Единственное число

К 1-му склонению относятся существительные мужского и средне­го рода с основой на твердый согласный: голос, снег, рукав, дом, село и др., с мягкой основой: море, локоть, ружье, конь, край и др., с осно­вой на шипящий: волчище, мяч, шалаш, стаж, плащ и др., с основой на -арь: календарь, ноябрь, сухарь и др., с основой на -ень: ставень, ливень, перстень, с основой на -ль: кабель, июль, картофель, спек­такль и др.

Образцы существительных!-гог склонения – посмотреть самостоятельно!!!

Наибольший интерес вызывают флексии родительного и предложного падежей единственного числа.

РОДИТЕЛЬНЫЙ ПАДЕЖ

Основное окончание у сущ-ных 1-го склонения –а(я) и –у. Сосущствввование нескольких падежных форм возможно только на основе какого-либо различия между ними, что и наблюдается в рассматриваемых формах. См.: уйти из дома (покинуть семью), но уйти из дому (удалиться на некоторое время), проводить до дома (конкретного), но проводить до дому (домой), леса нет (отсутствует лесной массив) и лесу нет (отстутствуют строительные материалы).

Современная смысловая дифференциация форм род. Падежа – результат сложных мрофолого-синтаксических процессво в русском языке и его истории. Закрепении флексии –у в формах род. Падежа у сущ-ных собдирательных и отвлеченных тесно связано с тем, что в в 15 – 16 вв. наблюдалось активное использование форм на –у, свидетельствуя о тесной связи морфологического словопроизводства и фор­мообразования, относящейся к области грамматической лексикологии¹ См.: Грамматическая лексикология русского языка. - Казань, 1978. -С. 88 и далее. Указанную особенность отглагольные имена сохранили до настоящего времени. В ночь, как быть должно комете, Спал без просыпу и сплошь (Цвет.). И вам - ботинки первый сорт, которым сносу нет? (Ок.). Полисемантичность отглагольных образований (это названия не только действий, ной места - переезд, и результата действия -указ, и веще­ственности - яд - от ясти) способствовали этому процессу² См.: Марков В.М. Историческая грамматика русского языка. Именное склонение. - М.: Высшая школа, 1974. - С. 53 и далее.

В современном русском языке флексия -у {в отличие от -а) упот­ребляется:

а) у существительных вещественных при обозначении части целого: чашка чаю (но уборка чая), кусок сыру, стакан кефиру. Эти существительные обычно имеют флексию -а, если употребляются с определением: стакан крепкого чая, горсть крупного изюма и т.д. Надежно закрепилась и носит обязательный характер ударная флек­сия -у от уменьшительных форм подобных существительных: чайку, кофейку, сахарку, медку и т.д.; Я ещё хлебнул кваску и сказал: «Со­гласный!.» (Выс);

б) у существительных отвлеченных при выражении количе­ственного значения или степени проявления признака: мало толку, много шуму, два дня сроку, много долгу и т.д. Всё про очки лишь мне наврали, а проку на волос нет в них (Кр.); у существительных отвл е-ч е н н ы х, обозначающих процессы, явления (при соотнесенности с глаголами): набору, свету (сжить со свету), разговору, разбору (без разбору), страху (со страху), смеху и т.д. Люди наши рассказывали, что натерпелись такого страху, какого сроду не видывали (Ак.);

в) у существительных вещественных и отвлеченных при обозначении объекта, на который действие распространяется частично (родительный разделительный): нагнать страху, сколько крику, напус­тить холоду, налить супу. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать (Толст.). Ты подкинь-ка, смеясь, августов­ского хворосту своей белой пригоршней в красный огонь (Ок.);

г) у существительных со значением нерасчлененной множе­ственности (в том числе собирательных) при обозначении количества: много народу, столько убытку, столько люду и т.д.;

д) у существительных отвлеченных и конкретных с предлогами без, для, от, из, с и др. Однажды в студеную зимнюю пору Я излесувышел (Некр.). Рядами книг уставил полку. Читал, читал, а всё без толку (П.). Ей с дубу ворон говорит (Кр.). Вот эта часть моя по договору; Вот эта мне, как Льву, принадлежит без спору (Кр.). Всем вам, Кто жил и умирал без страху,., Слагают стансы и идут на плаху (Цвет.). Особенно употребительны подобные формы вфолькло-ре и народной поэзии: С миру по нитке - голому рубаха (поел.). Краса взята у солнышка, У снегу белизна, у маку губы алые (Некр.);

е) в отрицательных конструкциях: отказу нет, духу не хватает, не показывать виду, комар носу не подточит и др....у Клочкова нет табаку, нет чаю, и сахару осталось четыре кусочка (Чех.); Мне немного лет...гибнуть толку нет (Ок.);

ж) формы на -у употребляются в ряде фразеологизмов: сглазу на глаз, с жиру беситься, задать пару, из-под носу, нашего полку при­было, конца краю не будет, из ряду вон, дать маху, без роду, без племени, не давать спуску и т.д. Я ли красному как жар киоту Не молилась до седьмого поту (Цвет.).

