем таком не подозревать. А затем при стечении определенных обстоятельств магия прорывается наружу, и они совершают нечто такое, чего никогда не сделал бы обычный лопухоид. Ну, например, превращают надоевшую соседку в попугая или утаскивают сквозь витрину ролики, причем сама витрина, что поразительно, остается целой. Они даже не хотят украсть, а просто ролики – раз! – прыгают к ним в руки от одной силы желания... При этом совсем не обязательно, что те мальчишки или девчонки, которые это совершают, из приличных семей. Чаще все бывает наоборот. Магические способности проявляются у кого угодно – у бродяжки, у маленького карманника, у самого худшего ученика в классе. Вот с такими ребятами мы и работаем в Тибидохсе, чтобы впоследствии они не использовали свое умение во вред...

– Только они все равно используют! Именно поэтому у нас тут есть отделение черной магии! Туда мы отправляем тех, кому на «светлом» отделении никак не удержаться, – хмуро добавил Поклеп.

– А ребятам нравится учиться? – с любопытством спросила Таня.

– Кому как! У всех тут свои таланты. Кто-то может отлично перемещаться в пространстве, другие проходят сквозь стены, третьи читают мысли или обладают талантом к левитации. Есть и такие, что по три года не могут освоить простейшие заклинания, зато без всякого обучения накладывают такую порчу, что мы потом по две недели бьемся, чтобы ее снять. Есть у нас, наконец, один маленький обжора, который попал к нам после того, как слопал продукты в супермаркете.

– Бывает, – сочувственно сказала Таня, вспомнив позавчерашнюю вермишель тети Нинели.

– Ты не поняла, – уточнил Сарданапал. – Он слопал ВСЕ продукты ВО ВСЕМ супермаркете. Кроме того, он сожрал дубинки у двух охранников, которые пытались ему помешать. Разумеется, беднягу можно извинить тем, что он до этого сильно изголодался – мать с отцом вообще его почти не кормили, а только били и заставляли попрошайничать, но надо же держать себя в руках. Теперь он здесь, ты с ним еще познакомишься... Кроме того, у нас тут учатся и сироты, которые находят здесь свой родной дом. Мы стараемся подыскать ключик к каждому сердцу. Ведь магия крайне опасна, если использовать ее бесконтрольно.

Поклеп Поклепыч насмешливо фыркнул.

– Ключик к каждому сердцу, ути-пути! – передразнил он. – Нечего с ними цацкаться, с этими маленькими пройдохами! Ролики им, видите ли, в руки прыгают. У кошельков крылышки вырастают! Вначале пустячки, а потом – раз! – из пустячков получается Та-Кого-Нет!.. Я бы их по-другому лечил. Раз и навсегда! Насквозь их вижу! – Холодные буравчики завуча пристально уставились на Таню, и той почудилось, что в каждом зрачке у него отразилось по маленькому скелетику.

Сарданапал побагровел. Послышалось шипение, свист – и, внезапно взлетев, коротконогое кресло вместе с академиком зависло в воздухе прямо у нее над головой. Таня поняла, что так глава Тибидохса спускает пар.

– Ерунда, Поклеп! – крикнул он. – Я триста раз с тобой спорил и еще триста раз буду спорить! Думаешь, я не знаю, к чему ты клонишь? Нельзя подвергать детей полному зомбированию, чего бы они ни натворили! Пока я здесь хозяин, я не позволю, чтобы по коридорам чинно прогуливались послушные зомби с оловянными глазками-пуговками! Или ты забыл, как сам попал сюда в детстве и чем ты занимался, когда я тебя нашел?

– Не надо, Сарданапал! Мы же договаривались! – побледнев, крикнул завуч, испуганно покосившись на Таню. Видно, он ужасно боялся, что его тайна – интересно, какая? – выплывет наружу.

Не успел академик ответить, как их беседа была прервана жутким ревом. Стены мелко задрожали от ударов, доносившихся из-под земли. Таня от неожиданности подскочила на месте, заметив при этом, что ни Сарданапал, ни Поклеп Поклепыч даже бровью не повели.

– Это титаны. Котт, Бриарей и Гиетт. У каждого по сто рук, по пятьдесят голов и немереное количество дури. Скоро ты к ним привыкнешь. Они заточены глубоко под землей в темной, тесной и душной пещере, – с нехорошей усмешкой сказал Поклеп Поклепыч.

– А почему их не выпустить? – спросила Таня. Поклеп Поклепыч желчно взглянул на нее, будто она сморозила полнейшую глупость.

– Выпустить титанов? Вы слышали, Сарданапал, какие у нее мысли? Это невозможно. Они заточены с момента мироздания еще древними богами. Если их выпустить, они все тут разнесут. Даже темные маги это понимают и не рискуют туда соваться. Первые чудовища – это вам не драконы с нежитью.

– Но откуда здесь титаны? – Таня на всякий случай отошла от вздрагивающей стены.

Сарданапал в некотором замешательстве почесал нос.