Вариативность окончаний -а и -у была широко представлена ещё в русском литературном языке XVIII-XIX вв.: От барыни ни приказу, ни отказу нет (С-Щ.). А волка следу нет (Кр.).... иль твоего не будет праху (Кр.).... чтоб в одиночестве не кончить веку (Кр.).

В современном русском языке формы на -а и -у стилистически раз­граничены: при этом флексия -а используется преимущественно у су­ществительных в книжном стиле, а флексия -у- в разговорном языке. На это стилистическое различие форм род. падежа указывал ещё М.В. Ломоносов, приводя соответствующий пример; Не слышно ан­гельского гласа, но - человеческого голосу.

Таким образом, флексии-а и-у в род. падеже отличаются значени­ем, характером ударения, стилистической окраской и т.д. Формы на -у закрепились за неодушевленными существительными отвлеченного и вещественно-собирательного значения, как правило, с безударным окончанием (ударная флексия здесь выступает гораздо реже). В раз­говорной речи формы на -у выступают достаточно свободно: И дать ему в награду сто фунтов шоколаду, Сто фунтов мармеладу (Чук).

ПРЕДЛОЖНЫЙ ПАДЕЖ

Существительные мужск. рода 1-го склонения имеют в этом падеже два окончания: -е и -у. С предлогом о выступают существительные с флексией -е при выражении "изъяснительного" значения. Уж не раз до­ходили до меня слухи об Яшке-Турке как о лучшем певце в околотке (Тург.). Ср. Её не едят, а смакуют в вечерней тиши, как будто бесе-

дуют с ней о спасенье души (Ок.). Флексия -у используется для суще­ствительных, выражающих в предложном падеже пространственно-местное значение, реже - вещественное, при этом они употребляются с предлогами в и на. В саду служанки, на грядах, сбирали ягоды в кус­тах (П.); Ты же меня спас в порту (Вые). «Вес взят!» У многих на слуху (Вые). Формы на -у и -е могут употребляться и параллельно при обозначении места действия. Например: Как на родной земле своей, Так ты и дом теряя, Хоть под кустом, а всё ж на ней - В любом далеком крае (Твард.), но Под этот вальс в краю родном любили мы подруг (Исак.). Вишу в окне. -Москва в кругу просторном (Цвет.). Ср. В круге первом. Подобный параллелизм был достаточно распростра­ненным в литературном языке XIX века: Как вдруг кричит, что в доме их пожар...Забывши, что пожар в дому, Проказники тут до того шу­мели, Что захватило их в дыму... (Кр.); А хозяюшкой она в терему меж тем одна (П.); Иной бы рад был запереть жену в тереме (П.).

Гораздо чаще в современном языке мы имеем дело с такими раз­личиями между обеими формами, при которых формы на -у имеют обстоятельственное значение, а на -е - объектное (при одном и том же предлоге): растет в лесу, но знает толк в лесе; держаться на весу, но выгадывать на весе; работать в саду но думать о саде и т.д. Ср.: в лесу, в бору, на берегу, но о лесе, о боре, о береге. У отдель­ных лексем значение места выражается и флексией -е, и флексией -у: в цеху-в цехе, в терему-в тереме, в шкафу- в шкафе и т.д. Ещё З.и. Чернышев в работе «Чистота и правильность русской речи» (Пет­роград, 1915) полагал, что возможны обе формы предложного падежа в этом значении: на бале - на балу, на острове - на острову, в тере­ме-в терему и т.д. Однако для целого ряда слов форму на -у необхо­димо квалифицировать как единственно возможную: бок, ад, борт, воз, глаз, горб, долг, кол, кон, лед, лоб, низ, нос, плац, плен, полк, пыл, рот'сук, тыл, хмель, чад, шкаф и т.д. Например, у Цветаевой: В чум­ном'да ледяном аду, С Зимою перевенчанный, Амур свои два кры­лышка на валенки сменял.

Формы на -у в предложном падеже имеют значения: а) времени: во втором часу, на своем веку; б) места: е лесу, в углу, на краю, в кругу друзей; в) состояния: в бреду, яблони в цвету, быть на виду. Например, у Н.Гумилева: И каждый мыслил: Я в бреду, Я сплю, но радости всё те же, Вот встану в розовом саду Над белым мрамо­ром прибрежий ("Северный раджа"). Разве снова хочешь ты отравы, Хочешь биться в огненном бреду, разве ты не властно жить, как травы, В этом упоительном саду ("Молитва"). Смерть в дому моем И в дому твоем, Ничего, что смерть, если мы вдвоем ("Отрывки

1920-1921 г."). А потом бледнеть от злости, Амулет зажать в полу, Всё проигрывая в кости На затоптанном полу ("Капитаны"). Формы на -у используются и для выражения определительных отношений (при лексической избирательности): пальто на меху, шапка в снегу, пла­тье в пуху, настойка на спирту, пиджак в мелу и т.д.

Если существительные со значением места употребляются с опре­делением, то они могут вместо -у приобрести окончание -е: в снегу, но в пушистом снеге, в дыму, но в густом дыме. Ср. у А.Ахматовой: В белом инее черные елки на подтаявшем снеге стоят. Флексию -у имеют существительные в устойчивых выражениях: на ходу, на бегу, в долгу, на каждом шагу, вариться в собственном соку, семи пядей во лбу, на миру и смерть красна, на своем горбу, быть на хорошем счету, как на духу, в чужом пиру похмелье; в сочетаниях с именами собственными: в Клину, в Крыму, на Дону. Формы на -е не употребляются в тех случаях, когда существительные используются в названиях произведений: в «Аде» и «Рае» Данте, в «Носе» Гоголя, в «Лесе» Островского, в «Вишневом саде» Чехова, в «Горячем снеге» Бондарева и т.д.

В некоторых случаях приходится говорить о семантических разли­чиях между формами на -е и -у, поскольку мы имеем дело со словами-омонимами: первый в мире (вселенной) - но жить в миру (ср. на миру и смерть красна, то есть "на людях"). Нельзя, матушка, без гре­ха: в миру живем (Остр.) и жить в мире со всеми (в согласии); на краю города - на переднем крае, сад в цвету-во цвете лет, сто­ять в строю - в государственном строе, держаться на весу -потерять в весе, сидеть в первом ряду ~ в ряде случаев и т.д.

Формы на -у, -е могут быть и стилистически маркированы: формы на -у-принадлежность разговорной речи, формы на -е-литературной: в цехе - в цеху, в отпуске - в отпуску на холоде - на холоду и т.д.

ВИНИТЕЛЬНЫЙ ПАДЕЖ

Форма вин. падежа совпадает с формой им. или род. падежа в за­висимости от одушевленности - неодушевленности существительно­го. В случае одушевленности вин. падеж совпадает с род. падежом: вижу коня.

Сохраняют значение одушевленности названия умерших людей: похоронить утопленника;

названия шахматных фигур и кар­точной масти: пожертвовать ферзя, взять коня и т.д.

При семанти­ческом переосмыслении неодушевленное становится одушевленным и приобретает признаки одушевленных существительных: этого пня не уговоришь, мы пригласили в театр нового тенора и т.д. В некоторых случаях винительный падеж ед. числа оказывается затруднен­ным для существительных 1-го склонения. Здесь необходимо отме­тить прежде всего существительные с увеличительными суффиксами -ище, -ина и др. Существительные с суффиксом -ище, образованные от имен первого склонения (одушевленных и неодушевленных), скло­няются по тому же образцу, что и обычные существительные мужского и среднего рода, поскольку указанный суффикс не изменяет родовой принадлежности существительного. Отсюда волк - волчище, волчи­ща, волчищу, волчища, волчищем (мужск. род, одушевл.); человек -человечище, человечища, человечищу и т.д. (мужск. род, одушевл.); голосище - голосища, голосищу, голосище, голосищем и т.д. (мужск. род, неодушевл.), плечо -плечище, плечища, плечищу, плечище и т.д. (средний род, неодушевл.), чудовище, чудище (средний род, одушевл.). Редко употребляются существительные с тем же суффиксом, оформ­ленные по 2-му склонению: дядища - дядищи, дядище, дядищу, дяди-щей и т.д. (при варианте - дядище - дядища и т.д., переводящем сло­во дядище в соответствии с родом в первое склонение). Своеобраз­ным «тупиком» для подобных существительных является вин. падеж ед. числа, который легко и свободно образуется от существительных неодушевленных (слышу могучий голосище), но достаточно затруд­ненно образуется от существительных одушевленных (вижу огромно­го волчища - флексия 1-го скл. или волчищу? - флексия 2-го скл., которая может появиться у этого слова по аналогии). Точно так же: Ленин видел во Льве Толстом матерого человечища? человечи­щу? человечище? Ещё большие затруднения вызывает образование формы винительного падежа для неодушевленных существительных, оформленных увеличительным суффиксом -ина и выступающих в со­четании с согласованным определением. Слова на -ина, как известно, также сохраняют род производящего слова: дом-домина (мужск. род). Склоняясь по второму (женскому) типу склонения, подобные существи­тельные должны приобретать в вин. падеже флексию-у (домину), нов этом случае согласуемое прилагательное не может быть использова­но в форме вин. падежа, совпадающей с формой им. падежа, поскольку существительное неодушевленное: огромный домина ~ вижу огром­ный домину? Огромного домину? Выход из подобной ситуации под­сказал Маяковский, изменивший в вин. падеже род соответствующего суффиксального существительного: мою краснокожую паспортину (им. падеж должен выглядеть так: краснокожий паспортина).