– Видишь ли, Тибидохс – это не только школа для трудновоспитуемых волшебников, но и место ссылки всевозможных древних... э-э... реликтов, различно настроенных к человеку, да и к магам тоже. Так как эти чудовища бессмертны, то сделать им ничего нельзя – можно лишь заточить... Но ты не волнуйся. Все монет... э-э... все эти существа находятся на нижних уровнях Ти-бидохса. Они абсолютно неопасны, но на всякий случай их охраняют циклопы и братья-богатыри. Кроме того, у нас отличная магическая защита. Я сам ее разрабатывал. Она предусматривает все случайности. Поклеп Поклепыч с ехидством кашлянул. – Почти все случайности, – поправился Сарданапал, заметив, что завуч вновь приготовился возражать. – Много лет назад был, правда, эпизод, когда они прорвали защиту, но всех, кто тогда вырвался, переловили. По крайней мере, мы думаем, что всех, поскольку, разумеется, не смогли сосчитать, сколько именно их вырвалось... Достоверно нам известно, что на свободе до сих пор находится лишь одно существо, которое представляет большую... прямо скажем, огромную опасность... для нас всех. Это существо... не буду этого скрывать... это и есть Чума-дель-Торт – Та-Кого-Нет.

Неожиданно послышался негромкий свист. Пуговица на воротнике у завуча стремительно завертелась и замигала красным светом.

– Поклеп, твой оповещальник снова сработал! Выключи ты его! – поморщился Сарданапал.

– Не выключу! Кто-то из нежити опять шастает у Замурованного Подвала! А с тобой, Гроттер, я еще разберусь! Мы вернемся к этому разговору! – мрачно пообещал завуч, оглядываясь на Таню.

Он вскочил и кинулся вон, хлопнув дверью с такой силой, что один из золотых сфинксов спросонья упал с нее и вынужден был карабкаться обратно.

Академик Черноморов беспомощно развел руками.

– Тяжелый характер... Но человек отличный! А специалист какой! – сказал он, словно извиняясь. – Итак, Танюша, отныне ты будешь учиться в Тибидохсе. В какой класс ты ходила у лопухоидов, уже неважно. Здесь тебе все придется начать сначала. Основных классов, или ступеней, у нас пять. В конце каждого года суровые экзамены. Затем желающие могут поступить либо на кафедру нежитеведения к Медузии, либо на снятие сглаза, либо на практическую магию к профессору Клоппу, либо ко мне на потустороннее отделение. Можно еще обучаться ветеринарной магии, то есть лечить единорогов, жар-птиц, драконов, гарпий, Цербера, русалок. Тут один мальчишка, Ванька Валялкин, говорят, делает успехи. Он ухитрился даже вытащить занозу из носа у моего сфинкса, чего я сам, признаться, не рискнул бы сделать...

Сарданапал еще долго что-то говорил, но Таня почему-то не запоминала его слов. Убаюканная монотонным журчанием его голоса, она чувствовала, как смыкаются отяжелевшие веки. Бессонная ночь, проведенная верхом на контрабасе в ледяных воздушных потоках, давала о себе знать.

– Да ты спишь! – спохватился Сарданапал. – Погоди, я сейчас узнаю, где мы тебя устроим. Занятия у тебя сегодня во второй половине дня, ты успеешь еще выспаться.

Взяв со стола зудильник, он протер его рукавом, и тотчас на дне жестяной миски вспыхнуло лицо доцента кафедры нежитеведения Медузии Горгоновой. Медузия была заспана, а все ее змеи на голове, не успевшие еще обратиться в волосы, были прочно собраны на затылке в пучок. Заметив академика, Медузия поспешно набросила на голову косынку.

– Прости, Медузия... Я только хотел спросить, где мы поместим Таню Гроттер?

Медузия что-то ответила, но Таня не услышала. Она могла слышать только главу Тибидохса. Вероятно, звук его зудильника был настроен на телепатический канал.

– А другого места нигде нет?.. Ты уверена? Было же еще две резервные спальни... Как затопили? Опять твои эксперименты по приручению русалок? Снова будет везде рыбой пахнуть... Хорошо, я ей передам. Счастливо!

Сарданапал стер с зудильника изображение Медузии и повернулся к Тане. Он был слегка смущен.

– Медузия говорит, что все спальни заняты. Ты... э-э... тебе придется жить в комнате с Черными Шторами. Если Шторы начнут вести себя странно, достаточно сказать: «Дрыгус-брыгус!» Справишься?

– Постараюсь, – пообещала Таня, прикидывая, как она скажет «Дрыгус-брыгус», если Шторы нападут на нее во сне.

– Погоди, я еще не договорил. Возможно, ты не знаешь, но Тибидохс состоит из двух совершенно равных частей. Одну часть занимаем мы – белые маги, а другую... другую, увы, занимают «темные» маги. Обычно мы не вмешиваемся в дела друг друга. У нас, как бы поточнее выразиться, нейтралитет... Так вот, комната с Черными Шторами единственная во всем Тибидохсе, которая принадлежит одновременно и «темным» магам, и нам. Поэтому твоей соседкой будет девочка из «темных». Ее зовут Гробыня Склепова. Она... м-м... немного странная, впрочем, «темные» маги все такие... Ты согласна? Тогда я пошлю сфинкса провести тебя...

– Ну, если ничего другого нет... – пожала плечами Таня. Ей хотелось одного: спать.

«После Пипы меня ничем не удивишь», – зевая, подумала Таня и на этот раз ошиблась.

Удивиться ей вскоре пришлось. И не только удивиться.

Глава 9